От автора.
" Прививка от невежества" - это продолжение "Рецепта от Безумия". Очень хочется, чтобы эти две книги были прочитаны по порядку, хоть и являются полностью самостоятельными произведениями. Жизнь распорядилась так, что я встретил на своем пути хранителей древних знаний. Остались еще такие, несмотря на безумие и невежество окружающих. Но почти не осталось тех, которым можно доверить силу Воинов Света, чтобы она не стала разрушающей. Великие Учителя не теряют надежду. Эти две книги о Них.
Содержание:
ПРОЛОГ 1
ГЛАВА 1 1
ГЛАВА 2 4
ГЛАВА 3 8
ГЛАВА 4 12
ГЛАВА 5 15
ГЛАВА 6 18
ГЛАВА 7 22
ГЛАВА 8 25
ГЛАВА 9 29
ГЛАВА 10 32
ГЛАВА 11 35
ГЛАВА 12 38
ГЛАВА 13 41
ГЛАВА 14 44
ГЛАВА 15 47
ГЛАВА 16 51
ГЛАВА 17 54
ГЛАВА 18 58
ГЛАВА 19 62
ГЛАВА 20 64
ГЛАВА 21 67
Посвящается всем.
ПРОЛОГ
Учиться, учиться и учиться… У кого, чему и зачем?
Волна бежит, кажется, бесконечно, но потом, ударяясь о скалы, превращает их в камни и песок. Ураган не щадит ничего. Вода может стать кристаллами снега, о которые в отчаянии разрываешь кожу лица.
Сила - это и есть слабость, слабость - это и есть сила. Горячие, дымящиеся кишки волка на холодных кристаллах. Заяц убивает волка, падая на спину, разрывая ему брюхо задними лапами. Это слишком затянувшаяся погоня, такая же длинная, как бегущая волна, и бесконечная, как повторение наших жизней.
Ненависть переходит в любовь, любовь переходит в ненависть. Тело переходит в болезнь, болезнь уходит из тела. Обычное бесконечное движение жизни.
Великий хаос Космоса, а значит - гармония. Разве не из этого состоит наша жизнь? Или я обманул кого-нибудь?
Может быть, не женщина иногда берет топор дровосека, может быть, не женщина вынашивает под сердцем то, что обязана выносить, ибо для этого приходит в человеческую жизнь? Может быть, не мужчина становиться слабым, как женщина?
Боль порождает удовольствие, а удовольствие порождает боль. Разве не так происходит в жизни? Разве рабство не порождает героев и рабов?
Только лишь смерть порождает смерть и более ничего.
Как разобраться в этом? Как разобраться в том, в чем мы живем, в том, что окружает нас?
Нас окружает Космос, но это не дальние звезды. Ведь мы живем в нем. Космос - это наши близкие, дети, жены, мужья, матери, собаки, молчаливо и преданно глядящие нам в глаза.
Космос - это изуродованные тела мающихся и страдающих в больницах. Забудьте о звездах. Космос - это равнодушные врачи, безжалостно ковыряющиеся в кричащем человеке, ваш личный страх и ваша личная радость.
Давайте разберемся в этом. В звездах пусть разбираются мудрецы. В судьбах - прорицатели. Мы, ходящие по земле, выращивающие цветы и овощи, обижающие и непонимающие своих близких, давайте будем разбираться в окружающем, не мудрствуя лукаво. Ведь сказано Учителями: "Мудрый язык - язык глупцов".
В прошлой книге я писал о месте силы, о лабиринте, проложенном сыновьями Дракона, и снова хочу к ним возвратиться. Не хватит книг, чтобы описать собственную боль. И я попробую описать боль, окружающую нас. Что мне сказали старые иероглифы и старые Учителя. Создатель, Господь, Творец, да называйте Его, как хотите, лишь бы это был Он, а не тот, кто предал Его вместе с нами.
Создатель мудр, он все отдал нам. Но тело - отдал демонам, а тело - это желания. Если мы не победим свое жаждущее тело, которое меняем так же часто, как и старую рубашку, произойдет то, о чем говорили старые иероглифы и Учителя. А они говорят, что в этот раз, в этот земной круговорот, тело, а значит - демоны, побеждают. Лабиринт Дракона сказал о вселенской боли, о наших телах, забывших о невесомом духе. Это так же страшно, как дети, использующие родителей для собственной выгоды.
Земля - огромный организм, взрастивший на себе свою боль. Водный океан - огромный и бесконечный - умирает. Воздушный океан - огромный и бесконечный - умирает. Изуродовав и измучив окружающее, мы, люди, решили все это спасать. Неужели ни разу никто не подумал, что мать Земля спасается всегда сама, уничтожая тех, кто пытается уничтожить ее.
Лабиринт Дракона рассказал мне, что Землю уничтожить невозможно. В этом круговороте жизни люди забыли, что окружающее делится на женское и мужское, забыли или не захотели вспоминать. Люди спешили жить - и все искусственное получилось женским.
Женское: тяжелое, расширяющееся и обволакивающее. Земля почти перестала дышать. Даже продукты, которые мы едим, обработаны тяжелым, кристаллическим, растущим Инь (чтобы не гнило раньше времени и не портилось).
Все в этом мире делится на женское и мужское - Ян и Инь. Все ушло в тяжесть. Все расширяется, обволакивает: дряблые сумасшедшие люди, растекающиеся мужчины, гниющие растущие раны, набухшие, увеличивающиеся сердца.
Что сжимается и уменьшается в этом мире, кроме чести, совести, всех чувств, любви, понимания, поклонения, уважения, страсти? Но ведь это и есть та незыблемая и совершенно незаметная душа. И вы, наивные люди, думаете, что озоновые дыры - дело ваших рук? Вы решили их латать? Смешно. Просто Космос устал от вашего безумия, и Земля в своих прениях с Небом выпросила себе спасение. Солнце - великий Отец, перед ним расступилось небо, и Отец своей мужской силой решил сжечь лишнюю часть Инь. И сказал мне лабиринт Дракона, что на Землю упадет полынная звезда и все реки станут горькими.
Я постараюсь в этой книге снова рассказать, кому будет не страшен Ян и чье тело, чья клетка сможет пропустить, не обжигаясь, лучи великого отца Солнца. Сколько же будет стоить бутылка минеральной воды и кто сможет пить морскую воду, которой станет вся вода на земле? Мой сильный и жестокий Учитель сделал так, что я это понял. И мне очень больно, когда я пытаюсь достучаться до ваших, люди, глухих сердец. Прочтите эту, вторую книгу до конца, не убивайте хотя бы своих детей. Может быть, они, благодаря вам, останутся жить и поймут великие изменения. Ведь нам Господь отдал эту землю, которую мы уже почти разорвали в клочья.
ГЛАВА 1
Огромное, серое, мокрое поле. Медленно бегут величественные железные птицы, с трудом, но все же взлетают - в радугу, обдавая окружающих тревожным прощальным звуком.
Аэродром… "Борисполь…" Дождь… Не верится, что впереди Чуйская долина, Великий Тянь-Шань и Тибет. Чуйская долина, ты одно из самых удивительных мест в мире. Ты сохранила Тибет для сходящего с ума мира, ты приняла в себя знания тысячелетий, в тебе спрятана, может быть, последняя сила земли. Не верится, что еще совсем немного - и я ступлю на твою священную землю.
Самолеты… Я их всегда не понимал и боялся, как боюсь любых в этом мире машин. И вот приходится лететь - впервые в жизни - над великими горами. Тяжелое испытание, лишь бы долететь. А разве я имею право не долететь? Разве не мне Великий Дракон дал поручение? Ничего себе порученьице!!! Вот и лечу к первому Патриарху северно-тибетской школы, лечу передать привет. Да, повезло - привет от Учителя Учителю. Ну что ж, попробую, передам как смогу, а хотелось бы передать правильно.
Действительно, иногда думаешь в отчаянии: "Ну, почему же ты, Сережа, не стоишь у токарного станка, не рубишь лес, не копаешь глубокие ямы? Да, не повезло! А как было бы легко и просто!" Такие мысли посещают в моменты отчаяния. Когда такое приходит, то подхожу к зеркалу, пожимаю плечами и улыбаюсь сам себе, на время успокаиваюсь, иногда бываю счастлив.
Дальний Восток. День отвратительный. Холодно. Казалось, вода из реки застыла в воздухе и пьешь ее вместе с дыханием. Влага проходила через одежду, пробиралась сквозь тело. Пограничники чувствовали ее даже костями. Вдруг все одновременно увидели и оцепенели. Солдатам и офицеру показалось, что видят чудо. В длинной крестьянской одежде к ним через реку, по колено в воде, шел седой старик. У старика на руках, обняв его жилистую шею, спала глубоким сном маленькая девочка.
- Возьми, - сказал старик офицеру и протянул ребенка. - Возьми, не бойся. Она будет еще долго спать.
- Не разговаривай, - снова сказал старик. - Если будешь говорить, мы не успеем помочь детям.
В серых длинных бараках, схватившись за животы и мыча сквозь зубы, маялись солдаты. Дизентерия косила безжалостно. Даже офицер от всего этого плакал по ночам. Наверное, потому что офицер, зараза пока еще щадила его.
Девочка тихо спала, а старик, сняв с пояса мешочек, похожий на кисет, уже что-то заваривал в огромных солдатских котлах. Кого поили насильно, а кто пил сам. В этой приграничной части дизентерию и все болезни забыли надолго. На столько, сколько там пробыл черный Дракон со своей дочерью. Хотя кто она, не знали. Может быть, просто чужая девочка.
Зараза - Мао Дзе Дун. Самая большая боль Востока. По крайней мере, та, которую мы помним. Было их было, пытались авторы выразить боль и мудрость Китая от Троецарствия и до наших дней, но эта - одна из самых больших. Сумасшедшие хуэнвейбины - просто дети, но Мао им разрешил. А сколько их, таких вождей, и какие будут еще? Озверевшие дети рушили святыни, прикладами деревянных ружей разбивали головы школьных учителей и Шаолиньских. В Тибете и Тянь-Шане, наверное, хватает тайных монастырей. Они смогли бы укрыть маленькую девочку и черного Дракона (одно из монашеских имен Фу Шина), но он ушел с беженцами. Люди бежали из своего дома, Дракон бежал с ними. Его не хватали за руки, его униженно просили, а он взял свою дочку, а может, чужую девочку, и унес в непонятную страну, которая была за невидимым "железным занавесом". Брели огромные толпы китайцев по колено в воде, по пояс. Их гнали обратно, в них стреляли русские пограничники, но они шли и шли бесконечными толпами.
Черный Дракон поразил всех. Дракон всегда поражает, поражает в самое сердце. Черного Дракона прятали как могли, чтобы не увидел полковник, но генерал уже целый месяц советовался с ним. Девочка проспала пять дней, проснулась испуганная и успокоилась только тогда, когда увидела высокого худого старика с белыми длинными волосами.
Вот так случилась еще одна большая беда у великого древнего народа. Были "мудрецы", которые уходили в скалы, выбирая себе пещеры. Уходя от людей, уходишь от себя. Черный Дракон решил прийти к себе. Для этого нужно было взять на руки девочку и идти навстречу судьбе. А девочка выросла и стала похожей на самую красивую наложницу императора.
… Находка. Город ветров, холода и бандитизма. 1950 год. Портовый бардак. Грязные притоны, которые были всегда. Ножи и пьяная драка. Дерутся за девочку, но она уже не маленькая, она - красавица. Все тот же седой, черный Дракон. Он бредет по кривым темным улицам. Драка прекратилась. Черный Дракон устало оглядел окружающих и усмехнулся, он снова успел спасти свою девочку.
- Красота - дар демонов.
- Отец, - красавица китаянка шагнула ему навстречу.
- Красота - это дар демонов, - по-русски повторил черный Дракон. - Красота - меч, разрубающий жизнь пополам.
С этого портового кабака началась история Кунг-Фу. Мао Цзе Дун украл у своей страны все, что мог. А может, так и надо было, кто знает, кроме Создателя? Но с черного Дракона началась наша тайная сила. Мастер, Учитель Востока, отдал себя, как должен отдавать.
И я сейчас в этом паршивом, дребезжащем самолете лечу для того, чтобы передать привет от своего Учителя. Мой старый учитель родовой корейской Школы передал привет первому Патриарху северно-тибетской школы.
Я лечу на самолете, у которого дребезжат крылья. Внизу Урал, Уральские горы. Страшно, но не очень. Я знаю, что впереди Тянь-Шань. Старые и высокие горы. Больше не знаю ничего.
Давайте вернемся к черному Дракону и его маленькой девочке. Девочка проснулась, и, куда бы ни ходил черный Дракон, она всегда держалась за его руку. Пограничникам казалось, нет такой силы, которая могла бы их разорвать. Но тайны Тибета бесконечны. Уже знали все, что старый генерал приезжает к седому Дракону. Дракон и советский генерал - немыслимые чудеса, а говорят, что их не бывает.
Опять влага и опять бредущий по воде человек. За черным Драконом ходили все солдаты, он всегда им что-то рассказывал. Черный Дракон почти не спал и всегда водил за руку маленькую девочку. И вдруг снова - идущий по воде. Девочка забрала руку и отошла в сторону.
Из реки вышел Бай Лунг - Белый Дракон. Глаза Черного и Белого встретились.
Девочка сидела на песке. Хей Лунг сел напротив Бай Лунга, их глаза встретились. Девочка впервые сидела так далеко от своего спасителя. Безумие в очередной раз переполнило нашу землю. Встретились два Патриарха разных Школ. Встретились бы они когда-нибудь в этой жизни? Не знает никто. Но трагедия Срединного государства столкнула их глаза в глаза. Белый дракон и Черный долго сидели, и никто, кроме Создателя, не мог проникнуть в их мысли. Две разных силы, встретившись, поняли друг друга.
Вот и пришло то время, когда дунганин сел напротив уйгура для осознания обрушившейся на знание земли трагедии. Они поняли без слов, что накопившиеся знания готовы разлиться по многострадальной Земле. Пришло время. Даже враждующие племена, самые воинственные в Китае, поняли, что знание, зародившееся в какой-то точке на круглой планете, не может бесконечно стоять на месте.
Начиналась самая великая война - война за планету. Армагеддон, неудержимо переходящий в апокалипсис. Ведь война между светом и тьмой всегда приводит к чему-то. Пришло время - и Китай выплеснул в мир то, что копил тысячелетиями. Может быть, великая страна слишком берегла свои секреты - ведь секреты есть только у мертвых и у того, у кого нет ничего. Так говорят мудрецы. А может, раньше было еще не время, как знать…
Я верю, что так и должно быть. Мир рождает крайности, а значит - борьбу. Что было бы в этом мире без борьбы? Но борьба бывает разная.
Сейчас, как мне кажется, мы живем в самой безумной борьбе. Боремся не за что-то, а за выживание на нашей зелено-голубой планете, уже покрытой огромными черными пятнами, безжалостно разъедающими ее вместе с человеческими мозгами. Что же наделали мы, умные люди, не уберегли чудесный подарок Создателя! Но ведь Он почему-то поверил нам.
Два Патриарха одновременно встали и, поклонившись друг другу, разошлись, может быть, навсегда.
Девочка снова подбежала к дракону и крепко схватила его за руку. Только старый генерал, наверное, что-то понял. Меньше всего ему хотелось потерять седого дракона. Но как удержать землю, воду, воздух и солнце? Даже все генералы в мире не смогли б удержать летящего дракона.
Черного Дракона просили всей частью. Он не оставил учеников, - не было времени. И приграничная часть Дальнего Востока осиротела на тайного Тибетского мастера. Он взял девочку за руку и вместе с ней поклонился солдатам и старому генералу. Черный Дракон растворился за "железном занавесом". Вот так и началось рождение боевого искусства в нашей стране.
… Я лечу в дребезжащем самолете и вспоминаю то, о чем мне рассказал Григорий Андреевич. А сейчас о нем.
Черный Дракон Фу Шин растворился на Дальнем Востоке. Появились друзья, ученики. Фу Шин не просто отдавал свои знания. Нет Китая, нет "железного занавеса", ничего нет. Есть просто люди, а демоны их взяли и покрасили, растянули или округлили глаза. Фу Шин, я ведь долетел до него, сказал удивительную вещь. Первый Патриарх северо-тибетской школы сказал просто: "Есть вселенские знания, и нужно прекращать делить людей на цвет и на традиции. Может быть, тогда наша земля не сойдет с ума."
Вселенское свободное время - вселенское Кунг-Фу, так говорилось в "Розе Мира", написанной русским Мастером, и так говорил китайский Патриарх. Рядом со мной, откинувшись в кресле, дремлет, пролетая над Уральскими горами, Григорий Андреевич.
Крупный, красивый мужчина, с коротко подстриженными, немного вьющимися волосами. Мы бросили с ним все: учеников, больных, свои спортзалы - и, взяв семнадцать человек, я - своих, он - своих, летим в легендарную колыбель мудрости - Чуйскую долину. Через проход, в кресле, тихонько дремлет моя жена Татьяна. Последние ее слова ударили меня в самое сердце: "Никогда и никуда я больше не отпущу тебя. Пойми, - она схватила меня за руки, - я устала бесконечно ждать - то с зоны, то с Дальнего Востока. Я устала считать твои новые шрамы и теперь еду с тобой, куда бы не забросила тебя жизнь".
До священной долины мы прожили вместе целых восемнадцать лет, а ей всего лишь тридцать три, чудесный возраст. Восемнадцать лет мы лечили больных, и как только я приезжал от своего Учителя, сразу делился с ней знаниями. Лишь через время, когда уже было поздно, понял, что женщина должна только любить. Я сам дал ей в руки топор дровосека. Но был бы я без нее, сохранились бы знания, что было бы?
В тридцать три года - ни ребенка, ни спокойной жизни из-за больных и учеников. Только лишь знание медицины и совершенно седые волосы. Не это ли - топор дровосека в руках у любимой и хрупкой женщины? Ах, если бы я знал раньше. Но тогда был молод и самонадеян. Нужен был друг и помощник, вот и получил, но вместе с тем еще получил нескончаемую боль и в этой и в будущих жизнях. Ошибки прошлого - ранят в самое сердце. Я просил ее: " Погоди, ведь Чуйская долина не курорт."
- Дождешься от тебя курорта, - усмехнулась она и положила свою седую голову мне на грудь.
Разве возможно спорить с ней, спорить с ее силой. Я опоздал, пропустил то время, когда жена перестала быть женой, а стала Школьным мастером. Сколько же Чуйская долина принесет ей новой боли!
Но сейчас хочу продолжить о Григории Андреиче, о самом близком ученике великого Фу Шина, Патриарха северо-тибетской школы, Черного Дракона, ушедшего с Дальнего Востока, держа за руку маленькую девочку. Во всем мире такие люди, как Григорий Андреевич, считаются достоянием страны и получают хотя бы какие-то деньги, чтобы принимать гостей и огромное количество учеников. Трое детей и работа учителем физкультуры - все это доводило меня до истерики. Хотелось кусать себя не только за локти, а за самое сердце. Но Григорий Андреевич, человек имеющий стальные руки, овладевший внутренним и внешним состоянием, с улыбкой несильно трепал меня по плечу (оно болело потом дня два). "Прорвемся, Серега", - вздыхал он.