Роди языков. Дарование сие поставил Апостол на последнем месте не просто, но потому, что коринфяне высоко о нем думали и неумеренно пользовались им напоказ, а не по мере нужды. Ибо поэтому Апостол представил и порядок дарований и сказал, которое из них есть первое, которое – второе и которое – третье, чтобы прилагали попечение о более нужном.
(29) Еда вси Апостоли? Еда вси пророцы? Еда вси учителе? Еда вси силы? (30) Еда вси дарования имут изцелений? Еда вси языки глаголют? Еда вси сказуют? Сим Апостол снова утешил принявших дарования, по мнению их, меньшие и ясно научил, что невозможно всем иметь одни и те же дарования и что они имеют нужду друг в друге и, как члены телесные, имеют нужду во взаимной помощи.
(31) Ревнуйте же дарований болших. Иные читали это как вопрос, а именно: "Точно ли желаете дарований больших?" – "Если действительно желаете, я охотно укажу вам к этому путь". Ибо сие присовокупил Апостол:
И еще по превосхождению путь вам показую, то есть "показываю путь к дарованиям по превосходству большим". И учит их, что выше всех сих дарований любовь к ближнему.
Глава 13
(1) Аще языки человеческими глаголю и ангельскими, любве же не имам, бых яко медь звенящи или кимвал звяцаяй. Апостол, делая сравнение дарований, первым из всех поставил дарование языков, потому что оно, по мнению коринфян, было важнее других. Важнейшим же почитали оное, потому что прежде всех других дано апостолам в день Пятидесятницы, при сошествии Всесвятого Духа (Деян. 2, 4). Посему говорит: "Если узнаю все человеческие языки, а сверх того и языки невидимых Сил, но любви к ближнему иметь не буду, то ничем не отличусь от неодушевленных орудий". Под ангельскими же языками разумеет не чувственные, но некие мысленные, на которых песнословят Ангелы Бога всяческих и беседуют между собою. Ибо Исаия слышал их поющих (Ис. 6, 3), а Иезекииль (Иез. 40), также Даниил (Дан. 14, 34), Захария (Зах. 2, 3) и Михей слышали их беседующих. Выразил же это божественный Апостол преувеличенно, в намерении показать преимущество любви.
(2) И аще имам пророчество, и вем тайны вся и весь разум, и аще имам всю веру, яко и горы преставляти, любве же не имам, ничтоже есмь. Апостол опять, сравнив с любовью в подлинном смысле большие из дарований, пророчество и веру, показал превосходство любви. Выразил же сие не просто, но используя преувеличение, ибо о пророчестве сказал: аще вем тайны вся и весь разум, а о вере: яко и горы преставляти.
Но и в сем отношении показал, что превосходнее приобретение любви.
(3) И аще раздам вся имения моя, и аще предам тело мое, во еже сжещи е, любве же не имам, ни кая польза ми есть. Здесь, сравнивая любовь с самыми высокими видами добродетели – презрением имущества, и самопроизвольною нищетою, и подвигами за благочестие, Апостол показывает, что любовь и оные превосходит. Но и это выразил он опять с преувеличением. Ибо об имении сказал: аще раздам (ψωμeσω) имения моя, то есть "своими руками буду раздавать свою собственность и услуживать нуждающимся"; и говоря о мученичестве, не просто представил смерть, но сожжение тела, ибо это страдание почитается мучительнейшим других казней. И, может быть, иной спросит: возможно ли совершившему это не иметь любви? Посему надлежит знать, что праведный Судия взирает не только на праведное дело, но и на цель сего дела. Многие же весьма многое делают ради славы человеческой, и отрекающемуся от имения естественно делать сие для уловления славы от людей, а также по причине Божия закона и по желанию Небесного Царствия, а не из попечения о нуждающихся и желания услужить им. Надлежит также знать, что божественный Апостол многое выражает преувеличенно, придавая тем большую силу предлагаемому учению. Так и в Послании к Галатам сказал: И аще я, или Ангел с небесе благовестит вам паче еже приясте, анафема да будет (Гал. 1, 8–9). И хотя знал, что невозможно какому-либо Ангелу учить тому, что противно Божией проповеди, однако употребил выражение сие, уча не верить всякому, предлагающему какое-либо иное учение, хотя бы он был и весьма достоин веры.
(4) Любы долготерпит - великодушно переносит недостатки ближнего. Милосердствует - водится кротостью и благо́душием.
Любы не завидит - не допускает страсти зависти.
Любы не превозносится - не входит в пытливые разыскания, о чем не должно, ибо таково значение слова превозноситься, не меряет ощупью Божией сущности, не судит о том, о чем Бог заботится, как делают некоторые. Любящий ни в чем не соглашается поступать опрометчиво, ибо слово любовь употреблено здесь вместо "имеющий любовь".
Не гордится - не превозносится перед братиями.
(5) Не безчинствует - не отказывается для пользы братий сделать что-либо неважное и унизительное, почитая такое действие неблагоприличным.
Не ищет своих си. Сие неоднократно говорил уже божественный Апостол: не иский своея пользы, но многих, да спасутся (1 Кор. 10, 33).
Не раздражается. Если и прискорбное что встречает от кого-либо, переносит великодушно по горячности любви, какую имеет в себе.
Не мыслит зла - извиняет погрешительные поступки, предполагая, что сделано это не с худым намерением.
(6) Не радуется о неправде, радуется же о истине. Ненавидит противозаконное, веселится о том, что хорошо.
(7) Вся покрывает. По любви терпит и прискорбное. Всему веру емлет. Любимого почитает нелживым.
Вся уповает. Если видит его склонным к худому, ожидает в нем перемены на лучшее.
Вся терпит. Что ни бывает с любящим, не может отторгнуть его от любви. Божественный Павел, изобразив сие в чертах частных и приметив, что язык его недостаточен для того, чтобы восхвалить любовь, вкратце присовокупляет:
(8) Любы николиже отпадает, то есть не уклоняется, но всегда остается постоянною, непоколебимою, неподвижною, пребывающею вечно. Ибо сие дает видеть Апостол в присовокупляемых словах. Аще же пророчествия упразднятся: аще ли языцы умолкнут: аще разум испразднится. Будущая жизнь не имеет в сем нужды: излишне пророчество, когда самые вещи налицо; и знание языков бесполезно по уничтожении их различия; прекратится и меньшее ведение, когда будет преподано большее. Ибо сие и присовокупил Апостол:
(9) От части бо разумеваем и от части пророчествуем: (10) егда же приидет совершенное, тогда, еже от части, упразднится. Ибо для совершеннолетних излишне знание отроческое. Сие сравнение употребил и божественный Апостол.
(11) Егда бех младенец, яко младенец глаголах, яко младенец мудрствовах, яко младенец смышлях: егда же бых муж, отвергох младенческая. Ибо по достижении совершенного возраста украшающиеся сметливостью и благоразумием не имеют нужды в отроческом знании. И так Апостол в настоящей жизни данное нам знание уподобил знанию детей, ожидаемое же в жизни будущей – знанию мужей совершенных, рассекающих Тело Церкви, научая опять этим невысоко думать о своем знании.
(12) Видим убо ныне якоже зерцалом в гадании, тогда же лицем к лицу. "Настоящее, – говорит Апостол, – есть тень будущего, ибо во всесвятом Крещении усматриваем образ воскресения, а тогда увидим само воскресение. Здесь мы видим Символы (τα συμβολα) Владыч него Тела, а там узрим Самого Владыку. Сие значат слова лицем к лицу. Увидим же не невидимое Его естество, для всех незримое, но воспринятое Им от нас.
Ныне разумею от части, тогда же познаю, якоже и познан бых. Не то говорит Апостол, что "познаю Его, как сам Им познан, но что определеннее узрю Его, как соделавшийся Ему Своим". Ибо слово познан употребил Апостол вместо слова "присвоен". Так и Моисею сказал Господь: Вем тя паче всех (Исх. 33, 17), и Апостол говорит: Позна Господь сущыя Своя (2 Тим. 2, 19), то есть удостаивает их большего попечения.
(13) Ныне же пребывают вера, надежда, любы, три сия: болши же сих любы. Апостол показал, что дарования престают, пребывает же одна любовь, показал также, что любовь преимуществует пред нравственными преуспеяниями. Ибо излишня вера в будущей жизни, когда явными сделаются самые вещи. И если вера – уповаемых извещение (Евр. 11, 1), то по явлении самых вещей нет уже потребности в вере. Так же излишня там и надежда. Ибо упование видимое несть упование: еже бо видит кто, что и уповает (Рим. 8, 24). Но любовь там паче имеет силу, когда успокоятся страсти, тела сделаются нетленными, а души не будут избирать ныне то, а завтра другое.
Глава 14
(1) Держитеся любве, ревнуйте же духовным, паче же да пророчествуете. "Итак, поскольку любовь есть достояние столь великое, приобретение ее почитайте делом великим, не оставаясь, однако ж, в нерадении о духовных дарованиях; и предпочтительно другим возлюбите пророчество". Ибо Апостол снова смиряет высокомерие, величающееся дарованием языков.
(2) Глаголяй бо языки не человеком глаголет, но Богу: никтоже бо слышит, духом же глаголет тайны. [Апостол здесь одновременно] делает две вещи. Коринфян обвиняет в честолюбии и дает видеть потребность дарования. Оно дано проповедникам по причине разных языков у людей, чтобы, пришедши к индийцам, предлагали Божественную проповедь, говоря их языком, а также, беседуя с персами, скифами, римлянами и египтянами, проповедали им евангельское учение на языке каждого из этих народов. Посему беседующим в Коринфе излишним делом было говорить на языках скифском, или персидском, или египетском, которых не могли коринфяне понимать. Поэтому-то божественный Апостол и сказал, что глаголяй языки, не человеком глаголет, но Богу, ибо присовокупил следующее: никтоже бо слышит. А чтобы не почли дарование бесполезным, прибавил еще: духом же глаголет тайны.
(3) Пророчествуяй же человеком глаголет созидание и утешение и утверждение, потому что все слышат, что говорит он.
(4) Глаголяй языки себе зиждет. Ибо присутствующие не понимали того, что говорил он.
А пророчествуяй Церковь зиждет. Ибо, видя и откровение помыслов, и обнаружение тайно совершающегося, получали весьма великую пользу. И чтобы не пришло кому на мысль, будто бы Апостол говорит сие, побуждаемый завистью, он по необходимости присовокупил:
(5) Хощу же всех вас глаголати языки, паче же да прорицаете: болий бо пророчествуяй, нежели глаголяй языки, разве аще сказует, да Церковь созидание приемлет. Апостол ясно дал видеть, почему сказал паче. "Я не умаляю, – говорит он, – дарования, но ищу его потребности. Когда нет истолкователя, тогда лучше пророчество, потому что от него больше пользы".
(6) Ныне же, братие, аще прииду к вам языки глаголя, кую вам пользу сотворю, аще вам не глаголю или во откровении, или в разуме, или в пророчествии, или в научении? Апостол снова ввел собственное свое лицо, утешая тем обвиняемых. "Пришедши к вам и говоря разными языками, – говорит он, – какую пользу принесу вам, если не преподам учения, открывая вам сокровенные тайны, путеводя к Божественному и предлагая приличные для вас советы?" Представляет же и сравнение, соответственное предлагаемому слову.
(7) Обаче бездушная глас дающая, аще сопель, аще гусли, аще разнствия писканием не дадят, како разумно будет пискание или гудение? (8) Ибо аще безвестен глас труба даст, кто уготовится на брань? И сами вы знаете, что и свирель, и гусли имеют нужду в какойто мерности и в искусстве. Ибо при этом, будучи и неодушевленными, издают некий стройный звук. Если же кто без этого употребит их в дело, исполнение не имеет значения. Так и труба, если прозвучит невоинственно, не вооружает воинов.
(9) Так и вы, аще не благоразумно слово дадите языком, како уразумеется глаголемое? Будете бо на воздух глаголюще. (10) Толицы убо, аще ключится, роди гласов суть в мире, и ни един их безгласен. Что для гуслей стройная мерность и для трубы – военный знак, то для языков сказание. Ибо когда присутствующие не понимают, слова напрасно разливаются в воздухе.
(11) Аще убо не увем силы гласа, буду глаголющему иноязычник, и глаголющий мне иноязычник. Апостол то же самое сказал иными словами.
(12) Тако и вы, понеже ревнителе есте духовом, к созиданию Церкве просите, да избыточествуете. В укоризну назвал Апостол коринфян ревнителями духовом. Повелевает же им все делать для пользы церковной.
(13) Темже глаголяй языком да молится, да сказует. Проси, говорит Апостол, Давшего тебе дарование языков приложить и дарование сказания, чтобы мог ты принести пользу Церкви.
(14) Аще бо молюся языком, дух мой молится, а ум мой без плода есть. Плодом для говорящего служит польза слушающих. Сие сказал Апостол и в Послании к Римлянам: да некий плод имею и в вас, якоже и в прочих языцех (Рим. 1, 13). Посему, "беседуя на другом языке и не предлагая присутствующим сказания, не буду иметь никакого плода, потому что они не получат пользы".
(15) Что убо есть? Помолюся духом, помолюся же и умом: воспою духом, воспою же и умом. Духом называет Апостол дарование, а умом – изъяснение сказанного. Говорит же, что беседующему на ином языке, во псалмопении ли то, в молитве ли, в учении ли, надлежит или самому быть переводчиком к пользе слушающих, или другого, способного на это, брать в сотрудники к учению.
(16) Понеже аще благословиши духом, исполняяй место невежды како речет аминь по твоему благодарению, понеже не весть, что глаголеши? Невеждою (простолюдином) называет Апостол состоящего в чине мирянина, потому что и находящихся вне воинского чина привыкли называть простолюдинами.
(17) Ты убо добре благодариши, но другий не созидается. "Знаю, – говорит апостол, – что, вдохновленный Божиею благодатию, песнословишь ты Бога, но не знающий языка не понимает произносимого". Потом Апостол, стыдя коринфян, говорит:
(18) Благодарю Бога моего, паче всех вас языки глаголя. (19) Но в церкви хощу пять словес умом моим глаголати, да и ины пользую, нежели тмы словес языком. "Прежде вас сподобился я сего дарования, через меня и вы приняли благодать сию. Однако же, заботясь о пользе многих, ясное учение предпочитаю неясному". Потом продолжает с упреком:
(20) Братие, не дети бывайте умы: но злобою младенствуйте, умы же совершени бывайте. Не извращайте порядка и соревнуйте не малосмыслию, но незлобию детей, а у совершенных возрастом заимствуйте не лукавство, но сметливость.
(21) В законе пишет: яко иными языки и устны иными возглаголю людем сим, и ни тако послушают Мене, глаголет Господь. Пророческое это изречение (Ис. 28, 11); Законом же наименовал Апостол ветхозаветное Писание. Приведя свидетельство, присовокупляет он и толкование.
(22) Темже языцы в знамение суть не верующим, но неверным. Ибо различие языков поражает неверного. Сие и в день Пятидесятницы в Иерусалиме испытали собравшиеся там. Посему тотчас сказали: Не се ли, вси сии суть глаголющии Галилеане? И како мы слышим их кийждо свой язык, в немже родихомся, Парфяне, Мидяне и так далее? (Деян. 2, 7–9).
А пророчество не неверным, но верующым. У Апостола одна цель – польза многих. Почему и коринфянам советует предпочитать пророчество, как доставляющее пользу всему обществу. Пользу же пророчества показывает в последующих словах:
(23) Аще убо снидется Церковь вся вкупе, и вси языки глаголют, внидут же и неразумивии, или невернии, не рекут ли, яко беснуетеся? Неразумными назвал здесь Апостол некрещенных и дает видеть, что не понимающие произносимого возымеют о них такое мнение, что они беснуются.
(24) Аще же вси пророчествуют, внидет же некий неверен или невежда, обличается всеми, и истязуется от всех, (25) и сице тайная сердца его явлена бывают: и тако пад ниц, поклонится Богови, возвещая, яко воистинну Бог с вами есть. Так напал на всех страх, когда Анании и Сапфире сделано обличение (Деян. 5, 1–11). При сем должно заметить, что Апостол ясно наименовал здесь Богом Всесвятого Духа, потому что пророчество было действием Духа Божия: Вся же сия действует един и тойжде Дух, разделяя властию коемуждо якоже хощет (1 Кор. 12, 11); между тем как Апостол выразился здесь: пад ниц поклонится Богови, возвещая, яко воистинну Бог с вами есть, Всесвятого Духа называя Богом. Так и блаженный Петр сказал: Почто прельстил сатана сердце твое, солгати Духу Святому? Не человеком солгал еси, но Богу (Деян. 5, 3–4). Так Апостол, показав различие дарований, учит коринфян и приличному для них благочинию.
(26) Что убо есть, братие? Егда сходитеся, кийждо вас псалом имать, учение имать, язык имать, откровение имать, сказание имать: вся же к созиданию да бывают. Апостол опять указал на Тело и на члены Тела, ибо словом сходитеся указал на единое Тело, а словами кийждо вас имать то или другое – на различие членов; и потом опять приносимую каждым пользу всему обществу выражает словами: вся к созиданию да бывают.
(27) Аще языком кто глаголет, по двема, или множае по трием, и по части. Не говорите все сразу, отчего происходят беспорядок и смятение, и не многие беседуйте: довольно для сего и двоих. Впрочем, пусть число беседующих так ограничится троими. И един да сказует. Ибо присутствующим надобно уразуметь, что говорится.
(28) Аще ли не будет сказатель, да молчит в церкви: себе же да глаголет и Богови. Ибо всего неуместнее дарование Божие употреблять в угождение честолюбию, а не для пользы.
(29) Пророцы же два или трие да глаголют, и друзии да разсуждают. Божественный Апостол причислял уже к духовным дарованиям и разсуждение духовом (1 Кор. 12, 10). Посему то же говорит и здесь, а именно, что сподобившиеся сего дарования рассуждают о произносимом, по действию ли Божия Духа говорится это. Ибо диавол как пророкам противопоставлял лжепророков, так и апостолам – лжеапостолов, и сие дает видеть Апостол во Втором Послании к Коринфянам, ибо говорит: Таковии лживи Апостоли делателе льстивии (2 Кор. 11, 13).
(30) Аще ли иному открыется седящу, первый да молчит. Если, говорит Апостол, иного подвигнет благодать Духа, то да уступит ему начавший говорить.