(22) Еда бо домов не имате, во еже ясти и пити? Или о церкви Божией нерадите, и срамляете не имущыя? Если приходите роскошествовать, то в домах это делайте. Ибо это – и оскорбление, и явное поругание церкви. Не самое ли неуместное дело – внутри храма Божия, в присутствии Владыки, Который предложил нам общую трапезу, вам роскошествовать, а нуждающимся алкать и быть в стыде по причине бедности?
Что вам реку? Похвалю ли вы о сем? Не похвалю. Апостол водится обычною ему кротостью, укоряет духовно, а не как судия. Потом яснее напоминает им о Священных Таинах.
(23) Аз бо приях от Господа, еже и предах вам, яко Господь Иисус в нощь, в нюже предан бываше, прием хлеб, (24) и благодарив преломи, и рече: приимите, ядите: сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое: сие творите в Мое воспоминание. (25) Такожде и чашу по вечери, глаголя: сия чаша новый завет есть в Моей Крови: сие творите, елижды аще пиете, в Мое воспоминание. Апостол напоминает коринфянам о той священной и всесвятой ночи, в которую Господь положил конец пасхе прообразовательной, показал первообраз прообраза, отверз двери спасительному Таинству и не только одиннадцати апостолам, но и предателю преподал честноé Тело и честну́ю Кровь. Апостол же учит, что всегда можно пользоваться благами той ночи.
(26) Елижды бо аще ясте хлебе сей, и чашу сию пиете, смерть Господню возвещаете, дондеже приидет. Ибо по Пришествии Его не будет уже потребности в символах Тела, потому что явится Само Тело. По этому сказал Апостол: дондеже приидет. Представил же сие божественный Апостол только для примера, давая видеть неуместность того, на что отваживались коринфяне. Начав же слово о Таинах, предлагает и о сем надлежащие наставления.
(27) Темже иже аще яст хлеб сей или пиет чашу Господню недостойне, повинен будет Телу и Крови Господни. Здесь Апостол наносит чувствительный удар болеющим любоначалием, также блудившему и вместе с ними тем, которые равнодушно ели идоложертвенное, а кроме них и нам, с лукавою совестию осмеливающимся вкушать Божественные Таины. Сие же: повинен будет Телу и Крови - дает разуметь, что как предал Его Иуда и надругались над Ним иудеи, так бесчестят Его и те, которые всесвятое Тело Его приемлют нечистыми руками и влагают в скверные уста. Так устрашив, Апостол делает надлежащие наставления.
(28) Да искушает же человек себе, и тако от хлеба да яст и от чаши да пиет. Сам себе соделайся судьею, в точности исследуй сделанное тобою в жизни, испытай совесть – и тогда принимай Дар.
(29) Ядый бо и пияй недостойне, суд себе яст и пиет, не разсуждая тела Господня. "Ибо, приняв Дар противозаконно, не только не получишь от того спасения, но еще понесешь наказание за поругание Дара". В будущем же удостоверяет Апостол тем, что уже совершилось.
(30) Сего ради в вас мнози немощни и недужливи, и спят доволни. О сем Апостол сказал как об исполнившемся на деле, ибо не решился бы писать о том, чего не было, зная, что это явная ложь.
(31) Аще бо быхом себе разсуждали, не быхом осуждени были. (32) Судими же, от Господа наказуемся, да не с миром осудимся. Если бы захотели мы рассудить, что сделано нами в жизни, и произнесли сами на себя справедливый приговор, то не услышали бы от Бога осуждающего на мучение определения. Впрочем, и тяжко согрешивших Владыка наказывает в меру, чтобы не были мы преданы гибели с нечестивыми. А что слово о Таинах Апостол предложил для примера, уча коринфян, чтобы они общие трапезы в церквах делали, взирая на оную священную Трапезу, о сем свидетельствует присовокупляемое им.
(33) Темже, братие моя, сходящеся ясти, друг друга ждите: (34) Аще ли кто алчет, в дому да яст: да не в грех сходитеся. О прочих же, егда прииду, устрою. Ибо не о всем можно было писать, но, написав более о нужном, прочее соблюл Апостол до своего прибытия.
А мы, и из сего извлекши пользу, будем избегать всего, что вредит вере, позаботимся же иметь попечение о бедных и, предварительно очистив совесть, потом уже будем причащаться Божественных Таин, чтобы принять в себя вселяющегося в нас Благого Владыку. С Ним Отцу со Всесвятым Духом слава и великолепие ныне и присно и во веки веков! Аминь.
Отделение третье
Глава 12
(1) О духовных же, братие, не хощу вас не ведети. Древле принявшим Божественную проповедь и сподобившимся спасительного Крещения явственно подаваема была действенность духовной благодати; и одни начинали говорить разными языками, которых по природе не знали и которым у других не учились; другие творили чудеса, исцеляли болезни; иные получали пророческий дар и предсказывали будущее, а иногда делали явным совершаемое тайно, обнаруживая силу обитающей в них благодати. Ибо, когда большинство людей были порабощены демонской прелести и страдали общею болезнью, невозможно было бы сим невежественным и живущим в нищете людям так легко уверовать и познать истину, если бы не открывалась явственно Божественная благодать и не представляла чудес, как бы в поручительство веры. Сими дарами вместе с другими уверовавшими во вселенной пользовались и коринфяне, но не как должно употребляли дарованное им. Ибо по честолюбию паче, нежели по необходимости выказывали действенность благодати. Преимущественно же надмевало их кичливостью дарование языков и, хотя не было ни слушателя, ни истолкователя, говорили на разных языках; и делали это не в порядке, но в одно время двое, трое и четверо. Божественным же апостолам благодать Духа подавала знание языков, потому что сделавшимся учителями всех народов должно было знать наречия всех, чтобы каждому преподать евангельскую проповедь на собственном его наречии. Потому и о сем написал треблаженный Павел, уча коринфян надлежащему благочинию.
(2) Весте, яко егда неверни бесте, ко идолом безгласным яко ведоми ведостеся. По причине великой краткости сказано это неясно. Хочет же Апостол и обличить разногласие эллинской мифологии, и показать истину благочестия. Ибо демоны, восхитив и приложив к себе наименование "бог", в великое заблуждение ввели людей, потому что, совратившись с прямого пути и оставив истинного Бога, стали они многим воздавать Божеское чествование и думали, что не каждый бог все может, но признавали одного подателем мудрости, другого – воинской опытности, а иного – мореходного искусства. Сие-то божественный Апостол и выразил в сказанном им, именно же: "Прежде, нежели приняли вы свет благочестия, служа еще лжи, подобно бессловесным, водимы были туда и сюда, будучи порабощены прелести бесчувственных идолов".
(3) Темже сказую вам, яко никтоже, Духом Божиим глаголяй, речет анафема Иисуса, и никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым. Но у нас величайшее согласие и единомыслие. Ибо не иному учит Единородный Сын, а иному Всесвятой Дух, но как о достоинстве Всесвятого Духа учил в Божественном Евангелии Владыка Христос, так и о владычестве Его проповедал Божественный Дух. И в ком действует Божественный Дух, тому невозможно сказать, что Христос чужд Божественного естества; никому невозможно также искренно исповедать Его Богом, как только просвещаемому этой благодатью. (4) Разделения же дарований суть, а тойжде Дух:
(5) и разделения служений суть, а тойжде Господь;
(6) и разделения действ суть, а тойжде есть Бог, действуяй вся во всех. В сих словах ясно открыл нам Апостол цель сказанного им, ибо показал, что подаваемые дарования многочисленны и различны, но Источник их один. Одно и то же, говорит он, подается и Всесвятым Духом, и Господом, и Богом Отцом. Ибо одни и те же дары назвал он дарованиями, и служениями, и действами. Называются же дарованиями, потому что даются по щедрости Божией, и служениями, потому что подавались через людей, поставленных на сие священнослужение. Так и в Послании к Римлянам Апостол сказал: Понеже убо есмь аз языком Апостол, службу мою прославляю (Рим. 11, 13); и Тимофею в одном месте пишет: Служение твое известно сотвори (2 Тим. 4, 5); а в другом: Воспоминаю тебе возгревати дар Божий (2 Тим. 1, 6). Да и действами назвал он также дарования, как приемлющие действенность
от Божественного естества. Ибо не то сказал Апостол, как предполагали иные несмысленные еретики, будто бы иное приводится в действенность Духом, а иное Богом всяческих; напротив того, показал он, что одних и тех же даров подательница есть Святая Троица; и сему научает яснее в последующих словах. Ибо, сказав здесь, что действует Бог, несколько ниже говорит: Вся же сия действует един и тойжде Дух, разделяя властию коемуждо, якоже хощет (11). Посему в настоящем месте написал сие божественный Апостол, имея в виду эллинские мнения и показывая их разногласие, а сверх того утешая принявших, как сами они думали, меньшие дарования и научая, что одним и Тем же Духом подаются и те и другие дарования. И сие дают разуметь и последующие за тем слова.
(7) Комуждо же дается явление Духа на пользу. Не сказал Апостол: "дается благодать", но явление, потому что и ныне сподобившимся всесвятого Крещения благодать дается, но не явственно; а тогда они немедленно начинали и говорить разными языками, и творить чудеса, чем были научаемы и утверждаемы в том, что учение истинно. По необходимости же сказал Апостол, что на пользу дается явление Духа, ободряя опечаленных коринфян и научая, что ясно все Ведущий и Знающий, что кому полезно, премудро всем правит.
(8) Овому бо Духом дается слово премудрости, иному же слово разума, о томже Дусе. Словом премудрости называет Апостол не красноречие, но истинное учение, благодать которого приняли и сам божественный Апостол, и богомудрый евангелист Иоанн, и божественнейший первоверховный из апостолов Петр, и первый из мучеников блаженный Стефан. Ибо рыбари, питающиеся трудами рук, не знающие грамоты, не могли бы отважиться всенародно говорить и писать, даже слова и писания свои исполнять самой великой, какая только возможна, силы, если бы не приняли истинной премудрости от Божественного Духа. Другие же из уверовавших хотя имели ведение Божественных догматов, но не в силах были подобно им говорить народу. И сие было даром благодати Духа.
(9) Другому же вера, темже Духом. Верою называет здесь Апостол не веру общую, но ту, о которой говорит несколько ниже: и аще имам всю веру, яко и горы преставляти (1 Кор. 13, 2). Ибо по причине преобладавшего [вокруг] неверия творили много подобных изумительных чудес и ими руководили невер ных к истине. Иному же дарования изцелений, о томже Дусе. Апостол имеет в виду уврачевание недужных, хождение хромых и дарование света лишенным зрения. Ибо и сие совершалось в то время, и свидетельница сему – история Деяний [Апостолов]. Так, о богомудром Петре сказано, что многих недужных на стогнах полагали на одрех, да грядущу Петру поне сень его осенит некоего от них (Деян. 5, 15); а о божественном Павле, что поверхность одежд его изгоняла болезни (Деян. 19, 12).
(10) Другому же действия сил. Сие дарование нередко налагало и наказания, как на Елиму – лишение света (Деян. 13, 11), а на Ананию и Сапфиру – преждевременную смерть (Деян. 5, 1–11).
Иному же пророчество. И сего дарования были причастниками многие, не только мужи, но и жены. И сему ясно научает история Деяний.
Другому же разсуждения духовом. Поскольку в то время были и прорицатели, обольщающие людей, то иным подаваема была Божественным Духом и таковая некая благодать, чтобы обличать одержимых сопротивным духом.
Иному же роди языков. О сем даровании, что надлежало, сказали мы прежде. Апостол дарованию сему дал последнее место, а дарованию учительства – первое, потому что для обоих сих дарований даны и прочие, чтобы проповедь принимаема была с верою.
Другому же сказания языков. И это было духовное дарование. Ибо нередко знающий один только эллинский язык, когда другой беседовал на языке скифском и фракийском, переводил это слушающим. Между тем Апостол повсюду присовокупил слова: о томже Дусе, темже Духом, научая сим, что потоки различны, но источник, несомненно, один. Но и сего не признал достаточным, а присовокупил:
(11) Вся же сия действует един и тойжде Дух, разделяя властию коемуждо якоже хощет. Всем этим Апостол утешает принявших меньшие дарования, научая их, что и это – дары Божия Духа, а Дух Божий подает, как Ему угодно; угодно же Ему полезное. Ибо сие говорил Апостол выше: Комуждо же дается явление Духа на пользу. Потому не сказал просто: "Дух", но: един и тойжде Дух, научая, что не одного – одни, другого же другие дарования, но те и другие единого Духа. Потом употребляет сравнение, видимым показывая невидимое.
(12) Якоже бо тело едино есть, и уды имать многи, вси же уди единаго тела, мнози суще, едино суть тело: тако и Христос. Христом назвал здесь Апостол общее Тело Церкви, потому что Глава сего Тела есть Владыка Христос. Посему Апостол повелевает обратить взор на тело и познать, что хотя слагается оно из разных
членов, однако же одно есть тело и называется одним, а из сего познать и то, что и Церковь хотя называется Телом Владыки Христа, однако же имеет многие и различные члены, и из них одни важнее, другие менее важны, одни превосходнее честью, другие ниже, впрочем, все необходимы и полезны. Но научает также, почему все мы, верующие, называемся одним Телом.
(13) Ибо единем Духом мы вси во едино тело крестихомся, аще Иудеи, аще Еллины, или раби, или свободни: и вси единем Духом напоихомся. Единым Духом все мы обновлены, одного и того же дара все сподобились в Крещении, равно приняли отпущение грехов, одинаково причащаемся Божественных Таин. Поэтому одно составляем Тело, хотя и различные имеем в нем члены. Ибо сие сказал Апостол словами: во едино тело крестихомся, то есть для того крестились, чтобы составить одно Тело.
(14) Ибо тело несть един уд, но мнози. Тело есть не простое нечто, но сложенное из многих частей.
(15) Аще речет нога, яко несмь рука, несмь от тела: еда сего ради несть от тела? (16) И аще речет ухо, яко несмь око, несмь от тела: еда сего ради несть от тела? Апостол снова принявших меньшие дарования вразумляет сим не огорчаться, но любить дарованное. "Ибо, если исполняешь ты должность не руки, а ноги и проходишь служение не глаза, но слуха, надлежит тебе знать, что и это необходимо телу".
(17) Аще все тело око, где слух? Аще же все слух, где ухание? Если все тело станет иметь один член самый досточестный, то оно, без сомнения, будет ни к чему не годно, как лишенное прочих членов.
(18) Ныне же положи Бог уды, единаго коегождо их в телеси, якоже изволи. И сего достаточно было, чтобы убедить огорчающегося возлюбить дарованное. Ибо если Бог разделил частям Тела действенные силы, то не остающийся в положенных пределах прямо идет вопреки Положившему сии пределы. Впрочем, и сим Апостол показал равночестность Бога и Духа; потому что и о Духе сказал: вся сия действует, якоже хощет, и о Боге: положи уды, якоже изволи.
(19) Аще ли быша вси един уд, где тело? (20) Ныне же мнози убо удове, едино же тело. Ибо ни к чему не годным было бы тело, не имея разности в членах. После сего Апостол учит уже принявших высшие дарования не презирать прочих, но почитать и их, как необходимые члены.
(21) Не может же око рещи руце: не требе ми еси: или паки глава ногама: не требе ми есте. (22) Но много паче, мнящиися уди тела немощнейши быти, нужнейши суть, (23) и ихже мним безчестнейших быти тела, сим честь множайшую прилагаем. Самые немощные и нужные части тела суть печень и мозг, потому что кости гораздо их тверже; зато они приведены в большую безопасность Творцом. А всего бесчестнее также из телесных частей, по-видимому, ноги, но и о них прилагаем великое попечение, прикрывая их обувью.
(24) И неблагообразнии наши благообразие множайше имут: а благообразнии наши не требе имут. Ибо лицо не имеет нужды в покрове, а срамные части и сами прикрываем одеждою, и природа как бы некое покрывало возложила на них, закрыв волосами. Ибо сие присовокупил апостол:
Но Бог раствори тело, худейшему болшу дав честь. Так, часть, служащую к испражнению, прикрыл ягодицами. Неблагообразными же члены сии назвал Апостол по общепринятому мнению.
(25) Да не будет распри в телеси, но да равно един о друзем пекутся уди: (26) И аще страждет един уд, с ним страждут вси уди: аще ли же славится един уд, с ним радуются вси уди. Сие тесное общение, как можно находить, преобладает в частях тела. Ибо, когда претыкается нога, все тело бывает в беспокойстве; когда ноготь обрезан сверх потребности, тогда всюду распространяется ощущение боли; когда язык хулит или лжет, глаза плачут, а также, когда витийствует, они улыбаются, выражая веселие. Так во многих чертах представив подобие, Апостол переходит к своему предмету.
(27) Вы же есте тело Христово, и уди от части. Ибо не вы одни составляете Тело сие, но все уверовавшие во вселенной. Потому Апостол и прибавил: от части. Потом описывает чины церковные.
(28) И овых убо положи Бог в Церкви первее Апостолов. Разумеет не двенадцать только, но и семьдесят, и впоследствии сподобившихся сей благодати. Ибо и сам, будучи впоследствии призван, принял сие поставление, также блаженный Варнава, а кроме них, и многие другие. И Епафродита называет апостолом филиппийцев, ибо говорит: вашего посланника (π²στολον) и споспешника потребе моей (Флп. 2, 25).
Второе пророков. Разумеет бывших не прежде [новозаветной] благодати, но под благодатию. Из числа их были Агав (Деян. 11, 28; 21, 10), пророчествовавшие в Антиохии (Деян. 13, 1) и сам божественный Апостол.
Третие учителей. Ибо и они, вдохновенные Божественною благодатию, предлагали учение Божественных догматов и делали нравственные наставления.
Потом же силы, таже дарования изцелений. Апостол предпоставил им учение не просто, но научая тем, что дарования сии ради учения, а не оно ради них, потому что учение споспешествовало спасению. Поскольку же не принимали оного без знамений, то по необходимости для приходящих, как бы в некое поручительство, творили чудеса.
Заступления, правления. Сим Апостол изобразил попечение о церквях.