Настоящий энтузиаст не ждет пояснений, а буквально вытягивает их всеми доступными способами из множества источников. Любая литература, фильм (не обязательно учебный), сценки из жизни дарят пытливому взору жемчужины опыта, внезапные подсказки и озарения, но - при одном непременном условии, состоящем в том, что ваши каратэ, ушу или айкидо продолжают интересовать вас двадцать четыре часа в сутки, независимо от прочей деятельности.
Например, упомянутый любитель ботанического сада регулярно дрался во сне (наяву, впрочем, тоже) и нередко выносил из царства теней удивительные находки, а решительно каждая наша встреча уже на пятой минуте неизменно сводилась к фразе: "Слушай, я тут одну "примочку" увидел (придумал, вычитал). Сделай движение…". Я выполнял требуемую атаку, а он - как правило, нечто простое, неожиданное и крайне эффективное.
Но если ученик, покидая стены зала, тотчас и полностью переключается на иные заботы и дела, ничего путного ждать от него не приходится. Увы, бывают редкие, но от этого не менее грустные исключения, когда человек всей душой, что называется, рвется и горит любимым занятием, изводит вас вопросами и изводится физически сам, но ничего у него не выходит. То есть абсолютно. Не дано - и все! У меня было в разное время несколько таких горемык, для которых даже базовые позиции и перемещения так и остались марсианской грамотой. Притом я совершенно уверен, что никакие индивидуальные занятия не дали бы результата - природу не обхитрить.
На другом, более радостном полюсе, расположились столь же редкие самородки, на лету впитывающие любую незнакомую информацию и тут же претворяющие ее в жизнь с завидной легкостью. Один мой знакомый обладает феноменальной способностью буквально "с листа" схватывать и разучивать сложнейшие китайские таолу, на которые у меня уходят недели и месяцы кропотливого труда. Ему же достаточно нескольких дней - и готово. Не идеально, конечно, но все на месте, форма верна, и динамика - в точности как у пекинского дедушки.
Если добавить к этому талант достоверно улавливать глубинную суть каждого элемента (по-японски - бункай) и большой практический опыт, то подобному сочетанию можно лишь позавидовать.
Вернувшись, однако, к практике свободного учебного боя, нельзя не затронуть весьма существенный вопрос ритма и скорости, а также арсенала применяемых техник.
Подчеркиваю - речь все еще идет об учебном, хотя и вольном, поединке, который никак не подходит на роль модели или ослабленного штамма реальной битвы. Оставаясь испытательной лабораторией собственного мастерства, он дает возможность более или менее приблизить ситуацию к реальной, но граница не может быть нарушена никогда, в противном случае вы или ваш напарник покинете зал на носилках. А коли так, то и уровень настороженности остается невысоким, что прямо сказывается на рисунке движений. С перечнем используемых приемов все просто - из него удалены любые воздействия на жизненно важные зоны (не говоря уже о точках) и всевозможные болезненные, травмоопасные удары по костям, суставам, глазам и ушам. Спешу заметить, что оставшегося в нашем распоряжении достаточно для самой убедительной демонстрации своего превосходства, но далеко не над каждым, пославшим вам вызов на бой.
В этой связи к месту еще раз вспомнить и проанализировать классическую, хрестоматийную ситуацию спора "кто лучше?" между представителями ударных направлений (бокс, каратэ, таэквондо и т. д.) и борцами. Когда-то, на заре становления российского (извиняюсь, советского) каратэ подобная проблема волновала многих, так как молодежь уперлась в реальный выбор: чему отдать предпочтение, силы и время? Не стоит забывать, что в те годы отечественные школы самбо, дзюдо, обычного бокса и спортивной борьбы были сильны, плодовиты и многочисленны как кузницы олимпийских кадров, а руководили ими настоящие профессионалы, специалисты высшего класса. Естественно, заморскую новинку тотчас стали проверять "на вшивость", опираясь в критериях на инфернальные способности сумасшедшего каратиста из фильма А. Куросавы "Гений дзюдо".
Но беда в том, что это крайне щекотливый и некорректный спор. Со стороны борцов попросту некрасиво вызывать на поединок (с любой степенью дружественности) адептов кулака и ноги, поскольку в распоряжении первых - полный набор бросков и захватов, подкрепленных обычно изрядной массой и тяжкой физической мощью, на долю же вторых остается, за вычетом запретных приемов, совсем немного, ибо не станете же вы с концентрацией бить человека, который не сделал пока ничего дурного, за исключением желания швырнуть вас через бедро. А ведь только полновесным нокаутом и можно остановить эдакую махину. Он хочет и может все, а вы не можете (без членовредительства) почти ничего! Он вас заломает, размажет по ковру, усядется на голову - и будет молодец, а вы расквасите ему физиономию или сломаете ребро - и сделаетесь в глазах болельщиков дураком и бякой. Обозначать же, как это принято в каратэ, свои, пусть потенциально убойные, удары нет смысла, так как ни зрители, ни противник этого не оценят.
Проблема, как видим, не имеет решения цивилизованным путем. Это особенно заметно в полуприятельской возне мальчишек, когда один, обычно крупный, тяжелый и наглый, тискает и ломает другого, выкручивает ему руки, защемляет голову под мышку и гнет в три погибели. Несчастная жертва пищит и безуспешно тужится освободиться, поскольку бить в морду нельзя - это уже настоящая драка, а дело-то как бы шутейное, хотя и мучительное - и выхода просто нет.
Резюме: изначально состязательные традиции наподобие греко-римской борьбы, эволюционировавшие как спортивно-зрелищные, цирковые и олимпийские, не могут быть сопоставлены с искусством убивать, кастрированным до полной недееспособности. Еще более наглядно можно представить нелепость таких сравнений на примере гипотетической схватки борца с мастером меча, которому категорически запрещено резать, рубить, колоть и вообще касаться противника сталью, а само оружие на всякий случай затуплено. Вот и состязайся!
Но если ситуация безвыходная, отнекаться не удается, а потное чудовище роет ногой землю, то плюньте на приличия, с помощью въедливых замечаний обостряйте накал страстей и выводите все это на уровень принципиального поединка, чтобы получить моральное, заранее оговоренное право действовать как угодно. А уж затем собирайте весь ваш наличный запас И, Ци, Шэнь и всего прочего - и бейте каналью так, словно он изжарил вашу таксу. Но повторяю - подобное развитие событий должно быть трижды оговорено заранее и доведено до сведения всех присутствующих. Я, разумеется, всячески прошу прощения у глубоко уважаемых мною представителей дзюдо, самбо и прочих видов борьбы, но попросту не существует сколько-нибудь гуманных способов сравнения разнородных систем. И вообще - только полные тупицы или зеленые новички склонны вечно задаваться вопросами о превосходстве той или иной школы.
И все же, и все же… Со временем, накопив обширную статистику, я пришел к выводу, что в целом бросковая техника эффективнее ударной. Утверждать обратное может лишь тот, кого никогда не бросали. Полезно также помнить, что так называемые боевые варианты бросков предполагают максимально жесткое приземление жертвы на голову, шею или холку с заведомым переломом позвонков, тогда как очень многие крепкие ребята способны "держать удар", и я даже знаю примеры, когда в кровавой уличной потасовке кто-то кого-то сознательно и целенаправленно бил кулаком в горло, а тот хрипел, но продолжал баталию.
Однако если даже не очень умелый дзюдоист швырнет вас через плечо с приземлением плашмя на спину, стычку можно считать оконченной.
Ударную технику неплохого уровня гораздо легче освоить, нежели бросковую - вот в чем секрет. Поэтому всякий борец заведомо владеет кулаками, но отыщите каратэиста, поднаторевшего в борьбе, не говоря уж о чисто физической составляющей, а именно: упражнения с гирями и иными отягощениями для первых являются обязательной частью тренировок, а для вторых категорически противопоказаны как закрепощающие (ну, с небольшими оговорками). Соответственно, средний борец всегда мощнее и мясистее среднего каратэки, а это немаловажно. До тех пор, пока вы не достигли заветного мастерства одним ударом перебивать конечности и проламывать череп, с размерами противника придется считаться.
И - опять пару слов о боксерах. Очень характерным почти для всех новичков-"восточников" стало традиционно снисходительное отношение к рафинированным приверженцам спортивного бокса, вытекающее, скорее всего, из осознания возможности лягаться ногами. Смею заверить, что бесчисленные "ножники" были повержены наземь, даже не успев ничего понять - настолько быстрым был удар противника. И немудрено: классический бокс с его странноватыми ограничениями нужно рассматривать как некую узкоспециализированную разновидность боевого искусства, а где специализация, там и эффективность.
Да, хороший каратэист может переиграть боксера, прибегнув к технике ног или ударам ниже пояса, к чему тот не готов, зато на стороне второго - молниеносная реакция и техника рук, отшлифованная гораздо тщательнее, причем под руководством опытных тренеров, за которыми стоит опыт десятилетий научно-методических разработок на государственном уровне (бокс - олимпийский вид спорта).
А духовность… да пес с ней!
Очевидная ущербность бокса в вопросе с ногами естественным образом привела к созданию некоего гибрида, кикбоксинга, разом завоевавшего сердца драчунов и зрителей. И правда: выучиться ему легко, состязания зрелищны, полный достаток всего - адреналин для участников, тотализатор для толпы и денежный приз победителю! Хотя с позиции традиционных единоборств это дитя современности считается уродом (точнее, дауном), факт, что для уличного мордобоя кикбоксинг оптимален. Не претендуя (или претендуя, но беспочвенно) на возможность защиты от одного или, тьфу-тьфу-тьфу, нескольких вооруженных противников, он наделяет своего носителя сноровкой, достаточной для расквашивания физиономий себе подобным. И, конечно, тактическая и "контактная" свобода действий в поединке перетягивает на его сторону многих и многих. Лично я знаю совершенно блистательного каратэиста, победителя международных чемпионатов, огромного, могучего и техничного, который в последнее время выступает сам и тренирует группы на ниве кикбоксинга, поскольку, по его словам, "там интереснее". Проще говоря, в каратэ не подерешься как следует.
Вернемся, однако, к нашей теме. Коль скоро учебный (хотя и свободный) бой не велено завершать жестким приемом, он естественным образом превращается в непрерывный, продолжительный обмен техниками и контртехниками, причем главной задачей для обоих участников становится неусыпный контроль за соблюдением исходного темпа. Фокус в том, что этот самый темп имеет волшебную тенденцию к лавинообразному нарастанию, и приходится затрачивать изрядные душевные силы, чтобы его обуздать и удерживать в неких границах.
Обычно работа начинается мягко и корректно, но не успеешь глазом моргнуть, как приходится буквально бороться за целостность кожных покровов. Тут важно не срываться самому. Если вам удается поддерживать нормальный, неторопливый темп, то напарник также будет лишен отправных точек для его ускорения. Принцип стар и понятен - каков вопрос, таков ответ. Одно резкое движение порождает другое, еще более резкое, - и единоборцы буквально срываются с цепи. Умение сохранять ровный, без изломов, строй спарринга является достоверным показателем опытности и мастерства, тогда как новичкам свойственна напряженная манера поведения, в которой затянутые периоды выжидания и высматривания уязвимых брешей в обороне сменяются внезапными бросками, дабы успеть всадить в оную брешь кулак, ногу или меч.
Бывало, охрипнешь, ежеминутно напоминая то одной, то другой паре: "Мягче! Не ускоряйтесь!"
Помимо этого, существует любопытный психологический эффект, заставляющий без привычного скепсиса размышлять о дедушке Дарвине и его теории происхождения человека от обезьяны. Как известно, нашим волосатым предкам больше всего на свете нравится повторять действия окружающих. Не потому ли и мы так склонны копировать движения противника и вообще работать в его манере? Понаблюдайте за спаррингующими каратэистами: стоит одному поднять ногу для удара, как второй немедленно "отзеркаливает" движение, причем старается проделать это быстрее в погоне за упущенной инициативой.
Разумеется, далеко не все попадают под влияние оппонента, процесс имеет обоюдный характер, но в какой-то степени взаимный гипноз поражает почти каждого.
В обиходе это называется "вязаться на технику противника". Исключение составляют разве что абсолютно "железобетонные" личности с устоявшейся техникой, тактикой и огромным опытом боев. Таким вообще наплевать, кто стоит перед ними - человек, пингвин или марсианин со щупальцами. Но именно подобное состояние психики и является заветным идеалом и целью всякого настоящего мастера. К сожалению, слишком часто, особенно на чемпионатах, приходится наблюдать картину, когда громогласный титул и общеизвестное "имя" какого-нибудь участника уже загодя, до начала схватки, валят его противника в прах, хотя тот и по технике, и по силе явно способен провести бой на равных. Если же к официальным регалии ям добавляется зловещая негласная слава зубодробителя-потрошителя, она и вовсе раздвигает зыбкие ряды претендентов направо и налево, словно ледокол. Все это продолжается до тех пор, пока перед венценосцем не предстанет никому неизвестный "юноша бледный со взором горящим", спокойно, деловито и проворно реализующий весь свой наличный капитал техник, наплевав при этом как на телеса, так и на регалии "лорда смерти". Именно поэтому на тренировках жизненно важно работать не просто с различными партнерами, но обязательно с более маститыми коллегами, вплоть до инструктора. Если же последний всячески, без видимых причин, уклоняется от робких приглашений, стоит задуматься о действительной его компетенции - в отличие от провозглашаемого или кажущегося мастерства. Скорее всего перед нами представитель многочисленного и трудноопределимого племени "любителей свободных ушей".
Впрочем, один мой друг в молодые годы с легкостью выводил на чистую воду излишне заносчивых и неприступных "сэнсэев", склонных полагать себя звездами как минимум районного масштаба. Он скромно приходил к ним на тренировку в оттянутом линялом трико и просился позаниматься. Дальнейший ход событий зависел только от поведения хозяина зала. Если он проявлял нормальное человеческое радушие без апломба, то в конце занятия они слегка спарринговали и расходились, удовлетворив взаимное любопытство и вполне довольные друг другом. Часто подобные встречи перерастали в добрые приятельские отношения на многие годы.
Когда же воспаленное самолюбие и едкая гордыня застилали "маленькому дракону" глаза и он буквально сквозь зубы цедил снисходительные ленивые фразы, а на вопросы о школе и стиле (речь идет о благословенных годах расцвета ушу в нашей стране) не отвечал вовсе или провозглашал себя преемником древней, таинственной и недоступной всяким разным традиции, а потом милостиво разрешал стать в самый конец строя, то участь его бывала печальной. Под конец тренировки при всех ему делалось предложение "немного поработать" (причем в форме, исключающей отказ без "потери лица"), после чего весь его дутый авторитет вместе с убогой техникой втаптывался в пыль настолько просто, красиво и однозначно, что, будь он человеком чести, ему оставалось бы только застрелиться или сделать харакири. Но, насколько мне известно, ни один не стал резать живот, напротив - еще долго продолжали тренировать ни в чем не повинных учеников, глядя на них бесстыжими глазами. Отсюда мораль: никогда не веди себя заносчиво с незнакомцами, пришедшими к тебе на тренировку. И вообще никогда не веди себя надменно, будь ты хоть Б. Ли, М. Ояма и С. Сигал в одном лице.
Конечно, советовать легко, но по мере сил постарайтесь воспринимать стоящего перед вами противника лишь как некий движущийся объект, способный совершать те или иные манипуляции и перемещения. Он не друг, не враг и вообще никто! Он не человек и не живое существо. Он просто субстанция, меняющая свое положение в пространстве, а потому нам незачем как-либо к ней относиться. Ведь не задумываемся же мы о дереве, когда отклоняем от лица одну из его ветвей. Будет действие - будет и противодействие, не будет - и ладно.
* * *
Налетит ветер - и бамбук зашумит.
Умчится ветер - и бамбук смолкнет.
(Хун Цзычен. Вкус корней)
* * *
Г. Между тем разговор сам собой незаметно перешел в иную плоскость, а именно - в область поединка уже не учебного и приятельского, а вполне жесткого и принципиального, в котором предстоит четко выяснить, кто лучше или кто не прав. Здесь самое время припасть к гигантам духа, к классикам, сумевшим в форме притч и афоризмов показать верное отношение к конфликтным ситуациям:
Цзи Син-цзы взялся обучить для царя бойцового петуха. Через десять дней царь спросил:
- Ну как, готов петух?
- Нет еще, - ответил Цзи Син-цзы, - чванлив, кичится попусту.
Через десять дней царь спросил его о том же.
- Пока еще нет, - ответил Цзи Син-цзы, - откликается на каждый звук, кидается на каждую тень.
Через десять дней царь спросил его о том же.
- Все еще нет, - ответил Цзи Син-цзы, - смотрит злобно, так и пышет яростью.
Через десять дней царь снова повторил вопрос.
- Вот теперь почти готов, - ответил Цзи Син-цзы, - услышит другого петуха - даже не шелохнется. Посмотришь на него - как деревянный. Достоинства его достигли полноты. Ни один петух не решится откликнуться на его вызов - повернется и сбежит!
(Из Чжуан-цзы)
Незачем уточнять, что целью воспитателя была отнюдь не физическая закалка и без того могучего бройлера, а становление его духа. Личность, жадная до битв и стычек, рано или поздно нарывается на вожделенные неприятности, а склонность уповать на силу и умение присуща исключительно глупцам, ибо мир и населяющие его создания непостижимы и непредсказуемы.
Ставят невод на рыб, а попадается дикий гусь.
Богомол, хватая добычу, не замечает сзади воробья.
На каждую хитрость найдется другая хитрость.
Всякое происшествие ведет к неведомым событиям.
Так можно ли уповать на свое знание и разумение?
(Хун Цзычен. Вкус корней)
Мир наполнен борьбой и стремится втянуть нас в омут противостояния и конфронтаций - не следует клевать на эту удочку и вступать на бесконечный, скользкий путь побед и поражений. Тот, кто изо всех сил пытается сделать грязную воду чистой, лишь усугубляет положение.
Если воду не мутить, она сама станет чистой.
* * *
Если в сердце не гуляют ветер и волны,
То, где бы ты ни был, тебя будут окружать
Голубые горы и зеленые рощи.
(Хун Цзычен. Вкус корней)