* * *
Подобные страдания не являются неизбежными. И страдает не душа; высшее "Я" всегда пребывает в покое и одинаково относится ко всему, а психическое существо испытывает печаль только из-за сопротивления Природы Божественной Воле или нежелания людей и всего мира в целом следовать зову Истинного, Всеблагого и Всепрекрасного. Страдание затрагивает только витальную природу и тело. Когда душа устремляется к Божественному, в уме может возникнуть сопротивление, которое обычно принимает форму отрицания и сомнения, а это может привести к ментальным и витальным страданиям. В витальной природе тоже может возникнуть сопротивление, в основе которого лежит желание и привязанность к объекту желания, и если в этой сфере возникает конфликт между душой и витальной природой, между влечением к Божественному и соблазнами Неведения, тогда, конечно же, и витальные, и ментальные части природы могут испытывать очень сильные страдания. Физическое сознание тоже может оказывать сопротивление, которое обычно обусловливается фундаментальной инерцией, темнотой, присущей самому физическому существу, его ограниченностью, неспособностью откликаться на влияния высшего сознания, привычкой покорно и механически подчиняться низшему сознанию даже в тех случаях, когда само физическое существо не желает этого; результатом может быть как физическое, так и витальное страдание. Кроме того, сопротивление оказывает и сама Универсальная Природа, которая не хочет, чтобы существо вырвалось из тенет Неведения в Свет. Это сопротивление может выражаться в яростных и настойчивых попытках снова и снова повторять прежние движения, которые Природа посылает в виде волн в ум, витал и тело, с тем чтобы прежние идеи, импульсы, желания и реакции могли продолжаться даже после того, как были отвергнуты и отброшены. Такие нашествия извне, подобные нападениям вражеской армии, могут продолжаться до тех пор, пока вся природа не отдаст себя в руки Божественного и не закроет доступ в себя этим силам. Это субъективная форма универсального сопротивления, но может быть и его объективная форма, которая выражается во внешнем противостоянии, клевете, нападках, преследовании, всевозможных несчастьях, неблагоприятных условиях и обстоятельствах, болях, болезнях, нападениях враждебно настроенных людей и сил. В этом случае возможность страданий тоже очевидна. Есть два способа встретить все это: можно отождествиться со своим высшим "Я", став спокойным, внутренне уравновешенным, обратив свой дух, волю, ум, витал, физическое сознание к одному только Божественному и перестав реагировать на все попытки Универсальной Природы породить сомнение, желание, привязанность, депрессию, уныние, боль или апатию. Такое становится возможным, когда внутреннее существо пробуждается и человек начинает осознавать свое высшее "Я", внутренний Ум, внутренний Витал, внутреннее Физическое, так как этим частям легче подчиниться божественной Воле и начать действовать в согласии с ней. В этом случае в существе происходит разделение и получается как бы два существа – одно внутри, спокойное, сильное, уравновешенное, невозмутимое, являющееся каналом Божественного Сознания и Божественной Силы, а другое снаружи, все еще подвластное влияниям низшей Природы; но тогда беспокойные реакции этого внешнего существа становятся лишь поверхностными волнами или легкой рябью на поверхности океана, а затем и эти волнения под воздействием внутреннего существа ослабевают и сходят на нет, и внешнее существо тоже становится спокойным, сосредоточенным и неуязвимым для нападений извне. Вторым способом преодоления трудностей является объединение со своим психическим существом – это становится возможным, когда психическое проявляется со всей своей силой, преданностью, поклонением и любовью к Божественному, готовностью к безграничной самоотдаче и подчинению и распространяет эти качества на ум, витал и физическое сознание, заставляя их обратить все свои движения к Божественному. Если психическое сильно и является полновластным хозяином природы, то субъективных страданий либо вообще не возникает, либо они бывают незначительными, а объективные не могут затронуть ни душу, ни другие части сознания – человек начинает следовать по тропе, освещенной солнцем, и вся садхана наполняется глубокой радостью и счастьем. Что касается внешних атак и неблагоприятных обстоятельств, то это зависит от действия Силы, преобразующей взаимоотношения существа и внешней Природы; по мере того как Сила будет достигать в этом все большего успеха, они будут устранены; но, как бы долго они ни продолжались, они уже не смогут затормозить садхану, ибо теперь даже враждебные факторы и обстоятельства становятся средством садханы и способствуют росту духа.
* * *
Трудности, которые все еще сохраняются, по своему происхождению и по своей природе сходны (хотя и не идентичны) с теми, которые вы либо полностью, либо в основном преодолели, и они могут быть точно таким же способом преодолены; это вопрос времени и внутреннего согласия с действиями Божественного, трансформирующими человеческое существо.
Человеческая природа и характер человека порождены и сформированы бессознательностью физического мира, и им никогда еще не удавалось полностью освободиться от оков этой Бессознательности. По мере того как сознание растет в существе, рожденном в этом материальном мире, оно принимает форму Неведения, медленно открывающегося знанию или с трудом пытающегося достичь его; вся человеческая природа соткана из этого Неведения, а человеческий характер построен из элементов этого Неведения. Природа человека преимущественно механистична, как и все остальное в материальной Природе; она практически всегда оказывает сопротивление любому требуемому изменению, и это сопротивление, как правило, бывает долгим и упорным. Человеческий характер состоит из привычек, за которые человек упорно цепляется, и склонен рассматривать их как непреложный закон своего существования, и убедить его хотя бы в малейшей степени измениться чрезвычайно трудно – если только он не будет вынужден это сделать под давлением жестких внешних обстоятельств. Особенно сильно это сопротивление выражено в физических частях существа: в теле, в физическом уме, в движениях физической жизни; здесь большим влиянием обладает тамасический элемент Природы; это то, что Гита называет апракаша (aprakāśa) – отсутствие света и аправритти (apramṛtti) – склонность к инерции, неподвижности, нежелание прилагать усилия. Из-за наличия этого элемента, даже если человек прилагает усилия, он всегда готов усомниться, предаться унынию и отчаянию, отказаться от достижения цели, прекратить начатое дело, пасть духом. К счастью, в человеческой природе имеется еще и саттвический элемент, который всегда обращен к свету, а также раджасический, или динамический, элемент, который полон желаний и жаждет действия, и его желания можно обратить не только на то, чтобы измениться, но и на то, чтобы постоянно прогрессировать. Этим двум элементам тоже, в силу ограничений, наложенных человеческим неведением и оковами фундаментальной бессознательности, свойственны мелочность и разделенность, и они способны как мешать, так и помогать духовному усилию. Поэтому духовная трансформация человеческой природы и человеческого характера, которая является целью йоги, изобилует трудностями, можно даже сказать, что это самое трудное из всех человеческих устремлений и достижений. Если саттвический и раджасический (динамический) элементы помогают йоге, то это может в какой-то мере облегчить ее практику, но даже саттвический элемент способен оказывать сопротивление, цепляясь за старые идеи, предубеждения, ментальные предпочтения и предвзятые мнения, за взгляды и умозаключения, которые дороги ему, но мешают проявлению высшей истины; а если говорить о динамическом элементе, то он оказывает сопротивление в силу своего эгоизма, страстей, желаний и сильных привязанностей, своего самолюбия и тщеславия, своей неизменной привычки настаивать на своем и множества других недостатков. По сравнению с умом и телом, сопротивление витала носит более неистовый характер, и именно витал со своей страстностью и неистовостью приходит им на помощь, являясь источником всех жесточайших трудностей, мятежей, потрясений и смут, омрачающих ход йоги. Божественное всегда здесь, но Оно считается с Природой, с ее условиями, законами, обстоятельствами; и именно с учетом этих условий Оно делает свою работу и в мире, и в человеке, а значит и в садхаке, в искателе, и даже в том, кто познал и возлюбил Бога; даже святой и мудрец все еще сталкиваются с трудностями и ограничениями своей человеческой природы. Полное освобождение и полное совершенство или полное обладание Божественным и полная власть Божественного над природой возможны, но обычно этого не удается достичь в одночасье, в результате неожиданного чуда или даже серии чудес. Чудеса возможны и они случаются, но только в том случае, если стремление и самоотдача души абсолютны, а природа полностью открыта.
Впрочем, если человек слышит зов души, пусть даже пока и не очень отчетливо, никакие трудности, сколь бы великими и непреодолимыми они ни были, не способны привести к окончательному и непоправимому падению; даже потеряв путеводную нить, такой человек снова находит ее, хватается за нее и достигает цели, к которой она ведет. Сама природа, повинуясь внутренним потребностям, начинает изменяться, и это, пусть и медленно, приносит свои результаты. И все же определенное внутреннее согласие необходимо; те прогрессивные изменения, которые вы сами в себе отметили, стали возможны в результате того, что в душе, а также в части природы имелось это согласие; на этом изменении настаивал ум, и к нему также стремилась какая-то часть витала, при этом определенные части ума и витала оказывали сопротивление, но им удалось только замедлить и затруднить, но не предотвратить его.
Вы спрашиваете, чего я хочу от вас. Я хочу, чтобы вы настойчиво продолжали идти к цели, все больше и больше давая это внутреннее согласие, которое позволило вам сделать еще один шаг вперед, чтобы и здесь сопротивление, с которым вы столкнулись, могло уменьшиться и в конце концов исчезнуть.
И избавьтесь от этого излишнего рационализма, от привычки объяснять все логически, верить в правильность своих собственных ментальных суждений и считать разум верховным судьей во всех вопросах. У рассудка есть своя сфера деятельности, особенно когда дело касается практических вопросов внешней жизни и на материальном плане, определенных аспектов физической реальности и общих житейских вопросов – впрочем, и здесь его рассуждения далеко не всегда оказываются верны; также он может помочь в формулировке метафизических выводов и обобщений; но все его претензии на то, чтобы быть непререкаемым авторитетом в вопросах йоги или в сфере духовных феноменов, несостоятельны. Соприкасаясь с этими сферами и пытаясь их осмыслить, внешний интеллект способен лишь прийти к какому-то субъективному заключению, но не открыть Истину. В Индии всегда понимали, что рассудок и его логика и суждения не способны привести к осознанию духовных истин и могут лишь помочь в интеллектуальной формулировке идей; истины же познавались через интуицию и внутреннее переживание. С помощью рассудка и интеллектуальных рассуждений вам не удастся узреть Божественное, на это способна только душа. Ум и внешние природные инструменты могут лишь участвовать в этом видении, приветствовать его и наслаждаться им, когда душа сделает его доступным для них. Но ум способен и препятствовать этому или, по крайней мере, долго мешать наступлению реализации или раскрытию внутреннего видения. Ибо, в силу своих предубеждений, предвзятых мнений и ментальных предпочтений, он может отгородиться стеной аргументов от духовной истины, которая должна быть познана непосредственным внутренним восприятием, и отказаться признавать ее на том основании, что ее образ не соответствует уже имеющимся у него идеям; он точно так же может не позволить человеку распознать Божественное, если Божественное предстанет в форме, к которой интеллект не готов или которая чем-то отличается от образа, порожденного его предубеждениями и предпочтениями. Человек может полагаться на свой ум в других вопросах, при условии, что последний открыт, беспристрастен, свободен от излишней нетерпеливости и готов признать свою неправоту и склонность к ошибкам; но небезопасно опираться на один только разум в вопросах, которые превосходят сферу его полномочий, особенно когда дело касается духовной реализации и вопросов йогической практики, которые принадлежат совсем другому уровню знания.
* * *
То, что я писал о солнечном пути, никак не противоречит моим словам о трудных и неприятных участках пути, которые, из-за темноты человеческой природы, садхаку приходится преодолевать и при нормальном развитии садханы. По солнечному пути могут следовать те, кто способен к самоотдаче – сначала центральной, а затем ко все более и более полной, охватывающей все части существа. Если садхаки способны занять и сохранять позицию центральной самоотдачи, если они смогут полностью вручить себя Божественному и с радостью принять все, что приходит к ним от Божественного, тогда их путь становится солнечным и даже может сделаться легким и простым. Они не смогут избежать всех трудностей, это никому не удается, но они смогут встретить их, не огорчаясь и не отчаиваясь – именно так Гита и рекомендует практиковать йогу, anirviṇṇacetasā – веря во внутреннее руководство и все отчетливее ощущая его или же уповая на внешнее руководство Гуру. По солнечному пути можно следовать даже в том случае, когда человек не ощущает никакого внутреннего света и руководства, но обладает живой, нерушимой верой и радостным чувством бхакти или, по природе своей, является духовным оптимистом и твердо верит и чувствует, что все, что делается Божественным, делается к лучшему, даже если ему непонятно, в чем это лучшее заключается. Но далеко не все обладают такой природой, большинство очень далеки от этого, и им нелегко совершить полную самоотдачу или хотя бы в центральной части существа, а тем более сохранять ее постоянно – подобная задача достаточно трудна для человеческой природы. И когда всего этого нет и свобода души не достигнута, мы должны подчиняться закону или же соблюдать жесткую и суровую дисциплину.
Этот закон навязывается нам Неведением, присущим всем частям нашего существа; наше физическое существо – это, несомненно, средоточие неведения, витал полон невежественных желаний и страстей, ум тоже является орудием Неведения, с трудом обретающим обрывки несовершенного и преимущественно низшего и внешнего знания. Путь искателя пролегает сквозь дебри этого неведения; он долго блуждает в потемках и не может обрести свет подлинного внутреннего переживания или реализации, в его распоряжении имеются лишь ментальные надежды, идеи и убеждения, не способные дать истинного духовного видения; или же искатель улавливает проблески света и временами видит его, но периоды озарения сменяются частыми или долгими периодами тьмы. Ситуация постоянно колеблется, разочарования следуют одно за другим, то и дело случаются падения, нескончаемой чередой идут неудачи. На самом деле, никакой из путей йоги не бывает легким, лишенным подобных трудностей или колебаний; предполагается, что путь бхакти наиболее легок, но и здесь мы обнаруживаем постоянные жалобы на то, что упорные поиски ни к чему не приводят, что даже при наиболее благоприятном развитии садханы постоянно ощущается смена эмоциональных состояний, милана (milana) сменяется вирахой (viraha), радость – слезами, блаженство – отчаянием. Если человек обладает верой или, в случае ее отсутствия, непреклонной волей и решимостью идти до конца, тогда он продвигается вперед и обретает радость и свет божественной реализации. Если истинная самоотдача вошла в привычку, то всех этих кризисов можно избежать; солнечный путь становится доступен. Или если человек может обрести даже частицу того, что называют чистым бхакти, śuddhā bhakti, то этого уже достаточно, чтобы, невзирая ни на что, идти вперед; путь становится легким, а если и остаются какие-то трудности, то и такого начала уже бывает достаточно для того, чтобы дойти до конца, избежав тех страданий и падений, которые так часто выпадают на долю невежественных искателей.