На этом мы остановились, и он коротко кивнул, как настоящий солдат - почти склонил передо мной голову, как мне подумалось. Но вслед за этим пристав его липким дыханием уже волок меня за руку в камеру. Я бросила короткий взгляд в сторону моего соседа Бузуку, которого я никогда толком не видела. Он сидел в своей камере в самом углу - невысокий дядька с крупной лысой головой и сытым животиком. Когда мы проходили мимо, он одарил меня вполне довольным подмигиванием.
Глава 7. Укрепляя практику
Первая неделя апреля
Комендант перешагнул через порог участка с мрачным выражением на лице, прошел в свою комнату и захлопнул за собой дверь. Походило на то, что наступил один из тех дней, когда все как-то не клеится. Быть может, луна встала не так, а может, было что-то поглубже. Он немедленно вызвал меня к себе.
- Покалывания там и сям - не страшно! Пощелкивания тоже ничего! Все в порядке! Но теперь ты меня точно доконала! Спину ломит так, что я еле двигаюсь!
Я зашла ему за спину и понажимала на разные места, наблюдая при этом, как он кривится и подпрыгивает. Я могла почти почувствовать, как внутренние ветры сбились плотным клубком в основании его спины. Он и впрямь что-то повредил себе.
- Как вы это сделали? - спросила я.
- Как я это сделал? - он в негодовании уставился на меня, - Делая твою йогу, разумеется!
Но что-то в том, как он это произнес, говорило об обратном.
- Ах, вот как, понятно, это случилось, когда вы практиковали позы. В какой позе вы были, когда это произошло?
- В той самой, где усаживаешься на пол и скручиваешься, чтобы заглянуть за спину, - ответил комендант.
- Заднее скручивание, понятно. И на каком по счету вдохе вы были, когда это случилось? - объясняя эту позу, я предельно ясно сказала, что удерживать ее можно не более двух-трех вдохов.
- На восьмом, - заявил он гордо.
- На восьмом? Я просила вас прекращать на втором или третьем.
- Знаю, знаю… Но… видишь ли… Я не какой-нибудь там средний ученик. Я целеустремленный человек и в некоторых позах я удвоил или даже утроил количество вдохов, во время которых я пребываю в позе.
Думаю, это ускорит выздоровление моей спины вдвое, понимаешь?
Я улыбнулась в ответ, подумав с жалостью о его спине.
- Тут не все так просто, комендант…
- Как говорит Мастер, - передразнил он меня, закатывая глаза.
- Да, точно так. Мастер говорит:
Поддерживай свою практику
Продолжительное время.
1.14а
Тут нельзя торопиться. Вылечить вам спину - это не то же самое, что починить сломанный стул: прибил новенькую ножку - и сел. Скорее это похоже на выпрямление молоденького деревца, которое выросло кривовато. Скажите-ка лучше, сколько времени вы просидели, согнувшись над столом?
- Я получил звание коменданта этого участка больше десяти лет назад, - ответил он горделиво.
- Так я и думала. И спина ваша на протяжении тысяч и тысяч дней оставалась скрюченной, постепенно сдавливая самое себя - понимаете?
Он угрюмо кивнул, понимая, куда я клоню.
- И поэтому вам не удастся просто так взять да и разогнуть ее за пару недель. Придется делать все очень медленно и постепенно - или вы просто повредите ее еще хуже, как дерево, о котором не позаботились, не уговорили его выпрямиться - медленно, постепенно, терпеливо.
- Насколько медленно? - требовательно спросил он, почти с отчаянием в голосе.
- Ну, не за тысячу дней, которые потребовались, чтобы испортить вам спину, но и не за пару недель, - я указала на пыльные стопы бумаг позади коврика, на котором за работой сидел комендант, - Можно использовать пару стопок вон тех бумаг? Вы часто ими пользуетесь?
- Часто? - хихикнул он в ответ, - Никогда. Это копии моих отчетов столичному суперинтенданту. Вранье, за которое мне платят…, - он примолк и уставился в пол.
Я не стала ни о чем спрашивать. Просто пошла и взяла пачку бумаг с ближайшей кипы, дюйма в три толщиной, вернулась к коменданту и положила стопку у его ног.
- Нам нельзя сейчас взять и бросить заниматься, иначе спину сведет еще хуже, чем когда-либо раньше, и это будет целое дело вернуть ее в форму. Так что полегоньку продолжим, но в ближайшие пару недель будем делать совсем понемногу. Начнем с Позы Сильной Растяжки: наклонитесь вперед, но не касайтесь стоп пальцами рук. Дотягивайтесь до поверхности стопки бумаг. Так он и сделал.
- Держите позу пять вдохов и выдохов, - скомандовала я, и он послушался. А когда он выпрямился, я сняла один-единственный листок сверху и положила его на место, в общую кучу бумаг.
- По одному листу в день, - сказала я, - подходящая скорость для вашей спины.
- Но тут же несколько сотен листов! - воскликнул он, - потребуется несколько месяцев, чтобы дойти до пола!
- Не стоит думать таким образом, - сказала я, - лучше думать, как быстро это случится по сравнению со всеми теми годами, которые прошли во вред вашей спине.
Возникло продолжительное молчание; комендант дозревал до некой мысли, довольно медленно, но я его не торопила. Подумать только - Катрин столкнулась с совершенно такими же сложностями в первые дни моего ученичества.
- Что же получается… что… что нет пути быстрее этого? - проговорил он, - В смысле… я имею в виду, такого пути, который не сделает мне худо, разумеется.
Я посмотрела в окно, словно обдумывая его вопрос. Кое-кому из учеников совсем не полезно осознавать, что ты на мили и мили обогнал его.
- Есть путь быстрее, - сказала я наконец, - Однако… "быстрее", вероятно, не совсем то слово. Точнее было бы сказать, что есть некий путь, проверенный. И так получается, что он всегда быстрее, чем другой - который работает лишь время от времени, и то только при условии, если работает первый. Он явно запутался.
- Скажем так, если вы действительно настроены серьезно, то я покажу вам, как на самом деле работает йога. И если вам удастся понять, как же на самом деле она работает и после этого займетесь йогой, то тогда спина ваша выздоровеет наверняка и наискорейшим образом из возможных.
- Я серьезно настроен, - сказал он, держась за спину и - спасибо огромное! - бросая взгляд на дверь, туда, где жили те самые двое людей.
- Вот и договорились, - ответила я, - В следующий раз займемся каналами и внутренними ветрами, - и я показала ему, как обращаться с собой в течение наступающей недели, после чего была возвращена в камеру.
В канун каких-нибудь важных событий непременно случается нечто, что пытается помешать происходящему. Это закон йоги - и закон сил, которые управляют всей жизнью. В тот день, как обычно, явился мальчик с подносом для Бузуку, пристав был чем-то занят в одной из соседних комнат, и из-за стены появилась моя плошка. Заглотнув часть, я высыпала остальное в ладонь и вытолкнула чашку обратно. Я как раз просовывала руку в дыру в стене, чтобы предложить пищу моему маленькому спутнику, когда услышала шорох шагов за спиной.
- Подойди сюда, девчонка, - раздался голос пристава. Это были первые слова, которые я услышала от него за время заключения.
Я сжала в кулаке драгоценные рисовые зерна и приблизилась к решетке. Он уже вошел в камеру, и лицо его исказилось от напряжения, а пальцы поигрывали на рукояти дубинки.
- Покажи руку. Я вытянула руку.
- Раскрой ладонь.
Я раскрыла. Зернышки риса медленно проскользнули между пальцев.
А потом на мгновение все затуманилось, и я взглянула на свою руку и увидела длинный красный рубец, вдоль которого кожа разошлась, и начала сочиться кровь.
- Просто чтоб ты знала, каково это, - сказал пристав и выкатился за дверь, закрыв ее за собой на засов. И тут боль накрыла меня с головой, и я рухнула на колени, а затем из соседней камеры раздался шум потасовки, а потом мерное "ж-жих, ж-жих, ж-жих" той же самой дубинки, истошные нескончаемые крики Бузуку, прерывистое дыхание пристава, а потом - тишина.
Пристав ушел вскоре после того, как стемнело. Я прождала довольно долго после его ухода и затем тихонько прошептала:
- Бузуку… Бузуку… где вы? Как вы?
Я услышала, как с тихим стоном он поднялся и подобрался поближе к стене, которая нас разделяла.
He так худо, как могло быть, - проговорил он, - Тут нужна сноровка.
Забиваешься в угол, чтобы не дать на себя замахиваться как следует.
Прикрываешь голову и лицо и орешь, как сумасшедший, чтобы казалось, что тебя и впрямь уродуют не на шутку, и тогда через какое-то время тебя оставляют в покое, - он помолчал, - Но на сей раз нам действительно пора поговорить.
- Конечно-конечно. Простите меня! Я и не думала…
- Да ладно, - прервал он меня, - Тебе просто пора узнать, как тут все устроено. Пристав уже на следующий день знал, что я даю тебе поесть.
- А как тут вообще кормят?
- Не кормят, - усмехнулся он, - Тут старые порядки. - семья или друзья кормят заключенных, в противном случае ты просто помираешь от голода. С чего бы это кому-нибудь вроде пристава разводить дармовщину для тебя или меня?
- Тогда получается, что мальчишки, которые вас навещают, они - … они - семья?
- Семья? - он снова усмехнулся, - Ну, можно и так сказать, в некотором смысле. Они на меня работают.
- На вас?
- Да, на нас. На старину-пристава и на меня.
- Пристава и вас? Вы работаете вместе? Вы что же… в таком случае… вроде государственного чиновника, что ли?
Он расхохотался, но вдруг осекся.
- Нет, все наоборот. Вроде того, что… пристав, например, вор, и мы воруем вместе, ну, или воровали - пока не пришли к некоторому разногласию, как у всех воров случается. На предмет, как делить награбленное и как кормить всех этих мальчишек.
- А что с их семьями? Как же их родители?
- Ни семей, ни родителей. Все сироты. Родственники мертвы, или бежали, или отказались от них. Так вот я забочусь о них и учу их.
- Учите их… воровать?
- Это их кормит, - ответил он обиженно. А потом быстро добавил, - И нам еще нужно понять, как прокормить тебя. Потому что те, кому некому принести поесть, могут купить еду У пристава, раз в десять дороже, чем она стоит на самом деле.
- Но у меня нет денег.
- Давно понятно, - ответил он быстро, - Тогда второй способ - это дать тебе отработать. И, похоже, как раз это у пристава на уме, потому как он уже нынче решил нас застукать, а потом Убрался, чтобы я мог тебе все объяснить.
- Я бы не отказалась поработать - я много работала, пока росла.
- Что бы там ни придумал пристав, может статься, что тебе бы это и в голову не пришло. Осторожнее с ним. Постарайся сперва обсудить все это с комендантом.
- Но я теперь не увижу его до следующей недели, - и тут раздался шум от входной двери.
- Не забывай выглядеть голодной, - таинственно прошептал Бузуку и на пороге появился пристав.
Глава 8. Каналы света
Вторая неделя апреля
Долгие странствия и сама Катрин научили меня обходиться без еды по несколько дней подряд и почти не обращать на это внимания, но я знала, что неделя голодовки оставит меня совсем без сил, и мне было боязно за Вечного. Но, похоже, у меня не было выбора, и я смирилась со своим осадным положением и старалась не замечать запахов от доставляемого Бузуку подноса.
На вторую ночь, в очень поздний час, что-то заставило меня внезапно проснуться: Вечный зарычал - впервые за все эти недели он вообще издал хоть какой-то звук. А потом я услышала, как что-то упало на землю, и звук маленьких, шустро убегающих ног. Несколькими минутами позже раздалось слабое шуршание рядом с нашей дырой в стене; я тихонько подобралась поближе.
Вечный проталкивал носом маленький сверток из зеленых листьев. В них был кусок рисового пирога с изюмом и орехами. Мы быстро проглотили подношение, и я вытолкнула листья в канаву под стеной. Так стало происходить каждую ночь, а днем я старалась валяться на полу без движения. Пристав выжидал и наблюдал.
Прошла неделя, и когда пристав снова отводил меня к коменданту, я попыталась идти, чуть покачиваясь.
- Как ваша спина? Получше? - спросила я.
- Гораздо лучше; похоже, я вернусь в прежнюю форму уже на следующей неделе.
Я зашла сзади и пощупала больное место. Все шло хорошо - мышцы намного более расслаблены - ветры вырывались на свободу и снова задвигались. Я сказала, что, судя по всему, он прав, и указала ему на середину комнаты.
- Давайте-ка теперь поглядим, как обстоят дела с ежедневной
практикой - покажите мне ваше терпение, - улыбнулась я.
Но его взгляд был прикован к моей ладони. Рубец выглядел довольно уродливо - мне не хватило воды, чтобы держать его в чистоте, как бы я ни пыталась прикрыть его подолом, мухи все равно добирались до него.
- Приставу пришлось… приструнить тебя за что-то?
- За попытку поесть, - улыбнулась я, но внутри была готова расплакаться, - Господин комендант, если есть хоть какая-то честная работа, которую я могла бы выполнять, за еду…
Он махнул рукой, обрывая меня:
- Поговори с приставом. Пристав ведает тюремными делами.
- Но… но ведь вы - комендант, и ведаете всеми делами.
- Правильно. Я - комендант, и ведаю всем участком. А он - пристав, и занимается тюрьмой. Поговори с приставом.
- Но тюрьма - это часть участка.
- Верно, - продолжил он в тоне формальной логики, - но эта та часть, которой заведует пристав, - он довольно странно глянул на меня, будто я проявляла какую-то особенную бестолковость и никак не могла усвоить то, что он говорил, - Поговори с приставом, - повторил он и приготовился выполнять свой традиционный набор поз.
Когда он закончил, я отменила несколько поз, в которых, по моим опасениям, он все еще мог переборщить, и в конце добавила кое-что, что помогло бы ему еще больше расслабить спину, прежде чем он принялся за ежедневную рутину. Затем я предложила ему встать прямо передо мной.
- Комендант, знаете ли вы кого-нибудь, кто пытался начать заниматься йогой?
Он бросил на меня странный взгляд, а потом отвернулся к окну.
- Знал, - ответил он, - иначе ты бы не оказалась здесь.
Я посмотрела на него вопросительно.
- Пристав отправил бы тебя в тюрьму в столице, - сказал он, - за кражу особо ценного имущества. Никто, кто никогда ничего не слышал о йоге, не поверил бы тебе - девчонке, и все прочее.
Я потупилась с горечью. Так оно и было, и я знала об этом еще с тех времен, когда начала изучать йогу у себя на родине.
Я собралась с духом и отставила очевидные вопросы. Где он узнал о йоге? И верил ли мне он сам? Все прояснится со временем.
- Тогда, вероятно, вы знаете, - сказала я, - что многие люди пробуют йогу. И для многих из них она работает преотлично: помогает восстановить силы, излечивает болячки вроде вашей, делает их стройнее, подтянутее и счастливее. Другие пробуют заниматься, и вроде для них тоже работает, быть может, не менее изумительно, чем для первых. Но, тем не менее, эти другие словно не так хорошо схватывают; или йога кажется им скучной, или обязаловкой; или они попросту слишком заняты другими делами и бросают занятия. Кое-кто даже зарабатывает неприятности на йоге.
Комендант кивнул.
- Я видел все эти разновидности, - не похоже было, что он готов сказать больше, но мое любопытство было задето. Как много он знал с самого начала?
- А не приходилось ли вам задумываться, отчего для одних йога работает, а для других - нет?
Он пожал плечами, словно ему это не казалось таким уж важным.
- Ну не знаю, все же разные. Кто-то пробует и схватывает, а кто-то - нет.
- Все дело в том, что они пробуют. Они пробуют, потому что думают, что йога может помочь - чувствовать себя лучше, выглядеть лучше. Но в итоге йога работает для одних, а для других - нет. Неужели вы никогда не задумывались, почему?
Он снова пожал плечами, уже слегка заскучав.
- Это же важно, судите сами! Йога - это серьезное начинание. Она требует заметных усилий и немалого времени. И во многих случаях люди прибегают к йоге по вполне серьезным причинам - сильно испортили здоровье, или просто в жизни нужно что-то сильно менять. И вот они пробуют. Но зачем вообще пробовать, и стараться изо всех сил, если в конце концов ты не можешь быть уверен, что эта штука для тебя сработает?
Последний пассаж зацепил его внимание: до него дошло, что мы обсуждаем и то, сработает или нет йога для него самого.
- Мне ясна твоя мысль, - сказал он с большей вдумчивостью, - но я не понимаю, к чему ты клонишь. Для кого-то йога работает, а для кого-то - нет. Надо просто начать и поглядеть, к какой категории относишься сам. Просто так вот все и есть.
Я так ожесточенно покачала головой, что прядь волос плеснула по лицу. Он отвлекся на это на мгновение, но потом вернул взгляду прежнее выражение, словно было что-то, о чем он не желал даже думать.
- Просто так ничего не бывает. "Просто так" - это вранье.
То самое вранье, которое люди используют, чтобы прикрыть тот факт, что они не желают тратить время и усилия на то, чтобы разобраться, как все это на самом деле работает.
Так вот - йога работает. Работает для тех, кто считает, что она для них работает, даже если кажется, что обычно они не понимают, почему так обстоят дела: они просто не думают об этом. А потом, в какой-то момент - когда они состарятся, допустим, - йога вдруг прекращает работать, и они спотыкаются. - Но йога сработала бы и для тех, кто думает, что она не для них; просто им нужен кто-то, кто объяснит им, как йога работает. Улавливаете?
Комендант ответил мне добротным комендантским кивком. Он уже учуял, каков план действий.
- Итак, я собираюсь начать учить вас тому, как работает йога; потому что если вы разберетесь в этом, тогда она всегда будет для вас работать.
И тут еще…
- …замешаны жизни двух людей, во всяком случае, - вставил комендант задумчиво, и я прямо-таки готова была обнять его. Он и впрямь был на верном пути.
- Точно. Так что продолжим с позами, но теперь будем каждый раз уделять время обсуждению, как они работают, чтобы они работали наверняка. И все, что я расскажу вам о том, как действует йога, я буду брать из Малой Книги Мастера, потому что она вся как раз об этом. И в этом есть смысл, поскольку в этом причина, почему эта книга жива в веках - она совершенно ясно объясняет, как на самом деле действует йога.
Понимаете?
Комендант счастливо кивнул - задача была поставлена совершенно внятно.
- А теперь повернитесь ко мне спиной и снимите рубаху, - велела я.
Мой собственный учитель, Катрин, сама обладала даром мягкого, но вполне формального прикосновения, когда в этом была нужда - чтобы что-то поправить или показать мне, как двигалось нечто у меня внутри - и я постаралась воспроизвести такое же прикосновение в отношении коменданта.
- Отсюда, - сказала я, дотронувшись до макушки его головы, - вот до этого места, - и я мягко ткнула его в спину, на уровне талии. - Мастер говорит об этой части тела так:
Направь объединенные усилия
К солнцу
И ты поймешь
Землю