С каждой новой Заповедью все больше поражаешься тому, какие удивительные перспективы Герольд нового времени открывает перед Ищущими. В то время как эти люди, которых гложет ощущение своего полного ничтожества, только еще поднимают к Нему свои растерянные взоры, их уже восхваляют за то, что в них, по Его утверждению, зарождается изначальное естество. У них, погрязших в бедах и лишениях, оказывается, есть право претендовать на исполнение своего страстного желания, а то, что волнует их сердце, есть не что иное, как жизненные вибрации Бога. Они, удрученные той враждебностью, которую вызывает их честная борьба, вдруг узнают, что сопротивление ленивой инертной людской массы – всего лишь неизбежное противодействие новой жизни. Но все же удивление достигает своего апогея, а благая весть наивысшего триумфа своего безмерного величия, когда мы слышим: вы – соль земли, вы – свет мира.
И тогда становится ясно, как велика их роль в мировой истории. Они – та стихийная сила, что не дает угаснуть жизни и творит ее. Без них человечество давно бы прогнило. Это они сдерживают процесс разложения чудовищно инертной толпы, помогают ей подниматься к высотам истинной жизни. Не будь Ищущих, она оказалась бы ни на что не способной и от нее не было бы никакой пользы. Благодаря им инертные и существуют. Правда, они убивают пророков, но зато возводят им усыпальницы и поклоняются их духовным реликвиям. Свидетельство тому – вся история мировой культуры. Толпа всегда жила своей убогой жизнью, питаясь духовно теми истинами и жизненными ценностями, которые открывали и создавали Ищущие. Но при этом она, пользуясь ими, всякий раз лишала их подлинной творческой силы, денатурировала, приспосабливая к себе. Творческий флюид улетучивался, сохранялись лишь формы, понятия, обычаи, слова. Этими "консервами" и питалась. "И свет во тьме светит, и тьма не объяла его", но тьма все же остается тьмой, сколько ни освещай ее светом. Так было до Иисуса, так было и после Него. Он сам – величайший пример тому. Христианство – освещенная тьма, но не свет. Однако жизненные проявления в нем духовно растущих людей, без устали ищущих новую землю Божью, поддерживают его, делая благом для миллионов людей, пребывающих в тени смерти.
Рассеянные в этой толпе неприметные Ищущие не просто поддерживают инертных. Неутихающим волнением своей души они возбуждают жизненные вибрации в отдельных частичках этой толпы. Ищущие стремятся пропитать собой закосневшее человечество, они – та закваска, которая продолжает действовать, "доколе не вскисло все". Те самые трения и разногласия, которые в тупых личностях вызывают возмущение, рождают в живых и восприимчивых душах беспокойство, выводящее их из состояния ленивой инертности, и заставляют задуматься о том, как им заполнить свою пустоту. Так от одной жизни возжигается другая. Муки рождения нового постепенно охватывают все больше людей, и в процессе их становления одна за другой возникают новые клетки.
Говоря "вы – соль земли", Иисус не дает им никакой оценки, ничего от них не требует, ни к чему не обязывает и не ставит перед ними никаких задач. Здесь Он просто констатирует факты и законы естественной истории человечества, всего лишь разъясняет господствующее в ней истинное положение вещей, которое и будет во все времена оставаться таковым, составляя основной закон человеческого развития. Иисус ведь не говорит: вы должны быть солью и светом, но вы уже таковые есть по сути своей жизни, и чтобы проявлять себя в этом свойстве, нет надобности что-либо предпринимать и совершать. Само ваше бытие уже содержит в себе творческую силу. Вы – соль, и все вибрации вашего существа – по сути расходящиеся кругами движения жизни, но только до тех пор, пока вы честно ищете. И неважно, на какой стадии обновления вы находитесь.
Этот естественный закон новой жизни имеет основополагающее значение. Иисус не говорит: проповедуйте, учите, убеждайте, обращайте, находите сторонников, Он говорит: вы есть. Вы уже исполняете свою задачу, живя полноценной жизнью людей ищущих, растущих. На деяниях вашего бытия и достижениях вашей жизни покоится будущее человечества. Если вы неподдельны, то Царство Божие придет само. А то, что в истории творения человечества Бог возлагал на иных людей необычные миссии и пользовался особыми инструментами, каковыми для Него были, например, апостолы, то здесь мы об этом говорить не будем. Для нас сейчас важнее призвание Ищущих, их роль в приходе нового. Само бытие, жизнь – это и есть их призвание.
Царство Божие придет само – как результат непосредственного проявления жизни тех, в ком зарождается и набирает силу изначальное естество. Все умышленные, преднамеренные, натужные, специальные действия в этом направлении приносят лишь вред, поскольку они не отвечают нашему изначальному естеству. Даже самый чистый образ мыслей тут ничего не меняет. Это закон природы, не допускающий нарушений и превратных истолкований. Ничто так не сдерживает приход нового, как горячечная поспешность в действиях тех, кто не способен его терпеливо ждать. Наш страстный пыл в достижении цели человеческого становления способен воспламенить лишь наши искания и сделать нас более восприимчивыми, однако вибрации жизни, развивающейся под их влиянием, излучаются нами независимо от нас. И чем ярче свет, тем меньше он нуждается в поддержке.
Но все это относится, естественно, к тем, кого Иисус в Своей Нагорной проповеди столь определенно представляет как людей живых, только к ним, без всяких ограничений и оговорок. Каково их религиозное и культурное облачение, откуда они берутся и с какой меркой подходят к исторически сложившимся условиям и порядкам, оценивая их жизненную значимость, как отражается новая жизнь в их собственном сознании и как, сообразно с этим, меняется их мировоззрение, какое место в их жизни прежде занимал Иисус, – все это весьма второстепенно, если только они, ищущие по правде, таковы, какими Он их подразумевает. И эту их особенность ничем не заменишь – ни христианской верой, ни религиозной и нравственной жизнью, ни той или иной жизненной позицией. Во всяком случае, те, кто запутался и закоснел в христианской религии, ни солью, ни светом Иисус не считает.
Своим отношением к искушениям в пустыне Иисус показал, как Царство Божие не приходит. Здесь же, дополняя те поучения, Он разъясняет, как оно приходит – незаметно и для каждого по-своему. Народ как бы "просолен" Ищущими: они рассеяны в нем, вкраплены в него, не собраны воедино и не образуют никакой сплоченной "власти", Ищущих связывает лишь одна и та же переполняющая их новая составляющая жизни, благодаря которой они, будучи в окружении иных людей, пребывают в живом непосредственном общении друг с другом. Любая их организация исключена. Любое сплочение изолировало бы Ищущих от инертных и помешало бы прямому воздействию их нового естества. Пробуждающие жизнь не вправе замыкаться на себе, иначе она остановится в своем развитии.
Но их собственная жизнь и есть живая энергия творческого фермента. Всевозможные искусственные приемы и особые меры исключены, ибо все решает некий жизненный процесс, складывающийся из происходящего в собственной жизни каждого человека. И где эти отдельные его составляющие развиваются с внутренне присущей им необходимостью и естественно подобно любому чисто природному явлению, там изначальное естество, распространяясь вширь, начинает устанавливать новый порядок вещей.
Но успех этого зависит в первую очередь от способности жизненного фермента сохранять свои свойства, ибо, утратив их, он лишится своей созидательной силы.
Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою?
Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон.
Ищущие везде и во всем обязаны оставаться верными самим себе: не поддаваться уродливым влияниям, не расслабляться, избегать общения с чуждыми им людьми, не притуплять в угоду другим небывалую остроту производимого ими впечатления. Иначе они перестанут быть солью, и у них появится гнилой привкус. Но начав разлагаться сами, они окажутся бесполезными и для вышеупомянутого жизненного процесса.
Их главная задача – всегда оставаться Ищущими. Есть нечто великое в моменте зарождения новой жизни, но иные довольствуются этим происшедшим с ними удивительным событием и успокаиваются. По их мнению, этого вполне достаточно для жизни и смерти, но тогда внутренняя устремленность ослабеет, и они покинут ряды Ищущих, перестанут быть солью. Мы должны оставаться Ищущими, если хотим жить, ибо остановившиеся в росте всходы чахнут и погибают, отчего необходимо действовать, иначе навсегда останемся такими, какие есть.
Наше внутреннее беспокойство сообщается окружающим. Вибрации наших исканий заставляют содрогнуться все застывшее, вялое, неподвижное, что окружает нас. Пребывая в поиске, мы вовлечены в движение жизни, и лишь оставаясь в нем, способны оживлять собой других.
Но сколько Ищущих погрязло в концепциях, мировоззрениях, программах, "движениях", в работе! У скольких Ищущих ослабел и в конце концов вовсе пропал пульс внутренней устремленности, звучавший в их поступках, делах, в наслаждении жизнью! Сколько Ищущих мирятся с существующими обстоятельствами, усматривая в их историческом развитии доказательство собственной правоты и правды и в конечном счете довольствуются этим – мол, такова жизнь!
И есть еще одна опасность – это когда поиск сводится к однобокому познанию и движение, как его неизбежное следствие, проявляется лишь в теории, но не в жизни. Тогда люди переживают все только мысленно, действительность подменяется фантазией, новая жизнь не зарождается. В результате они лишаются и будоражащей жизненной силы. Теории никого не волнуют. Бросается в глаза, как кто-то уж очень хочет что-то из себя представлять и явить собой нечто новое, но поскольку он живет, по сути, той же жизнью, что и другие, все его потуги воспринимаются как сплошной обман, и не согласиться с этим нельзя.
Есть и такие, кто вполне отчетливо ощущает импульсы зарождающейся в них новой жизни, но их робость, страх, тревога, опасения, склонность к покою не позволяют ей возникнуть и действенно проявить себя. Они идут на компромиссы и всевозможные уступки. Я знаю много Ищущих, которые полагают, будто важнее всего новый образ мыслей, возвышенные интересы, внутренняя ориентация на определенную цель и что это, не нарушая их внешнего подобия в сфере религиозности, нравственности и практической жизни, позволяет им уживаться с другими, дает определенный эффект и способствует их развитию. Роковой самообман. Ведь в таком случае они топчутся на одном месте и перестают быть солью.
В конечном счете многие изменяют себе, лишь бы не навредить "делу". Они соразмеряют свою позицию с разумением тех, на кого хотят оказать влияние. Для них важно получить признание инертных, отчего они всю свою жизнь только и думают о том, как бы убедить других и расположить их к себе. Они даже не подозревают, что тем самым лишают свою жизнь непосредственности, уродуют ее и окончательно губят в ней изначальность. Они верят, что иначе им не стать солью, на деле же перестают быть ею. Возможно, так они и добиваются большого влияния на людей, но обновления в них больше не происходит и оно не исходит от них.
Внутреннее движение, личное становление и жизнь, неутомимый поиск и свойственное только им поведение должны найти в Ищущих свое выражение и предстать перед всеми в выгодном свете. Сдерживать это и значит подавлять. Это убивает нарождающуюся изначальную жизнь. Когда взаимосвязь между жизнью для себя и проявлением себя во всей полноте разрывается, все кончается бесплодными настроениями и назидательными рассуждениями, которые никакого влияния не оказывают.
Как много людей, вызывая в первую очередь неудовольствие своих ближайших родственников, полагают, что из любви, покорности или почитания им следует держать себя не так, как велят им их внутренние побуждения! Как много людей верят, что повредят делу и помешают его успешному развитию, если будут просто и безоглядно следовать импульсам и императивам своего обновления. Они начинают порицать себя, вдаваться в размышления и более осторожно выстраивать свои действия. И в итоге изменяют себе, перестают быть детьми по своей сути, предают изначальное естество, стремящееся к своему проявлению, и нарушают естественность жизненных процессов, от которой зависит не только личное, но общечеловеческое становление.
Нет, трение между движением и состоянием покоя нельзя ни ослабить, ни намеренно увеличить. Мы не вправе улаживать, смягчать, посредничать, равно как и выпячивать, усиливать, жить по принуждению и неестественно, а, напротив, должны позволять оживающему в нас проявлять себя совершенно непроизвольно и непосредственно – предоставлять ему возможность действовать самому, а не по нашему хотению. Иначе мы проиграли, и вся эта действенная энергия окажется для мира негодной.
Это ведь так просто – ничего себе не придумывать и ничего не делать под давлением собственной воли, а лишь заботиться об успешном становлении того нового, о котором нам дают представление Заповеди блаженства, и позволять ему невинно и простодушно заявлять о себе. Это ведь так просто – жить естественной жизнью, руководствуясь изначальным чувством. Но склонный к самоанализу человек испортит все, даже если его познание совершенно. "Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное".
Вы – свет мира.
Благодаря своему облику, небывалой широте жизни Ищущие, как никто другой, служат истинному просвещению человечества, самораскрытию правды, скрывающейся за всем происходящим в мире, способствуют разоблачению призрачного мира, удерживающего в своих сетях инертных. И в свете нового образа жизни, исходящего от таких людей, инертные, если это вообще возможно, вдруг начинают видеть порочность своей жизни, в которой деградирует их подлинное естество, и вредоносность любых обстоятельств, сдерживающих человеческое становление. Если слово не пробуждает в инертных понимания истинного положения вещей, подлинного предназначения человека, смысла и цели развития, творческих жизненных сил Вселенной, стремящихся привести человечество к совершенству, того живого понимания, из которого тотчас же возникают тоска и волнение, то все это самым непосредственным образом может вызывать в них созерцание жизни, личный опыт и ощущение нового в людях, в которых оно проявляется.
Лишь такое объяснение жизни для нас ценно и полезно, любое другое лишь притупляет чувства и уводит от истины. Пока человек не ощутит чего-либо во всей его изначальности, любое поучение на этот счет будет ему лишь во вред. Поэтому люди обязательно увидят свет, если они осознают свою тьму и захотят обратиться к свету. Лишь непосредственное впечатление от становления нового делает нас более восприимчивыми к нему. На таких естественных законах и покоится всемирное призвание Ищущих, чья жизнь свидетельствует о происходящем в них становлении.
Не может укрыться город, стоящий на верху горы.
И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме.
Царство Божие призывается не внешними действиями, а нашей внутренней жизнью. Оно наступает не публично, а тайно, проникая в общественную жизнь в процессе людских взаимоотношений. Однако "нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано". (Мф 10:26). То, что проявляется в отдельном человеке, не может долго оставаться скрытым, тем более если он занимает видное положение в обществе. Из толпы выделяется всякий, в чем-то необычный человек. Так происходит с Ищущими помимо их воли. Пусть они и ведут себя безыскусно, сообразно своей сути, тем не менее на них обращают внимание, как бы это ни претило их скромному характеру.
Они и должны обращать на себя внимание, хотя такой цели у них скорее всего нет. Их необычность – фундамент их земного призвания. Но воздействует лишь то, что они есть на самом деле, их своеобразное бытие во всех его проявлениях. Те же самые выражения, слова и поступки без такого своеобразия воздействия не оказывают. Любое подражание – ложь, его внешний вид полон лицемерия. Светить способно только истинное, внутренне присущее.
Но если в основе оживляющего воздействия Ищущих на мир лежит свет, излучаемый их необычным естеством, то они не вправе его утаивать. Если они скроются от мира, мир погрузится во тьму. Но множество людей ставят свою свечу под сосуд, вместо того чтобы освещать ею жизнь! Внутренняя жизнь таких людей – некий мир, приносящий пользу лишь немногим. Она растворена в чем-то для них очень интересном. У кого-то это необычная работа, у других – религия. Все волнения, разжигающие в человеке искание, растворяются в соблюдениях правил религиозной жизни, изучении религиозных вопросов, в молитвах и поучениях, участии в жизни Церкви. Эта религиозность – своего рода развлечение, биение сердца вхолостую, от которого циркуляции крови не происходит. У других сосудом, закрывающим свет, может быть естественная жизнь или какая-либо реформа. Всецелое посвящение себя ей истощает внутренний порыв души, и он уже не затрагивает самой их жизни. Таких закрывающих свет сосудов великое множество.
Но нашему свету место не под сосудом, а на подсвечнике. Это особое место каждого в его жизни: семейное, профессиональное, общественное, социальное, духовное. Это область распространения нашего света, бесконечное пространство вокруг нас, именно здесь во всей полноте и должна раскрыться способность нашего нового естества – светиться. Конечно, это относится не только к тем, кто занимает видное по традиционным меркам положение в обществе. Любое место – важное, и простой работник способен светить среди тысяч своих товарищей, наблюдающих его жизнь, куда дальше, нежели знаменитый ученый, чья личная жизнь влияет лишь на небольшое окружение.
И если каждый Ищущий, как живой образ нового становления, окажется на своем месте, то великое событие, набирающее в нем силу, не останется незамеченным. Оно обязательно будет излучать свет, и под его влиянием у многих людей возникнет неясное ощущение, что они тоже вовлекаются в поиск и воодушевляются этим светом. Такое распространение подобного явления свидетельствует о постоянно действующей энергии уже возникшей новой жизни, а также об абсолютной правдивости и неподдельности ее успехов. Тому, кто постигнет это, станет ясно, почему Иисус отвергал любую внешнюю форму проповеди, видя в ней своего рода искушение, и ради чистоты нового творения ограничил Ищущих лишь способностью непроизвольного и непосредственного излучения света их новым естеством.
Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного.