Однажды эту женщину спросили: "Как вам это удается?" – "Я живу исключительно в настоящем. В тот момент, когда боли нет, я наслаждаюсь всем тем хорошим, добрым, что я вижу вокруг себя и совершенно не думаю о том, что я всего этого скоро лишусь. Я приучила себя жить в настоящую минуту. В тот момент, когда боли нет, я вижу красоту природы и добрых людей, и я этому отдаюсь целиком и полностью. Запрещаю себе думать о том, что только что была боль и то, что боль вернется. Когда вернется, тогда вернется, но вот сейчас, когда боли нет, я буду радоваться".
Вот это умение целиком жить в настоящем моменте и видеть в нем доброе, хорошее – одно из важнейших духовных качеств. Человек очень часто несчастен, потому что он либо продолжает переживать то, что уже прошло или расстраивается из-за того, что, ему кажется, может наступить.
– Получается так, что многие больные не только больше мучаются, но и больше радуются, чем обычные здоровые люди.
– Наверно. Болезнь обостряет все переживания. И горькие, и радостные.
Существуют две точки зрения на страдание. Одна утверждает, что страдания возвышают и очищают человека, а другая, что страдания и боль, в том числе болезнь, озлобляют его. Кто прав? И те и другие. Все зависит от человека. Страдание выявляет в человеке подлинное. Кого-то очищает и поднимает ввысь, а кого-то озлобляет, и в одной и той же болезни один человек становится просто озлобленным негодяем, который ненавидит весь мир за то, что все здоровые, а другой наоборот, приобретает какой-то такой опыт, что все самое лучшее в нем проявляется.
Если человек неравнодушен к вопросу о том, кто он есть, во время болезни самое время напомнить себе, что вот сейчас выясняется, чего я на самом деле стою, что я на самом деле за человек. Вот сейчас станет ясным и мне и окружающим, кто я – ничтожество или нет. Если же человек меньше всего заинтересован в том, чтобы познать самого себя, тогда конечно, он может только проклинать болезнь а порой и тех, кто здоров. Любая зависть отвратительна, но зависть больного к здоровым особенно.
– Какие молитвы вы бы порекомендовали в состоянии сильной боли?
– Первое, что приходит мне на ум – "Молебный канон Божией Матери". Этот канон в молитвословах обычно предваряется таким надписанием: "Сей канон поется во всякой скорби душевной, и обстоянии". Сила этого молитвословия проверена веками. Я думаю, что вдумчивое чтение этого канона – самое подходящее молитвенное делание во время болезни.
Особо хочу сказать о чтении Евангелия. Болезнь захватывает человека врасплох и человек может быть просто не готов к молитве в той форме, в какой ему ее предлагает Церковь. Ведь большинство наших молитв – на церковно-славянском языке. Пусть читает больной Евангелие на русском, и, прочитав главу или "зачало", или просто небольшой отрывок отложит Книгу и своими словами обратится к Тому, о Ком только что прочитал, к Иисусу Христу. В Евангелии множество рассказов об исцелениях. И Тот, Кто совершал эти исцеления тогда, может сделать это и теперь. Он ведь невидимо рядом с каждым читающим.
Людям, которые в Церкви не один год, могу сказать: я не знаю ничего лучше и прекрасней Псалтыри. Лучше царя Давида никто к Богу не обращался. Хорошо читать Псалтырь и в болезни, и в радости, и в скорби, и на "Славах" вставлять какие-то свои личные молитвенные прошения. Но это для тех, кто имеет какой-то опыт чтения на славянском языке.
Есть сейчас акафисты для болящих. Акафисты чем хороши? Они абсолютно понятны, они написаны языком, близким к современному русскому языку. И конечно, все мы знаем святых, к которым принято обращаться во время болезни, например великомученика целителя Пантелеимона.
– Ну, вот допустим, что у человека нет такой книги, да и не во всякой ситуации есть возможность читать по книге. Как боль, она долбит тебя, как капля, так и молитва – она должна быть таким быстрым ответом на каждую каплю боли. Как в единоборствах – тебя бьют, ты в этот момент должен отразить удар. Когда ты читаешь молитвы, которые неточно отражают этот удар, ты этот удар пропускаешь. Можете порекомендовать краткие молитвы, подходящие к ситуации?
– Думаю, молитва молитв – "Отче наш". Она поистине универсальна, недаром Сам Господь ее дал. Многократное вдумчивое повторение этой молитвы вводит нас в "правильное" состояние духа и привлекает обильную благодать.
Много написано об Иисусовой молитве. И на боль, на страдания, эта молитва ложится очень хорошо. "Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного".
Хорошо также многократно читать "Богородице, Дево, радуйся…"
Действительно, нужно видеть, какой удар против нас направлен. Если боль вызывает в нас жалость к себе и ропот против Бога (а эти мысли и чувства обязательно усиливают боль), то оружие направленное прямо против боли – молитва "Слава Богу за все!". Или: "Слава Богу за все! Достойная по делам моим приемлю".
Очень помогает, когда мы в момент боли вспоминаем какой-то свой грех и как бы идем навстречу боли, принимаем ее добровольно как искупление этого греха. Когда мы идем так навстречу боли, боль отступает. Есть еще такая молитва: "Вытерплю же это ради Господа Иисуса Христа!" Это конечно уже для христиан, для людей, относящихся к своей жизни вполне сознательно.
Мы все время говорим о мучениках, которые свою верность Христу подтвердили достойным терпением мучений. Если человек в болезни находит в себе силы пусть не благодарить Бога, потому что это уже высшее, но хотя бы достойно без ропота претерпевать, и не озлобляется до ропота против Бога и окружающих, то в какой-то степени это тоже участие в мученическом подвиге. Человек терпит ради Христа. Ну а если душа возвысится до благодарности, то воистину недалеко такой человек до Царства Божия.
– Как вообще нужно к этим страданиям относиться? Мы только что говорили о том, что страдания с одной стороны могут озлоблять, с другой стороны очищать человека. Как с этой точки зрения, как относиться к страданиям? Допустим, если как к чему-то незаслуженному, то очевидно, что переносить страдания будет тяжелее, чем, если признать некую свою ответственность за свои страдания
– Любой грех, он что-то в человеке разрушает всегда. Самое страшное не то, что я нарушил какие-то законы, а то, что я что-то в себе сломал, что-то в себе исказил, что-то в себе изувечил. Каждый грех что-то во мне уродует. А вот дальше, если что-то во мне сломано, значит, нужно это восстанавливать. Как это восстановить?
И вот тут хочется привести аналогию. Мы знаем, что если мы оцарапались, на такое повреждение можно не обращать внимания, ну помазал зеленкой – и все. Более серьезную травму нужно перевязать, на перелом – шину наложить. А совсем серьезное увечье требует долгой операции, без этого никак. Точно так же и в душе, – если малый грех, достаточно помолиться и сказать: "Господи, прости!" И все, эта болячка в душе уже зарастет. Если грех больше – нужно правило почитать, на исповеди сказать. Не обо всех же грехах на исповеди говоришь, они же забываются, особенно мелкие, но вот это нужно пронести через "позор" исповеди. За какой-то грех, если мало самой исповеди, священник налагает епитимью, потому что, бывает, что без епитимьи никак. А есть самые тяжелые грехи, которые не могут проститься без страданий. Только страдания могут это исцелить
Я в этом отношении всегда привожу пример из Синайского патерика. Был разбойник, грабил, убивал, страшные вещи делал. В конце концов, покаялся, пришел в монастырь к игумену и говорит – "вот я тот самый разбойник. Меня ищут, если найдут, то меня ждут страшные муки. Я покаялся, есть ли для меня спасение?". Игумен переодел его в рясу, сказал: "Вот в этой пещере будешь жить, молиться, тебе будут давать сухарей, воды…"
Разбойник поселился в этой пещере. Проходит несколько лет. Игумен интересуется, как там разбойник. Ему говорят, что он молодец, уже Господь, наверное, ему все простил, потому что он молится, плачет, читает псалмы, в общем, все как положено.
Ну и приходит однажды этот разбойник к игумену и говорит: "Отче, верни мне мою разбойничью одежду, а я тебе возвращаю иноческую". Монах расстроился, говорит: "Неужели ты к старому решил вернуться?" Разбойник отвечает: "Нет, я в город пойду". Монах недоумевает: "Зачем? Разве ты не понимаешь, что тебя схватят и лютой смертью казнят?". А разбойник отвечает: "Я хочу пойти и принять именно эту смерть". – "Зачем? Ты же уже столько лет каешься, простил же, наверное, уже тебя Господь". – "Не дает мне покоя один мальчик, которого я зарезал без всякой нужной причины. Стал ко мне приходить этот мальчик и все время спрашивает – зачем ты меня убил. И куда бы я ни шел, и когда я один молюсь, и когда в трапезной, и когда я на богослужении, мне снова и снова является этот мальчик и снова задает этот вопрос. И чувствую я, что не будет мне покоя, не простится мне этот грех, пока не пойду я туда и не умру за этого мальчика".
Возразить игумену было нечего. Разбойник взял свою одежду, и действительно его схватили, судили, приговорили к мучительной казни, казнили. Но монахи теперь уже знают, что он спасен.
И вот вопрос возникает. Кому нужны были эти страдания? Мальчик что ли такой мстительный был, разве ему так было нужно, чтобы разбойник пострадал? Я думаю, что нет. Богу нужны были его муки? Тоже нет. Но есть какая-то тайна, какой-то закон, по которому внутренние увечья, которые мы нанесли себе не могут быть залечены никак, кроме как страданиями. Ведь Сам Господь восстановил разрушенную грехом природу человеческую пройдя через крестные муки.
И вот, мне думается, что если мы рассмотрим в этом контексте и те страдания, которые испытываем в болезни, может быть, осознаем, что нужно нам это, что нужна нам эта боль. И будем молиться: "Господи, убери эту боль, нет больше сил ее терпеть. Но если Ты знаешь, что мне это нужно, оставь…"
– У профессора, архиепископа Луки Войно-Яснецкого есть книжка "Я полюбил страдания. Исходя из сказанного вами, получается, что в идеале мы если не должны полюбить страдания, то, по крайней мере, не нужно его ненавидеть и считать его своим врагом. Оно, получается, все-таки для нас целительное лекарство, хотя и горькое.
– Я думаю, что да. Я думаю, что если мы сумеем увидеть в наших страданиях высокий смысл, все совершенно изменится. Странно, наверное, мне, православному священнику, цитировать такого человека, как Фридрих Ницше, но одно его высказывание мне очень нравится: "Человек вынесет любое "КАК", если будет знать, "ЗАЧЕМ"". Не может этот мир, "юдоль плача", быть без страданий. Нельзя пройти по этой жизни без скорбей и болезней, и достоинство человека как раз и заключается в том, чтобы их пронести как должно, чтобы эти страдания не сломали нас. Кто-то сказал, что Христос не для того пришел, чтобы избавить нас от страданий, а чтобы наши страдания стали, как Его.
Добрые дела побеждают уныние. Священник Виталий Беспалко
– Что можно изменить в своем настрое, в своей духовной жизни, чтобы избавиться от уныния, чтобы легче было терпеть болезнь? Сейчас в моде такой прием как изменение своей жизни волей и воображением. В основном это касается денег, вот я представлю себе, что я стал богатым, и я стану богатым. И люди начали понимать, что волей действительно можно кое-что изменить. В какую сторону направить свою волю, чтобы легче было терпеть?
– Чтобы нам избавиться от уныния и печали, нужно искать для себя воли не своей, а Божьей.
– А как это сделать?
– Нужно стремиться хотя бы узнать Христа, Бога. Для начала прочитать Евангелие. Евангелие открывает нам личность Христа. И в итоге стараться стать похожим на Христа.
– Как же мы можем стать похожими, это же сам Господь Бог?
– Стремитесь. Чтоб ваши действия, ваша жизнь, ваши желания приближались к тому, чего от тебя хочет Бог. А Он хочет, чтобы мы были похожи на Него.
Одно из важнейших свойств Христа – смирение. Он, не будучи ни в чем виноват, смирился до такой степени, что предал себя добровольно на крестные муки и безропотно вытерпел их. Вот образец того, как мы должны терпеть свои болезни.
Но люди обычно не хотят смириться с болезнью. "Ну, почему я? За что, отчего?"
– Есть простые упражнения. Молитва "Да будет на все воля Божья" – вот упражнение, которым в любой скорби, в том числе болезни, можно вырабатывать смирение, и терпеть легче будет.
– Да, терпение можно вырабатывать молитвой. У тебя болит. Ты начинаешь молиться, элементарно: "Да будет воля Твоя, да будет промысел Божий надо мной! Слава Богу за скорби, за печали!". Как ни странно, у тебя появляется терпеливое отношение к боли. Вы будете молиться каждый день, и появится огромный навык терпения болезни.
А терпение уже, в свою очередь, порождает смирение.
Но само по себе терпение – это еще не смирение. Человек может терпеть всю жизнь и не смириться.
Нужно дойти до такого состояния, чтобы полюбить свою болезнь, потому что она тебе дает кротость, нежность к ближним. Благодаря болезни ты понимаешь, что ближний также может страдать. Высота смирения, это, когда ты почувствуешь всю высоту любви и к болезни, и к скорбям и т. д. И тогда действительно ты примешь слова этой молитвы: "Да будет воля Твоя!" Это значит, я принимаю все, я люблю, Господи, то, что Ты мне попускаешь испытывать.
Понимаете? Вот тогда достигается смирение. А так, многие люди говорят: "Господи, да будет воля Твоя! Я прошу Тебя, но я пока это не принимаю". Надо быть откровенным с Богом.
– Что, кроме молитвы, помогает терпеть болезнь и смиряться со своим положением?
– Прежде всего, добрые дела. Если вы больны и через силу делаете добрые дела, вот тогда будет достаточно смирения, и преодолевается уныние и печаль. Вас болезнь посетила, вы больны – через боль сотворите что-нибудь доброе.
– Я же болею!
– Пальцем можешь шевелить?
– Могу.
– Сделай этим пальчиком что-нибудь хорошее. Подай кружку воды соседу, или пришедшему к тебе посетителю, скажи кому-нибудь доброе слово, не ожидая благодарности – тут же уныние и печаль пройдут.
Молитву совершать – это тоже доброе дело само по себе, но не только за себя молись, помолись во время скорби и болезни за ближнего.
"Я же болею, нет, только за себя буду молиться!" – стоит так подумать, тут же смирение теряется, тут же! А когда ты начинаешь молиться за всех: "Господи, мне сейчас очень сложно, моей маме тяжело и папе, пусть будет воля Твоя, укрепи нас!" – приходит смирение. Смирение без добрых дел – никак.
Один из великих святых, который стяжал величайшую добродетель смирения – это Макарий Великий. Он каждый день искал, что бы такое доброе сделать. И что, вы думаете, у Макария Великого не было болезней?
Поэтому когда человек заболел, приходит ко мне и спрашивает: "Что мне делать?" Я говорю: "Молись! И сделай-ка то это, это, это". Вы знаете, результат больше, чем если бы я сказал только "молись". Надежнее побеждаются тоска и печать.
И не важно, что это доброе дело не получается так, как хотелось бы. Когда спрашиваю: "Что, получается?" – говорит: "Батюшка, смиряюсь, потому что не получается". Т. е. он делает, болезненный, он все-таки делает, и что-то не получается. Но, тем не менее, он не отчаивается, он все равно идет вперед – и вот появляется смирение. Потому что главный плод добрых дел в рождающихся от них любви и смирении.
Вот, недавно причащал старушку 86-летнюю. Говорит: "Я уже старая, никакая, слепая". Т. е. в унынии, в печали пребывает. И, знаете, я ей сказал: "Вы столько добрых дел можете сделать". – "Как?" – "А вы помолитесь, у вас есть родственники, которые за вами не ухаживают, они нуждаются в святых молитвах, а вы помолитесь за них, и за меня, вот я сейчас пойду по улице, мне будет трудно".
Вы знаете, она так взбодрилась! Действительно, она еще очень много в жизни может сделать. Наверняка у нее многое не получится, т. е. что-то заболит, станет хуже, она ляжет на бочок, еще что-то. Но, тем не менее, если она будет это делать, внутри рождается радость. У человека такое блаженное состояние может возникнуть, что у него и плач смиренный появляется, и слезы. Т. е. такие моменты благодатные, когда у нас открывается душа, вот именно через смирение Богу.
– Тут можно вспомнить таких людей, самая известная из которых святая Матрона Московская, и я еще знаю одну современную старушку в Рязанской области. Она лежит, недвижная, молится, она не просто не унывает, она исцеляет людей своей молитвой, поэтому к ней едут отовсюду.
– Да, молитва многое может. Но я подчеркиваю, что молитва – это труд. И нельзя молиться только о своем исцелении, а надо обязательно делать что-то, чтобы просияла Слава Божья. И бывает, даже болезнь отступает. Если не отступает, то отходит на задний план: "Да Бог с ней, с этой болезнью!".
– Но от добрых дел можно и в тщеславие впасть. И поэтому не всегда дается совершать их. Как вы помните, у Серафима Вырицкого говорится: "Мечтала ли ты сотворить какое-либо особенное дело для Меня и вместо этого сама слегла на одр болезни. Ибо тогда ты была бы погрyжена в дела свои, и Я не мог бы привлечь мысли твои к Себе".
– Да, конечно. Если добрые дела человек делает с тщеславием, он от одного этого может заболеть. "Звездная болезнь" может развиться. Многие, к сожалению, в сегодняшнем обществе этим болеют, да все "звезды", вся так называемая "элита общества". Они, к сожалению, очень склонны тешить свое тщеславие через добрые дела. Их болезнь развивается на фоне того, что они якобы делают много доброго в мире: "Зато я доброго много делаю! Я там делаю и там", – а при этом у них развивается тщеславие. И потом, конечно, очень больно падают они.
– Что еще может помочь терпеть болезнь?
– Один батюшка, отец Михаил, увидев скорбь и болезни детей-инвалидов, сказал себе: "Господи, такие страдания существуют на земле, больше никогда в жизни не буду говорить, что мне тяжело и трудно". Вот такой момент есть. Надо увидеть страдания других людей, чтобы понять, возможно, что твои-то скорби – далеко не самые большие.
И стойко, с терпением переносить болезнь, когда ты понимаешь, что люди еще больше страдают, что ты не одна такая, или не один такой, что это неизбежно. То есть принимать эту болезнь и, конечно же, утешать тех людей, которые страдают.
– Можете вспомнить знакомых, кто умел терпеть свою болезнь?
– У нас недавно девица умерла, Варвара, 19-летнюю хоронили, онкология у нее была. Настолько стойко она перенесла свою болезнь! Последние дни жизни ее даже мы, священники, удивлялись, с каким смирением она принимала это. Она молилась, несмотря на боль. Она очень волновалась за свою мать, чтобы с мамой все хорошо было, она посвящала себя, несмотря ни на что, ближним.
– А есть какая-нибудь разница, терпеть болезнь, которая не смертельная, или когда человек уже обречен? Если я уже обречен, зачем мне вообще терпеть?