* * *
А. Классический этап
Вначале мы рассмотрим некоторые "аспекты классического" отношения христианства к иудаизму ("теология презрения" Августина), а затем - те далеко идущие изменения, которые произошли в теологии христианства за последние сто лет.
1. Амбивалентная основа христианского отношения к ТаНаХу и к евреям
В первые два века существования христианства, когда оно сначала было небольшой группой в рамках иудаизма, а затем развивалось как нееврейская гонимая секта в римской империи - в этот период конфликт между христианством и иудаизмом развивался в основном в чисто идеологической, религиозной сфере. Но с того момента, когда, после 325 года, христианство стало государственной религией Римской империи, вопрос должен был быть поставлен на уровне социума и государства: как относиться к еврейскому народу, который продолжает "не признавать христианство" и остается со своей исходной религией, - которая, вроде бы, и не должна быть верной, но и не может быть "совсем неверной", ведь Еврейская Библия, продолжает считаться боговдохновенной и святой книгой, и соблюдение ее заповедей (т. е. иудаизм) не может быть совсем уж неправильным действием!
В этой проблеме - "как относиться к евреям" - проявляется более глубокая проблема амбивалентности христианства по отношению к ТаНаХу, Еврейской Библии, как к своей базе. С одной стороны, если объявить, что ТаНаХ не является полностью Божественной и святой книгой - то тогда как же можно считать его "основанием" и "базой" для христианства, и оставлять, пусть даже в виде "Ветхого Завета", в христианской Библии? Если же, наоборот, святость и божественность ТаНаХа полноценны - то как же можно объявить его заповеди устаревшими? Ввиду этого противоречия, классическое христианство стремилось удержаться "посередине" - осуждая, с одной стороны, Маркиона (желавшего отменить ТаНаХ и остаться только с Новым Заветом), а с другой стороны - "жидовствующих" (т. е. те христианские группы, которые считали важным продолжать соблюдать "заповеди Ветхого Завета" - субботу и т. п.).
Для того чтобы одновременно и сохранить ТаНаХ в качестве боговдохновенной книги - фундамента, и при этом отказать ему в статусе действенного Завета с Богом, была разработана особая система, объявлявшая ТаНаХ "обетованием", "детоводительством" и "религией Закона", а Новый Завет, соответственно, - "реализацией" и "религией Благодати". Только в рамках такого урезания смысла Еврейской Библии христианство могло продолжать считать себя "религией духовного прогресса, стоящей выше иудаизма".
Эта теологическая концепция сформировалась уже в первые века христианства, однако после 325 г. христианству как государственной религии требовалось определиться также в отношении к еврейскому народу, который упорно не соглашался отказаться от своего исходного Завета с Богом и принять прогресс Нового Завета. И решение этой проблемы было найдено в рамках амбивалентности по отношению к еврейскому народу - "теологии презрения" Августина Блаженного.
2. "Теология презрения" Августина Блаженного и параллельные ей концепции в восточном христианстве [ "потеря избранности" и изгнание - как наказание за неприятие Иисуса; притеснение, но не уничтожение; "призывать" евреев креститься, но не "заставлять" их]
Именно в это время Августин Блаженный (354–430 гг.), один из главнейших отцов христианской церкви, сформулировал концепцию (ставшую затем нормой отношения христиан к евреям более чем на тысячу лет), называемую "теологией презрения". Суть ее заключается в том, что евреи, действительно, были в древности избранным народом - но только, как считал Августин, до тех пор, пока не пришел Иисус. Когда же пришел Иисус, то евреи, не приняв его проповеди, потеряли свою избранность, и за это "отпадение от Бога" они были изгнаны из своей страны. Это изгнание, конечно же, имеет духовную, а не материальную причину: евреи изгнаны по повелению Бога, римляне же осуществили это лишь чисто технически, выполняя Божественное предназначение.
(Отметим, что и сами евреи тоже считали, что разрушение Храма и изгнание из Страны Израиля - это Божественное решение. В этом взгляды христиан и евреев были аналогичны, - при том, что причины и суть этого Божественного решения евреи, конечно, объясняли совершенно по - другому.)
Итак, согласно "теологии презрения" Августина, евреи за свое неприятие Иисуса потеряли избранность и были рассеяны - однако некоторый особый духовный потенциал у евреев все же остается, и поэтому завершающей фазой мирового исторического (мессианского) процесса должно было стать принятие евреями христианства, после чего они смогут вернуться в свою Страну, что явится весьма важной частью подготовки мира ко "Второму пришествию Мессии". А поскольку роль евреев в истории столь амбивалентна, то и отношение к ним тоже амбивалентно: с одной стороны, их можно и нужно презирать, унижать и т. п., - но, с другой стороны, ни в коем случае нельзя их уничтожать или насильно (под страхом смерти) заставлять принимать христианство: потому как "если их уничтожить, то как же в конце времен реализуется Божественное предсказание, о том, что они тогда примут христианство?" Итого, евреев было можно и нужно держать на низшей ступеньке социальной лестницы христианского общества, но не вне него.
Аналогичные взгляды на мировую миссию еврейского народа сложились и в восточной патристике, хотя - ввиду различия характеров восточного и западного христианства - они не приняли там вида законченной теологически - социальной доктрины. Например, Иоанн Златоуст, утверждая невозможность восстановления еврейского Иерусалима, пишет:
"Когда бы после взятия (Иерусалима) прошло каких‑нибудь десять или двадцать, или тридцать, или пятьдесят лет; то и тогда не следовало бы упорствовать… Но вот, не пятьдесят, но сто, дважды и трижды столько, и даже гораздо более лет прошло после разрушения (Иерусалима), а досёле не видно ни следа, ни тени ожидаемой вами перемены… (Иерусалимский) храм никогда не восстановится… обращусь к пророкам, которым иудеи, по - видимому, особенно верят, и на них докажу, что иудеи никогда не получат ни храма, ни города. Для меня, собственно, и не было никакой нужды доказывать, что (храм) не восстановится, и не мое, а их было бы дело доказать противное, т. е. что будет восстановлен. У меня в самом времени имеется доказательство, которое свидетельствует и стоит за меня… то, например, что город пал, и то, что он не восстановлен чрез столько времени; а все то, что они говорят, заключается в пустых словах. Им следовало бы доказать, что город снова будет восстановлен… Так надлежало бы сделать теперь и иудеям, представить нам пророка, который бы говорил, что город их непременно будет восстановлен; потому что, если бы настоящему их пленению надлежало окончиться, пророки непременно предсказали бы об этом…" (Против иудеев, Слово 5–е, п.4)
3. "Теология презрения" и сохранение еврейского меньшинства (единственного нехристианского меньшинства) в Средневековой Европе
"Теология презрения" и сам христианский антииудаизм принесли еврейскому народу огромные бедствия: погромы, массовые убийства и гонения, постоянное физическое и психологическое давление на протяжении почти двух тысяч лет изгнания. Однако, объективно анализируя опыт прошедших веков, нужно отметить, что у "теологии презрения" все же были и положительные стороны. Ведь в средневековой Европе, в конечном счете, не выжило ни одно нехристианское меньшинство, за исключением евреев, и это не в последнюю очередь из‑за "теологии презрения", запрещавшей крестить евреев насильно. С другими народами поступали иначе: если они не крестились сами, им предлагали креститься под страхом смерти, как это было, например, со славянами Прибалтики, а евреи все же могли остаться самими собой. В истории христианства бывали ситуации, когда евреев заставляли креститься насильно, но это все же было исключением, и противоречило официальной позиции церкви, и если это происходило (например, во время кровавых погромов в Рейнской области при Первом Крестовом походе), то после этого Папа официально разрешил насильственно крещеным вернуться в иудаизм, что было совершенно исключительным в те времена.
(Конечно, были и дополнительные факторы, позволившие евреям выжить - экономические и т. д., но средневековый европейский мир был таким, что без религиозной санкции "теологии презрения" одних только экономических факторов было бы совершено недостаточно для еврейского выживания.)
Нравы в средневековой Европе были весьма жесткими. Когда в XII веке в Южной Франции развилась Альбигойская ересь, то католическим войскам, посланным ее искоренять, иногда приказывалось полностью уничтожать население, как гласило знаменитое указание папского легата при осаде Тулузы: "Убивайте всех, Бог на том свете разберется, кто свой, а кто чужой", - и, соответственно, все жители были уничтожены физически. В отношении евреев ситуация была иной. Христианская церковь вела против евреев идеологическую войну, практикуя искаженное изображение иудаизма, объявление его "дьявольской религией, враждебной христианству" и т. д., что, конечно, вело также и к физическим эксцессам, погромам, убийствам и изгнаниям - но это все же не была тотальная физическая война. И мы, конечно, не должны забывать все происшедшее с нами за эти века, - но при этом надо также и помнить, что особенностью нашей истории являются не "несчастья", а именно их преодоление и выживание. Ведь никакой другой народ вообще не смог бы выжить в таких условиях; другие группы, не соответствующие "правильной" вере, были вынуждены принять господствующую религию или же были уничтожены физически.
Итак, теология презрения, будучи проявлением амбивалентной позиции христианства по отношению к евреям, сыграла и в нашей истории амбивалентную роль: с одной стороны, она привела ко многим несчастьям, а с другой - оставила возможность выжить. Она без особых изменений дожила в христианстве почти до 19 века, когда все начало радикально изменяться.
Б. Современный этап - изменение христианской теологии по отношению к иудаизму в XX В
4. Изменения в протестантских кругах [от попытки "христианского влияния на евреев" к признанию религиозной ценности иудаизма]
В XX веке в теологии христианства по отношению к евреям произошли весьма серьезные изменения - настолько радикальные, что нам даже трудно зачастую осознать их масштаб. Прежде всего, уже в начале XX века произошли изменения с некоторыми группами протестантов. Во второй половине XIX века в протестантизме наблюдался определенный "ренессанс", одним из аспектов которого было то, что часть протестантов (настроенная скорее проеврейски, чем антиеврейски) стала активно заниматься миссионерством по отношению к евреям и активизировала попытки обращения евреев в христианство - надеясь, как это уже неоднократно бывало в истории, что "уж теперь, когда мы к евреям так хорошо относимся, они поймут, что им было бы правильно принять христианство". При этом довольно быстро выяснилось, что большого успеха эта кампания не имеет - и, что поразительно, через небольшое время эти же самые христианские миссионеры, еще раз критически проанализировав свою деятельность (неясно, было ли это прямым психологическим следствием неуспеха их кампании, или произошло независимо), вдруг сами для себя "поняли", что завершающая заповедь Иисуса своим ученикам: "Идите и научите этому все народы" (Матф. 28:19), - не может относиться к евреям, т. к. на еврейском языке того времени понятие "народы" означает именно остальные народы, кроме евреев. (Отметим, что буквальным, точным переводом слова "народы" здесь является термин "язычники" = "те, кто говорит на [разных] языках".) А поскольку протестанты отличаются тем, что напрямую читают библейский текст, и на основе этого сами принимают решения - то они пришли к выводу, что, пожалуй, именно евреев и не нужно обращать в христианство. И, как это ни парадоксально, к этому пришли именно те группы, у которых был очень высокий уровень религиозного "горения" и которые до этого пытались склонить евреев к переходу в христианство.
Для протестантов, в отличие от католиков (и от православных), патристика, т. е. отцы церкви, не является обязывающим духовным авторитетом; вся суть протестантизма - это возвращение к прямому чтению библейского текста и его непосредственному восприятию. Поэтому "теология презрения" перестает иметь значение, a Августин остается выдающимся философом, но теряет свой предписывающий статус.
Уже к концу XIX века среди протестантов Англии появилось течение "христианского сионизма", призывающее помочь евреям вернуться в Страну Израиля (его сторонники способствовали в 1917 г. принятию Декларации Бальфура и через это - созданию Израиля). Вместе с этим, среди них развивалось понимание и признание того, что иудаизм - это живая действенная религия, параллельная христианству (а не "замененная" им), также дающая своим последователям истинный путь к Богу.
(Некоторое движение в этом направлении происходило не только в протестантизме, но и в католицизме и православии. Такие мыслители, как В. Соловьев, Н. Бердяев, С. Булгаков, тоже начали говорить о признании полноценности ТаНаХа, о том, что христианство дополняет, а не заменяет иудаизм и т. д. Однако так считали лишь единицы.)
Таким образом, основы нового подхода к еврейско- христианскому диалогу были заложены уже в начале XX века, но только события середины века подтолкнули его к серьезному развитию.
5. Изменения в католицизме вследствие шока Второй мировой войны и Катастрофы, а также ввиду создания Государства Израиль [Осознание вины христианства за антисемитизм и крушение идеи "неодолимости изгнания"]
Вторая мировая война не только физически явилась крушением всего строя жизни Европы, но и заставила миллионы людей содрогнуться и поменять очень многие из своих идеологических и теологических установок. В частности, изменения в еврейско - христианских отношениях затронули уже не только протестантов, но и католиков, т. е. вызвали сдвиг всего западного христианства. И причиной этого были, во - первых, нацизм и Катастрофа (приведшие к осознанию "продолжающейся избранности еврейского народа", и также вины церкви за антисемитизм), и, во - вторых, создание Государства Израиль.
В результате этого, западное христианское сознание стало пересматривать свои теологические установки (что, заметим в скобках, должно вызвать у нас серьезное уважение: ведь здесь произошло не только изменение позиции, но и принятие на себя ответственности за прежние ошибки - что случается с религиозными лидерами и движениями не так уж часто).
Вторым фактором, радикально повлиявшим на концепцию западного христианства по отношению к евреям, было создание Государства Израиль - что полностью противоречит концепции Августина. Ведь согласно его точке зрения (и, например, процитированному выше отрывку из Златоуста), евреи потеряли свое государство за "грех непризнания Христа", и они не могут вновь обрести его, пока не исправят этот "грех". Однако мы видим, что евреи, оставаясь верными иудаизму (не всегда в смысле пунктуального исполнения заповедей, но, все же, несомненно, в смысле общей принадлежности к иудаизму как к национально - религиозной самоидентификации), смогли, реализуя видения пророков "Ветхого Завета", вернуться в Страну Обетованную и вновь построить там свое государство.
Возвращение евреев через почти две тысячи лет в свою страну из рассеяния и воссоздание Государства явилось абсолютно уникальным, единственным подобным явлением за всю историю человечества; и оно заставило тех, кто воспринимает историю как диалог Бога и Человека, задуматься о том, что же, собственно, Бог хочет нам этим сказать. Если "Ветхий Завет" продолжает реализовываться - то может быть, он совсем не такой уж "ветхий", и христианство слишком поторопилось занести его в "уже пройденный этап".
На языке понятий западной христианской культуры все эти изменения и пересмотр прежних позиций называются "Теология после Освенцима". Эта концепция подчеркивает, что мировая история есть, в частности, раскрытие Бога человеку, и что мы должны постараться воспринять ту "весть", которую Бог, самим ходом истории, хочет нам передать, - и, соответственно, должны измениться, не потеряв прошлое понимание, но исправив в нем ошибки и добавив к нему новое.
Рассмотрим этот сделанный западным христианством шаг более подробно.
6. Реформы Второго Ватиканского собора
Итак, в результате Катастрофы и осознания своей вины за антисемитизм, а также в результате создания Государства Израиль, западное христианское сознание начало перестраиваться. Эта перестройка в католицизме реализовалась в решениях Второго Ватиканского собора (1963–1965 гг.), который вообще провел очень широкую модернизацию католической церкви - и, в частности, изменил некоторые важные теологические установки в католицизме.
Собор провозгласил Соборную Декларацию "Nostra Aetate" ("Декларация об отношении к нехристианским религиям"). В ней, в частности, было признано, что "теология презрения" исторически явилась не только фундаментом христианского антисемитизма, но и прологом Катастрофы, почвой, на которой стало возможным возникновение нацисткой идеологии, - а потому она должна быть не только отменена, но и осуждена. Были пересмотрены и отменены все антисемитские положения исторического христианства, концепции, возлагающие на еврейский народ в целом ответственность и вину за распятие Иисуса, из молитвенника были убраны анти- еврейские фразы (например, из молитв на Страстную пятницу были исключены слова "против вероломных иудеев") и т. д.
Второй Ватиканский собор нелегко принял эти решения, вначале не все члены Собора поддержали их. Однако, после долгих дискуссий, "Nostra Aetate" получила полную поддержку.