Письма 91 - 100
Письмо девяносто первое
Поскольку важно знать, что для нас смирение Иисусово есть зеркало, смотря в которое, должны мы смиряться, то я еще о том тебе повторяю.
Если бы случилось тебе видеть, что царь земной, склонившись, умывает рабам своим ноги, то ты бы непременно тому удивился. И невозможно тому не удивляться. И на весь свет прославилось бы то дело, ибо умывать ноги - это служение рабское, и из рабских - последнейшее. Потому и дивно бы было, если бы царь, несмотря на величество сана своего, такое служение совершал. Но царь земной, хотя и велик по сану своему, однако же человек, такой же, как и рабы его. Представь себе ныне то время, в которое Царь Небесный на Себе образ сей смирения и служения показывал, и ту горницу, в которой Царь царствующих и Господь господствующих встал с вечери, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался, потом влил воды в умывальницу и, встав на колени, начал умывать ноги ученикам и отирать полотенцем, которым был препоясан (Ин 13:4–5).
О, прекрасное зрелище! Дивное для Ангелов и людей! Не смотрел на Свое величество, но служение рабское и самое унизительное совершил: встал с трапезы, снял с Себя верхнюю одежду и, взяв полотенце, препоясался, и влил воды в умывальницу и, склонялся, встав на колени, и принимался руками Своими омывать ноги рабов своих, и отирал их.
Петр, помышляя, что дело сие есть последнейшее, и устыдившись чести Лица Учителя и Господа своего, Который таким рабским делом не погнушался, пришел в великое удивление и некоторое негодование, и потому каких только слов не произносил и каких отговорок не делал, как ни старался, чтобы ему ноги не умывал Господь его и Учитель! Господи! Тебе ли умывать ноги мои? Не умоешь ног моих вовек. Но что бы было, если бы увидел тогда то величество, то высочество и ту славу, которая внутри Умывавшего скрывалась? На Фаворе частицу славы Иисусовой увидев, апостолы пали ниц и сильно испугались (Мф 17:6). При умовении ли ног их не ужаснулись бы и не пришли бы во исступление ума?
Мы же Того, Которого видели таким смирившимся на земле, уже видим верою превознесенным на небеса, и Того, Который умывал апостолам ноги и служил им, с радостью видим сидящим одесную Бога во славе Отчей и царствующим над всей тварью, видимой и невидимой. И в нас, возлюбленный, должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе (Флп 2:5). Последуем же и мы за Иисусом и пойдем низким путем смирения, дабы прийти к Нему и увидеть Его лицом к лицу, царствующим во славе Своей, и с Ним быть вовеки. Низок путь смирения, но в высокое отечество - небо ведет.
Спасайся.
Письмо девяносто второе
Почему Господь говорит прокаженному, которого исцелил: Смотри, никому не сказывай (Мф 8:4), - что это означает?
Ответ.
1) И здесь смирение Иисусово представляется нам. Исцелял немощных силой Своей, но славы человеческой избегал, как говорит: Не принимаю славы от человеков (Ин 5:41). Избегал славы Тот, Которому единому слава подобает, делал благодеяние, но хвалить Себя запрещал. Ибо не пришел на землю, чтобы хвалиться и прославляться, но чтобы смириться и спасти нас. Славу всю воздавал Небесному Своему Отцу, хотя и Сам был и есть Единородный и единосущный Сын Его, но под смиренной плотью был тогда сокровен. Он хотел не человеческими языками прославиться, но Крестом. Одного того искал, чтобы люди веровали в Него как пришедшего Мессию и так бы спаслись. У Него то желание и старание было, дабы через Него познался и прославлялся людьми Отец Его Небесный. Да будет слава Ему о сем со Отцом и Святым Его Духом и от нас, грешных.
2) Так учил нас добро творить, но славы от людей не искать, а славу всю Богу воздавать. Мы хотя и чужое добро имеем, и чужое уделяем ближнему (ибо ничего своего человек не имеет, кроме немощи и грехов), однако же хотим хвалиться и прославляться среди людей, как бы за свое добро. В этом немощь наша и слепота. Так сатана и от добрых наших дел оброки себе берет и в тщеславие нас ввергает, дабы своей, а не Божией славы искали, и так не воздавали Богу того, что Ему единому приличествует и подобает. Это грех премерзкий, духовное, сердечное от Бога отступление. Поэтому Христос Господь наш Своим примером учит нас славы мира сего не любить и тщеславия избегать, но все доброе единому Богу приписывать и от Него искать славы на небесах. Постараемся же добрые дела творить, но во славу Божию, а не нашу, дабы так истинную славу получить там, где вечная слава есть. Здесь посеем, дабы там, а не здесь, трудов наших плоды пожинать.
Спасайся.
Письмо девяносто третье
Вопрошаешь ты: почему то, что человек ищет славы от добрых дел, есть духовное отступление от Бога?
Ответ.
1) Бог не на внешние дела смотрит, но на сердце человеческое, с каким сердцем и для какой цели дела творятся, и так по тому и судит.
2) Бог начало и источник всякого добра, и потому Ему единому подобает слава и хвала за добро. Когда же человек за добро славы и похвалы себе желает и ищет, то себя, как идола, поставляет на том месте, где подобало бы Богу быть, и хочет, чтобы его, как идола, хвалили и прославляли, вместо Бога. Поэтому отступает от Бога сердцем своим и себя боготворит, хотя того и не замечает. Ибо чем человеку хвалиться, который кроме грехов и немощи ничего не имеет? Разве что грехами? Но какая это похвала?! Это не похвала, а поношение.
Видишь, какой яд сатанинский в тщеславии скрывается. Все, какие ни творит дела человек, тщеславие в одну мерзость и запустение обращает, подобно тому, как море все втекающие в него реки в сплошную соленость обращает. Это скверна духовная, которая нас пред Богом мерзкими творит. И настолько скрыт этот порок, насколько мерзок. От чувственных идолов и от прочих грехов удобно можем беречься, так как видим их, но от сего идола, который в сердце нашем гнездится, с великой неудобностью оберегается человек. Так сокровенно имеется он в сердце человеческом.
Постараемся осматривать себя и в добрых делах наших, дабы не были они негодными пред Богом, и мы бы с ними непотребными не явились. Все, что ни творим, да будет во славу Божию и пользу ближнего нашего. Доброе дело от цели познается, а не от самого дела. Если цель добрая у доброго дела, то и дело доброе, а если цель злая, то и дело порочится, хотя бы и добрым казалось. Но надо сердце прежде исправить, чтобы о славе Божией, а не о своей замышляло, и о пользе ближнего; и тогда от правого сердца, как от доброго дерева добрые плоды, добрые дела происходить будут. Иисус, зерцало всех добродетелей и Помощник всем воздыхающим к Нему, да поможет нам.
Спасайся.
Письмо девяносто четвертое
Вопрошаешь: как может человек сердце свое исправить?
Ответ. Если хотим лицо наше исправным иметь, посматриваем в зеркало, исправно ли оно, и там усмотрев что-либо достойное порицания на лице, отираем или омываем. Так, когда хотим сердце наше исправить, чтобы правое было и правое замышляло, то должно нам в чистое зерцало жития Христова часто посматривать, и глядя в него, усматривать неправоту сердца нашего и исправлять ее. Правое же сердце то, которое всем отдает должное: Богу и Господу своему - послушание, и честь, и славу; ближнему же своему ищет и делает пользу, как себе. Да обращается же всегда перед душевными нашими глазами зерцало жития Христова: как Он обращался, живя на земле, и какие нравы показывал, более же всего смирение Его, которое настолько глубоко, насколько высоко величество Его. Это не попустит нам гордиться и славы и похвалы от людей искать.
Спасайся.
Письмо девяносто пятое
Хочешь знать, каковы признаки смирения?
Ответ. Я тебе некие признаки его, по силе моей, покажу, ты же испытывай сердце свое, поскольку смирение, как и всякая добродетель, должно быть в сердце.
Свойство смирения в том, что человек считает себя недостойным всего: пищи, одеяния, света солнечного, покоя богатого, служения от людей и прочего благодеяния, зная, что он грешник; напротив того, судит себя быть достойным всякого бедствия, поношения и наказания. Это признак истинного смирения, которое в сердце есть. Почему? Потому что такой человек видит, что своими грехами прогневал благодетеля Своего, Бога, Которого должен был бояться, любить и почитать; и об этом рассуждая, видит свое недостоинство во всем и считает себя достойным всего наказания.
Смирение подобно тому, что испытывает человек, который человека - благодетеля своего обесчестил и прогневал, но осознав свое согрешение и грубость к нему, судит себя быть недостойным благодеяния его, и хотя все еще получает от него благодеяние, однако же, памятуя свой грех, которым пред ним согрешил, признает себя недостойным благодеяния его. Так всякая душа, памятуя свои грехи пред Богом, почитает себя недостойной благодеяний Его, однако же не отчаивается в милости Его, благого и милосердного Отца, веруя несомненно милостивому Его обещанию. И отсюда видишь, какую силу имеет память о грехах и рассуждение о своем недостоинстве, чтобы обуздать гордость и поощрить к смирению. И воистину, чего человек, будучи грешником, сам по себе достоин, как только казни?
Все, что ни получает от Бога человек, пищу, одеяние, и прочие блага - даром, не по достоинству своему, но по одной только милости Его получает. Потому должен человек терпеть, когда Бог не подает Ему благ Своих, поскольку Бог не обидит Его. Подает ли нам Бог блага - Свои подает, даром; отнимает ли блага от нас - Свои отнимает, и отнимает праведно, и для нашей пользы, чтобы мы познали блага Его и Благодетеля от благ Его. Ибо тогда познаем блага, когда лишаемся благ: сколь великое добро хлеб, во время голода видим, сколь хорошо отменное здоровье, видим во время болезни. Пришедшая беда открывает нам глаза, и тогда познаем цену благополучия. И отсюда видим, сколь великий свет делает в душах наших крест и терпение бед, напастей и искушений. Истину эту признают те, которые это испытали на себе.
Видишь, возлюбленный, свойство смирения: оно всего недостойным себя судит быть. Если такое недостоинство в себе признаешь, то не захочешь славы, чести, богатства и похвалы в мире искать, не захочешь богатых домов, карет, коней заводить, богатых трапез устраивать, и богатыми одеждами одеваться, много слуг иметь, и прочее. Малого недостойным себя признает человек, так многого ли достойным признает?
Гордыня житейская всему подобному убранству учит людей, и те, которые и куска хлеба недостойными себя достойно признать должны, ищут, как бы в мире прославиться. И если признают себя достойными всего, то поистине ничего недостойны, и если ныне не узнают и не признают своего недостоинства, то тогда узнают, когда и жизни, и всех благ временных лишившись, будут вкушать смерть вечную и горести ее. Ибо сюда приводит гордость и нераскаянный нрав тех, которые благами Божиими обильно насыщаются, но Бога, благ Дателя, почитать не хотят. Рассуждай об этом и смирению, как пристанищу спасения, прилепляйся.
Спасайся.
Письмо девяносто шестое
Что означают слова Спасителя нашего: Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! (Мф 23:37)?
Ответ.
1) Повторение слова: Иерусалим, Иерусалим, означает великую любовь и сожаление Спасителя к городу сему, который Он хотел и старался всяким образом обратить к Богу, но который не восхотел того и все старание Его отринул. Поэтому плачевный глас, от любви сильной происходящий, обращает к нему и говорит: Иерусалим, Иерусалим, и прочее.
2) Из этого видим, какую и насколько горячую любовь имеет Бог к роду человеческому, как хочет и как бы алчет и жаждет спасения его. Господь уподобляет здесь Себя птице. Всякому известно, как птица малых своих птенцов любит, как хранит их, как печется, чтобы хищные птицы не похитили их, как кричит, когда видит находящую на них напасть, как во время бури и стужи собирает их под крылья свои и согревает их, как старается напитать их. Сама бедствует и страждет, только чтобы детей своих сохранить.
Так Бог милосердный и благой печется о нашем спасении. Создал нас из любви по образу и по подобию Своему, но мы погибли. Тогда подал нам Святое слово Свое и через него нас призывает к Себе; устрашает примерами казнь пострадавших, и геенной; привлекает милостивыми Своими обещаниями, чтобы обратились и пришли к Нему. Послал к нам пророков Своих, после и Сам пришел взыскать и спасти нас, погибших. И апостолов послал к нам и повелел им увещать и молить нас, чтобы мы обратились и примирились с Ним. Возбуждает учителей и пастырей к наставлению, просвещению и исправлению нашему. Подает пищу, питье, одежду и утешение; повелевает солнцу Своему сиять для нас и дожди нам посылает. Наказывает нас, чтобы, как бы от сна, от греха пробудившись, покаялись, и так спаслись; и прочие бесчисленные для спасения нашего изобретает средства. Так хочет нас, как птица, под крылья благости Своей собрать и вознести в вечные кровы отечества небесного.
О, горячая любовь! О, огонь, который никогда не угасает, но всегда горит и согревает нас! Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели!
Дал им закон Свой, и не хотели хранить его. Явил им имя Свое знаменьями и чудесами различными: извел из Египта, из дома рабства, и провел пустыней; поразил пред ними народы многие и избил царей крепких; изгнал народы из земли обетованной и поселил их. И так в познание Себя и милости и благоволения Своего о них проводил их. Но не хотели Бога отцов своих познать, а обратились к идолам - делу рук человеческих. И тогда не оставил их Бог: послал пророков к ним, и избили их; и опять послал, и опять избили. Что еще было делать человеколюбцу Богу? Сам подвигнулся, Сам пришел, пророков избиенных Господь. Сам увещевал, Сам трудился и старался обратить их, но не восхотели.
Видишь, сколько средств ко спасению нашему изобретает Господь. Воистину дивна Божия благость! Поэтому скоро принимает обращающихся, и прощает, и милости Своей сподобляет.
3) Видишь, каким дорогим почитает спасение наше Господь, как печется о нас Господь наш: Сам пришел собрать нас под крылья благости Своей. Горе нам, если мы не хотим и не печемся о себе, и не спешим прибегнуть и сокрыться под кровом крыльев Его, как Иудеи не хотели.
4) Видишь, как любит Господь наш спасение наше и печется о нем. Должно и нам любить славу и честь имени Его, и искать ее во всяких делах наших, и наблюдать в деле, слове и помышлении. Он спасения нашего ищет и вечной славы для нас, - поищем и мы славы и чести имени Господа нашего! Он хочет Себе присвоить нас, - пожелаем и мы Его единого, и кроме Него ничего, ни на земле, ни на небесах! Да будет Он един уделом нашим вовеки!
5) Печется Господь наш о нас, - попечемся и мы друг о друге и поищем друг другу спасения: иной советом, иной наставлением, иной молитвой, иной иным, да будем истинными членами тела Его духовного, ибо члены телесные друг о друге пекутся и друг друга берегут. Сатана и бесы его, все согласно вооружаются на нас и хотят нас погубить, ибо это их дело и тщание. Воспротивимся же и мы им единодушно и станем друг за друга, чтобы быть крепче и одолеть их. Господь Сил с нами, заступник наш Бог Иакова.
6) Такое Господа нашего попечение о нас да подвигнет пастырей, и поощрит к бдению о стаде Христовом, чтобы от волков тех хранить его. Ибо на то и поставляются пастыри, - чтобы пасти. Господь, пастырей Начальник, да поможет им.
7) Послушаем, что далее, после жалостных тех слов, говорит иудеям Господь: Се, оставляется вам дом ваш пуст (Мф 23:38). Хотел их собрать под крылья защиты Своей и спасения премилосердный Иисус, но не хотели. Потому и остались в запустении и заблуждении и погибели, как и были. Без Иисуса нет никому спасения; всякий подлежит вечному осуждению, кого Иисус не защитит. Ибо гнев Божий пребывает на нем (Ин 3:36).
Прибегнем, возлюбленный, верой ко Иисусу, дабы покрыл нас кровом крыльев Своих от грядущего гнева. Прибегнем, пока зовет и обещает нам милость Свою, дабы и нам не сказал Он: Се, оставляется вам дом ваш пуст. Тот же Иисус, Который ныне зовет к Себе всех, в день суда отошлет от Себя тех, кто не захотел к Нему прийти: Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф 25:41). Страшно слово сие: идите от Меня, - страшно и идти в огонь вечный. О, Иисусе! Не допусти нас до того.
Поминай это слово, возлюбленный, и обо мне молись.
Спасайся благодатью Иисуса.