− Если ты там заметил, возле одних картин люди могут стоять часами и любоваться, хотя по факту сама картина может из себя ничего не представлять. А возле других картин, которые визуально может быть намного прекраснее, люди практически не задерживаются. Потому что картина так же обладает памятью и художник, создавая её, как бы закладывает в свою работу свои чувства, эмоции, мысли. Человек же, смотрящий на неё, интуитивно это чувствует.
− А фото человека обладает таким эффектом? − поинтересовался Стас.
− Безусловно. Даже более того, фотография сохраняет постоянную связь с объектом, то есть человеком. И по ней легко можно узнать, жив ли объект, где находится в данный момент, а также его эмоциональное состояние. Через фотокарточки имеется возможность непосредственного влияния на его психоэмоциональную сферу, здоровье и так далее. Даже при множественном тиражировании фотографии, эта связь с живым объектом практически не утрачивается. В отношении же картины всё по-другому. Даже при перефотографировании, заложенная в ней информация сохраняется в изначальном варианте. Изменить и повлиять на неё практически невозможно, поскольку данная информация в ней постоянна.
− Я так понял, люди как бы заряжают картины именно своей верой, − проговорил Николай Андреевич.
− Совершенно верно. Внутренняя вера очень много значит для людей. Вот даже, возвращаясь к нашей беседе, взять самого Агапита. Он действительно творил чудеса в лечении. И это во многом было связано с внутренней верой людей, которые к нему приходили, их положительным стремлением. Те, кто веровал, он быстро ставил на ноги, как бы не было тяжело их заболевание. А те, кто приходил к нему озлобленным, а таких к счастью было очень мало, он просто не брался за лечение, даже если их недуг был легко излечим. Как сказано в Евангелие от Матфея в главе 13 стихе 58, даже Иисус Христос, пришедши в отечество Своё "…не совершил там многих чудес по неверию их".
− Внушение? − вопросительно проговорил Николай Андреевич, размышляя вслух. И, пожав плечами, добавил: − Но одним внушением серьёзных заболеваний не излечить, это же факт.
− Внушение тут не причём, − возразил Сэнсэй. − Агапит не брался лечить таких людей не потому, что не мог справиться с ихней болезнью, а потому что они этого не заслуживают. Если человек ради своей Сущности не хочет пошевелить даже пальцем, то такой человек не существует. Он мёртв ещё при жизни. И внушение здесь не причём. Всё дело в феномене веры. Человеческий мозг как компьютер. Положительная волна веры − устанавливает в нём новые программы. Отрицательная − вводит "вирус", который стирает хорошие программы. А если у него вера истинная, а не слепая, то он вообще способен творить вполне серьёзные вещи… Почему Агапит, леча "пациентов" угощал своей едой, хотя больным уже в его присутствии становилось легче? Потому что всё тут построено на волновой природе.
В чём феномен успешного врачевания Агапита? В том, что он лечил с истинной верой. Ведь он излечивал не только травами или с помощью своих рук, как сейчас это называют мануальной терапией, или с помощью слова. Зачастую он просто давал больному что-нибудь съестное от своей трапезы, или выпить воды. Но вся эта пища непременно была заговорена его молитвами. Человеку после этого становилось гораздо легче, и он действительно потом выздоравливал. Почему? Потому что сила веры − великая сила! Агапит всегда творил молитву перед едой, благословляя пищу. И других учил этому. Питался в основном растительной пищей. Даже заговоренная им горькая травинка превращалась в его руках в сладкое лекарство для больного.
− В общем-то, если это рассматривать в переносном смысле, − с лёгким оттенком скептицизма промолвил Костик, − то − да, в качестве лекарства, будешь глотать всё, лишь бы выздороветь.
− Почему в переносном смысле? − с искренним недоумением проговорил Сэнсэй. − В прямом.
Костик недоверчиво покосился на Сэнсэя. Потом принял глубокомысленную позу и задумался. Но во время его "великоцезарских" размышлений, как он любил про себя говорить, взгляд парня упал на сухие ветки, которые мы насобирали ещё днём для костра. Они лежали как раз возле него. И среди прочих прицепившихся к ним травинок там находилась и веточка полыни. Увидев её, парень несколько оживился, очевидно, от пришедшего на ум "доказательства от противного".
− Как понять в прямом смысле? − с сомнением высказался он. − А если это, к примеру, полынь? − И он кивнул на веточку. − Она же горькая, как не знаю кто! Это же по жизни сорняк дурнопахнующий! Как она может быть сладким угощением?
Сэнсэй глянул на Костика и, весело щурясь, сказал:
− Дай её сюда.
Костик брезгливо взял веточку двумя пальцами, вытащив из под дров, и передал Сэнсэю, с тщательностью отряхнув после этого руки. На что Женька, заметив его осторожные жесты, непременул схохмить, пожёвывая сушку.
− Э-э-э, брат, это ещё вопрос, кто тут по жизни сорняк дурнопахнующий!
Все засмеялись. А Сэнсэй, бережно взяв растение, слегка отряхнул его. Затем положил на ладонь и ласково погладил как живое существо.
− Какой же это сорняк? Это лекарственное растение. В нём же и эфирные масла и алкалоиды. Это же ценный набор веществ для медицины. А насчёт её вкуса…
Сэнсэй загадочно улыбнулся. Потом вновь стал водить руками по веточке полыни и что-то очень тихо шептать. Среди нашей компании вмиг водрузилась полная тишина. Даже Женька "притормозил" своими челюстями, которые до этого сладко похрустывали сушкой. Я же хоть и сидела недалеко от Сэнсэя, но как ни пыталась вслушаться, всё равно толком ничего не разобрала из его шептания. Затем Сэнсэй умолк, и глянув на Костика, протянул ему веточку полыни.
− На, попробуй.
Костик сначала было инстинктивно протянул руку, но потом, видимо подумав, что это розыгрыш, резко её отдёрнул, объявив:
− Да что я, больной что ли, полынь пробовать!
Николай Андреевич с заинтересованностью встал со своего места и, обходя сидящих ребят, направился к Сэнсэю. Проходя мимо Костика, он похлопал парня по плечу и мимолётом заметил под общий хохот ребят:
− Все больные, Константин. Здоровых людей не бывает. Есть недообследованные… − Доктор потянулся к веточке. − Можно?
− Да на здоровьечко, − с улыбкой промолвил Сэнсэй.
Николай Андреевич, взяв полынь из рук Сэнсэя, сначала понюхал её, а потом, отщипнув кончик верхушки, осторожно попробовал на вкус. Мы же с нескрываемым любопытством смотрели на его реакцию. Но лицо нашего психотерапевта оставалось как всегда непроницаемым.
− Не понял, − только лишь проговорил он и снова попробовал, отщипнув от растения уже больше.
Его загадочное "не понял" ещё более заинтриговало нас и самые нетерпеливые, в том числе и я, даже повскакивали со своих мест, столпившись около Николая Андреевича.
− Ну-ка, ну-ка, − деловито потянул Женя руку к растению, спешно дожёвывая очередную сушку. − Попробуем… Хм, надо же, сладкая, как патока.
После его "рекламы" мы стали спешно отрывать и пробовать от растения его веточки. Мне тоже достался кусочек. По вкусу он действительно был какой-то необыкновенный, скорее терпко-сладкий. Костик же всё ещё не решался попробовать "угощение" Сэнсэя, хотя, судя по глазам, ему явно этого хотелась, но как говорится, гордость не позволяла. Глядя на наш ажиотаж, он, со свойственным ему сарказмом заявил:
− Ну вы, блин, полынные маньяки какие-то. Может вам ещё бледных поганок пойти насобирать?
− Поганки здесь не растут, − комично произнёс Андрей, подавая ему последнюю "порцию". − На, попробуй. Серьёзно сладкая.
Костик сначала было демонстративно отворотил нос. Но когда Андрей заявил "Ну как хочешь", намереваясь съесть последнюю часть стебелька, Костик, быстро переменил своё решение.
− Э-э-э, дай сюда, обжора!
Он со смехом отобрал у Андрея остатки растения. Потом, сгорбившись, стал их дотошно рассматривать, принюхиваться, и, наконец, решился всё же попробовать.
− Ну как? − весело спросил Сэнсэй, глядя на его растерянный вид.
Костик глуповато улыбнулся и развёл руками:
− Что я могу сказать? Как говорил Гёте в моём исполнении: "Чего не понимаю, тем не владею".
− Сэнсэй, правда, а как это так у тебя получилось? − заинтересованно спросил Виктор.
− Элементарно. Имей веру − и у тебя получится. Ничего сложного нет. Вера и чистота мысли − вот основная причина. А воздействие на жидкую структуру растения − это уже можно сказать дело техники.
− А почему именно на жидкую? − ухватился за слово Николай Андреевич. − Я уже за сегодняшний вечер это не в первый раз от тебя слышу.
− Потому что любая водная среда имеет в своей молекулярной структуре своеобразные ячейки-миникомпьюторы. Их микроразмеры вмещают глобальную память. И в них заложена практически вся информация о материи. Если на водную структуру воздействовать, начиная от простого механического, химического, электромагнитного воздействия и заканчивая… − Сэнсэй замолчал, подбирая слова, а потом произнёс, − ну скажем понятнее, заканчивая энергией мысли, то можно перестроить молекулу воды в необходимое сочетание. Ибо вода сохраняет память обо всех веществах, которые когда-либо пребывали в ней, либо она пребывала в них, или соприкасалась своими энергетическими состояниями… к примеру, даже такими простым, как электромагнитными колебаний. А если учесть, что вода − это самое распространённое вещество в природе, что она контактирует со всем в этом материальном мире в той или иной форме, сохраняя приобретённую информацию в каждой своей молекуле, если учесть её взаимодействие между собой, то можете представить, каким багажом памяти она обладает.
− То есть получается, что даже эту полынь можно сотворить не только сладкой, но и превратить во что-нибудь эдакое-такое? − высказался Руслан.
− Можно, если знать молекулярную структуру и энергетическое наполнение "эдаково-такого", − с улыбкой ответил Сэнсэй.
− Что, даже в букашку?! − удивился Руслан.
− А почему бы и нет? Без воды ничего живое на Земле не шевелится. На Земле вода входит в состав всех живых организмов в содержании от 45 % до 98 %, в том числе и организме человека, где её не менее 60 % от общей массы. Вода − это распространённый компонент природы. Даже в огне присутствуют элементы воды в виде кислорода, за счёт которого происходит горение, и водорода. Даже в камне есть жидкость.
− В камне? − удивился Славик.
− В камне. Все камни под большим давлением выделяют жидкость, хоть и в малых количествах. И как бы это парадоксально не звучало для вас сегодня, но даже в центре Земли, внутри раскалённого ядра находится ядро, состоящее изо льда огромной плотности и массы.
Земля − это в действительности живое существо, которое тоже состоит в основном из жидкости, имеется в виду не только поверхностный слой, где 70 % − это океаны, а 30 % − это всё различная модификация материи с включением воды, но и внутренняя жидкость. И мы, люди, тоже похожи на неё.
− А у Земли тоже есть разум? − всё ни как не мог выяснить для себя этот вопрос Костик.
− Безусловно, и человек с ним связан, так как этот разум находится в памяти жидкой структуры и в нём накапливается информация обо всём, в том числе о каждом из нас. Как я уже говорил, мы сами состоим более чем на 60 % из жидкости, то все данные о нас, начиная от мыслей, эмоций, заканчивая здоровьем и матрицей ДНК, закладывается в эту память.
− А долго она хранится?
− Долго, пока существует планета.
− Так это получается, что можно узнать за кого угодно когда-либо жившего на этой планете, там Наполеона, Чингисхана… − размечтался Костик.
− Хм, нашёл за кого узнавать, − подколол его Андрей. − Есть более же интересные личности.
− Да это я так, к слову, − поспешил оправдаться Костик и посмотрел на Сэнсэя.
− Это гораздо серьёзнее, чем тебе кажется. И обладают такими возможностями единицы из всего человечества.
− А есть более высший разум, чем разум Земли? − не унимался Костик.
− Конечно. Существует более высшие информационные структуры, вплоть до глобальной. Но все они подконтрольны только Одному, Тому, кого мы называем Богом.
− А кто те единицы, которые могут считывать информацию с воды? − с хитрецой в голосе спросил Женя.
− Ну, к примеру, истинно святые люди. Как они творили "чудеса"? Чистотой своей веры. Для людей это кажется невероятным. А для них это было вполне доступным. Чистота мысли и вера − вот что было главным. Ибо в самих чудесах на самом деле никакого чуда нет. Это всего лишь элементарные знания, в том числе науки о воде, о которой к счастью, эта человеческая цивилизация ещё не ведает и сотой доли.
− А почему к счастью? − в претензионном тоне изрек Костик.
− Потому что люди, обладая данными знаниями, даже арбуз бы превратили в ядерную бомбу. Ты себе просто не представляешь, какая сила заключена в воде. Человек, обладающий знаниями о ней, способен всего лишь с помощью одной капли разрушить весь мир.
− Как это разрушить? − не понял Женька. − Это что, каплей воды законтачить провода от ядерной кнопки?
− Да ядерная энергия по сравнению с действительной силой мысли человека − это сущая ерунда.
Женька взял свою кружку с остатками чая, глянул на Сэнсэя и амбициозно заявил, сияя своей голливудской улыбкой:
− Нет, ну всё понимаю, но чтобы каплей воды?!
Парень выжидающее посмотрел на Сэнсэя со своей неподражаемой голливудской улыбочкой, явно провоцируя его на демонстрацию. На что Сэнсэй ответил:
− Ладно, Хохмас Неверующий. Пойди, принеси мне кружку моря.
Женька сначала насторожился, а потом с комичным выражением лица проговорил:
− Кружку моря? Это в смысле воды морской?
− Её самой, − усмехнулся Сэнсэй.
Женька лениво глянул в сторону моря.
− Не, мне не жалко снега среди зимы… Ентого добра в округе, конечно, хоть отбавляй… Но енто подвиг какома надо совершить, чтобы встать, пройтись, да ещё в мокроту ту лезть, ноги без надобности мочить. − И заглянув в свою кружку, предложил: − Может, чаем обойдёмся?
− Давай, давай, − с усмешкой подгонял его Сэнсэй. − Такие прогулки для твоих мозгов полезны.
Женька тяжко вздохнул, как старый дед, кряхтя поднялся, и пошёл нехотя к морю. Николай Андреевич, глядя парню вслед, проговорил:
− Не робей Женя. Такая погода стоит, грех не прогуляться.
Вечер действительно был великолепный. На море стоял штиль. Небо было усыпано звёздами. Светила яркая луна. Тишина и спокойствие, просто благодать.
Женька, зачерпнув воды, неспешно пошёл вразвалочку назад, стараясь не расплескать полную кружку морской воды. Но, видимо, ощутив на себе наши пристальные взгляды, он взбодрился, и уже подходя к Сэнсэю, протянул ему воду с поклоном как заправский официант.
− Пожалуйте ваш заказ. Это вам подарок от фирмы "Нептун". У нас каждая сотая кружка с бактериями, палочками, микробами и экскрементами из ближайшего города − абсолютно бесплатно! То есть даром!!!
− Благодарствую, − в таком же шуточном тоне ответил Сэнсэй.
Пока ребята смеялись, подкалывая Женьку шуточками, Сэнсэй поставил перед собой кружку, накрыл её руками и сосредоточился. Но на эти его действия мало кто обратил внимание, поскольку Женя в оправдание стал рассказывать компании какой-то смешной анекдот, после которого все дружно взорвались хохотом. Я засмеялась вместе со всеми, но внезапно почувствовала себя неважно. Сначала стало как-то непривычно дискомфортно в организме. И это состояние начало волнообразно нарастать. Я даже не могла понять, что это было. Затошнило, голова закружилась. В теле почувствовалась слабость, кости стало ломить. Первое, что пришло в голову − мысль, что я отравилась каким-то продуктом. Мало ли, солнце, жара. Но смущала необычность этих симптомов. Точно я не только отравилась, а ещё в этом состоянии до тошноты накаталась на головокружительных качелях. И самое главное, из глубины сознания начал подниматься какой-то неестественный страх. Вмиг охватила паника, от которой хотелось бежать куда глаза глядят, хотя видимые причины для такой боязни явно отсутствовали, по крайней мере, визуально.
Не прошло и минуты, как Сэнсэй протянул кружку Женьке, который продолжал веселить народ своими анекдотами.
− На, пойди, выплесни обратно в море.
Женька посмотрел на воду и спросил, очевидно, рассчитывая увидеть там явно больше:
− Всё что ли?! Ну вот так всегда! Самое интересное прошло мимо моей прямой извилины.
Руслан, сидевший невдалеке, с любопытством вытянул шею, пытаясь заглянуть в его кружку. Женька тут же отреагировал:
− Чего ты очи пялишь, чадо. В ней водоросли не растут и бактерии кверху пузом не плавают. − И, натянув ему кепку на глаза, под смех ребят добавил: − Так что можешь тушить свет, фильмы не будет.
Бурный смех сопровождал весь Женькин поход к морю и благополучное его возвращение с пустой кружкой. А мне, честно говоря, уже было не до шуток. Страх нарастал. Все внутренности выворачивало наизнанку. Я уже держалась из последних сил, боясь лишний раз пошевелиться. Казалось ещё мгновение, и я вообще отключусь. Но тут подул свежий ветер с моря, который совсем на немножко, но всё же облегчил моё состояние. Я уж обрадовалась, подставив лицо ветру, по наивности полагая, что раз стало немного легче, то вскоре всё с организмом обойдётся и наладиться. Но не тут то было.
Ветер стал усиливаться. Море зашумело. В свете лунной дорожки я с ужасом увидела, что нарождающиеся волны не просто гнало ветром, а с каждым разом они увеличивались и становились больше. Ребята притихли и стали озираться по сторонам.
Резкий порыв ветра сильно затрепыхал наши палатки. Легкие пакеты вмиг взлетели вверх и стали кружиться по побережью в дикой пляске. С каждой секундой ветер становился всё сильнее и сильнее. Палатки уже не просто трепыхало, а казалось, точно кто-то пытался в своём неистовстве вырвать их единым махом со всеми железными кольями. Внезапный ураганный порыв ветра разметал костёр во все стороны. Моментально вспыхнули салфетки. Горящие комочки метнуло в сторону машин. Большой же огонь, как разъярённый зверь кинулся на сухой камыш, с жадностью поглощая его стебли.
Мы в ужасе повскакивали со своих мест. Старшие ребята с Николаем Андреевичем ринулись тушить разлетевшиеся горящие салфетки. Володя со Стасом и Андреем принялись гасить "двойной костёр". Мы же с Татьяной с перепугу похватали чьи-то вещи, постилки, полотенца, вообщем всё, что под руку попадалось возле костра и стали носиться с этим барахлом взад-вперед, не зная, что с ним делать. Из-за страха и паники весь мой комплекс недомоганий провалился куда-то на задний план. И я впервые в жизни почувствовала, что такое настоящий животный страх перед разбушевавшейся стихией.
Ветер стал настолько сильным, что вокруг только и слышалось его наводящее ужас завывание да нарастающий шум прибрежных волн. Творилось что-то невообразимое. Вода то стремительно откатывалась далеко от берега, то с неимоверным грохотом снова обрушивалась на него, всё больше и больше подминая под себя новые участки суши. В холодном лунном свете, казалось, что море точно вскипало. Своей бушующей пастью оно готово было заглотить любого, кто окажется на её пути. Гигантские водные "языки" с жутким шипеньем неумолимо приближались к месту наших недавних "посиделок".
Николай Андреевич, оправдывая своё прозвище "Здравый смысл", побежал к машине и попытался завести мотор, крича нам на ходу:
− Бросайте всё! Сейчас затопит! Потом не выберемся!