Только впоследствии я понял, что на самом деле случилось: как мы убедимся в этой главе, когда исследователи впервые получили доступ к рукописи и имели возможность определить ее основное содержание, они решили, что перед ними фрагментарные копий трех текстов, два из которых уже были известны из более ранних археологических находок. А именно, это были: Послание Петра к Филиппу и Первый апокалипсис Иакова, копии которых были обнаружены среди других текстов библиотеки Наг - Хаммади в 1945 г. Третий текст и был тем самым золотым кладом: это было Евангелие от Иуды. Но только впоследствии, когда Флоранс Дарбр, эксперт по реставрации, и Родольф Кассер, знаменитый коптолог, который стал ответственным за издание и перевод текста, провели трехлетнюю работу по обработке текста, они узнали то, о чем никто, включая ван Рийна и Хедрика, не подозревал. Заключительная часть рукописи заключала в себе не один документ - Евангелие от Иуды, а два. Вторым оказалась копия фрагмента из ранее неизвестного гностического трактата об уже упоминавшемся Аллогене. Хедрик предполагал, что используемые им фотографии были взяты из Евангелия от Иуды. Но это было не так. Это были фотографии другого текста, что в корне меняло дело.
Как выяснилось впоследствии, хотя страницы, посвященные Аллогену, очень интересны, текст Евангелия от Иуды является просто завораживающим. Как и остальные три текста, найденные в манускрипте, он относится к гностической традиции, и значительная его часть посвящена достаточно сложным моментам гностического откровения о возникновении мира и создании людей (их создал не истинный единый Бог). Но в нем содержатся также ранее не обнаруженные диалоги между Иисусом и Иудой, в которых Иуда оказывается истинным героем среди других апостолов, единственным, кто смог понять и выполнить волю Господа.
Прежде чем полностью погрузиться в содержание этого Евангелия, что станет темой следующей главы, я хочу вернуться к началу, к времени до того, как я впервые увидел этот текст в декабре 2004 г., и до того, когда он попал в умелые руки Флоранс Дарбр и Родольфа Кассера, и до того, когда кто‑либо из западных исследователей узнал об этом документе. Каким образом документ был обнаружен и как он оказался в собственности фонда Maecenas? Чтобы отдать должное тем, кто этого заслуживает, нужно признать, что историю нахождения и последующих приключений Евангелия мы узнали благодаря усилиям Херба Кросни, чья книга "Утраченное и обретенное Евангелие от Иуды" исчерпывающе описывает этот вопрос. Я написал эту главу на основе его собственных рассказов, в том числе наших с ним частных бесед, в которых участвовали и другие лица, и на основе комментариев издателя и переводчика текста Родольфа Кассера. Необходимо добавить, что существуют большие лакуны в наших знаниях об обстоятельствах обнаружения и дальнейших приключений текста Евангелия, поскольку многие основные действующие лица этой истории остались неизвестны или их более нет в живых.
Открытие
Одним из самых удивительных фактов, касающихся археологических находок ранних иудейских и христианских манускриптов, является то, что самые знаменитые находки были сделаны отнюдь не командой профессиональных археологов. Большинство находок были сделаны чисто случайно. Мало этого, как правило, такие документы находили люди, не имеющие ни малейшего представления об их реальной ценности и о том, что именно они обнаружили. В 1945 г. библиотека Наг - Хаммади, состоящая из ранних гностических текстов, была обнаружена группой феллахов, крестьян, копавших удобрения на холме посреди пустынного египетского ландшафта к северу от реки Нил. Феллахи были неграмотны и не могли найти применения тринадцати томам, которые они нашли внутри глиняного кувшина. Спустя полтора года, в 1947 г., мальчик - пастух обнаружил несколько документов в пещере, в весьма пустынном месте, к западу от Мертвого моря. Впоследствии были исследованы и другие пещеры (как бедуинами, так и археологами), и в еще одиннадцати пещерах были обнаружены сокровища, которые в наше время получили известность как свитки Мертвого моря.
То же случилось и с Евангелием от Иуды и другими найденными вместе с ним документами. Они были обнаружены неграмотными крестьянами, которые набрели на пещеру, за много веков До этого служившую местом захоронения. Они перевернули все содержимое пещеры в поисках безделушек, которые они могли бы продать. Так они обнаружили рукописи.
Вне всякого сомнения, это случилось в 1978 г., в провинции Аль - Минья в Среднем Египте, примерно в 120 милях южнее Каира, неподалеку от скал Джебель - Карара рядом с городом Магага. Мы не знаем имен тех, кто нашел документы.
Внутри пещеры было несколько корзин, в которых лежали древние римские стеклянные флаконы. Также были обнаружены человеческие захоронения. Рядом с одним из них стояло два короба из известняка. Открыв коробы, крестьяне обнаружили несколько древних манускриптов.
Это был не первый случай, когда важные документы раннехристианского периода были найдены рядом с человеческими останками, принадлежащими, судя по всему, владельцам этих документов. Я уже упоминал о том, что в 1886 г. было найдено Евангелие от Петра. Это был один из редких случаев, когда открытие действительно было сделано археологами, ищущими древности. Евангелие находилось рядом с захоронением монаха, возможно, потому, что это была его любимая книга, или потому, что он был писцом, который ее переписывал. Схожим образом обстояло дело и с библиотекой Наг - Хаммади. Прежде чем феллахи нашли глиняный кувшин с тринадцатью книгами, они обнаружили человеческое захоронение. Возможно (хотя нельзя знать наверняка), что библиотека Наг - Хаммади имела какое‑то отношение к личности человека, захороненного рядом. Был ли он владельцем этих текстов? Спрятался ли он в глуши, чтобы скрыть их? Была ли его смерть случайной? Умер ли он естественной смертью или был убит? Этого мы знать не можем. Исследователи, открывшие эту историю, оказались на месте спустя двадцать лет, и останков уже не было.
Так же было и в данном случае. Впоследствии мы узнали, что ходили слухи об обнаружении рядом с документом человеческих останков, но их уже не нашли.
В известняковом коробе находилось четыре различных рукописи в виде кодексов (то есть книг, а не свитков). Впоследствии исследователи смогли их идентифицировать. Ни один из них, за исключением кодекса, содержащего Евангелие от Иуды, еще не был опубликован и не стал известен общественности:
1. Математический трактат, написанный по-гречески.
2. Фрагменты ветхозаветной книги Исход в греческом переводе.
3. Фрагменты нескольких новозаветных посланий апостола Павла в коптском переводе.
4. Кодекс, содержащий в себе Евангелие от Иуды. (Как я впоследствии объясню более подробно, у нас целиком есть только начало и конец Евангелия и достаточно большая часть текста из середины. Но некоторые отрывки на сегодняшний день утрачены из‑за дурного обращения с манускриптом после его нахождения. На сегодняшний день мы не можем восстановить примерно 10–15 % текста.) Вместе с Евангелием там были еще три фрагмента текста, все на коптском: Послание Петра Филиппу (версия слегка отличается от той, что была найдена в Наг - Хаммади), Первый апокалипсис Иакова (тоже отличается, от версии Наг - Хаммади) и гностический трактат об Аллогене (полностью отличается от трактата Наг- Хаммади с названием "Аллоген").
Вне всякого сомнения, эти рукописи пролежали в этом известняковом коробе более шестнадцати столетий в нетронутом виде. Они смогли уцелеть в течение столь долгого срока благодаря месту: рукописи могут сохраниться в течение долгого времени при сухом климате, характерном для пустынных мест Египта, где никогда не бывает серьезных изменений во влажности. К сожалению, как мы впоследствии убедимся, как только они были изъяты из тайника и стали перемещаться по разным климатическим зонам, в частности, 16 лет пролежали в сводчатом подвале магазина на Лонг - Айленде, они стали быстро портиться, и некоторые их части теперь невозможно восстановить.
В любом случае, безымянные феллахи, найдя книги, продали их человеку по имени Ам Самия (это псевдоним), местному торговцу безделушками, бусами и древними тканями. Самия понемногу приторговывал антиквариатом. Если кто‑либо в городе находил то, что выглядело древним, то Самия эту вещь покупал и перепродавал другому поставщику, работающему на рынках Каира или Александрии. Самия не намного превосходил по мировоззрению своих партнеров: он был неграмотен и в основном зарабатывал фермерством, выращивая местный деликатес - чеснок.
В руках Ханны
У Ам Самии были связи с более крупными торговцами антиквариатом, которым он перепродавал все, что попадалось к нему в руки (разумеется, с наценкой), а они поставляли это на рынки больших городов (с дополнительной наценкой). Иногда, когда ему удавалось приобрести что‑то действительно ценное, он входил в контакт с торговцами международного уровня, которые перепродавали товар музеям или частным коллекционерам (с очень большой наценкой; к сожалению, торговля антиквариатом гораздо больше определяется коммерческими целями, чем заботой о найденном антиквариате). Так или иначе, Ам Самие удалось осуществить продажу книг (напрямую или через посредников) мелкому торговцу антиквариатом в Каире, которого звали Ханна Асабил (еще один псевдоним). Очевидно, цена была не очень высокой. Судя по более поздним свидетельствам, Самия получил за книги порядка восьми тысяч египетских фунтов, что в то время составляло примерно две тысячи долларов. Для него это была действительно крупная сделка. Больше мы ничего не знаем об этой перепродаже, в частности потому, что Самия умер десять лет спустя, в конце восьмидесятых годов.
Ханна вовсе не был высокоинтеллектуальным торговцем антиквариатом с международными связями. Но он находился в постоянном поиске чего‑нибудь, способного принести ему состояние. Известно, что он специализировался на продаже древних папирусов на рынках Каира. Мы не знаем точно почему, но он решил, что эти рукописи могут стоить невероятно много. Те, кто занимался расследованием этой истории, предположили, что он оценил рукописи, пригласив приезжавшего в Каир исследователя древних текстов, хотя имена, которые упоминались при этом, например Людвига Кенена, немецкого профессора классических языков из Мичиганского университета, принадлежат специалистам по древнегреческому языку, хотя большая часть коллекции была написана на коптском. Так или иначе, Ханна дал понять потенциальным покупателям, что он готов расстаться с приобретенными им документами ни больше ни меньше, чем за три миллиона долларов.
Это была немалая сумма, особенно учитывая, что Ханна не имел ни малейшего представления о том, что было в этих текстах. Он только знал, что они очень древние, и кто‑то сообщил ему о том, что они стоят целое состояние. Наибольшая сложность заключалась в том, что в тех торговых кругах, в которых вращался Ханна, не было действительно крупных клиентов, которые могли бы этим заинтересоваться. Поэтому пришлось войти в контакт с тем, кто обладал такими связями, весьма успешным торговцем антиквариатом международного уровня, который, помимо связей, обладал умением продавать товар за высокую цену. Это был Николас Кутулакис из Женевы, который считается одним из наиболее удачливых торговцев древностями наших дней. Ханна и раньше имел дело с Кутулакисом, продавая ему товар, который попадал ему в руки. Впоследствии Кутулакис продавал эти вещи за много большие деньги. Будучи уроженцем Крита, Кутулакис знал много языков и чувствовал себя уверенно в высших кругах общества. У него не было формального образования, но он обладал незаурядным природным умом и нередко проворачивал сделки на миллионы долларов.
Однако Ханна не хотел продавать свои драгоценные рукописи самому Кутулакису. Он хотел, чтобы Кутулакис нашел ему покупателя. В ходе переговоров Ханна продал Кутулакису другие вещи, но сделки кончились неудачей. У Ханны была статуя египетского фараона Аменемхата II периода Среднего царства, и она была приобретена Кутулакисом. Когда Кутулакис впоследствии провел экспертизу, оказалось, что статуя подделана. Разумеется, он потребовал свои деньги обратно, но Ханна отказался их отдавать. Это сильно ухудшило их взаимоотношения. Некоторое время спустя, в 1979 г., Ханна снова перешел дорогу могущественному Кутулакису, попытавшись договориться о продаже рукописей с одним из его партнеров по бизнесу. То, что случилось впоследствии, могло быть чисто случайным совпадением, но Ханна так не думал. Неизвестные вторглись в квартиру Ханны в Гелиополисе (пригород Каира). Взломщики взяли все, что у него было: куски золота, статуи, ювелирные изделия, ткани, монеты и рукописи на папирусе. Это была очень крупная кража. Ханна оценивал убытки, даже не включая в цену рукописи, в несколько миллионов долларов. Он не перестал подозревать, что в деле был замешан Кутулакис. Но доказать этого он так никогда и не смог.
У Ханны не было возможности компенсировать потери, причем он полагал, что самой большой утратой были именно рукописи на папирусе. Если бы только он мог их вернуть, то быстро бы нашел покупателя, поспешно заключил бы сделку и вышел бы из этого дела с неплохой суммой денег. Но рукописи даже не были изучены исследователями, которые могли бы понять их содержание. А теперь они были, видимо, потеряны навсегда.
Ханна униженно взмолился о помощи, надеясь, что Кутулакис найдет документы (в определенном смысле это было логично, учитывая, что он полагал, что они и находятся в собственности самого Кутулакиса). Кутулакис так ни в чем и не сознался и ни разу не признал факт своей связи со взломщиками. Но он пообещал провести свое собственное расследование и постараться что‑нибудь разузнать. Три года спустя, в 1982 г., Кутулакис вернул рукописи Ханне, как будто бы получив их при обмене товаром с дилерами из Женевы. Для большей безопасности Ханна поместил рукописи в отдельный сейф швейцарского банка.
Поиски покупателя
В 1983 г. Ханна вышел на потенциального покупателя. Людвиг Кенен часто посещал Каир и другие города Ближнего Востока, надеясь приобрести греческие папирусы в знаменитую коллекцию папирусов Мичиганского университета. Хотя Кенен родился и воспитывался в Германии, получив степень доктора классической филологии в Колонне, с 1975 г. он преподавал в Мичигане.
Судя по всему, Кенену позволили взглянуть на рукописи, поскольку он сообщил Ханне, что хотел бы собрать небольшую группу экспертов из Америки, чтобы выяснить содержание текстов и добиться правильного ведения переговоров.
Поскольку один из текстов был, очевидно, книгой Исход, Кенен попросил принять в этом участие Давида Ноэля Фридмана, исследователя Ветхого Завета, его коллегу в Мичиганском университете. Поскольку тексты были написаны на коптском, он пригласил Джеймса М. Робинсона, профессора античного христианства из Клермонтского университета в Калифорнии; Робинсон возглавлял группу ЮНЕСКО, которая исследовала рукописи библиотеки Наг - Хаммади, и, разумеется, был ведущим экспертом в этой области. К сожалению, у Робинсона были другие дела, и он прислал вместо себя молодого, но многообещающего доктора из Йеля, Штефена Эммеля, который был уже восходящей звездой коптологии.
Итак, Кенен, Фридман и Эммель согласились встретиться с Ханной в Женеве, чтобы посмотреть на рукописи и договориться о цене. Они понятия не имели, что Ханна мечтает о миллионах. Они считали, что речь идет где‑то о 50 000 долларах.
Эта встреча произошла 15 мая 1983 г., в комнате Ханны в женевском отеле "Дель Юнион". Позже, вспоминая эту встречу, Эммель объяснил, при каких условиях происходил осмотр манускриптов:
Нам было разрешено осматривать папирус в течение нескольких минут. Не было разрешено фотографировать и не разрешалось ничего записывать; нам сказали об этом заранее, поэтому у нас не было бумаги и никаких пишущих инструментов.
Единственный раз взглянув на то, что было у Ханны, они должны были попытаться договориться о сделке.
Осмотр документов Эммелем значил для нас больше всего, потому что ему было позволено посмотреть на кодекс, который включал в себя текст, позже идентифицированный как Евангелие от Иуды. Но в тот момент он не знал, что перед ним. Рукописи были упакованы довольно безалаберно, в три картонные коробки, размером с обувные, и накрыты газетами. Чтобы не нанести уже поврежденным рукописям большего вреда, Эммель открыл коробку и осторожно переворачивал страницы пинцетом, который он специально для этого взял с собой. Даже за то короткое время, которое ему было предоставлено, он сумел опознать большую часть содержимого кодекса. Как впоследствии он указал в письменном свидетельстве, Эммель обнаружил в кодексе Первый апокалипсис Иакова, Послание Петра Филиппу и, как он выразился, "беседа Иисуса с учениками (по крайней мере с "Иудой", предположительно, с Иудой Фомой), напоминающая по жанру "Диалог Спасителя" и "Премудрость Иисуса Христа"".