Однако не стоит думать, что эти стадии (в реальности накладывающиеся друг на друга) отделены друг от друга. Я расположил их последовательно, в иерархическом порядке просто для того, чтобы интеллекту было понятнее. Но бесконечное, даже на уровне обычного ума, прорывается сквозь свои собственные покровы, пересекает свои собственные демаркационные линии, разделяющие восхождение и нисхождение, и часто так или иначе проявляет себя. И, пока мы все еще находимся на уровне интуитивной ментальности, более высокие планы открываются и к нам с них время от времени нисходят какие-то озарения, а затем, по мере нашего развития, формируется новый, более высокий уровень сознания и его деятельность проявляется более часто и регулярно. Как только мы достигаем супраментального уровня, эти многообещающие послания становятся еще более масштабными и частыми. Универсальное и бесконечное сознание в любой момент может завладеть умом и объять его, и когда оно делает это с определенным постоянством, частотой или настойчивостью, ум с наибольшей легкостью может трансформироваться в интуитивную ментальность, а та, в свою очередь, – в супраментальный динамизм. Только благодаря такого рода восхождению мы входим во все более тесное и интегральное единство с бесконечным сознанием, и оно все более и более становится нашей сутью и природой. Что же касается другой, низшей стороны существования, которая тогда может казаться не только расположенной где-то далеко внизу, но и совершенно чуждой нам, то, даже когда мы пребываем в супраментальном бытии и даже когда уподобляем ему всю свою природу, это совсем не обязательно означает разрыв между нами и умами и чувствами тех, кто живут на уровне обычной природы. Тому, что является более низким или более ограниченным [по уровню развития своего сознания], может быть трудно понять и воспринять более высокое, но более высокое и менее ограниченное всегда сможет, если захочет, понять низшую природу и отождествиться с ней. Верховный Ишвара тоже не далек от нас и не чужд нам; он знает всё, пребывает во всём, отождествляет себя со всем, но при этом не подчинен реакциям и не ограничен в своем знании, силе и Ананде пределами ума, жизни и физического существа во вселенной.
Глава XXII. Супраментальное мышление и знание
Переход от ума к сверхразуму это не только замена менее великого инструмента мышления и познания более великим, а изменение и преображение всего сознания. Формируется не только супраментальное мышление, но и супраментальная воля, чувство, ощущение – все функции, осуществляемые сейчас умом, замещаются своими супраментальными аналогами. Все эти более высокие формы активности сначала ощущаются на уровне самого ума в виде нисхождений, вторжений, посланий или откровений некой высшей силы. Как правило, они смешиваются с обычной деятельностью ума, и мы на первых порах, по неопытности, едва ли смогли бы отличить их от нее, если бы не их более высокие свет, сила и радость. Более того, ум, возвеличенный или возбуждённый их частыми приходами, активизируется и начинает просто внешне имитировать супраментальную деятельность: его собственные операции становятся более быстрыми, светлыми, мощными и точными и даже начинают напоминать своеобразную и зачастую ложную интуицию, которая пытается выглядеть непосредственной, светоносной и самосущей истиной, но на самом деле ею не является. Следующим шагом становится формирование озаренного ума, способного интуитивно постигать, намереваться, ощущать и чувствовать, из которого постепенно удаляются примеси, вносимые обычным умом и ложной интуицией: то есть проводится очищение, шуддхи (śuddhi), необходимое для формирования нового сознания и обретения совершенства, сиддхи (siddhi). Одновременно над умом начинает обнаруживаться источник интуиции и все более и более упорядочивающаяся работа подлинного супраментального сознания, действующего уже не в уме, а на своем собственном более высоком плане. В конце концов, это сознание включает в себя интуитивную ментальность, созданную им в качестве своего представителя, и берет на себя все сознательные функции. Этот процесс постепенен и долгое время течет прерывисто из-за наличия примесей и необходимости возвращения к более низким движениям с тем, чтобы исправить и преобразовать их. Более высокие и более низкие силы иногда действуют поочередно – сознание снова опускается с достигнутых высот на прежний уровень, но всегда в определенной степени изменившись, – а иногда одновременно, содействуя друг другу и находясь в своеобразной зависимости друг от друга. В конце концов, ум становится полностью интуитивным и существует только как пассивный канал супраментальной активности; но это состояние также не идеально и, кроме того, создает определенные препятствия для деятельности высших энергий, так как они должны проходить через неподатливую и ослабляющую субстанцию физического сознания. Финальная стадия преображения наступает, когда сверхразум подчиняет себе и супраментализирует все существо и превращает в собственные формы даже витальную и физическую оболочки, делая их отзывчивыми, утонченными и наполненными своими энергиями. Человек тогда в полной мере становится сверхчеловеком. Таким, по крайней мере, должен быть естественный и интегральный процесс трансформации.
Для более или менее адекватного описания природы сверхразума нужно было бы полностью выйти за пределы нынешнего человеческого существования; полное же описание невозможно по той причине, что сверхразум несет в себе не только единство, но и необъятность и многообразие бесконечного. Все, что необходимо сейчас, это описать его наиболее характерные черты, учитывая реальный процесс йогического преображения, проследить связь сверхразума с работой ума и закономерность некоторых феноменов этой трансформации. Основополагающая связь заключается в том, что вся деятельность ума берет свое начало в тайном сверхразуме, хотя мы не знаем этого до тех пор, пока не приходим к осознанию своего более высокого "я" и не начинаем черпать из этого источника все, что там есть истинного и ценного. Во всех наших мыслях, намерениях, ощущениях, чувственных образах или в их истоках есть элемент истины, дающий им начало и поддерживающий их, хотя на практике они могут быть извращены и ложны. Помимо этого за ними пребывает еще более великая, не постигнутая ими истина, которая быстро сделала бы их цельными, гармоничными или, по крайней мере, относительно завершенными, если бы им удалось ее постичь. Сейчас истина, которой они обладают, ограничена и узка, низведена до уровня мелочных и низменных побуждений, фрагментирована, искажена разделением, страдает несовершенствами и неполнотой, извращена и обезображена. Ментальное знание – это всегда частичное, а не интегральное знание. Ум постоянно добавляет деталь к детали, но с трудом может правильно связать их друг с другом; его целостные системы знаний, которыми он пытается заменить более реальное и интегральное знание, в действительности тоже оказываются неполными и относительными. И даже если бы он достиг чего-то похожего на интегральное знание, это все равно было бы своеобразной компиляцией, интеллектуальным и ментальным построением, искусственным, а не сущностным и подлинным единством. Если бы этим все и ограничивалось, ум, вероятно, в конце концов, мог бы как-то частично воспринимать и частично передавать интегральное знание, но главная проблема так бы и осталась нерешенной, поскольку он, в лучшем случае, стал бы интеллектуальной копией подлинного сознания, но не им самим. Ментальная истина всегда будет интеллектуальной, эмоциональной и чувственной интерпретацией чего-то более высокого – не непосредственным постижением, не самой истиной во всей ее цельности и сокровенности.
Сверхразум способен делать все, что делает ум: рассматривать и комбинировать детали и то, что может быть названо отдельными аспектами или целостными структурами более низкого порядка, – но он это делает по-другому и опираясь на иную основу. Он, в отличие от ума, не вносит элементов погрешности, ложного допущения и возможной ошибки, и даже, давая частичные данные, он точен и неизменен, а позади этих данных всегда пребывает подразумеваемая или доступная сознанию основополагающая истина, от которой зависят детали, аспекты или целостные образования более низкого порядка. Сверхразум также способен интерпретировать, но его интерпретации отличаются от интеллектуальных: они наполнены субстанцией и основой сокровенного света истины и являются ее носителями, а не заменяющими ее образами. Способность сверхразума интерпретировать бесконечна – и это божественная способность, по отношению к которой ментальный способ отражения реальности является своего рода бледной копией. Этот интерпретирующий сверхразум осуществляет два вида деятельности – деятельность низшего порядка (на уровне того, что я назвал супраментальным рассудком, который наиболее близок к уму и в который ум может быть поднят наиболее легко) и деятельность высшего порядка (на уровне интегрального сверхразума, видящего все в единстве и бесконечности божественного сознания и самосущего бытия). Но на обоих уровнях его деятельность, в отличие от аналогичной ментальной, непосредственна, просветлена и безошибочна. Вся неполноценность ума возникает из-за того, что он является орудием души, которая, после погружения в бессознательность и неведение, вновь пытается познать себя, но делает это, по-прежнему опираясь на бессознательность и неведение. Ум является неведением, силящимся познать, или же неведением, получающим вторичное и фрагментарное знание: это процесс Авидьи. Сверхразум всегда открывает изначальное самосущее знание: это процесс Видьи.
Второе его отличие от ума, которое мы отчетливо ощущаем, заключается в более великой и спонтанной гармонии и единстве. Все сознание едино, но, действуя, оно принимает вид множества движений, и у каждого из этих фундаментальных движений есть множество форм и процессов. Формы и процессы умственного сознания характеризуются запутанной и хаотичной раздробленностью и разделенностью ментальных энергий и движений, в которых изначального единства сознательного ума либо совсем не видно, либо оно проявляется от случая к случаю. Наблюдая за своим умом, мы постоянно обнаруживаем, что разные мысли конфликтуют или же путаются и плохо или только формально согласуются друг с другом, и точно так же дело обстоит с нашими намерениями и желаниями, эмоциями и чувствами. Мысль, воля и чувство тоже не находятся в состоянии естественной гармонии и согласованности, и, даже когда им приходится действовать вместе, они действуют обособленно и часто конфликтуют или в определенной степени противоречат друг другу. Также имеет место их несбалансированное развитие – что-то одно всегда развивается за счет другого и в ущерб другому. Ум – это диссонирующее сознание, в котором устанавливается не всеобъемлющая гармония, а, скорее, практический порядок, позволяющий достигать целей, поставленных жизнью. Рассудок пытается достичь лучшего порядка, стремится к лучшему контролю, к рациональной или идеальной гармонии, и в этой попытке он является представителем или заменителем сверхразума и старается сделать то, что под силу только сверхразуму и должно делаться им самим; но в действительности рассудок не способен полностью контролировать все остальные части существа, поэтому обычно существует значительное несоответствие между рациональной или идеальной гармонией, рожденной в наших умах, и реальной жизнью. Даже самая совершенная организация, построенная рассудком, всегда содержит в себе нечто искусственное и навязанное извне, ибо, в конечном счете, существует только две естественных формы гармонии – гармония жизни (бессознательная или преимущественно подсознательная), которую мы наблюдаем в животных и в более примитивных формах Природы, и гармония духа. Человеческое бытие – это этап, борьба и несовершенство, переходное состояние между первой и второй формами гармонии, между природной и идеальной или духовной жизнью, и поэтому оно изобилует неуверенными поисками и хаотичными метаниями. Дело даже не в том, что ментальное существо не в состоянии найти или, скорее, сконструировать некую разновидность своей собственной относительной гармонии, а в том, что оно не может сделать ее постоянной, так как дух не позволяет ему останавливаться и влечет его вперед. Сила, пребывающая внутри человека, побуждает его быть более или менее сознательным участником своей собственной эволюции, ведущей его к познанию себя и обретению власти над собой.
Сверхразум, напротив, действует как целостное, гармоничное и изначально упорядоченное сознание. Поначалу, когда на ум оказывается давление свыше, эти гармония и порядок отчетливо не осознаются и даже какое-то время могут наблюдаться прямо противоположные явления. Это происходит по нескольким причинам. Во-первых, воздействие более великой и неизмеримо более мощной силы на обычное сознание, не способное откликаться на нее соответствующим образом или, возможно, даже просто выдержать ее давление, может вызвать нарушение равновесия или даже психическое расстройство. Уже сам факт одновременной, но еще не скоординированной деятельности двух очень непохожих друг на друга сил – особенно если ум настаивает на своем собственном способе действия и упорно или неистово пытается воспользоваться сверхразумом, вместо того чтобы подчиниться ему и его целям, когда он недостаточно пассивен и послушен высшему руководству, – может существенно активизировать энергии, но также и породить значительный хаос. Именно по этой причине в йоге так необходимы предварительная подготовка и длительное очищение (и чем они основательнее, тем лучше), а также умиротворенность и постоянная пассивность ума, невозмутимо и с готовностью воспринимающего влияния духа.
С другой стороны, ум, привыкший действовать в определенных границах, может попытаться супраментализировать себя, опираясь на одну из своих энергий. Он может существенно развить способность интуитивного полусупраментализированного мышления и познания, но воля может остаться не преобразованной, не согласованной с этим частично развитым полусупраментальным мышлением, а остальные части существа – эмоциональная и нервная – продолжать находиться в таком же или еще более примитивном состоянии. Или же может быть очень сильное развитие интуитивной или истинно вдохновенной воли, но без соответствующего возвышения мыслящего ума или эмоционального и психического существ, или же возвышая их лишь настолько, насколько это необходимо, чтобы не создавать непреодолимых препятствий для действия этой воли. Эмоциональный или психический ум может попытаться стать интуитивным или супраментальным и добиться в этом значительного успеха, а мыслящий ум – остаться заурядным, неразвитым, темным и невежественным. Интуиция может развиться в этическом и эстетическом существе, а остальные части – ничуть не измениться и остаться в прежнем состоянии. В этом причина той ненормальности или эксцентричности, которую мы часто наблюдаем у гениев, поэтов, художников, мыслителей, святых и мистиков. Частично интуитивизированная ментальность, вне сферы присущей ей деятельности, может производить впечатление намного меньшей гармонии и порядка, чем хорошо развитый интеллектуальный ум. Необходимо интегральное развитие, целостное преображение ума; иначе он будет использовать нисходящий поток супраментальной энергии для собственной выгоды и придавать ему свои собственные формы. Подобное допустимо для осуществления сиюминутных замыслов Божественного в существе и может даже считаться достаточно высокой стадией развития в масштабах текущей жизни; но это несовершенное состояние никак нельзя назвать полной и успешно завершенной эволюцией существа. Если же интуитивный ум, напротив, развивается интегрально, то в скором времени обнаруживается, что начали закладываться основы подлинной гармонии. Эта гармония будет отличаться от той, которую создал интеллектуальный ум, и, на самом деле, может едва ли легко восприниматься, и, даже будучи воспринятой, она может остаться непонятной человеку логического склада, поскольку была достигнута не ментальным способом и не поддается ментальному анализу. Это будет гармония спонтанного выражения духа.
Как только мы превзойдем ум и поднимемся к сверхразуму, эту начальную гармонию заменит более великое и интегральное единство. Мысли супраментального рассудка, даже поначалу противореча друг другу, в конечном итоге приходят к согласию, взаимопониманию и естественным образом упорядочиваются. Движения воли, конфликтующие в уме, на уровне сверхразума находят свои подлинные места и правильно взаимодействуют друг с другом. Супраментальные чувства также обнаруживают взаимное родство и естественным образом согласуются и гармонизируются. На более высокой стадии эта гармония начинает перерастать в единство. Знание, воля, чувство и все остальное становятся одним динамичным целым. Своей величайшей полноты это единство достигает на уровне высочайшего сверхразума. Эта гармония и это единство неизбежны, поскольку сверхразум основывается на знании и, прежде всего, на знании себя, знании "я" во всех его аспектах. Супраментальная воля является динамическим выражением этого знания, супраментальное чувство – выражением сияющей радости "я", а все остальное на уровне сверхразума – частью этого единого движения. На своем самом высоком уровне это знание становится чем-то большим, нежели то, что мы называем "знанием"; достигая его, мы глубоко и интегрально осознаём Божественное в себе, его бытие, сознание, Тапас, Ананду, – и всё воспринимается как гармоничное, единое, исполненное света движение единого существования.
Это супраментальное знание ни в своей основе, ни в своих истоках не является интеллектуальным знанием. Интеллект не считает вещь познанной до тех пор, пока ее осознание не будет облечено в форму мыслей, то есть пока он не впишет ее в систему символических ментальных представлений. Когда же такого рода знание удается четко сформулировать и выразить ясными и точными словами, оно в глазах интеллекта обретает максимальную полноту и убедительность. Верно то, что знание ума, в основном, формируется из разного рода впечатлений, начиная с витальных и чувственных и заканчивая интуитивными; но развитый интеллект просто принимает их к сведению и, сами по себе, они кажутся ему ненадежными и смутными до тех пор, пока не бывают вынуждены передать все свое содержание мыслям и занять место в некоем интеллектуальном описании или цепочке последовательных логических рассуждений. Так же верно и то, что существуют мысли и фразы, которые скорее символичны, чем конкретны, они по-своему более насыщенны и богаты по содержанию и уже близки к подлинно интуитивным; но интеллекту все еще хочется проанализировать, разложить по полочкам и точно понять их смысл, и пока это не сделано, у него нет ощущения, что он обладает полным знанием. Работа мысли на уровне логического интеллекта обычно представляется лучшим средством организации ментальной деятельности и дает уму в обретении и использовании знания ощущение четкой определенности, надежности и завершенности. Но все это не имеет никакого отношения к супраментальному знанию.