Сверхразум наиболее полно и надежно познаёт не с помощью мысли, а с помощью отождествления, осознавая глубочайшую истину вещей в своем "я" и своим "я", ātmani ātmānam ātmanā. Лучший способ обрести супраментальное знание это стать единым с истиной, единым с объектом знания; супраментальная убежденность и интегральная озаренность наиболее полны, когда уже нет различий между познающим, знанием и познаваемым, jñātā, jñānam, jñeyam. Я воспринимаю познаваемое не как внешний объект, а как самого себя или как часть моего универсального "я", наиболее непосредственно осознаваемую мной. Такое отождествление ведет к самому высокому и самому совершенному знанию; мысль и слово для сверхразума – это более ограниченные формы, поскольку они только называют и выражают то, что непосредственно познаётся, – и если мысль не наполнена духовным осознанием, она фактически является ограничением знания. Ибо, даже будучи супраментальной, мысль – лишь частичное проявление более великого знания, существующего в "я", но в данный момент недоступного активному сознанию. На высочайших уровнях бесконечного мысль вообще не нужна, так как там все воспринимается и познается духовно, целостно, с ощущением вечного обладания всем и с абсолютной непосредственностью и полнотой. Мысль – лишь одно из средств, позволяющих частично проявить и представить то, что скрыто в этом более великом самосущем знании. На самом деле, в полной мере этот высший способ познания станет доступным для нас только после того, как мы, пройдя через многочисленные уровни сверхразума, поднимемся к этому бесконечному. Но, тем не менее, по мере того, как супраментальная сила будет охватывать природу и действовать все шире и шире, нечто от этого высшего способа познания начнет проявляться и развиваться, и даже различные части ментального существа, по мере преображения и обретения интуитивного и супраментального характера деятельности, будут на своем собственном уровне все более и более познавать аналогичным образом. Способность просветленного витального, психического, эмоционального, динамического и другого отождествления со всеми вещами и существами, являющимися объектами нашего сознания, будет возрастать, и благодаря этим выходам за пределы обособляющего сознания мы сможем овладеть большим количеством форм и методов непосредственного постижения.
Следствием или вспомогательным аспектом супраментального познания или восприятия через отождествление является супраментальное видение, не нуждающееся ни в каком образе, способное конкретизировать то, что представляется уму абстрактным, и позволяющее (подобно обычному зрению) визуально воспринимать некие реалии, хотя его объектом может быть незримая истина того, что имеет форму, или же истина бесформенного. Такое видение может прийти к нам еще до способности отождествляться, как предшествующее ей и исходящее от нее сияние света, или же выступить в качестве независимого и самостоятельного метода познания. Познаваемая истина или вещь тогда является объектом нашего знания, а не чем-то полностью или хотя бы отчасти единым с нами; но, тем не менее, это объект, субъективно видимый в "я" или, по крайней мере, посредством "я", если он все еще остается внешним или отделенным от познающего, – то есть мы постигаем его не посредством какого-либо промежуточного процесса, а благодаря непосредственному внутреннему пониманию или глубокому и всеобъемлющему озаряющему контакту духовного сознания со своим объектом. Духовное видение, дришти (dṛṣṭi), как раз и является этим озаренным пониманием и контактом – авторы Упанишад всегда говорят "пашьяти" ("paśyati"), "он видит", когда речь заходит о духовном познании; а рассказывая о том, как в "Я" зарождалась идея творения, они вместо ожидаемого "он придумал" говорят: "он увидел". Для духа такое видение то же самое, что глаза для физического ума – у нас даже возникает ощущение, что между физическим и супраментальным видением есть некоторое сходство. Как физическое зрение позволяет нам увидеть вещи, о которых мы знали только понаслышке или чисто теоретически, и сразу же делает их для нас реальными и очевидными, пратьякша (pratyakṣa), так и духовное видение, превосходя формы или образы мысли, может сделать для нас явной и очевидной, пратьякша, суть и истину всех вещей.
Органы чувств доносят до нас только поверхностный образ вещей, и чтобы наполнить и оживить его, требуется помощь мышления; духовное же видение способно представить вещь, как таковую, и всю истину о ней. Провидец, познавая, не прибегает к помощи мысли, она нужна ему только для того, чтобы сформулировать и выразить увиденное – мышление рассматривается им как способность более низкого порядка, используемая во вспомогательных целях. Если необходимо еще больше расширить знание, он может добиться этого, взглянув на объект по-новому, – точно так же, как обычный человек, чтобы увидеть то, что он упустил при первом взгляде, еще раз внимательно осматривает вещь, – не прибегая к более медленным мыслительным процессам, на которых основывается ментальный поиск и обнаружение истины. Из всех супраментальных способностей это визуальное восприятие и познание по своей непосредственности и значимости стоит на втором месте. По своей четкости, глубине и всесторонности оно намного превосходит ментальное видение, ибо непосредственно связано с познанием через отождествление и порождается им, более того, у него есть одна особенность – оно позволяет нам сразу же переходить от видения к отождествлению и от отождествления к видению. Благодаря этому душа, духовно узревшая Бога, "Я" или Брахмана, может затем погрузиться в увиденное и стать единой с Богом, "Я" или Брахманом.
Полного отождествления можно достичь только на супраментальном уровне или над ним; в то же время духовное видение может принимать ментальные формы, каждая из которых может по-своему приближать нас к этому отождествлению. Ментальное интуитивное видение или одухотворенное ментальное зрение, психическое видение, эмоциональное видение сердца, видение на уровне чувственного ума являются аспектами йогического опыта. Если эти формы видения исключительно ментальны, то они могут быть, но не обязательно, истинными, поскольку ум способен и воспринимать истину, и допускать ошибки, интерпретировать правильно и ложно. Однако по мере интуитивизации и супраментализации ума эти формы очищаются, исправляются более просветленной деятельностью сверхразума и сами становятся формами супраментального и истинного видения. Не следует также забывать, что супраментальное видение сопровождается дополнительными формами восприятия, которые придают процессу познания завершенность и могут быть названы духовным слышанием и духовным осязанием истины, – более глубоким пониманием ее сокровенной сути и, благодаря этому, ее смысла, – иными словами, провидец улавливает ее движение, пульсации, ритм, а также ощущает ее близкое присутствие, соприкосновение с ней, ее субстанцию. Таким образом, все эти способности готовят нас к единению с тем, что благодаря познанию стало нам близким.
Супраментальное мышление – это форма познания через отождествление, развертывание, с помощью идей и понятий, истины, воспринятой супраментальным видением. Благодаря отождествлению и видению мы познаём истину в ее сути, форму ее проявления и все ее части, и все это одновременно; мышление превращает это непосредственное осознание и действующую силу истины в понятийное знание и намерение. Оно воспроизводит, выражает знание, вращается вокруг его главного содержания, не добавляя к нему ничего нового и не испытывая в этом потребности. Впрочем, в тех случаях, когда отождествление и видение еще не развиты в полной мере, супраментальное мышление играет более важную роль и, так сказать, напоминает душе или воскрешает, освежает в ее памяти то, что видение и отождествление еще не готовы ей дать. А в тех случаях, когда эти более высокие состояния и способности все еще остаются скрыты неким покровом, супраментальное мышление выходит вперед, подготавливает и в определенной степени осуществляет его частичный разрыв или же активно помогает устранить этот покров. Поэтому в процессе перехода от ментального неведения к супраментальному знанию это просветляющее мышление часто приходит к нам (хотя и не всегда первым), чтобы открыть путь к видению или оказать первоначальную поддержку растущему осознанию тождественности и его более великому знанию. Это мышление также является эффективным средством выражения и передачи, помогая запечатлевать или фиксировать истину как в нашем собственном низшем уме и существе, так и в низших умах и существах других людей. Супраментальная мысль отличается от интеллектуальной не только тем, что она непосредственно формулирует истину, а не доносит ее в символической форме невежественному уму (ибо порождается истинным сознанием духа, всегда представляющим себе свои собственные верные образы, сатьямом и ритамом Веды), но и своей несомненной реальностью, светоносной сущностью и субстанцией.
Интеллектуальное мышление очищает и возвышает мысль до состояния утонченной абстракции, а супраментальное, по мере своего возрастания, наоборот, делает ее намного более духовно конкретной.
Интеллектуальная мысль представляется нам абстракцией того, что было уловлено ментальным чувством, и ей, словно висящей в пустоте или в разряженной атмосфере ума, больше не на что опереться, кроме эфемерной силы разумности и логичности. Желая стать более конкретной, зримой и доступной восприятию посредством чувств и видения души, она вынуждена призывать на помощь силу ментального воображения. Супраментальная мысль, напротив, всегда представляет идею как сияющую субстанцию бытия, сияющий материал сознания, принимающий ту или иную значимую форму мысли, и по этой причине не порождает того ощущения разрыва между идеей и реальностью, которое с легкостью возникает на уровне ума. Такая мысль сама является реальностью, реальной идеей и воплощением реальности. Когда она действует согласно своей собственной природе, то ее результатом неизменно становится феномен духовного просветления, отличного от интеллектуального понимания, приход мощной реализующей силы и ощущение озаренного экстаза. В ней отчетливо ощущаются интенсивные вибрации бытия, сознания и Ананды.
Супраментальное мышление, как уже указывалось, имеет три уровня интенсивности – уровень непосредственного мысленного видения, уровень интерпретирующего видения, ведущего к более великому мысленному откровению и подготавливающего его, и уровень символического видения, так сказать, воскрешающего в памяти духа истину, которая более непосредственно обнаруживается благодаря более высоким способностям. На уровне ума эти три уровня видения принимают форму трех обычных сил интуитивной ментальности: суггестивной и различающей интуиции, вдохновения и мышления, имеющего природу откровения. Они соответствуют трем ступеням супраментального бытия и сознания, пребывающим за пределами ментального состояния бытия, и, по мере нашего восхождения, низшее сначала призывает высшее, а затем овладевается им, благодаря чему на каждом низшем уровне воспроизводятся все три высшие ступени, но в основах мышления всегда преобладают свойства, характерные для той формы сознания и той духовной субстанции, которые присущи данному уровню. Об этом необходимо помнить, иначе ум, смотрящий вверх и видящий открывающиеся вершины сверхразума, может подумать, что перед ним его высочайшие пики, в то время как на самом деле это только самая высокая гряда его предгорий. С покорением каждой новой высоты, sānoḥ sānum āruhat, интенсивность, масштаб действий и полнота сил сверхразума возрастают.
Существует также речь – супраментальное слово, – в которую внутри нас может облечься высшее знание, видение или мышление, чтобы быть выраженным. Вначале она может нисходить свыше в виде фраз, посланий или наитий или даже казаться гласом "Я" или Ишвары, вани (vāṇī), адеша (ādeśa). Впоследствии этот голос перестает быть чем-то отдельным и становится обычной формой мысли, когда та выражается в форме внутренней речи. Мысль может выражаться не с помощью каких-либо многозначительных или проясняющих фраз (но, тем не менее, достаточно полно и ясно, сохраняя всё свое содержание), а просто представая в сияющей субстанции супраментального осознания. Будучи не совсем ясной, она может воспользоваться образной внутренней речью, помогающей ей выразить весь свой смысл. Или же мысль может прийти не как безмолвное осознание, а как речь, спонтанно родившаяся из истины, по-своему завершенная и несущая в себе присущее ей видение и знание. Тогда мы имеем дело со словесным откровением – вдохновенным, интуитивным или более великим, способным донести намерение или указание более высокого сверхразума и духа. Это откровение может быть облечено в слова, которые сейчас служат для выражения идей, восприятий и побуждений интеллекта и чувственного ума, но оно будет использовать их по-другому, раскрывая интуитивный и сокровенный смысл настолько, насколько это возможно передать средствами языка. Супраментальное слово проявляется внутри со светом, силой, ритмом мысли и ритмом внутреннего звучания, делающими его естественным и живым проводником супраментального мышления и видения, и оно привносит в язык, хотя и аналогичный языку ментальной речи, другой смысл, отличный от ограниченного интеллектуального, эмоционального и чувственного смысла. Оно оформляется и слышится на уровне интуитивного ума или сверхразума, и вначале не всегда легко выражается устно или письменно (это удается только исключительным высокоодаренным душам), однако после соответствующей подготовки физического сознания и его органов это можно будет делать легко и свободно, и такого рода способность является неотъемлемой частью интегрального совершенства, без которой оно не будет обладать необходимой полнотой и силой.
Диапазон знания, доступный супраментальному мышлению, восприятию и видению, сопоставим со всем, что открывается человеческому сознанию не только на земном, но на всех планах существования. Но супраментальный способ мышления и восприятия будет все более и более отличаться от ментального и осуществляться в обратном порядке. Центром ментального мышления является эго, личность мыслящего индивида. Супраментальный человек, наоборот, будет больше думать с помощью универсального ума, он даже может подняться над ним, и его личность станет уже не центром, а скорее, излучающим и передающим сосудом, в который будут стекаться универсальные идеи и знание Духа. Мышление и деятельность ментального человека осуществляются в пределах круга, масштаб которого определяется широтой или узостью его ума и богатством или скудостью его опыта. Сферой мышления и деятельности супраментального человека станет вся земля и все, что находится за ее пределами на других планах существования. И, наконец, ментальный человек мыслит и воспринимает все в рамках нынешней жизни, даже если у него есть стремление к чему-то высшему, и его видение ограничено со всех сторон. Он познаёт и действует, опираясь прежде всего на настоящее, при этом он мельком оглядывается в прошлое, смутно ощущая его груз, и всматривается в туманное будущее. Он основывается на фактах земного существования – в первую очередь, на событиях и явлениях внешнего мира, с которыми он привык связывать если не все, то большую часть своих мыслей и внутренних ощущений, и только во вторую очередь – на изменчивых переживаниях самого поверхностного уровня своего внутреннего существования. По мере развития ума человек более свободно поднимается над этими внешними обстоятельствами и сиюминутными переживаниями и, оставляя их позади, устремляется к потенциальным истинам, на которые они указывают; его ум имеет дело с более широким полем возможностей: но, как правило, только те из них становятся для него в полной мере реальными и осуществимыми, которые связаны с настоящим и могут быть реализованы прямо сейчас или в ближайшем будущем. На суть вещей он склонен смотреть (если вообще смотрит) как на результат окружающих его реалий, связывая ее с ними и основывая ее на них, и по этой причине он всегда видит их в ложном свете или фрагментарно через призму своего ограниченного взгляда на мир. Супраментальный человек, имея дело со всеми этими реалиями и возможностями, должен исходить из противоположного принципа, а именно – из видения истины.
Супраментальное существо смотрит на все свыше, охватывая взором огромные пространства, а поднимаясь на максимально возможные для себя высоты, зрит из просторов бесконечного. Его взгляд не ограничивается настоящим, и оно может прозревать непрерывность времени или подняться над ним и смотреть, ощущая безраздельную необъятность Духа. Оно воспринимает истину в правильном порядке – сначала ее сокровенную суть, затем вытекающие из нее возможности и только потом ее реальные проявления. С его точки зрения, сокровенные истины самосущи, самоочевидны и не нуждаются в подтверждении теми или иными фактами, потенциальные истины являются истинами энергии бытия как такового и бытия вещей, истинами бесконечности силы, реальными истинами, независимо от их прошлой или нынешней реализации в виде тех или иных явлений или устойчивых внешних форм, которые мы принимаем за всю Природу; факты внешней действительности для него – это лишь избранные, ограниченные и изменчивые проявления воспринимаемых им потенциальных истин, находящиеся в полной зависимости от них. Его мысль и воля не подчинены тирании настоящего, текущего, сиюминутного, неподвластны страстному желанию или потребности сделать что-то прямо сейчас, и поэтому он может обладать силой воли, имеющей более широкое поле действий и основывающейся на более широком знании. Супраментальный человек, в отличие от ментального, воспринимает вещи не так, как если бы находился с ними на одном уровне, в окружении текущих фактов и феноменов, – он смотрит на вещи сверху, видит их не извне, а изнутри и судит их не по внешнему виду, а исходя из их сокровенной истины; таким образом, он ближе к божественному всеведению. Он намеревается и действует, находясь на господствующих высотах, видя намного дальше вперед и используя больший спектр возможностей; поэтому он ближе к божественному всемогуществу. Его существо не ограничено рамками текущего момента, не погружено в череду часов и минут, а обладает абсолютной властью над прошлым и способностью сознательно проникать в будущее, оно не замкнуто в тесных границах эго и индивидуального ума, а живет в свободе универсального, в Боге и во всех существах и вещах – не в тусклом сумраке физического ума, а в свете истинного "я" и бесконечности духа. Он воспринимает душу и ум только как силу и движение, а материю как конечную форму духа. Каждая его мысль берет начало в знании и является его носителем. Он воспринимает и упорядочивает явления внешней жизни, руководствуясь реальностью духовного бытия и опираясь на силу динамической духовной первоосновы.