"Да, вероятно, так и будет! Ты, лес, тоже уйдёшь в небытие, но никогда не будешь об этом жалеть, потому что жил по-настоящему, своей природой. Ты никуда не ходил и нигде не скитался, не вырывал своих мощных корней из этих мест, чтобы с усилием переместить их в новое место. Тебе даже никогда не приходило в голову, что ты можешь найти своё счастье в Европе, Африке или на Крайнем Севере. Счастливый лес. Тебя никогда не посещали мысли о поиске себя и своего предназначения, мысли о том, что ты не там родился и растёшь не в своей компании. Какая чушь, не правда ли! Счастливчик, ты просто растёшь и живёшь каждым мгновением, впитывая влагу и кислород из воздуха и давая приют и пищу лесным обитателям. А счастлив ли ты на самом деле? Пожалуй, что ты счастлив оттого, что никогда не задумывался об этом. Оттого, что не знаешь, что такое счастье или несчастье, потому что не способен думать. Ты спокоен, а оттого и неосознанно счастлив. Ты греешься на солнце, пьёшь небесную воду, ложишься спать с закатом и встаёшь с восходом – это всё, что тебе нужно, чтобы жить, расти и становиться всё мощнее и прекраснее. Твои стебли прочны и могучи, твоя листва свежа и прекрасна – ты совершенен. Значит ли это, что ты счастлив? Счастлив без мыслей и поисков? Думаю, да. Ты счастлив просто потому, что ты есть, потому, что ты есть лес, счастлив жить своей лесной природой ".
Я вновь зажмурился, и меня окутали темнота и страх, от которых мурашки побежали от головы до пяток.
Вдруг я почувствовал, что это был конец. Не было шансов убежать, скрыться, уговорить или дать отпор. Через несколько минут, а может, и секунд мой дух покинет тело, и он больше не увидит ни этот лес, ни небо, и наступит темнота. Точнее сказать, я просто умру, я просто не буду жить. Что будет дальше и будет ли что-то вообще – не известно. Эта мысль вдруг больно, до искр в глазах, разрезала мой разум.
"О Боже! Ведь это и правда конец, и я не знаю, будет ли что-то ещё! Не известно! Я теряю всё, что у меня есть, – мою жизнь, и никто не знает, обрету ли я что-нибудь взамен. Эта жизнь – это то, что у меня есть гарантированно. А на что же я её потратил? На бесконечные поиски чего-то, что никто не знает. Так что же я искал? Получается, что я этого не знаю. Зато знаю точно, что во время моего поиска я терял, пожалуй, то единственное, что точно существует – мою жизнь . Я же вообще не жил эти пять лет, когда впервые отправился в путешествие на поиски чего-то. Что же меня подвигло на эти поиски? Чего же я искал? Не помню, не знаю. Что же я терял в своих поисках? Мою жизнь. Это точно. Сейчас же через несколько мгновений у меня её заберут, раз она мне была не нужна, и отправят туда, куда я так стремился, – к духам, в новый поиск неизведанной истины. Правду говорят, что бойтесь своих желаний, ибо они обречены на то, чтобы сбыться. Вот и моё желание скоро сбудется, только я должен при этом принести в жертву свою жизнь, и у меня нет уже выбора, нет пути назад. Прав был Аид, говоря, что, если жизнь не нужна, её забирают . В то же время теперь я почему-то совсем не хочу её отдавать. То, что казалось лишь средством достижения цели, теперь стало единственно верным и желанным для меня. Через несколько минут станет темно и моей жизни не будет. Будет ли что-то потом – я не знаю. Никто не знает. Как же страшно и глупо всё вышло: я и жизнь не прожил по-хорошему и к миру иному, получается, тоже не готов. Мне очень страшно, а вдруг там и нет никакого мира. Вдруг этот мир и эта человеческая жизнь и есть те единственные реальности, которые нам даны?" – кричал я мысленно.
Какие странные мысли и чувства. Никогда не думал, что могу испытать такое.
Конец был близок, и индейцы уже начали ритуал по призыву духов, чтобы те меня забрали. Вот только просветления не чувствовалось, а был лишь страх. Невероятный страх – видимо, это он и парализовал моё тело.
"Как же так получилось, что я оказался не готов к встрече с духами и к окончанию этой жизни? После стольких практик и встреч с просветлёнными я оказался не готов – я сопротивляюсь. Будь у меня сейчас оружие, и если бы тело мне подчинилось, я бы боролся за свою жизнь, пусть даже ценой жизни других. Животный инстинкт выживания – первый и самый примитивный. Получается, что за все эти годы я совершенно не эволюционировал от животного и остался на том же уровне сознания, управляемом лишь рефлексами. Получается, что все мои учения были ложны. А как же просветлённые старцы?! Неужели эти прохвосты претворяются, чтобы снискать себе славу и богатство?! Если это так, то скольких людей они обманули и отвернули от жизни реальной в поиски жизни виртуальной, которой на самом деле, возможно, и нет?!"
По щекам горными потоками стекали горькие слёзы боли и сожаления, смешиваясь с вонючим потом.
"Луна тебя бережёт и даёт силы, исцеляя от ран, боли, обид, страхов, ненависти".
Глаза, хотя и были обращены в небо, уже не выражали мольбу и просьбу помощи, как раньше, – в них читалась разочарование, граничащее со злобой.
Тем временем индейцы, не обращая на меня ни малейшего внимания, продолжали выполнять свой ритуал. Они выстроились со всех сторон вокруг меня, образовав плотную стену из тел. Их лица были спокойны и не выражали никаких эмоций.
Пернатый индеец подошёл последним.
Когда он снял головной убор, его лицо, вернее образ, показался мне знакомым. Он достал трубку, набил её какой-то смесью и медленно закурил, выдыхая столбы ароматного дыма в атмосферу. Потом передал трубку товарищам по кругу.
Через некоторое время я оказался в центре этого тёплого и ароматного облака. Атмосфера была насыщена мельчайшими газообразными частицами, которые обдавали теплом и покоем. Да, на удивление, я услышал своими носовыми рецепторами запах тепла и покоя. Аромат рисовал в воздухе витиеватые фигуры, походившие то на диковинную птицу, то на небывалое растение, то на неведомого зверя. Я с удовольствием наблюдал за этими узорами. На душе становилось легко, спокойно или даже весело.
"О духи, наконец-то вы явились ко мне!" Я ощущал бодрость и уверенность в голосе, который наконец-то мне подчинился.
Когда дым немного рассеялся, то он открыл мне образ главаря – это был Аид в своём чёрном плаще и с двузубыми вилами в руках.
– Привет, Аид! – сказал я радостным голосом.
– Привет! Привет, дружочек-пирожочек!
– Что происходит?
– Кхе-кхе! Да так, не волнуйся. Желание твоё исполняю. Тебе ж бозон духа нужен. Так слетай на тот свет и возьми, кто ж мешает. Вот только лечить им сможешь только в следующей жизни. Если там вспомнишь, конечно! Кхе-кхе, ха-ха-ха!
– Ээээ, постой! Мне кажется, что я ещё не готов. Я ещё слаб! Мне надо сначала самому окрепнуть и подготовиться!
Аид обвёл надрез в центре груди чёрным мелком, торжественно изобразил изъятие сердца из груди и победоносно поднял руки как бы с сердцем к небу.
– Всё готово! Пора!
– Погоди! Нет! Не сейчас! Я не готов! Точно не готов! Аааааа!
Аид, не обращая внимания на мои крики, сделал затяжку ароматным дымом и медленно выдохнул. Моё тело и сознание вновь оказались погружёнными в мягкую негу. Мне казалось, что моё лицо, каменное до этого, даже улыбалось.
– Не готов, говоришь?
– Нет! Честное слово, братишка!
– Хорошо, давай тогда поговорим немножко, а то меня вопрос один беспокоит: не сплю, не ем, не злодействую.
– Да, конечно! С радостью!
– Скажи мне, что общего между мной, таким могущественным, сильным, трудолюбивым повелителем, и хрупкой и плаксивой Венерой?
– Какой странный вопрос. Ой, а я не знаю. Честно, не знаю.
– Врёшь! Ты точно знаешь!
– Да нет же, клянусь!
– Врёшь! Лежи вот тут и думай. Если разгадаешь загадку до того, как эти красавцы докурят трубку, то выживешь, если нет, то до встречи в моём царстве! Кхе-кхе! Ха-ха-ха! Я уже приготовил для тебя горячее вино графа Дракулы – то, что ты любишь. Кха-кха!
– Постой! Нет! Развяжи меня! Не уходи!
Бог надел пернатую шапку, вдохнул и выдохнул дым ещё раз.
Дым развеялся, и надо мной оказалась она – Лила, как в первый день знакомства, в красном сари и с зелёным пером в волосах. Моё тело снова окаменело. Сердце билось так, как стучат колёса разогнавшегося поезда. Рот вновь онемел.
– Отдай мне своё сердце! Я передам его богам. Не смей сворачивать с пути искателя! Это твой путь! Ты – единственный, кто может спасти человечество! Только ты! Избранный! Самый сильный и смелый! Отдай мне своё сердце, и вперёд! Получи бозон духа! Он уже так близко и ждёт тебя!
Она стояла надо мной и поглаживала мою грудную клетку в районе надреза. Я не мог шевелиться, не мог говорить или думать. Только глаза, готовые лопнуть от напряжения в любую секунду, не моргая, смотрели на Лилу. Прикосновения её рук к моей груди были приятны, будто они вновь воскрешали ту любовь, что жила в сердце. Может, она и не умирала.
В тот момент я был готов ей отдать всё: и душу, и сердце. Я покорно лежал, глядя на небо и на Лилу на фоне него. К тому времени уже стемнело, наступила ночь.
Сквозь ветки деревьев пробивался лунный свет. С каждой секундой его становилось всё больше и больше. Очень скоро лес оказался до краёв залит этим холодным серебром. Я зажмурился – слишком ярким мне показалось всё вокруг.
Вдруг на меня сверху обрушилась теплая вода, и я открыл глаза.
Открыв глаза, не обнаружил ни жертвенного камня, ни индейцев. Я лежал на земле в небольшой канаве с водой. Неподалёку квакала лягушка, будто насмехаясь надо мной. С дерева капала вода.
Темнело. Сельва была, как всегда, спокойна и прекрасна, и могучие деревья манили своими верхушками в бесконечное небо.
Я встряхнулся всем телом, проверяя готовность плоти подчиняться моей воле. Тело слушалось, но нехотя. Было ощущение, что в нём на некоторое время перекрыли кровообращение, от чего сейчас чувствовалось неприятное покалывание во многих местах. Кровь постепенно доходила в покинутые части тела, от этого обезвоженные участки подрагивали.
Я встал и сделал несколько упражнений, чтобы размять конечности. Колено ныло. Ноги ещё были скованы и прогибались в суставе в противоположную сторону, однако с каждым шагом движения становились всё более уверенными и чёткими. После того как через несколько минут полностью вернулось ощущение себя, я испытал облегчение или даже радость. Возвращение тела и жизни оказалось самым желанным, что только можно было вообразить. Я сделал ещё несколько шагов, окончательно убедившись в том, что у меня было тело и что я всё-таки жив.
"Видимо, я упал, ударился о камень и потерял сознание. Интересно, надолго ли я отключился?"
При этой мысли моё внимание привлёк диктофон в режиме записи, который лежал рядом с канавой целый и невредимый. "Неужели на сей раз записи сохранились!" Я остановил запись и, перемотав на несколько секунд назад, убедился, что это так.
Хотя видения я запомнил до мельчайших подробностей, прослушав запись вчера, я переосмыслил всё происходящее. Но не буду забегать вперёд.
В каждом видении есть только часть видения
Хорошенечко размявшись и потянувшись в разные стороны, я решил поскорее выбраться из сельвы и вообще уехать домой.
Пробираясь меж зарослей, не зная направления, я почувствовал, как моё тело вдруг вздрогнуло.
Замерев и прислушавшись, я почувствовал тот самый аромат из своего бредового видения. Да, не было сомнений, это был тот самый аромат.
"Но как это возможно?" Приглядевшись внимательно, я заметил тонкую струйку дыма, вьющуюся откуда-то из-за кустов.
С каждым глубоким вдохом моё тело вновь расслаблялось, а разум успокаивался. Возникло неосознанное желание вдыхать всё больше и больше. Страха не было, и мне невероятно хотелось надышаться этим волшебным ароматом.
Закрыв глаза, с блаженной улыбкой на лице я последовал навстречу волшебному аромату, не замечая, как колючие ветки царапают до крови.
Аромат вёл за собой и не отпускал ни на секунду.
Я чувствовал, как тёплая мягкость наполняла моё уставшее тело, которое становилось, с одной стороны, расслабленным, а с другой стороны – сильным и выносливым. Плечи расправились, глаза смотрели прямо перед собой вглубь сельвы.
Минуя стену толстых деревьев, я оказался на поляне.
Тут моё лицо исказилось застывшей гримасой ужаса от увиденной картины.
На поляне находилась группа индейцев, стоящих вокруг камня. Индейцы, как несложно догадаться, курили трубку, от чего дым распространялся по сельве на многие метры вокруг. Движения индейцев были неторопливы и размеренны. Один из них носил одежду в виде оперения неизвестной зелёной птицы, на голове другого возвышались рога оленя. На остальных не было надето ничего примечательного – лишь кожаные набедренные повязки на разрисованных краской (или кровью) телах. С жертвенного камня безжизненно свисала рука человека.
Я замер, не в силах пошевелиться. Несмотря на расслабление и силу тела, глаза вновь замерли в ужасе, а лицо стало истинным камнем.
Через мгновение спокойно, без суеты и колебаний, вождь с птичьей головой вытащил сердце из груди жертвы голыми руками и победоносно поднял его к небу. После чего все издали крик победы и затянули протяжную песню, продолжая курить и омывать дымом жертву. С рук пернатого индейца стекала кровь, он закрыл глаза и обратил свою голову к небу, вдыхая дым из атмосферы и что-то бормоча себе под нос.
Далее я уже ничего не видел и не помнил.
"Луна не вырабатывает свою энергию, её функция – это сохранение и поддержание света и тепла".
Не понятно, откуда взялся импульс и силы, но со скоростью леопарда я помчался прочь от этого ужасного места, не зная направления.
Я бежал очень долго, казалось, целую вечность. При этом не ощущая ни усталости в теле, ни одышки. Я просто бежал, став бегом, не думая и не оглядываясь.
Сейчас я вспоминаю и думаю, откуда же берутся силы, когда человек напуган до смерти? Я читал, что когда человек находится на границе жизни и смерти, то пребывает в осознанном состоянии – "в здесь и сейчас", а значит, "в себе", в соединённости. Ведь, например, когда мы прыгаем с парашютом или видим убийцу, целящегося в упор, вряд ли в этот момент нас посещает мысль о том, что мы будем делать завтра или как заработать больше денег, чтобы купить машину.
Испытав весь этот ужас, теперь я точно знаю, что в подобные моменты у нас вообще нет мыслей. Когда душа-тело чувствует приближение смерти, то единственным рефлексом является её избежать, поэтому мобилизуются все ресурсы.
Способности человека почти безграничны, просто из-за постоянного "отсутствия в себе" люди не могут ими пользоваться. В моменты же соединённости всё становится возможным, особенно если на то есть особая необходимость, как например, удержаться в жизни.
Тогда я задал такого стрекача, что мгновенно преодолел лохматые заросли сельвы и очутился в какой-то деревне.
Оказавшись в окружении хижин, я остановился, решив, что опасность более не угрожает. В этот самый момент разум вернулся, и я осознал, что необыкновенно устал от бега, и меня тут же стала душить одышка. Локти опустились на колени, а голова безжизненно повисла между плеч. Всё тело жадно вдыхало кислород, сотрясаясь от голодания, пот стекал широкими ручьями, наполняя изорванные и грязные ботинки.
Чуть отдышавшись, не разгибаясь, я впервые себя оглядел. Одежда превратилась в рванье и приобрела насыщенные цвет и консистенцию грязи; лицо мокрое, по нему струились капли мутной и солёной воды; волосы представляли из себя некое ворсистое месиво, перемешанное с тиной и землёй; тело, усталое и измотанное, жалко свисало с позвоночника, согнутого пополам; из изорванных ботинок струилась вонючая жидкость.
На кого обижаются духи?
– Добрый день, сеньор, – вдруг услышал я сквозь гудение в ушах.
Приподняв голову, сквозь мутную искрящуюся атмосферу я увидел опрятного и ухоженного пожилого индейца, который спокойным взглядом на меня смотрел. Моё дыхание было ещё частым и сбивчивым, и мне было сложно говорить. Голос походил на смесь шипения и шепота, перемешанных с одышкой.
– Добрый ххххх день хххх.
– Вы, должно быть, убегали от дикого зверя или птицы? В нашей сельве живёт много опасных хищников, и туда не стоит ходить в одиночку, особенно без подготовки и в таком почтенном возрасте. Только молодёжь рискует отправиться в это время сразиться со зверем один на один, чтобы заслужить себе почётное звание воина и заполучить покровительство и уважение союзника. В вашем же возрасте и, не имея поддержки и силы, следует избегать сельвы. Пойдёмте со мной. Я вас напою целебным чаем и дам вам умыться водой.
Слова индейца мне показались странными. "Он меня принял за старика? Мне же всего тридцать шесть. Со мной ли он вообще говорил? Что всё это значит? Может, это очередное видение?"
Я не нашёл нужных слов и сил, чтобы что-то ответить, а просто покорно и молча побрёл за ним. Подойдя к бедной и покошенной хижине, индеец открыл дверь и зашёл внутрь, не произнося ни слова. Я также, молча, вошёл следом. После этого он протянул мне полотенце и душистый кусок мыла.
– Идите во двор, там стоит бочка с водой, где вы можете вымыть тело с мылом. После этого насухо оботритесь полотенцем и приходите ко мне, будем пить чай. Только я вас очень прошу, расскажите мне о ваших приключениях в лесу. Там сейчас происходят очень важные события, потому что пришли очень сильные и обиженные духи. Мне необходимо знать как можно больше об этом.
Во время омовений меня одолевали смешанные чувства. С одной стороны, я был счастлив оттого, что наконец-то встретил мудрого человека, который наверняка обладал знаниями древних майя и, возможно, смог бы поделиться хоть парой намёков. С другой стороны, мне было необыкновенно стыдно оттого, что абсолютно нечего рассказать о своих схватках со зверем, потому что схваток не было.
Рассказывать же о том, что потерял сознание в канаве, а потом удрал, увидев группу индейцев, я до смерти стыдился. Был, конечно, ещё один вариант – просто сбежать сейчас и не иметь никакого разговора, но это уж как-то совсем глупо, ведь такая встреча была целью приезда в Мексику. Тут мне в голову пришла новая мысль, и я её записал.
Запись номер тридцать пять
– А вдруг мои злоключения были лишь подготовкой ко встрече с истиной? Вдруг сельва испытывала меня своими видениями?
– Да, думаю, что так и было.
– Лесные духи специально послали испытания смертью, чтобы проверить меня. Если бы я не избежал смерти и был пойман индейцами, то это значило бы, что мне не суждено узнать истину в этой жизни. Однако я выжил. Получается, что сельва согласна передать мне свои тайны.
– Конечно!
– Как же я раньше не понял, что всё это было лишь испытанием перед долгожданной встречей!
– О духи, благодарю вас!
– Раз я выжил, у меня точно есть союзник, который дал сил и разума убежать от смертельной опасности.
– Благодарю тебя, мой союзник!
– Это лягушка!
– Да, конечно! О великий союзник, спасибо, что привел меня сюда – к встрече со своей истиной. Значит, и впрямь мне уготовлена великая судьба – познать все тайны и спасти мир от грядущей гибели.
– А вдруг это очередная ловушка? Или видение?
– Нет, я это чувствую! Истина близко.
– Ущипни себя.
– Ай!
– Видимо, это явь. Хотя, в твоём случае, не факт.
– Уверен, что явь.