Долго Яаков плакал, изливал Отцу душу, просил. Не за себя просил. За Рахель обманутую, за Лею, праведную, да не любимую, за сыновей своих будущих. И дождался, ответил ему Милосердный Отец, не велел отвергать Лею, открыл ему тайны до сих пор ему не ведомые, пообещал, что будет и Рахель его, и придут в мир их великие дети.
Молится Лея Всесильному, изливает ему Душу свою: " Отец небесный! Праведный Владыка! Милосердный Творец! Нет предела Твоей Благости, нет границ Твоей любви! Не мне ли дал ты за слезы мои, за молитвы бесконечные подарок бесценный, сына первенца, любимца Реувена? Воскликнула я в удивлении: "Смотрите-ка! Сын!" И не было конца моей благодарности! Но не ограничена доброта Твоя отец, услышал ты тихую мою мольбу, и дал мне второго сына! Есть ли еще что то, о чем может мечтать жена? Дал мне Всесильный привилегию великую, помочь мужу исполнить приказ "плодитесь и размножайтесь". Возложу я одного сына на правую руку, второго на левую, и окажется весь мир в объятиях Матери. Но Ты Велик и Милосрден, дал ты мне третьего сына, что бы и мужу моему был ребенок возложить на руки, так и прилепится ко мне муж мой возлюбленный. Не прекращаю я восхвалять и благодарить тебя, уж не о чем мне молить, только благодарность из моего сердца через уста льется к Твоему престолу. Так и назвала я четвертого сына – Егуда, благодарность. И была угодна Всесильному благодарность моя, и дал он мне после этого еще двух сыновей. И не смела я мечтать о новой радости, и вот снова теплое счастье в чреве моем. Да еще радость, понесла сестра моя Рахель. Нет в моем сердце ни обиды, ни зависти, хоть и знаю, что она жена любимая. Хватает моей любви к мужу на двоих. Все эти годы, со дня нашего свадебного пира, не прекращаю я возносить хвалу Небесам за счастливую судьбу быть женой любимого. Не прекращаю молить о его счастье и благе. А счастье для него только в ней. В любимой жене, Рахели. Ликует мое сердце, Рахель принесет ребенка своему господину, возрадуется сердце его, и меня согреет лучик от его радости. Только одно жаль, девочка во чреве сестры. А она так мечтала о сыне, и Яаков надеется на первенца от любимой жены. Странный он… Как же не видит, что она девочку носит? Или глаз у мужчины иначе устроен? Ах, если бы могла я поменяться с сестрой. У меня уже есть сыновья, была бы я рада дочке, а ей так нужен первенец. Смею ли я просить Всесильного о чуде? Вспомни Творец, как отдала мне Рахель свое Сокровенное, что бы принял меня Яаков. Любила его, сердце свое вместе со знаками отрывала, да отдала их мне, чтобы не было мне позора. Вознагради ее, Отец. Что я могу дать ей, нелюбимая – любимой? Только свою молитву вознести за ее счастье".
И снова не спится Рахели. услышала она в тиши Голос. Возвестил Он о благе великом, по молитве сестры над нею совершенным. Поменялись дети во чревах их душами. Теперь носит Рахель сына – первенца, на радость Яакову, а Лея носит дочь, утешительницу. Не спится Рахели, радуется сердце ее, вспоминает он давние годы, как увидела впервые Якова, как ждала 7 лет и еще 7 лет, как хотело остановиться сердце, когда повели сестру в шатер к ее милому, да Душа отказалась оставить ее. Выжила, не смотря на горе, и вот, теперь долгожданная радость. Плод их с Яковом безграничной любви, сын. Душно Рахели в шатре, не сидится ей на месте, вышла она на воздух и кого же встретила на пороге? Лея, сестра возлюбленная. Много было в их жизни разного, может и закралась бы обида в Душу, но нет места в Душе для обиды. Любовь сильнее обмана, сильнее боли. Обнялись сестры, подняли лица, всматриваются в беззвездное небо, счастливые слезы катятся по их щекам, каждая в сердце говорит с Творцом. Каждая о своей любви.
Как доктор весы лечил
Ну что за жизнь? Совершенно некогда заняться собой. На работу бегом (не в моем характере автобуса ждать), с работы бегом. По магазинам бегом, в сад за одним ребенком, на тренировку с другим ребенком, бегом. Вечером на танцы бегом, ну да, времени в обрез, но не бросать же танцы, я ими с детства занимаюсь, в этом вся моя радость. Я и с мужем на танцах познакомилась. Он моим партнером сначала отказался быть, потому что я толстая. А потом на коленях умолял… выйти за него замуж, потому что партнер по танцам у меня уже был. Все бегом, все в прискок, собой заняться некогда! А надо же худеть! Надо же диету! А как же… Пора, пора взять себя в руки и добиться этих, как их… ну 90-60-90.
Я с юности толстушка. Мама говорит "наследственность", муж зовет меня "сдоба моя", заинтересованные мужчины "аппетитной пышечкой", лучшая подруга "бегемотиком". И уж каких только диет я не пробовала, каких только добавок не пила… Весы как заколдованные показывают 92, и не с места! В магазин зайдешь, ох… джинсики, мини юбочки, все на худых, а на меня одни мешки. Ну, пришлось, конечно, шить выучиться, самой себе дизайнером стать, не кутаться же в бесцветные балахоны в 30 то лет! Ох уж этот вес! Враг мой! Не дает мне покоя. Счастливая Светка! Видела ее вчера, тащилась в бассейн. Похудевшаяяяя! Я ее спрашиваю: "Как???" А она мне: "Доктор Чудотворцев прописал специальную гимнастику!". Я ее в кафешку, чтобы поподробнее порасспросить. Себе заказала чаю с эклером (на диету сяду завтра, таких эклерчиков нигде больше не подают!), а Светка достала бумажку из кармана и давай сверять какой-то список с меню. Ну, тут я совсем одурела! Гимнастика и диета от доктора Чудотворцева у меня в голове засели намертво. Так я и не увидела, что подруга закажет, выхватила у нее визитку доктора прямо из кошелька, и бегом. На прием записываться.
Записалась, ждала приема, как на иголках. От нетерпения напросилась на выходные с мужем на рыбалку, чтобы время быстрее прошло. Время и правда, пролетело не заметно. Пока мужики рыбу ловили, мы с детьми, как сумасшедшие за бабочками по лугу гонялись. Потом с аппетитом поели шашлыков (завтра все – диета) и завалились спать в палатках. Ну… то есть дети завалились. А у нас с мужем вдруг такое романтическое настроение проклюнулось… Ну, в общем, вы понимаете…
На завтра, наконец, пришла моя очередь. Доктор Чудотворцев оказался милейшим дедушкой в пенсне (удивляюсь, что я слово это вспомнила, а уж пенсне до сих пор видела только в кино!).
– Заходите, заходите, милочка! На что жалуетесь, чем могу служить Вашей Милости?
– Мне мешает мой вес! – выпалила я.
– Чем же он Вам не угодил?
– Мне только 30 лет, а я вешу 92 кг! Моя подруга Светлана лечится у Вас, она скинула 8 кг! Я тоже так хочу!
– Ну что же… раз вес мешает… будем лечить… – пробормотал доктор, наклонившись под стол.
Когда он снова появился над столешницей, у него в руках были весы. Обычные напольные весы. Из ящика стола он достал три конверта и протянул мне.
– Утром наклеить на весы стикер из желтого пакета, в обед из зеленого, на ужин из синего, взвешиваться 3 раза в день.
– А диета, а гимнастика?
– Девушка, я же Вам уже все объяснил. Вы жалуетесь, я лечу, каждый занимается своим делом.
Я побоялась рассердить странного доктора, сгребла конвертики и помчалась домой, пробовать.
Подходило время обеда, я достала из зеленого пакета веселенький стикер с надписью "Диета". С некоторым недоумением наклеила его на весы, и пошла разогревать свой фирменный суп с фрикадельками. Вечером вынула из синего конверта стикер "Снижение веса", налепила на весы, не успела даже удивиться, как в гости пришла Маринка, принесла мое любимое вино и пачку "Вдохновения". Так что я быстренько вскочила на весы, отметила, что стрелка вцепилась в отметку 92 мертвой хваткой, и побежала на кухню. Утром из желтого конверта выпал стикер "Фитнесс"… Так прошла неделя. Я честно наклеивала стикеры, честно наблюдала за объятиями стрелки весов и цифры 92, и честно злилась. В следующий понедельник, я снова была у доктора Чудотворцева.
– Доктор! Я выполняю все Ваши указания, но не замечаю ни какого эффекта!
– Что Вы говорите??? Мммм, странно, может быть попробовать соколечение? – прошелестел старичок, вынимая из кармана оранжевый конверт.
– Что? Тоже стикеры? – с издевкой спросила я.
– Ну конечно, не станете же Вы поливать весы соком! Это не гигиенично, да и не гуманно по отношению к невинному прибору, он же заржаветь может.
– Доктор, Вы что? Издеваетесь надо мной? – я шипела сквозь сжатые зубы, как встревоженная змея.
– Нет, ну что Вы милочка! Я даже и намерения такого не имел. Посудите сами. Вы изволили жаловаться на повышенный вес, я Вас и лечу, сообразно с симптоматикой.
– Но почему Светке Вы назначили диету и гимнастику в бассейне, а мне эти дурацкие стикеры????
– Ну что ж, давайте посмотрим ее историю болезни. Тааааак таааак, Светлана С. жалобы на тяжесть при передвижении, высокое давление, сахарный диабет. Вы, милочка чем-то подобным страдаете?
– Да нет, – пожала я плечами, – бегаю как заведенная, давление как у космонавта, анализы в норме
– Так отчего же я Вам стану назначать гимнастику и диету. Ваша подруга страдает одышкой при движении, я назначил ей легкую гимнастику, для восстановления подвижности и укрепления дыхательной системы, высокое давление мы лечим плаванием, так как в воде, как в невесомости, давление не ощущается.
– А диета?
– О! Это мое ноу хау! Я лечу сахарный диабет диетой из любимых блюд пациента. Но ваша подруга настолько не любит себя, что напрочь забыла, что ей нравилось кушать в детстве. Нам пришлось связаться с ее мамой, и составить список Блюд Поднимающих Настроение.
– Так значит, мне Вы помочь не можете?
– Ну почему же, моя дорогая леди, вот вам, пожалуйста, еще стикеры для одежды "42 размер", наклейте их на свои платья, вот Весы Довольства Собой – они всегда показывают 50 кг…
– Стоп, стоп, но как это все изменит мое тело?
– Слава Богу, никак! А зачем же менять такое замечательное тело? Тело, которое бегает на работу и с работы, носится за бабочками, танцует рок-н-рол, получает удовольствие от шоколада и наслаждается уединением с возлюбленным! И не думайте, милочка, и не думайте!!!
Три жизни
Я стою привязанная крепкими канатами к высокому столбу. Поленья сложены у моих ног в высокую поленницу. Моя рыжая грива полощется на ветру, мое порванное черное платье оголило плечо. Мои, когда-то пронзительно красивые, зеленые глаза полны мольбы. Мольбы не о прощении. Кто вы такие, смертные людишки, чтобы прощать или казнить меня. Муравьиной доли моего могущества хватит, чтобы порвать канаты, отвести глаза стражникам, внушить вам всем любовь к пленнице.… Нет, не вам казнить меня иль миловать. И Суда Высшего я не жду. Не верю в возможность вымолить у него прощение.… Есть суд, непримиримый, не подкупный. Мой личный суд. Я, рыжая ведьма Окана, я осуждаю себя на смерть за непреднамеренное убийство невинной души, ребенка, которого убивать не хотела. О непреднамеренности своей свидетельствую, не для смягчения приговора, а исключительно для подтверждения своей объективности. Не мне с силою, данной мне Высшим, прикидываться жертвой обстоятельств. Я не хотела его смерти, но убила. Убила и должна понести наказание. Так не тяните же, смертные! Зажигайте! Не опалит ваш жалкий костерок моей души, давно сгорела она без остатка в пламени ненависти. Ненависти к детоубийце, к богомерзкой твари, к себе.
Какая красивая ведьма… О, Господи, какая красивая. Почему.… Почему именно мне выпало поднести факел к поленнице. Я не смогу. Не смогу убить ее. Она так красива. О, отец-инквизитор, конечно знаю. Знаю, что она враг рода человеческого, что мерзка и опасна, что ядовитое зелье ее взгляда каждую минуту проникает в сердца невинных овец Господа. Да, отец -инквизитор, конечно, сейчас подожгу… Но как же она красива. Если бы полоснуть мечом по канатам, схватить девчонку, вспрыгнуть на коня… Стражники не успеют натянуть тетивы, как мы уже будем далеко. Нет, домой нельзя, там станут искать в первую очередь. В лес, в тайную избушку, о ней никто не знает. И там… О, это плечо… Почему же у нее такая белая кожа… Там я смогу… ДА, ДА ОТЕЦ-ИНКВИЗИТОР, Я УЖЕ ПОДЖИГАЮ. А там, в тайном укрытии, в глубине леса, я сорву с нее остатки порванного платья, подниму ее на руки. Легкую, до невесомости, напуганную, горячую, с горящими глазами… Я горю от желания…. Жарко, жарко, почему так жарко, и почему вдруг стало так светло? О, НЕТ!!!!! О, ДА!!!!! Ее обнаженное тело пылает в огне искупления, и мое пылает вместе с нею, в огне страсти! О любовь моя, единственная моя любовь, спасибо тебе, и прощай….
Какой странный этот молодой офицер. Он смотрит на меня, как жених смотрит на свою невесту, выводя ее из церкви после венчания. Еще не горит костер, а в глазах его уже отражается огонь. Красивый мальчик…. Эй, мальчик, зажигай! Мне будет легко умереть от твоей руки! Но что это? Почему рука твоя дрожит? Не бойся, я жажду этого огня, жажду этой смерти, этого искупления. Ну что ж…. Вот вам последнее мое волшебство. Прощай мальчик, в эту последнюю минуту я люблю тебя. Не оглядывайся так растеряно, это я толкнула тебя под руку, чтобы не было тебе страшно выполнить волю отца-инквизитора. Мою последнюю волю. О как жарко. Как горячо… Я люблю тебя, мальчик, спасибо тебе и прощай…
Товарищи! Нас предали! Казаки уже близко, бегите! Бегите врассыпную, чтобы сбить их со следа. Пока они будут взламывать дверь, вы успеете убежать далеко! Бегите, спасайте свои жизни, ради нашего общего дела, ради свободы, ради революции. Я? За меня не волнуйтесь, со мной все будет хорошо, я продержусь столько, сколько смогу удерживать дверь закрытой, и убегу в последний момент. Я быстрая, я успею! Прощайте! … Прощайте, братья, прощайте навсегда. Да будет угодно, Тому в Кого вы не верите, сохранить ваши жизни, ваши души. А я ухожу. Нет сил больше жить. Всю свою жизнь, сколько помню себя, я страдаю. Эта бесконечная боль утомила меня, я хочу уйти. Никто из вас не знал, что, будучи вашим верным спутником, преданным бойцом революции, я оставалась глубоко верующим человеком. И сейчас, когда уже раздаются стуки в дверь, когда звуки голосов убийц уже слышны так близко, я обращаюсь к своему Творцу. "За что? Скажи мне Отец, за что??? За что родилась я на муку? За что росла нелюбимая? За что дети всегда отвергали мою дружбу? За что любимый пренебрег мною? За что? Нет за мной никакого греха, нет преступления. Но никогда и никому не была люба городская девчонка Алена. Никто никогда не приголубил, никто не пожалел. Только боль и предательства сопровождали меня. За что?" Но теперь я не стану ждать милости. Я возьму свою судьбу в свои руки. Один раз… последний раз… Я не стану прыгать в реку, не стану давить себя веревкой, я уйду красиво, как пламенная революционерка, спасая своих товарищей.
Эй, Серго, дай-ка вон то бревно! Эх, умели же строить раньше! Дверь то не проломить! Навалились ребята, еще раз, и… вот тааааак. Эх, опоздали. Разбежались проклятые. Одну девку оставили. Вояки, нашли, кем прикрыться. А девка то… Ох хороша… Подожди-ка, Серго, не тронь… Ох хороша. Глаза-то как сверкают. Станом-то как стройна.… Перехватить за пояс, на спину, Серегу вырубить ударом ноги.… Через дверь нельзя, там наши… вон там из кухни должен быть черный ход, ведь как-то ее дружки убежали. Рвануть по переулку, пролетку и за город.… На старую дачу, там никто не найдет. А там.… О, как сладко, девочка моя, любовь моя, моя единственная любовь. Ты склоняешься ко мне, в твоих глазах такая любовь, такая ласка, как горячо моей руке, что это? Слезы? Нет, это кровь.… Как много крови, откуда? Сколько любви в твоих глазах.… О НЕТ…. О ДА….. О любовь моя, единственная моя любовь, спасибо тебе, и прощай….
Вот и все, дверь слетела с петель, выбитая бревном. Их только двое.… Жаль, героической гибели, похоже, не получится. Лишь бы скорее. Какой симпатичный парень. А вдруг, мы встретились бы в парке, и он бы заметил меня? Да, он заметил бы, вон как смотрит на меня. Как жаль, что поздно, никогда на меня еще никто так не смотрел. Но нет. Я знаю, что виновата в чем то, что не прощает мне мой внутренний судья. Не знаю в чем провинилась, да виновна и смерти заслуживаю. Так не тяни, милый! Я люблю тебя в эту минуту, люблю твои глаза, полные страсти. Как близки наши лица, как близок поцелуй, да только любовь моя вытекает из меня вместе с жизнью. Вытекает на твою руку, готовую было меня обнять. Не плачь, любимый, ты выполнил мою последнюю волю.… Я люблю тебя, мальчик, спасибо тебе и прощай…
12 декабря.
Я заканчиваю 7 тетрадь. Мой дневник, мой единственный преданный друг. С раннего детства я привыкла доверять только тебе. Впрочем, не так уж много было у тебя конкурентов. Мама всегда была так занята своими материнскими заботами, накормить, одеть, проверить уроки, уложить спать. За ее приказами я никогда не слышала материнской любви. От меня требовалось быть идеальной, достойной, послушной дочерью. А чувства мои никого не волновали. Отец… он просто был слаб. То короткое время, что он еще жил рядом, я не ощущала его, а потом он просто сбежал. Тот же единственный человек, который тогда, в детстве, казалось, любил меня.… Оказалось действительно любил, да не той любовью, которая греет ребенка, и дает ему силы расти, а той, которая оставляет грязный, ни чем не смываемый след в душе. След, к которому теперь всегда будут притягиваться только подонки.… Давно это было.… И много подобных, сродных вонючему пятну на моем сердце, побывало за это время в моей жизни, и на моей постели. А последний задержался в ней на годы. Я знаю, что только такого мужа достойна. Знаю, он мне дан свыше. В искупление той грязи, которую несу на себе от рождения. Я родилась порочной. И всей жизнью своей подтверждаю, утверждаю это!
16 декабря.
Господи, за что? Нет, я не спрашиваю, за что ты наказываешь меня… не спрашиваю, за что мое несчастье мне дано. Я знаю, чувствую, что заслуживаю именно такого. Но зачем эта изощренная жестокость? Зачем Ты даешь мне понять, что в других жизнях, в других семьях бывает и любовь, и нежность и понимание? Зачем ты не щадишь меня от знаний, что другие женщины тянуться к тому, от чего я пытаюсь убежать. Хоть на тот свет, да убежать. Они называют это "занятиями любовью"… Неужели это страшное, звериное, до боли, до крика…. Это называется любовью??? Кажется, он всякий раз хочет убить меня. И только когда видит в моих глазах ту, ни с чем несравнимую, боль, будто сжигают меня заживо на костре, будто втыкают острый нож мне в живот, в его глазах вспыхивает огонь, в отблесках которого появляется призрак живого чувства. И тогда мне кажется, что я слышу вдали голос: "… О НЕТ…. О ДА….. О любовь моя, единственная моя любовь, спасибо тебе, и прощай…." Но самое ужасное, что эти моменты нестерпимой боли, это единственные моменты в нашей семейной жизни, когда в мое сердце проникает что-то живое, и мне хочется прошептать: "Я люблю тебя, мальчик, спасибо тебе и прощай…"
22 декабря
Я не знаю, откуда она пришла. Но я сразу почувствовала, что это Сестра. Ничего необычного не было в этой Женщине. Но она начала говорить, и слова ее потекли в мою кровь, как целебный питательный раствор, вымывающий молекулу за молекулой грязь, боль, обиды, злобу… и вину. С тех пор как она ушла, в моем горле стоит ком. Я не могу дышать, не могу говорить. Я знаю, что если этот ком не убрать, я скоро умру. А в голове звучит ее голос: "Кричи! Кричи! Выкричи этот ком, вырви его, иначе задохнешься. Пой, выкрикивай стихи, выплакивай мечту. Не молчи!!!! Главное не молчи!" Я знаю, что она права. Я должна выкричать то, что не дает мне жить.