Короче, мне было нелегко заговорить после всего этого. Но я собралась с духом – плевать, что обо мне подумают, общество важнее! И заговорила о том, что неплохо было бы все же иначе строить отношения в обществе… И все, как обычно, подхватили. Интересно, что вся семья Александра, сидевшая за столом, грудью встала на его защиту.
– По-моему, – говорила дочь Александра Л., которую совсем недавно он "проклял и выгнал", – Все более-менее серьезные дела в нашем обществе были инициативой папы.
Тут мне стало ясно, что папа в этой семье всегда был кумиром. И крепко держал всех в руках вот именно этой своей "мягкостью" и "демократичностью". А также своими обидами и манипулированием.
(по сравнению с таким мужчиной – действительно, лучше бы уж напивался и дрался. И то, и другое ужасно, но первое – вообще хуже нет).
Но зато все остальные, уже почувствовавшие вкус жизни без Александра, подхватили мою идею. Мы стали обсуждать планы на будущее. Все азартно высказывались. Говорили как раз о том, что уже обсуждалось – без Александра – что-то планировали, придумывали… Все воодушевились.
И вдруг я заметила, что Александр не принимает никакого участия в обсуждении. Он сидит за столом, постукивая пальцами, взгляд его устремлен в неведомую нам даль.
И я поняла, что все это обсуждение – полностью тщетно. Что сейчас мы можем напланировать все, что угодно! Так уже было. Мы можем вынести это на большое собрание и болтать, сколько нашей душе захочется. А потом выйдет Александр и своим тихим голосом расскажет о Великих Перспективах. О Центре. О Церкви. О каких-нибудь великих людях, которых он пригласил… с которыми он встречался… И все наши планы, все наши желания померкнут в ничтожестве перед Великими Планами Александра. Даже нам самим станет ясно, как мы мелочны и глупы по сравнению с этим Замечательным Человеком.
Я замолчала. Ну что ж… В конце концов, мы сами это выбрали. Александр полностью оправдал себя в моих глазах. Кто сказал, что мои представления были правильными, что он "не выдержал испытания"? А может, все было как раз нормально? И теперь все вернется на круги своя… будет общество, как и раньше. Ну не будет демократичности. Ну останется Александр руководителем. Но ведь будет общество! Будет эта чудесная атмосфера… мы будем творить Великие Дела. Когда-нибудь мы построим Центр!
Словом, я примирилась внутренне со всем. И даже я подумала о том, что раньше Александр вообще не допустил бы такого обсуждения. Значит, он действительно изменился! Он стал лучше! Я так ему и сказала: "Вы стали лучше!" Он ответил: "Спасибо!"
С этим я пошла домой. Возбужденная и довольная, что общество и наша прежняя жизнь восстанавливаются.
Я пришла домой и начала рассказывать мужу.
– Ну, в общем, все хорошо, все в порядке.
– Это как – в порядке? – спросил он мрачно.
– Ну понимаешь… Александр – он, в общем… он был не болен, а у него был процесс…
И я передала Андрею весь наш разговор, все, что произошло (надо учитывать, что рассказывала я достаточно восторженно). Муж становился все мрачнее.
– Я все понял, – сказал он, – я не понял только, как ты ему поверила.
И он развернул передо мной смысл происшедшего сегодня. Смысл слов Александра.
Александр ничуть не изменился (это показала и вчерашняя встреча очень хорошо). Но он стал намного хитрее и умнее, приобрел новые способности по управлению людьми. Вчера он "сорвался" среди своих. А сегодня аудитория была больше. И что он нам сказал по сути?
Он не сожалеет о случившемся, он даже этого не помнит. Тот кошмар, который все мы пережили, для него вполне естественнен и нормален. Он не выразил ни слова сочувствия нам (формальное извинение не в счет), но все время говорил о себе – как много он перестрадал, как ему было тяжело… как из-за психушки все пошло прахом, насмарку, и теперь он даже и способностей ясновидящего лишился. Он и раньше был на ступень выше всех нас (образование, возраст, ум, начитанность, столичная знаменитость). И неоднократно это подчеркивал. А теперь он выше нас всех на две ступени. Потому что теперь у него есть "духовный опыт", которого у нас нет. Теперь он стал практически таким же, как Мегре (а ведь Мегре худо-бедно соблазнил своими писаниями этак с миллион человек, если не больше). То есть Александр поднялся вообще на недосягаемую высоту, по сравнению с нами, простыми "тружениками на ниве Света". И – как я и сама поняла – теперь вообще никакой речи о какой-то демократичности, о каком-то нашем участии в управлении обществом – идти не может! Теперь директивы нам вообще будут выдаваться исключительно тоном приказа. Так, как с нами и Мегре разговаривал (но мы находили это естественным – кто Мегре, а кто мы?) Вам, может быть, все это покажется нелепым. Но представьте, как бы вы себя вели в присутствии, ну скажем, президента России? Даже если вы его не уважаете? Все равно бы наверное с уважением прислушивались, или, если бы хватило нахальства – матом послали – но уж не ставили бы себя на одну с ним доску. Так вот теперь у нас так и будет: кто Александр, а кто мы?
И вот, выслушав мужа, я с ужасом поняла, что он-то и прав! И вспоминая все поведение Александра, его высокомерный вид, снисходительные ответы, я убеждалась в правоте Андрея.
Но… Я пошла развешивать белье и рассуждала про себя. Как же я могла поверить в то, что это нормально? Ведь я же давно поклялась никогда больше не признавать Александра своим руководителем. Разве что случится чудо, и он действительно изменится. И вот – он не изменился, а я его признала. Почему, каким образом?
Все дело в атмосфере, поняла я. Я ведь была там, а Андрей не был. Он судит объективно, по содержанию услышанного. А я была в атмосфере.
А там так хорошо! Там такие милые, дорогие люди… Даже если мне там бывает больно (а Александр даже и в этот вечер не упустил случая подкольнуть меня!) – все равно все такие хорошие! И эта квартира… И этот чудесный вид из окна… И Любовь… и так не хочется со всем этим расставаться! Так невозможно как-то возразить против этого!
Позже Лена говорила мне обвиняюще: это твои проблемы! А вот мы вовсе не поверили Александру в этот вечер! Мы не рыдали от умиления, как ты! (это было сильное преувеличение, конечно)
Да, возможно, Лена, что и не рыдали. Возможно, что этот вечер всего лишь заронил в ваши души сомнение в неправоте Александра. Он "всего лишь" представил вам свою версию, а вы не приняли ее сразу на веру, а стали настороженно ждать, как он поведет себя дальше. Но дальше он вел себя вполне адекватно, а атмосфера оставалась атмосферой… Обвинить Александра было больше не в чем – теперь он был корректен. И вы просто приняли его таким, какой он есть. Да, без "слез восторга и умиления". Но приняли.
А у меня было иначе. Я задала себе вопрос – почему я приняла его? Как я могла его принять?
И тогда я впервые произнесла слово "секта".
К тому времени я уже знала, что такое секта – теоретически. Знала, что в сектах бывает особая, очень приятная атмосфера, которую очень трудно покинуть, против которой очень трудно пойти. И эта же атмосфера заставляет человека принять любое, самое дикое решение, и согласиться с чем угодно… и слушаться кого угодно.
И в этот вечер мы с мужем решили, что в обществе нам больше делать нечего.
Я не то, чтобы сразу так уж вышла. Нет, я продолжала ходить на работу. И заявление пока не писала. Мне нужно было разобраться в себе.
В тот вечер я поняла окончательно, что наше общество является сектой. Почему? Ни один член общества меня не поймет и сейчас. Да потому, что свободные решения человека о своей жизни в нем – немыслимы.
Я приняла, как свободный мыслящий человек, решение – "Я никогда больше не буду подчиняться Александру. Я не признаю его руководителем. Он больной человек, шизофрения за один месяц не проходит, и он руководителем быть не может. Даже в состоянии ремиссии".
Но вот собралось общество. Возникла наша особая атмосфера. Александр повел себя вовсе не как здоровый человек – наоборот, он продемонстрировал еще худшую заносчивость, чем это было раньше. Но – атмосфера! – и я меняю свое свободное решение. Лишь бы только не пойти против атмосферы, не нарушить ее.
Двадцать неглупых взрослых людей слушали бред Александра о создании – немедленно, без всяких средств! – Лечебного Центра – и рукоплескали. Критическое мышление было отключено.
А практически подсознательное преследование Г.П. и других "неугодных"?
А "бомбардировка любовью"? (вот уж чего у нас хватало!)
Конечно, в общество уже собрались эзотерики – то есть люди с несколько искаженным видением реальности. Любящие витать в мечтах (из-за чего у некоторых из них распались или сильно страдают семьи). Готовые подчиниться Пророку, который поведет их за собой к Вершинам. То есть все мы виноваты в создании этой атмосферы. Не один Александр, разумеется.
Я вдруг как на ладони увидела наш переезд сюда, во Франкенек. Мы бросили очень хорошую квартиру, сорвали сына из школы, от друзей, переехали из довольно крупного города (кстати, католический центр с прекрасным собором, с теологическим факультетом – я до сих пор ужасно жалею о Падерборне!), где – главное! – муж имел превосходную работу в 20 минутах езды от дома. И переехали в маленькую деревню, в Пфальц (Земля вообще более бедная, чем Вестфалия, где жили раньше, к тому же еще и протестантская), где даже язык другой. В ужасную квартиру, и самое главное – муж должен был теперь ездить еженедельно за 400 км на работу! А иногда и проводить там целые недели, не показываясь домой. Дети стали уже забывать, как папа выглядит. Вдобавок ко всему мы уехали очень далеко от всех родственников, и теперь поездка к бабушке превращалась в целую проблему (а ездить-то все равно надо иногда!)
У Кости это было хоть не так безумно… хотя тоже. Они-то жили в Ганновере – а это огромный город, где масса возможностей. Где жили и родители Кости, которые помогали при случае – с детьми посидеть. Родители Кости были сильно обижены на их переезд.
И хорошо еще, что мы не взяли кредит и не открыли эту типографию! До сих пор не устаю благодарить Господа, что Он нас хоть от этого удержал…
Что это – нормальные поступки разумного взрослого человека?
Понятно, такие безумцы – мы да Костя с Леной. Но ведь мы и самые молодые в обществе. Даже семья Е. и Ю. старше нас на 10 лет (хотя дети их почти ровесники наших). Известно, что молодые легче всего поддаются влияниям. С другой стороны, все "старые" нам рукоплескали и готовы были тоже двинуться в любой момент. Единственная разница – у них дети были уже старше, а с подростком не очень-то двинешься: у того уже друзья, хобби, любимая девушка, кто-то получает уже профессию… Иначе, думаю, больше половины общества оказалось бы во Франкенеке.
Ц., во всяком случае, каждый раз обещала, что "вот этой осенью перееду… вот следующим летом – точно". Да и другие обещали…
Безумству храбрых, словом, поем мы песню.
Я увидела и вообще всю нашу жизнь. Что было нашей ценностью? Чем мы дорожили больше всего? Чего ради тратили время, которое могло бы быть потрачено на общение с детьми, на творчество, друг на друга, на отдых, в конце концов! (я уж не говорю о церкви – мне и в церковь-то стало некогда ходить).
Только ради вот этого "общения", этой "атмосферы", от которой было так невозможно отказаться.
Но ведь это же бред…
Я попыталась объяснить это Лене. Она не поняла.
"У меня есть дети, есть мое творчество, семья… у нас своя жизнь. С какой стати мы должны еще заниматься просветлением мира? Надо вокруг себя его просветлять, если на то пошло".
"Ну а я не делаю это за счет семьи! – парировала Лена, – У меня время остается, и я могу что-то сделать полезное для людей!"
Что на это ответишь? Что это невозможно? Что сколько бы времени мы ни проводили с детьми – все равно этого недостаточно?
У каждого свои ценности. У кого – семья. У кого – Бог. У кого – "общество", вот эта самая "атмосфера". Все три сочетать нельзя, как показывает практика.
Я сказала и Александру что, вероятно, мы будем выходить из общества. Он спросил:
– Почему?
– Потому что я не могу признать вас руководителем после того, что произошло. А быть рядовым членом вы все равно не сможете.
Александр пощипал бородку.
– Ну хорошо, – сказал он, – А как, по-твоему, я должен был поступить? Как бы ты поступила на моем месте?
Я подумала.
– Меня бы все это заставило задуматься. Хорошо, пусть вы себя не контролировали, не помните, что происходило. Но ведь вам рассказали – неужели вас это не задело? Я бы в ужас пришла, если бы мне такое обо мне рассказали, тем более, если бы я этого даже не помнила!
– Но что я должен делать?
– Ну не знаю… уйти на покой на полгода. Подумать о своей жизни, сделать какие-то выводы. Но не сразу же начинать опять руководить!
Естественно, этот разговор пропал втуне. Александр руководил вовсю. Издательством пока – а как же? Ведь он – хозяин. Он дееспособен. Мы же не можем захватить власть в его собственной фирме! И я выполняла распоряжения Александра. Мне было неприятно даже находиться с ним в одном помещении. Тем более, он сохранил любовь к порядку, и продолжал наводить таковой повсюду и пенять нам за нарушения. Очень неприятно выслушивать сентенции, которые он выдавал собеседникам по телефону:
– Надо учиться любить!
– Надо прощать! Ничего не поделаешь! Надо всем прощать!
– Знаете, не любить очень легко. А вот любить трудно! И все-таки надо учиться любить! Давайте учиться любить друг друга!
И так далее.
Напряженность между нами – всеми троими – росла. Костя тоже конфликтовал с Александром. Александр начал учиться работать на компьютере. Его манера это делать выводила из себя, но ничего не поделаешь… Однажды Костя сказал, не сдержавшись:
– Ну сейчас вы, Александр, научитесь и сможете нас спокойно уволить.
Когда-то любимая работа превратилась для меня в каторгу.
А еще началось осмысление всех наших идей вообще.
Рэйки. Целительство. О генной инженерии, мясе и "плохих" продуктах я уже все знала. Давно уже не верила во многое, чему учили в целительской школе.
Если в Рэйки становятся мастерами в основном после таких "процессов", то что такое рэйки?
Если Мегре, прежде чем писать книги (явно методом "яснослышания") прошел такой "процесс" – то что такое Анастасия?
Если и все наши знакомые целители проходили этот "процесс" – то чего стоят их слова?
Ведь это мы к Александру относимся плохо, потому что мы – его близкие. Мы видели этот процесс, мы знаем Александра, как облупленного. Мы знаем его заносчивость, его претензии на "мировой уровень", тщеславие… Все это как в зеркале отразилось в "процессе". Но мы и раньше об этом догадывались. А теперь Александр научился все это скрывать – еще лучше, чем до "процесса".
Он стал мудр! Он стал изрекать действительно вещи, которые казались духовными и мудрыми. Он уже не баловался дурацкими пророчествами, не рассуждал о прошлых жизнях… он был "композитор, издатель, религиозно-общественный деятель" Александр В… Для меня от всей этой его показухи пахло такой дешевкой – но он этого даже не замечал.
А теперь представим человека, который раньше никогда не знал В… И вот встретился с нашим "мудрым, духовным религиозно-общественным деятелем". Александр умеет производить впечатление! "Духи" еще подучили…
А что, поняла я, у В. вполне есть шанс собрать новое общество. Старое-то уж ему не поверит. Люди все равно к нему относятся настороженно. А вот новое – запросто! Из таких, как этот Игорь, "белый всадник". И они еще будут Александру в рот глядеть.
Вот так и Виссарион, вероятно, начинал. Сначала "процесс", подчинение каким-то "духам". Потом он стал "Христом" и повел за собой – а уж "духи" ему помогли…
И Белое Братство…
Так как же мы могли верить всем этим целителям? Нам они казались такими просветленными, такими мудрыми. Но если это всего лишь результат деятельности "духов"? Если это "духи" создают атмосферу вокруг целителей, внушают им глубокомысленные ответы, лишь похожие на правду, но не истинные. А ведь так оно и есть, поняла я. Все эти целители – такие, как В… Кстати, практически у всех из них были семейные проблемы. (У Фаины нет, вернее, они небольшие, но ее муж – сам целитель). Большинство женщин-"целительниц" разводятся. Мужчины реже, поскольку жены все же терпеливее (вот и в случае В. И. осталась на его стороне целиком. Сейчас, наверное, счастлива с "просветленным" мужем).
А ведь мы этим целителям доверяли, как духовникам. Какая-то проблема – тут же бежали или звонили им. И кто нам отвечал через этих целителей? Прошедших "процесс"?
Для меня этот "процесс" однозначно – от бесов. Ну не может быть ни от каких Светлых Сил такого безумия, которое доводит одних людей до самоубийства, других – до убийства. Да и не только это – горячечный бред, самовозвеличение до невероятных пределов, издевательства над близкими… Нет, не от Света все это.
Но может быть, по Рерих-Блаватской, это Светлые силы позволяют темным "поиграть" с человеком, чтобы он прошел испытание? Так ведь В. стопроцентно испытание не прошел! (я и судила об этом раньше в агни-йоговских терминах). Не прошел, и однако – вот, снова руководит! Значит, ерунда это все…
Может, и нет никаких "светлых сил". Никаких Великих Учителей…
Нам хотелось теперь жить нормальной человеческой жизнью. Мы словно сбросили с себя ярмо. Мы стали думать о переезде – в самом деле, нет никакого смысла жить здесь. Школа? И в ней мы начали разочаровываться.
А что если дом построить? Мы задумались и об этом. Мы хотим еще детей. Для них нужно место. В самом деле, почему бы не построить дом?
Подходил мой день рождения. 11 марта.
Александр прекрасно знал о моем дне рождения. Кстати, я поздравила его и Костю с 23 февраля, как у нас было принято. Отношения, конечно, были натянутые…
Но я не ожидала, что Александр совершенно не поздравит меня.
Ведь даже на обычных немецких фирмах принято поздравлять друг друга. Тем более, на маленьких. Это просто долг вежливости. Но он ничего не сказал на работе, не позвонил домой… Короче говоря, вообще – ничего. Друзья пришли поздравить, посидели за столом.
В воскресенье раздался звонок. Звонила дочь Александра Л. (она жила вообще-то в другом городе, приезжала только на выходные): "Яна, я поздравляю тебя от всей нашей семьи!"
Может быть, покажется какой-то мелочностью то, что я заметила это вообще. Но в том-то и дело! Я бы не заметила, если бы меня не поздравил кто угодно другой. Мне это просто безразлично. Но именно при таких натянутых отношениях не поздравить, и даже не просто не поздравить (ну ладно – он мог просто забыть, закрутиться), а трусливо подослать свою дочь, с которой у нас отношения – скажем так, шапочные – "за всю нашу семью"… Я так поняла, что это – демонстрация вполне определенного отношения ко мне. Нежелания общаться в принципе.
И еще произошло кое-что именно в этот день рождения.
Я отказалась от "светлых сил" (отказываться пришлось от многого… я мало писала в этой книге о собственном опыте, а он тоже имел место. Но это тема исповеди, а не такой книги). Но что осталось мне? Конечно, было чувство освобождения, радости от того, что мы больше не должны ничего "обществу", этой "атмосфере"…
Но чем жить? Если не атмосферой – то чем?