23
Давайте сойдём за умных!
Если ты узнал что-то о христианстве от философов (от Ницше, Канта, Гегеля и т. д.), или от оккультистов (от Блаватской, Рерихов, Лазарева, Норбекова и т. д.), или из газет, или по телевизору, или из каких-нибудь брошюр, купленных пусть даже и в храме, потрудись проверить полученную информацию по надёжному источнику. Иначе уподобишься мудрецу, попавшему в неизвестную страну и жаждущему узнать её государственное устройство, который идёт расспрашивать первого попавшегося неграмотного рыбака, живущего на окраине страны. Следовало бы обратиться к царю, или к министрам, или к помощникам министров, к учёным людям, а что расскажет тебе рыбак? В лучшем случае только то, что касается его самого, да и то в искажённом виде – о налогах на рыбу, о браконьерах, о базарном дне.
Царь – это Евангелие. Но он настолько мудр, что наш слабый ум не может при первом знакомстве понять всей его глубины. Тогда обратимся к премьер-министру – посланиям апостола Павла. Если не можем понять и их, почитаем творения других министров – Вселенских учителей и древних святых отцов (живших в первом тысячелетии после Р.Х.). Если тяжело воспринять их язык, тогда обратимся к помощникам министров – Феофану Затворнику, Игнатию Брянчанинову, Тихону Задонскому, Димитрию Ростовскому, Иоанну Кронштадтскому, Филарету Московскому, Николаю Сербскому, которые были вскормлены на древних святых отцах. Есть и просто учёные люди, православные богословы, читавшие и древних отцов, и святых последнего времени – Андрей Кураев, Алексей Осипов, Василий Зеньковский и др. Они пишут на понятном нам языке. Даже некоторые западные авторы так хорошо изучили Предание и древних святых отцов, что их богословские труды написаны по-православному.
Обращаясь же к слабоумным "рыбакам" – философам и оккультистам, которые не изучали Церковную историю, не читали святых отцов, не приобщились к Преданию, либо делали это с предубеждением (искали в книгах только то, что заранее хотели там найти, чтобы развить своё учение), мы ничего не узнаем о христианстве. Христианство намного мудрее каждого из философских учений. Любой философ, живший после Р.Х. (даже материалист), развивал только один аспект христианского учения и в упор не видел всего остального, что есть в христианстве. Всё, что есть у философов, есть в христианстве. Но у всех философов вместе взятых не хватает многого из того, что есть в христианстве. Христианство – это бездонная сокровищница мудрости, из которой можно черпать истины одну за другой. Но философы, выдернув пару-тройку истин, непохожих на те, которые были у их предшественников, развивают их по своему усмотрению, придают им окраску собственных грехов (оправдывая свои греховные склонности) и тем самым формируют новые учения.
Неужели христианам неизвестно то, о чём трубили материалисты? Может быть, мы не признаём, что у человека есть тело, и оно смертно? Что вселенной управляют материальные законы? Что люди должны быть свободными, жить в равенстве и братстве? Но мы также признаём, что у человека есть бессмертная душа, что существуют духовные законы, которые выше материальных, что человек должен быть свободен в первую очередь от греха, а равенство и братство должны быть не внешними (социальными), а духовными, тогда необходимость в социальном равенстве отпадёт. (Если царь относится к своему слуге по-братски, как к равному себе, какой смысл понижать статус царя до уровня слуги? Оба и так счастливы!) Материалисты не придумали ничего нового, они просто упростили христианство: взяли то, что посчитали нужным, и выкинули всё, что посчитали лишним. Лучшие из них делали это из элементарной глупости, худшие – сознательно, из стремления к власти и славе. Так же и с любым другим философским учением.
Так не будем же уподобляться глупым мудрецам – философам! (Бывают бродячие собаки, а бывают бродячие философы, что суть одно и то же.) Не будем, услышав или прочитав какую-то непроверенную информацию о христианах, полагать себя знатоками христианства и выдавать её за истину в последней инстанции! Будем говорить и писать только о том, что изучили из первых источников, что знаем наверняка! А если чего-то не знаем, лучше будем молчать и слушать тех, кто знает, чтобы сойти за умных, а не за "мудрецов"! Будем читать святых отцов и Евангелие, и Истина рано или поздно откроется нам во всей полноте!
24
Молись, и Господь откроет тебе всё что угодно!
Молитва есть общение человека с Богом, а общение всегда двусторонне. В молитве мы спрашиваем Господа обо всём или просим открыть Его святую волю и почти всегда получаем ответ. Если человек произносит слова молитв, а ответа не получает, значит он не хочет ничего узнать у Бога, а стало быть, и не молится. Просить у Господа земных благ или здоровья можно только после того, как узнаешь, есть ли на то Его воля. Многим людям душеспасительнее оставаться нищими или больными, поэтому тот, кто просит здоровья и благ, не разумея воли Божией, впадает во грех. Просить у Господа можно только спасения в вечности или помощи в осуществлении того, на что есть Его святая воля.
Если кто-то с удивлением спрашивает нас: как мы определяем волю Божию или как мы узнали что-либо у Господа, этот человек понятия не имеет о том, что такое молитва, и никогда не молился. Молись, и Господь по милости своей откроет тебе всё что угодно! Каким способом? Может быть, раздастся голос с Неба? Случается и такое, но только для самых неразумных. Обычно же Господь открывает свою волю через наши чувства. В каждой ситуации всегда есть два или несколько вариантов, как поступить. Когда мы молимся, то последовательно перебираем эти варианты и прислушиваемся к сердечному чувству. Если Господь одобряет вариант действия, у нас в сердце возникают радость, спокойствие и уверенность в благополучном исходе дела. А если не одобряет, возникают беспокойство, сомнение и неуверенность. Если не одобрен ни один вариант, значит все их нужно откинуть и ждать, пока не придёт на ум новый, а потом проверить и его.
При определении Божией воли надо стараться отбросить все свои планы, ожидания, оценки, предвзятые мысли и чувства, и чистым сердцем, свободным от всего "своего", молиться Христу. А иначе неизбежно мы будем выдавать свои собственные желания и страсти за Божию волю и тем самым оправдывать свои грехи.
Божию волю надо определять всегда, много раз на дню, даже при самых незначительных действиях. Мыть посуду сейчас или помыть потом; читать Евангелие с утра, днём или вечером; поехать на работу на машине, на метро или пойти пешком? Какой будет ответ, никогда нельзя предполагать: Господь не подчиняется распорядкам. Четыре дня подряд читали Евангелие утром, а на пятый Господь может запретить; и если будем читать, не узнав Божию волю, то по видимости благое дело обратим во грех. Нельзя действовать по привычке, как заведённый болванчик. Господь непредсказуем, и Ему противны все наши распорядки; они затуманивают сознание, делают нас глупыми и негибкими.
В Евангелии выражена общая воля Божия, раскрывающая суть смирения и любви, но в каждом конкретном случае Божия воля различна. Например, купить ли нам автомобиль, чтобы помогать людям, не имеющим возможности ездить на машине, или раздать эти деньги нищим? Мы не можем разорваться между этими двумя возможностями, обе они происходят от любви к ближним и согласны Евангелию. И только в молитве можем мы узнать, как нам поступить. А иногда кажется, что конкретная Божия воля вообще противоречит Евангельским заповедям. Слышали, как святитель Николай Угодник ударил по лицу нечестивого епископа Ария? А про девушек, покончивших с жизнью, чтобы соблюсти обет безбрачия, и прославленных Господом во святых? А ведь самоубийство считается самым страшным грехом!
Если же мы по маловерию ошибёмся или замедлим в определении Божией воли, Господь подсказывает нам знаками. В случае ошибки следуют знаки отменяющие, а в случае замедления – указующие. Знаки тоже надо учиться распознавать в молитве. Отменяющие знаки – это препятствия к исполнению задуманного нами действия. Например, собираемся мы поехать куда-то на электричке, и вдруг она не приходит, а следующую долго ждать. Надо задуматься: может, Господь не хочет, чтобы мы ехали вообще? Такие вещи нужно всегда замечать. Случается, на дорогу перед человеком падают деревья или невесть откуда появляются собаки, не дающие пройти. Указующие знаки направляют нас и подталкивают к совершению чего-либо. Например, указывают направление движения или напоминают о чём-то. Знаки Господни совсем не сложно интерпретировать умом, потому что они связаны с вещественным миром, с действиями, с движением. В определении знаков важно упование на Бога и рассуждение, иначе мы будем шарахаться от каждой чёрной кошки!
Когда мы молимся, мы находимся в храме Божием. Если ты присутствуешь в храме, не молясь, значит ты вне его; а если ты молишься вне храма, значит ты в храме Господнем! Для воина Христова храмом является весь мир. Он просыпается в храме и засыпает в нём, а иногда и на время сна не покидает храма Божиего.
Ничто не отвлекает нас от мира страстей и не привязывает к миру горнему лучше, чем Иисусова молитва!
Молитва – это не произнесение слов, не чтение правила, молитва есть общение человека и всемогущего Бога! Стыдно и мерзко сводить таинство Богообщения к пустому чтению слов, пускай и Богодухновенных; надо обязательно прилагать к ним ум и сердце. Многие святые, достигшие безмолвия, вообще не читали правило или, чтобы не искушать маловерных и новоначальных, произносили языком слова, а сердцем удалялись от всяческих слов, и внешних, и внутренних, потому что созерцать Бога и Царство Его во всей красе можно лишь в абсолютном безмолвии ума. Безмолвная молитва бывает трёх типов: созерцательная, познавательная и возносящая. Созерцательная молитва даёт мир и спокойствие душе. Те святые, которые отдают предпочтение этой молитве, склонны подвизаться в одиночестве, и Церковь не всегда узнаёт об их подвиге. Они любят общаться с растениями, животными и мало участвуют в делах Церкви. Познавательная молитва направлена на выявление принципов, лежащих в основе всех событий, происходящих на Земле, в первую очередь в Церкви Христовой. Такие святые очищают земную Церковь от грязи, накопившейся за столетия, возвращают ей первозданное состояние, удаляют повреждения. Возносящая молитва – молитва путешественника. Она возносит подвизающегося за пределы этого мира, показывает ему устройство мира горнего.
Дорогие мои, дай вам Бог то здоровое любопытство, которое направлено не на вещественный мир, не на копание в чужом грязном белье, а на Спасителя нашего и красоту Его!
25
Об участи животных в вечности
Рим. 8, 19–23
19. Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих,
20. потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего её, в надежде,
21. что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих.
22. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне;
23. и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего.
Кто говорит, что душа у животных смертна, тот ещё не стяжал любви ко всей твари. В его словах содержится грубая ошибка: применение свойства плотского к духовному объекту. (С таким же успехом можно сказать, что человеческая душа может быть мускулистая или низкорослая.) Либо надо признавать, что у животных нет души, либо – что их душа бессмертна. Ни одна душа, созданная Богом, не может умереть, потому что души нематериальны. Смертны одни лишь тела, а душа не может разрушиться, распасться, как говорят некоторые восточные религии и материалисты, подразумевающие под душой материальное образование – психику. Любая душа по природе своей бессмертна, Бог ничего не разрушает, а только созидает. Душа человеческая может умереть (в переносном смысле) только если выберет вечность без Христа на Страшном Суде, но это – смерть духовная, а сущность души, её вечность всё равно не разрушается. Потому некоторые человеколюбцы говорят, что и из смерти вечной есть путь к Свету.
Если в своё время и была миссионерская нужда в гипотезе о смертности душ животных, то теперь-то миссионерская нужда прямо противоположная! Люди не приходят ко Христу из-за этой гипотезы. А малообразованные проповедники преподносят её как догмат (хотя догматом эта гипотеза никогда не являлась и являться не может) и наносят серьёзный духовный вред не укрепившимся в вере – заставляют усомниться в милосердии и всемогуществе Господнем.
Души животных отправляются на Небо! Духовный мир бесконечен, и места там всем хватит. Кто-то спросит: "Неужели каждый из бесчисленных миллиардов комаров, когда-либо живших на Земле, окажется на Небе?" А почему бы и нет? В преображённом мире и комары преобразятся, превратятся в прекрасных существ. Спасшийся человек после Суда будет жить в центре духовного мира – в Царстве Небесном – и управлять вместе с Господом всей тварью, в том числе и комарами. Многие святые оплакивали гибель даже убитых ими мух и комаров, срубленных ими деревьев – вот как возлюбили они всю тварь! Неужели по их молитвам Господь не восставит всех – и зверей, и пресмыкающихся, и насекомых, и растения? Ведь Христос сам любит все создания свои не меньше, чем они. Ученик не больше учителя своего.
Кто-то говорит: "в Царстве Небесном не будет кошки, а будет только кошачесть". Значит, там не будет полноты и совершенства, о которых сказал Господь? Конкретные люди будут плавать в море архетипов, идеальных форм и абстрактных вещей? Представьте себе некую архикошку, слитую из миллиардов реальных кошек, которые жили на Земле. Правда, похоже на бред сумасшедшего? Конкретные спасшиеся люди будут взаимодействовать с идеальными формами, с матрицами животных!
Совершенство – это всегда конкретность. Святой Герасим Иорданский возлюбил, как брата, льва по кличке Иордан. Преподобный Флорентий звал братом медведя, который пас его овец. Святой Павел Фивейский дружил с двумя львами. Живя на Земле, они любили не львовость и не медведесть, а конкретные личности из числа млекопитающих (у каждого животного свой неповторимый характер, значит, и отдельная личность: личность есть то, что отличает от других). Что же, эти святые будут в Царстве Небесном, где нет воздыхания, страдать от отсутствия своих друзей?
Жить в Небесном Граде – центре управления вселенной – животные, конечно, не будут, но при Небесном Граде будут. Что это за кошачесть без кошки? Будущий век, новая вселенная – не "мир идей", а мир конкретных, преображённых существ; мир людей, а не "человечности"; мир кошек, а не "кошачести" и т. д. Сказать, что там не будет конкретных, живших на Земле, кошек или коров, что душа у животных смертна, то же самое, что придти в забойный цех на мясокомбинат и пропеть над трупами коров гимн: "Какое счастье, что я родился человеком! Я в последний день воскресну и могу спастись! А вам, коровы, не повезло! Угораздило же вас родиться коровами! Теперь вы умерли навсегда!" Тот христианин, который сможет пропеть такой гимн в указанном месте, и сердце его не дрогнет при этом, может и дальше утверждать, что душа у животных смертна. Но и ребёнку видно, что от этого попахивает гордыней.
Если БЕССМЕРТНЫЕ животные (в Эдеме смерти не было, и животные, как и человек, были бессмертны) стали невольными участниками в грехопадении человека (покорились суете не добровольно) и восприняли такое следствие грехопадения, как телесная смертность, неужели они не будут участниками и в вечной жизни, освобождены от рабства тлению в свободу славы детей Божиих? Если бы душа животных была смертна, то милостивый Господь устроил бы их земную жизнь долгой и без скорбей. А что мы видим? Миллиарды животных по всей Земле люди убивают в молодом возрасте для употребления в пищу, сдирают с них шкуры и делают шубы, бьют, издеваются, мучают. Если животные не имеют участия в жизни вечной, то, видя всё это, как мы можем называть Бога благим?
Если мы любили кого-то на Земле, не захотим ли мы любить его и в будущем веке? Или после смерти человека "кармический ветер" сдует у него всю память о Земле? Да, преподобный Силуан Афонский говорил, что, когда душа в Боге, она забывает весь мир. Но это же на Земле! Тут мы все расщеплены, все непостоянны. Сначала душа забывает весь мир, а через некоторое время полностью забывает о Боге. А в Царстве Небесном все обретут целостность, то есть постоянно будут держать в памяти и Бога, и мир.
Итак, наша земная жизнь должна войти в жизнь небесную, и всё, что было здесь, очень важно для того, что будет там. Кого мы любили здесь, тот будет рядом с нами и там. Самыми близкими друзьями в Царстве Небесном будут, конечно, супруги. Далее идут те люди и святые, с кем у нас было духовное родство. Потом все родственники и знакомые. И любимым животным, конечно, найдётся место в жизни небожителя. А если эти животные в земной жизни помогали человеку познавать Христа, а родственники, наоборот, вели чисто животный образ жизни, не станут ли кошки и собаки впереди них?
С людьми дело обстоит хуже, чем со зверями. Вдруг мы любили того, кто отвергнет Бога на Страшном Суде? Будем умолять этого человека увидеть свет Христов и войти в радость Господа нашего, пока не умолим!
26
Терпение и смирение есть две разные вещи
Терпение и смирение есть две разные вещи. Терпеть умеют все, но все ли умеют смиряться? Когда приходится что-то делать или переносить, волей-неволей терпишь – деться-то некуда! Но смирение есть нечто большее, чем обычное терпение: смирение есть умение восстанавливать и хранить душевный мир – тот, о котором сказал Господь: мир Мой даю вам (Ин. 14, 27). Человек, который терпит, ропщет на Бога, тоскует и жалеет себя, хорошо ещё, если не злится. А человек, который смиряется, радуется и благодарит Бога за всё, забывая о себе. Терпящий делает через силу и ждёт не дождётся окончания работы, а смиряющийся ликует и поёт, ему ничто не нужно, он весь в действии и весь вне его.
Терпят Господа те, кто уверовал, но Бога не познал и живёт в рабском страхе, продолжая служить мiру. У такого человека два страха: он боится гнева мiра (и князя мiра сего), потому что мiр не хочет его отпускать; и он боится гнева Божия, потому что не вышел из мiра. Одна женщина перед иконой святого Георгия Победоносца, побеждающего змия, ставила две свечи: одну – Георгию, а вторую – сатане, потому что боялась обоих. Так же и маловеры: пытаются служить двум господам и бегают от одного к другому. Бедные мои! Раньше у вас был один страх, а теперь стало два! Но вы можете избавиться сразу от обоих страхов, если познаете Дух Божий.