- Поставить диагноз - это ваше дело. Детская психология не моя специальность.
- А какая ваша специальность?
- Писать рецепты. У меня прекрасный почерк.
Джулия взглянула на дипломы, вывешенные в рамках на стене. Степень бакалавра Стэнфордского университета, медицинский диплом Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Она нахмурилась. Что этот тип здесь делает? Приезжие в Рейн-Вэлли по большей части делились на две группы: одни бежали сюда от чего-то определенного, другие - от всего сразу. Интересно, к какой категории относится он.
- Пойдемте со мной, - сказал он, беря ее под руку.
Джулия пошла рядом с ним по широкому белому коридору.
Элли присоединилась к ним. Несколько раз повернув, они подошли к большому окну. Макс стоял так близко, что почти касался Джулии. Она непроизвольно отстранилась.
За стеклом была обычная игровая комната.
- Где она?
- Подождите, - тихо сказал Макс.
Они молча ждали. Появилась медсестра, вошла в комнату, поставила поднос с едой на столик и вышла.
Джулия готовилась задать очередной вопрос, но тут девочка молниеносно выскочила из-под кровати. Джулия подалась вперед, разглядывая девочку, которая низко склонилась над едой, словно дикий зверек.
По спине у Джулии побежали мурашки. Она открыла сумочку, достала блокнот и ручку.
- Что о ней известно?
- Ничего, - ответила Элли. - Просто в один прекрасный день она появилась в городе.
- Откуда она пришла?
Теперь ответил Макс:
- Из леса.
Лес. Национальный парк "Олимпик". Сотни тысяч гектаров густого девственного леса. Большая часть его даже не изучена.
- И она не говорит?
Макс покачал головой:
- Нет. Похоже, она не понимает нас. Все время сидит под кроватью. Мы вымыли ее и надели на нее памперсы, пока она спала, но сейчас не можем даже подойти и их сменить.
- Расскажите мне, что за шрам у нее на ноге.
- Мне кажется… - Тут Макса прервал интерком, его вызывали в отделение скорой помощи.
Он отдал Джулии папку:
- Все здесь. Если вы захотите обсудить…
- Сейчас мне достаточно будет записей. Спасибо, Макс.
Элли не удивилась, увидев возле больницы толпу. Люди стояли строем, впереди всех сестры Гримм. И как всегда, возглавляла их Дейзи. Сегодня она была в цветастом домашнем платье и толстом свитере. Ее седые волосы были собраны в пучок.
- Шеф Бартон, - сказала она. - Мы узнали, что вы здесь.
- Нед видел, как вы сворачивали с шоссе, - кивнула Вайолет.
- В чем дело, шеф? - выкрикнул Морт Элзик, репортер "Рейн-Вэлли газетт".
- Тихо, Морт! - повелительно сказала Дейзи. - Мы собирали вещи по всему городу, шеф. У нас есть игрушки, книги, настольные игры и одежда. Бедное дитя не будет ни в чем нуждаться.
- Что стало с волком? - Это снова Морт. Расталкивая остальных, он пытался подобраться поближе.
Вдруг все заговорили разом.
- Кто она такая? - выкрикнул Морт.
Тут воцарилась тишина.
- Самый трудный вопрос, Морт! Нат сидит в участке и делает все возможное, чтобы это выяснить.
- Я хотел бы взять у девочки интервью.
- Думаю, мы все бы этого хотели. Я привела ей психиатра. Как только у нас будет информация, я вам сообщу…
- Это Джулия! - воскликнула Вайолет, всплеснув руками.
Морт подскакивал на месте от нетерпения:
- Я должен взять интервью у твоей сестры.
- Я не подтверждаю ни того, что Джулия Кейтс связана с этим случаем, ни того, что она здесь. - Элли смотрела на Морта в упор. - Я не хочу, чтобы ее имя попало в газеты.
- Может быть, если ты пообещаешь мне эксклюзивное…
- Не лезь в эту историю, Морт. Пожалуйста.
Она говорила сейчас с ним не как начальник полиции с репортером, а как королева красоты с парнем, кропающим заметки в школьную стенгазету. В маленьких городках, таких, как Рейн-Вэлли, социальные роли застывают накрепко, как бетон.
- Ладно, - неохотно пообещал он.
- Вот и хорошо, - улыбнулась Элли.
- А что делать с вещами? - спросила Дейзи.
- Положите их вон туда, под навес для автомобиля. Проверьте, везде ли есть имя дарителя. Спасибо всем за помощь. Девочке просто повезло, что она попала в наш город.
- Мы будем заботиться о ней, - сказал кто-то из толпы.
Элли села в машину и поехала в полицейский участок.
Нат предложила ей чашку кофе, затем, потянувшись к заваленному бумагами столу, вытащила из кучи один листок.
- Вот что у нас есть. - Нат надела очки в усыпанной стразами оправе. - Центр пропавших детей проводит поиск по базе данных. Их первая проверка дает нам более десяти тысяч подходящих вариантов.
Элли рухнула на стул.
- Десять тысяч пропавших девочек! Боже мой! Нам понадобятся десятки лет, чтобы освоить всю эту информацию.
- Оставь, Эл. В этой стране ежегодно пропадает восемьсот тысяч детей. То есть почти две тысячи в день.
- ФБР откликнулось?
- Они ждут доказательств похищения. А Министерство здравоохранения и социальных служб нажимает на нас, чтобы мы определили временного приемного родителя.
- Ты звонила в организации, занимающиеся поиском детей?
- И главному прокурору. Завтра новости о девочке будут на первых полосах газет. Скрыть участие Джулии в этом деле будет непросто.
Да, эта история, несомненно, вызовет мощную волну публикаций. А доктор Кейтс опять окажется в центре внимания.
- Верно, - сказала Элли, нахмурившись. - Ты права.
Девочка сворачивается, как молодой побег папоротника, в этой слишком светлой пещере. От холодной, твердой поверхности пола ее пробирает дрожь.
Она хочет закрыть глаза и уснуть, но здесь пахнет совсем не так, как надо. В носу чешется, горло пересохло до боли. Ей хочется, чтобы рядом была река и вода, текущая с крутого обрыва. Она слышит Женщину с волосами как солнце, и ее голос опасен. Она думает о Ней… И о Нем тоже. И о Волке.
Без них она чувствует себя одинокой. Зря она убежала. Он всегда ей говорил, чтобы она не выходила из укрытия, потому что в мире есть люди, которые причинят ей вред. Чужаки.
Сидя на пластиковом стуле в весело разукрашенной игровой комнате, Джулия смотрела в блокнот. Целый час она говорила с девочкой, прятавшейся под кроватью, но не получала отклика. В ее блокноте оставались одни вопросы без ответов.
Еще в ординатуре стало ясно, что у Джулии настоящий дар работать с травмированными детьми. И хотя она не специализировалась по аутизму, ей приходилось работать и с такими пациентами. Ей было известно также, как ведут себя глухонемые дети, прежде чем выучат язык жестов.
Но сканирование мозга девочки не выявило каких-либо повреждений или аномалий. Девочка под кроватью могла оказаться совершенно нормальным ребенком: просто пошла гулять, заблудилась и теперь от испуга не в силах заговорить.
Джулия отложила авторучку. Что-то слишком долго она молчит. Если бы только можно было установить с ней контакт!
Следующие два часа Джулия говорила что в голову придет. Подтекст каждой фразы был такой: "Вылезай, дорогая, меня не надо бояться". Никакой реакции.
В дверь постучали. Джулия подошла и открыла.
Макс кивком головы показал на двух санитаров в белом.
- Принесли еду и игрушки.
- Спасибо.
- Не отвечает?
- Нет, и диагноз так не поставишь. Мне необходимо изучить ее. А эта дурацкая кровать мешает.
- Что нам делать с этим? - спросил один из санитаров.
- Я возьму только мягкие игрушки, зверюшек. А остальное пока сложите где-нибудь. - Джулия хотела сказать что-то еще, но тут ее осенило.
Убрать кровать. Как это она упустила самое очевидное?
Она захлопнула дверь и через секунду поняла, что закрыла ее перед самым носом у Макса. Ну, ладно. Она подошла к санитару, который ставил на стол поднос с едой, и попросила:
- Унесите, пожалуйста, кровать, но матрас оставьте.
- Что?
- Осторожно уберите кровать. Матрас положите в угол.
Они положили матрас туда, куда она указала, и вышли из комнаты. Джулия пристально следила за своей пациенткой.
Припав к полу, девочка открыла рот, чтобы закричать.
"Ну же, кричи, - подумала Джулия, - дай мне услышать твой голос".
Но девочка молча отползла к стене и замерла. Она сидела так неподвижно, что казалась скульптурой, выточенной из дерева. И только ноздри трепетали, улавливая чуждые запахи.
Джулия была поражена красотой девочки. Очень худа, но все равно потрясающе красива. Она уставилась куда-то в пустоту рядом с Джулией, как если бы там сидел какой-то опасный зверь. Ее глаза - большие сине-зеленые глаза - не упускали ничего.
- Могу себе представить, как ты напугана, - сказала Джулия как можно более непринужденно. - То, что происходило с тобой со вчерашнего дня, было страшно.
Никакой реакции не последовало.
Следующие двенадцать часов Джулия тихо просидела на стуле. Ребенок почти не двигался. Около полуночи девочка заснула, не переменив позы, скрючившись у стены. И только тогда Джулия осторожно перенесла ее на матрас.
В какой-то момент Джулия тоже задремала, но утром, когда девочка проснулась, она продолжала с ней говорить, ласково, с улыбкой. Джулия говорила час за часом, даже когда приносили еду, которая так и оставалась нетронутой. К вечеру она совсем выбилась из сил.
Мельком глянув на сидевшую на матрасе девочку, Джулия взяла с полки большую книгу и бросила на пол.
Девочка вздрогнула, глаза ее расширились.
- Значит, ты слышишь. Теперь надо выяснить, понимаешь ли ты меня. Воспринимаешь ли ты слова или звуки, малышка?
Джулия осторожно направилась к девочке - при ее приближении та тихонько взвизгнула.
Джулия остановилась:
- Слишком близко, да? Ты испугалась. На самом деле это хорошо. Ты нормально реагируешь на незнакомую среду.
Через минуту в дверь постучали. Девочка забилась в угол.
- Тебе принесли ужин. Ты ведь хочешь есть. - Джулия поблагодарила медсестру и вернулась к столу.
Расставляя еду, она продолжала говорить. Макароны с сыром, глазированные пончики, шоколадные пирожные с орехами, мягкие кусочки курицы с кетчупом, молоко, желе с кусочками фруктов, пицца с сыром и сосиска с жареной картошкой.
- Я не знаю, что ты любишь, поэтому заказала много разной еды. - Джулия взяла пончик с красной пластиковой тарелочки. - Ты проголодалась?
При слове "проголодалась" девочка вздрогнула.
- Ты поняла? Ты знаешь, что значит "проголодалась"?
Девочка посмотрела на Джулию. Взгляд был короче, чем вздох, но для Джулии это означало победу.
Понимает.
Очень медленно Джулия подошла к девочке - ближе, чем в прошлый раз. Девочка снова взвизгнула. Джулия поставила красную тарелочку на пол и легонько подтолкнула ее.
Тарелка, проехав по линолеуму, оказалась достаточно близко, чтобы девочка могла ощутить сладкий запах пончика.
- Ты проголодалась. Это еда, - сказала Джулия.
Тут девочка поглядела прямо на нее.
- Никто тебя не обидит.
Девочка моргнула. Шли минуты. Они не сводили друг с друга глаз. Наконец Джулия посмотрела на окно рядом с дверью. Там, наблюдая за ними, стоял красавчик доктор.
Стоило только Джулии отвлечься, девочка кинулась к тарелке, схватила еду и вернулась на место. Она запихнула пончик в рот целиком и принялась жевать, громко чавкая.
Джулии показалось, что девочке угощение понравилось: у малышки округлились глаза.
- Пончик вкусный, хорошо, но тебе стоило бы подкрепиться и белковой пищей.
Она поставила тарелку с сосиской на пол.
Сине-зеленые глаза девочки следили за ней.
- Ты ведь понимаешь, что я говорю? Кое-что понимаешь. Ты из этих мест? Многие ходят всей семьей на прогулки в лес, часто вдоль Фолл-Ривер.
Моргнула? Или показалось?
- Фолл-Ривер, - повторила Джулия.
Ничего.
- Лес. Деревья. Чаща.
Девочка смотрела перед собой.
Джулия встала и медленно двинулась вперед. Сев на корточки, она протянула девочке тарелку с едой.
- Ты заблудилась в лесу, детка? Отстала от мамы и папы? Я могу помочь тебе. Я не обижу тебя. Не обижу.
Девочка чуть подалась вперед. Она не сводила с Джулии глаз.
- Не обижу, - повторила Джулия.
Девочка часто дышала, ноздри ее раздувались. На лбу выступил пот. От нее пахло мочой, потому что невозможно было сменить памперсы. Больничная рубашка болталась на худеньком тельце. Ногти на руках и ногах были длинные и все еще не совсем чистые.
Она схватила сосиску, обнюхала ее.
- Это сосиска, - продолжала Джулия. - Твои родители, наверное, покупали их, собираясь на прогулку. Что сказал твой папа? Куда вы хотели пойти? Может, я сумею его найти.
Девочка бросилась на нее. Так быстро, что Джулия не успела отреагировать. Только что она сидела на корточках и тихо говорила, и вот уже она падает навзничь. Девочка прыгнула Джулии на грудь и расцарапала ей лицо.
Макс оказался на месте мгновенно и оттащил девочку от Джулии. Ошеломленная, Джулия никак не могла прийти в себя. Когда мир наконец стал прежним, она увидела, что Макс схватил девочку и делает ей укол снотворного.
- Не надо! - крикнула она, пытаясь встать на ноги. Перед глазами все плыло.
Макс поддержал ее:
- Я помогу вам.
Джулия вырвалась из его рук.
- Поверить не могу, что вы усыпили ее. Теперь она не будет доверять мне.
- Она могла вас поранить, - сказал он.
- Да в ней всего двадцать килограммов!
Теперь девочка лежала на матрасе, съежившись даже во сне, словно весь мир ополчился против нее. Плохо дело.
- В следующий раз не усыпляйте ее, не посоветовавшись со мной, хорошо? - попросила Джулия и задумалась: - Интересно, что я такого сказала?
- О чем вы?
- Вы же наблюдали за нами, все было хорошо. И вдруг все насмарку. Очевидно, я сказала что-то не то.
- Давайте промоем царапины. Бог знает, что за бактерии у нее под ногтями.
Джулия не могла не согласиться.
Она шла по коридору, борясь с головной болью. От боли ее подташнивало, а ноги не слушались.
Макс привел ее в пустой кабинет.
- Садитесь. Я должен осмотреть ваши раны.
Он удивительно нежно коснулся ее лица. Она вздрогнула, когда он стал смазывать антисептиком царапины.
Он был слишком близко. Джулия зажмурилась. И тогда ощутила на щеке его дыхание.
Она открыла глаза. Он был совсем рядом. Сердце у нее замерло.
- Спасибо, - сказала она, отпрянув.
Люди вроде Макса знают, как заставить женское сердце учащенно биться.
- Вам нужно денек отдохнуть. Пусть Элли посмотрит за вами. Сотрясение…
- Я уверена, что сотрясения нет, но буду осторожна. Мне необходимо попасть в полицейский участок, потом в библиотеку, но я не буду усердствовать.
- Мне почему-то кажется, что вы не умеете не усердствовать.
- Неужели меня насквозь видно?
- Разумеется. Как вы собираетесь добираться до участка?
- Позвоню Элли. Она…
- Я мог бы вас отвезти.
Поднявшись, Джулия увидела свое отражение в зеркале. Четыре алые царапины красовались на левой щеке.
- Здорово она меня отделала.
Макс протянул ей тюбик мази. Антибиотик.
- Пойдемте. Я отвезу вас в участок.
Не споря, она пошла рядом с ним. Но на некотором расстоянии.
Глава 4
- Ты уверена, что все пройдет как надо? - в который раз за последние десять минут спросила Нат.
- Я не телезвезда, - огрызнулась Элли. Нервничая, она становилась резкой, а ей предстояла первая в жизни пресс- конференция. Нужно подготовиться как следует.
Полицейский участок на время был переоборудован в конференц-зал. Со склада клуба "Ротари" притащили трибуну, поставили десяток стульев.
Кэл отвечал на телефонные звонки, Элли перечитывала составленное ею заявление, пытаясь заучить его наизусть. Она почти не замечала, как входили и рассаживались репортеры. К шести часам вечера зал был полон.
Элли постучала по микрофону. Отвратительный треск и визг эхом отдались в комнате. Кое-кто заткнул уши.
- Простите. - Она шагнула назад. - Спасибо, что пришли. Как вам известно, в Рейн-Вэлли появилась девочка. Мы не имеем ни малейшего представления о том, кто она такая и откуда. Ее возраст где-то между пятью и семью годами. Мы собираемся сделать ее фотографию. А пока мы раздали всем присутствующим набросок, сделанный художником. У нее черные волосы, сине-зеленые глаза и не хватает нескольких молочных зубов. Мы до сих пор не смогли установить ее личность. Надеемся, вы опубликуете эти сведения на первых полосах газет, чтобы придать этой истории широкую огласку. Кто-нибудь ее узнает.
Со своего места поднялся Морт из "Рейн-Вэлли газетт".
- Почему она не сказала, как ее зовут?
- Она еще не говорит, - ответила Элли.
- Но она умеет говорить?
- Нарушений речевого аппарата нет.
Встал человек в бейсболке с надписью "Сиэтл тайме":
- Значит, она молчит намеренно?
- Мы еще этого не знаем. С ней занимаются лучшие врачи.
- Я слышал, с ней был волчонок, - подал голос слушатель из задних рядов.
- И она спрыгнула с десятиметровой высоты, - добавил другой.
Вопросы сыпались один за другим. Элли больше всего понравился вопрос Морта:
- Вы уверены, что она человек?
Вскоре после этого пресс-конференция закончилась.
- Вам повезло, что утром шел дождь. Иначе я приехал бы на мотоцикле, - сказал Макс, включив зажигание.
- Сейчас я угадаю марку, - отозвалась она. - "Харли-дэвидсон".
- Откуда вы знаете?
- Проколотое ухо. Я ведь психиатр, не забывайте. Мы внимательны к деталям.
- Вам нравятся мотоциклы?
- Которые едут со скоростью сто двадцать километров в час? Нет.
- Слишком быстро, да?
- Слишком много донорских органов.
Какое-то время они ехали молча. Наконец Макс сказал:
- Ну как, вы уже сделали какие-нибудь выводы относительно девочки?
Джулия была рада вернуться к профессиональной тематике.
- Могу сказать вам, каких выводов я не сделала. Я не думаю, что она глухая. Не думаю, что умственно отсталая. А для аутичного ребенка она весьма подвижна. Частичная немота - обычная реакция на детскую травму.
- А в ее жизни была не одна серьезная травма. Возможно, она была похищена, - тихо проговорил Макс.
- Этого-то я и боюсь. Тогда шрамы на теле окажутся ерундой по сравнению с ее эмоциональной травмой.
- Значит, ей повезло, что вы оказались здесь.
- На самом деле повезло мне.
Джулия произнесла эти слова и тут же пожалела об этом. Ей показалось, что она поделилась чем-то очень личным с человеком, которого почти не знает. К счастью, он не отреагировал.
Свернув на Азалия-стрит, Макс обнаружил, что проезд закрыт.
- Странно.
Он развернулся и объехал квартал по соседней улице.
- Я провожу вас.
- Вряд ли это необходимо.
- Я с удовольствием пройдусь пешком.
Они свернули за угол, вышли к полицейскому участку и поняли, почему был закрыт проезд.
Улица была заставлена фургонами с надписью "Пресса".
- Стойте! - вдруг крикнула Джулия.