Сразу же стало ясно, по какому поводу выли "сирены", что за "ржавчина" покрывала одежду, выброшенную в мусорный контейнер - из пистолета стреляли в упор, брызги крови попали на пальто, брюки и обувь киллера. Преступник переоделся (судя по всему, он не исключал и такую возможность, храня в нужном месте сменную куртку), сбросил пистолет и ушел…
Сергей открутил глушитель с пистолета, аккуратно вытер его джинсами, швырнул обратно в контейнер содержимое пакета, а оружие сунул в карман - его вновь посетили мысли о героине, а цена у пистолета могла оказаться очень высокой. "Надо глянуть в справочнике по оружию - что за модель, потом узнать цену, - решил Сергей. - Можно будет продержаться довольно долго".
В квартале от "Дикого" вновь завыла сирена, ударив по барабанным перепонкам. Сергей поморщился, ощутил холод вдоль позвоночника, захотелось увидеть Грэга и взять у него дозу. Сунув руки в карманы, парень зашагал в обход оцепленных улиц, в надежде встретиться с дилером.
Холодный осенний ветер подгонял в спину. Идти было легко, зрачки шарили по сторонам, ноги разгребали листья на тротуаре… "I Love You" - бросилось в глаза неожиданно, буквы были намалеваны криво, крупно, очень яркой голубой краской. "Где–то рядом…" - понял Сергей, остановился прямо под надписью, встал спиной к дому, огляделся. К нему должны были подойти. За ним сейчас, конечно, наблюдали - из окон напротив или из подъезда справа от него - просто так никто никогда не сделает первый шаг. "Дикий" машинально потер левое предплечье в ожидании укола. И этот жест словно подогнал дилера - из подъезда дома напротив к нему направилась молодая особа, вся в джинсе, с маленьким дамским саквояжем (из тех, что запираются на замочек или код).
- Я не знаю тебя, - сразу же сказала она, подойдя вплотную. - Чего ты хочешь?
Сергей посмотрел на нее, потом на саквояж.
- Я свой, - тихо произнес он. - Мне плохо, пора уже… Что–нибудь…
- Свой? - недоверчиво скривилась девица. - Так чего надо–то?
- Героин.
Девушка воровато оглянулась.
- Ты чего орешь? - спросила она, хотя "Дикий" сказал этот "криминал" полушепотом. - Я таких слов–то не знаю. Ты мент?
Судя по разговору, девица знала все тонкости закона, в выражениях не стеснялась, была уверена в безнаказанности. Сергей вздохнул, осмотрелся и закатал рукав пальто вместе с рубашкой. Дилерша только краем глаза взглянула на "дороги" на левом предплечье и продолжала смотреть в глаза "Дикому". Тот снова непроизвольно скосил глаза на саквояж, словно видя сквозь крышку аккуратно уложенные шприцы с набранным раствором.
Взгляд девушке был знаком, подделать его практически невозможно. Она ухмыльнулась:
- Да, ты точно… "Свой"… Давно?
- Четыре месяца, - Сергей облизнул пересохшие губы. Начала пропадать ясность мысли, в любую секунду могла начаться ломка. - Я что, на исповеди, твою мать?
- Не поняла, - голос сразу стал металлическим. - Ты меня с кем–то путаешь, мальчик. Хочешь хамить - пожалуйста, но я вижу, тебе уже недолго осталось, скоро штаны с себя последние снимешь за дозу, лишь бы суставы все на место вернуть и мозги склеить. Деньги есть?
- Да, - ответил Сергей и тут же вспомнил, что денег нет.
- Я жду, - властно поставила все на свои места дилерша, оперлась спиной на стену под голубыми буквами, открыла саквояж и, достав губную помаду, принялась наводить глянец на свое и так симпатичное лицо. "Дикий" сунул руку в карман и нащупал забытый от приступа абстиненции пистолет.
"Ах, ты, сука, - зажглось в мозгу у Сергея. - Губки она красит…"
Он покрепче сжал рукоять пистолета в кармане и вытащил его, направив девице в живот. Она же, увидев оружие, отскочила в сторону, мазнув "губнушкой" по щеке и хлопнув крышкой саквояжа.
- Ты что, сдурел? - крикнула девушка. - Убери нахрен!
И добавила потише:
- Ты что, думаешь, я одна здесь?
- Патронов еще больше, - хмыкнул Сергей, понимая, что идет ва–банк - выстрелить он вряд ли бы сумел, несмотря на страшное желание уколоться, хотя в морду дать этой смазливой гадине он бы не отказался.
- Не стреляй, слышишь, придурок, - шипя, как кобра, тихо говорила девица. - На, возьми, - она швырнула в него шприц с дозой, тот упал в опавшие листья. - А теперь проваливай, кретин. И не появляйся здесь никогда, я тебя запомнила, а кому надо, так те еще и сфотографировали.
Сергей, не сводя глаз с дилерши, наклонился за шприцем, поднял его, обтер от сырости о брюки, как недавно глушитель от пистолета, и сунул в карман пальто.
- Спасибо, - медленно ответил он на жест далеко не доброй воли. - Не появлюсь.
Он попятился за угол и, когда испуганные злые глаза скрылись от него за домом, побежал. Помчался так, будто не было этих четырех месяцев на героине, будто он всю жизнь занимался бегом на спринтерские дистанции. Но он мог не стараться так бежать - погони за ним не было…
************
Амиров, нацепив вязаную шапочку, совершал ежевечернюю неторопливую пробежку вдоль ажурного забора парка в наступающих сумерках и в который раз прокручивал в голове все тонкости предстоящей виртуальной работы. Она не давала ему покоя ни на минуту. На его столе рядом с капитальными трудами по кардиохирургии лежали такие книги, как "Самоучитель работе в сети Интернет", осмеянный Rebel’ом за его полной бестолковостью, учебник по Windows, несколько маленьких технических брошюр по настройке сетей, веб–камер и модемов.
Его кабинет был превращен в рабочую станцию. Количество компьютеров несколько угнетало - все вокруг напоминало магазин оргтехники. Три монитора; кабели, проложенные вдоль стен; кресло для Rebel’а, задвинутое в угол; да и много еще всяких вещей, которых в обыденной жизни просто не могло оказаться в квартире кардиохирурга. Все это достаточно сильно выбило Амирова из привычной жизненной колеи, он с большим волнением ожидал Интернет–сеанс с коллегами, которые будут оперировать Ларсена и, возможно, попросят его консультации.
В вопросе имплантации искусственных клапанов Амиров в настоящее время был одним из самых подготовленных хирургов в мире, вероятность его задействования в процессе была крайне велика, поэтому профессор проштудировал множество своих и чужих трудов, готовил себя как морально, так и физически, за два месяца до сеанса вновь начал делать по утрам зарядку. Пробежки по парку вблизи дома стали привычкой.
Вот и сейчас на бегу он шептал про себя этапы операции, видел перед собой раскрытую грудную клетку и бьющееся в ней беззащитное больное сердце. Пробежка заканчивалась, Амиров свернул к подъезду, остановился у двери, напоследок сделал несколько наклонов и приседаний и стал подниматься по лестнице к себе на седьмой этаж - лифтом с некоторых пор он не пользовался принципиально.
Внизу громко хлопнула входная дверь, послышались торопливые шаги и шумное дыхание - кто–то догонял его, причем очень быстро. Пару раз этот "кто–то" споткнулся, ядрено выругался матом, потом что–то железное и, судя по звуку, тяжелое, упало на ступени. Шаги на секунду стихли, слышалось только невнятное бормотание. Амиров, уже достав связку ключей, в ожидании задержался на лестнице у своей двери и посмотрел вниз. Шаги возобновились, и площадкой ниже доктор увидел своего соседа, молодого парня, занимающегося, кажется, компьютерами. Юноша устало поднимался по лестнице, левой рукой нашаривая что–то в карманах, а в правой сжимая большой черный пистолет.
Увидев оружие, Амиров вздрогнул от неожиданности и машинально повернул ключ в замке. Язычок щелкнул, дверь в прихожую отворилась. Парень, услышав громкий металлический щелчок, резко оглянулся, задрав голову кверху и встретился с профессором взглядом. Амиров как можно быстрее шагнул в квартиру и захлопнул за собой дверь. "Мы видели друг друга", - поняли оба.
Профессор затворил и вторую дверь, которую оставил открытой, выходя на вечернюю пробежку, присел у вешалки. "Вот это соседи…" - подумал он, рассуждая, не позвонить ли в милицию. Потом аккуратно, стараясь не шуметь, взглянул в глазок, но ничего не увидел, только дверь напротив. Через несколько секунд этажом выше хлопнула дверь - парень зашел домой.
Звонить в милицию Амиров не стал.
…А в это время пятью метрами ниже надписи "I Love You…", в подвале дома, двое подростков избивали резиновыми шлангами Эльзу, ту самую несчастную дилершу, которая по чистой случайности вместо героина швырнула Сергею шприц с "Голубым Дьяволом" - новым наркотиком, завезенным в Москву из Афганистана две недели назад и стоившим безумно дорого из–за сильного продолжительного эффекта. Через десять минут Эльза умерла от перелома основания черепа. Парни бросили её на старое одеяло, отобранное у подвальных бомжей, кинули сверху пару сотен рублей и потребовали закопать девчонку где–нибудь подальше. Двое немытых бородачей, подобрав деньги, исправно их отработали…
************
"Дикий", захлопнув дверь, опустился сразу за ней на пол и сел на коврик. "Он меня видел", - пришлось сознаться Сергею. Кто этот человек этажом ниже? "Дикий" неоднократно сталкивался с седоватым пожилым соседом на лестнице - тот был неизменно вежлив и производил впечатление гуманитария. Инженер, учитель, юрист…
Штопор вкрутился в коленные суставы. Сергей от внезапности закричал в голос и повалился набок, под вешалку. Сверху на голову упал зонтик.
Мысли сразу же вернулись в необходимое организму русло - руки автоматически вытащили из кармана пальто шприц, ноги швырнули тело вверх (волна боли вновь скрутила суставы, но Сергей не дал себе упасть).
Ближе всего была ванная комната. "Дикий" вбежал туда, сорвал со стены полотенце, повалив пластмассовые тазики для белья, рухнул на кафель спиной к стиральной машине и затянул зубами махровый жгут на плече. Чуть живые вены были видно плохо, но наметанный глаз наркомана не требовал даже хорошей освещенности. Колпачок с иглы был сброшен в одно мгновение, иглу срезом вверх, большой палец на поршень… В этот момент - еще одна судорога и волна боли в бедрах. "Дикий" заорал не своим голосом, но успел отодвинуть иглу от руки, чтобы не дай бог не промахнуться. Вдох, еще один, шприц медленно придвинулся к локтевому сгибу, игла проткнула кожу и погрузилась в вену.
Сергей, борясь с накатывающей ломкой, не обратил особого внимания на то, что цвет жидкости, которая вливалась сейчас ему в кровь, был опалесцирующе–голубым. Как обычно, вводя последние капли, он закрыл глаза, разжал зубы и позволил полотенцу упасть на пол.
Ощущения не заставили себя ждать. Первым пришло освобождение от боли, расслабились мышцы, помягчело тело, словно воздушный шарик накачали гелием. С Сергея словно упали цепи, приковывавшие его к земле, он медленно поднялся, опираясь на стены, вышел в комнату и, не разуваясь, прилег на диван. Дыхание стало ровным, шумным, глубоким, веки прикрылись… "Дикий" знал, что фазу "кайфа" он уже миновал, наркотик приносил не удовольствие, а свободу от ломки; но эти первые минуты после укола напоминали ему о тех ощущениях, что он получал несколько месяцев назад - неземное блаженство, открытость всем и каждому, радость, умиротворенность, полное отсутствие проблем и, в обязательном порядке - решение "завязать" уже со следующего дня.
Но сегодня было что–то не так - "404 Not Found". "Голубой Дьявол", встретившись с организмом, не избалованным качественным товаром, начал парадоксальную реакцию, которая могла продолжаться несколько часов. Молекулы наркотика бомбардировали мозг, истосковавшийся по "гормонам счастья", и раздражали совсем не те центры, для которых были предназначены. Но Сергей этого не осознавал.
Вместо радости и блаженства его посетил непонятный приступ агрессивности, не свойственный героину. "Дикий" открыл глаза, закусил губу. Конечно, ломка отошла, не начавшись, но могло быть и получше после укола. "Что–то с халявным драгом не в порядке", - промелькнула мысль у Сергея.
Неожиданно появилось желание встать с дивана и разбить старую вазу, стоящую на столе. Совладать с собой парень не смог, ноги подвели его к столу, ваза взлетела в воздух и разлетелась в хрустальную пыль о ближайшую стену. Немного полегчало…
Сергей в изумлении глядел на мелкие осколки, усеявшие всю комнату, потом прислушался к себе. Сердце бешено колотилось, в яремной вырезке пульсировала аорта, вызывая рефлекторную тошноту.
- Какого хрена я вколол? - испуганно спросил "Дикий", взглянув на шприц, валявшийся возле дивана. Он поднял его, вытащил поршень, даже понюхал, но ничего необычного не обнаружил. - У меня тут ваз на все не хватит…
Руки, словно чужие, автоматически подняли с дивана справочник "Модернизация и ремонт ПК", весом килограмма в полтора, и швырнули его в сервант. И только после того, как разбитое стекло зазвенело по шкафу и полу, Сергей осознал содеянное. Он рванулся в ванную, схватил с пола полотенце, привязал себя им за левую руку к водопроводной трубе и прижался спиной и затылком к стене. Через мгновение наступило спасительное забытье…
************
Амиров плохо спал эту ночь, постоянно вздрагивал и подносил к глазам будильник, поставленный у кровати. Кусочки сна по пятнадцать–двадцать минут в конечном итоге не устроили профессора, и он решил встать, сделать гимнастику и принять душ. Часы показывали чуть больше четырех утра, Rebel должен был подойти в половину шестого для настройки подключения к серверу клиники в Осло.
Несколько упражнений взбодрили профессора, прохладные струи воды доставили несколько приятных минут напряженному телу. В махровом халате Амиров вышел в комнату, присел у стола с главным монитором, закинул ногу на ногу и раскрыл довольно потрепанный томик "Пороки сердца. Реконструктивные операции". Несколько глав в этом сборнике, касающихся искусственных клапанов, были написаны лично им; профессор подозревал, что именно поэтому он был выбран из большого количества консультантов по всему миру - специалистов его уровня было очень мало, совсем недавно похоронили одного старенького доктора наук из Сиднея (кажется, Моргана Перкинсона - с ним Амиров знаком не был и книг его не читал, но рюмку коньяка за упокой души выпил). Эти главы сейчас и читал в очередной раз хирург, вспоминая все свои самые удачные операции за последние десять лет - они сегодня тоже моги пригодиться.
…В дверь позвонили. Профессор от неожиданности вздрогнул, отложил книгу и посмотрел на настенные часы - было 5–10. До назначенного Rebel’ом времени оставалось еще двадцать минут, но он мог прийти и раньше - вполне возможно, что в запасе необходимо было иметь побольше времени. Амиров без всяких сомнений пошел к двери, повернул в замке ключ. И через секунду пожалел о том, что предварительно не взглянул в глазок.
Перед ними стоял его сосед с верхнего этажа, тот самый, которого он видел поздним вечером с пистолетом в руках. Парень по–прежнему сжимал в правой руке оружие; в этот раз на нем не было пальто, но на левой руке было намотано махровое полотенце с потрепанно–обугленным концом, явственно пахнувшим порохом. Горящие глаза хищно впились в Амирова.
- Доброе утро! - коротко произнес парень и со всей силы пнул ногой в дверь профессора, благо, она открывалась внутрь. Получив приличный удар в плечо, Амиров отлетел по коридору на пару метров и упал на спину. Сосед вошел внутрь, захлопнул дверь и, подойдя к лежащему доктору, представился:
- Сергей. Будем знакомы…
Амиров, изрядно испугавшись, молча пытался отползти по коридору в комнату, но это у него плохо получалось - он все время видел перед глазами пистолет в руке Сергея, и силы таяли просто на глазах; нестерпимо болело плечо.
Сосед перешагнул через Амирова и прошел внутрь гостиной, временно превращенной в узел компьютерной связи. От увиденного у Сергея потемнело в глазах от зависти - ни хрена себе, у одного чувака дома столько машин!
- Все это твое? - машинально спросил он у Амирова.
- Кто вы такой и что вам надо? - сумел–таки выдавить из себя профессор. - Я знаю, что вы мой сосед с восьмого этажа - какого черта вы столь наглым образом вламываетесь…
Сергей ударил его ногой в лицо, брызнула кровь. Амиров, пытавшийся в этот момент подняться, вновь упал на пол. Наступила тишина. "Дикий" наклонился к лежащему доктору, прислушался к дыханию. Из носа и из угла рта вытекали тоненькие струйки крови; Амиров застонал, но не пошевелился.
- Живой, - сухо констатировал Сергей. - Ну и ладно.
Он прошел в комнату и присел за один из компьютеров, положив пистолет рядом с собой. Правая рука сама легла на "мышку", левая выкатила клавиатуру из стола. "Хорошо живут буржуи", - подумал Сергей, недобро усмехнувшись. И тут он словно впервые увидел у себя на левом предплечье оборванное полотенце и вспомнил, как очнулся в ванной…
Сил тогда почти не было, страшно затекла левая рука, на которой он практически висел (сколько прошло времени с момента укола, "Дикий" не представлял). Попробовал подняться - не смог. Увидел на полу рядом с собой пистолет, взял в руку, приложил холодный металл ко лбу. Немного полегчало. Попытался развязаться, не получилось - полотенце было влажное, под весом тела Сергея узел затянулся так сильно, что можно было лишиться руки. И тогда он двумя выстрелами отстрелил часть полотенца, обмотанную вокруг трубы.
В тишине квартиры, в маленьком помещении ванной комнаты выстрелы прозвучали оглушительно громко, но "Дикий" даже не вздрогнул, словно занимался обычным делом. Пороховая вонь вынудила Сергея побыстрее выползти из ванной, и он забыл на время, что на левой руке у него удавка.
Хруст осколков серванта под ногами напомнил ему о том беспричинном буйстве, которое случилось с ним некоторое время назад (по настенным часам выходило, что без памяти он был в ванной около трех часов). Постепенно возвращалась память о прогулке по городу, об ограбленной девчонке, о дьявольской смеси, введенной в вену (он даже не догадывался, насколько близок по своим ощущениям к названию этого наркотика). И последним его воспоминанием было лицо соседа с седьмого этажа, который видел его с пистолетом в руках. После чего агрессивность вновь вспыхнула в мозгу Сергея…
К Амирову "Дикий" попал не сразу - была еще одна "отключка" на пару часов, он упал прямо на стол в комнате, неловко соскользнул с него на пол и ударился коленом о кресло, но даже не почувствовал этого - падал он уже без сознания. Придя в себя и увидев простреленный телевизор, Сергей не удивился - теперешнее состояние уже не пугало, а наоборот - радовало его, комфортнее он себя никогда не чувствовал. Вот только квартиру свою от погрома он решил уберечь и отправился "убирать свидетелей". Страх из Сергея улетучился напрочь с последней введенной каплей "Голубого Дьявола"…