- Наш бизнес, господа, - подытожил гонку Артамонов, - это бег через реку по льдинам. Остановишься - утонешь. Представляешь, в реке сплошной зажор - скопление шуги, льдины трещат, наползают друг на друга, а ты бежишь и не знаешь, в какую иордань провалишься. Мы должны создать бесконечный процесс создавания газет, типографий, телеканалов, сетей киосков и прочей приблуды. И чувствовать себя в этом процессе, как рыба-Орехов в воде. Нет процесса - нет и нас. Как говорил великий Зингерман, у нас нет массы покоя. Без движения наша значимость становится равной нулю. Дело не должно иметь конца. В конце - его смерть! Мы должны успевать запускать очередной проект в момент, когда предыдущий еще не дошел до пика. Тогда мы продержимся на рынке. Все остальное чревато крахом. Это знавали еще в Риме!
- Обидно, - рассуждал Орехов, - мы пашем, крутимся, и все из-за каких-то двадцати минут. Работают полчища лесорубов, стонут целлюлозно-бумажные комбинаты, молотят печатные машины - и все это из-за каких-то двадцати минут, в течение которых читатель просматривает газету. Обидно до мозга костей!
- Что поделаешь, пятачок, - сказал Артамонов. - Но будет еще обиднее, когда через двадцать минут будет выбрасываться полноцветная газета.
- Какая полноцветная? - насторожился Орехов.
- Обыкновенная полноцветная газета "Лишенец" с приложением "Изо рта в рот".
- И где ты все это напечатаешь в цвете? В радиусе тысячи километров нет ни одной цветной типографии.
- Да у меня тут свербит с утра одно мнение за ушами.
- Ну-ка, давай я тебе это место почешу, - предложил услугу Макарон.
- Да, было бы неплохо, - подставил Артамонов под строкомер свой бритый затылок. - Вы видели фуры, которые по окружной прут мимо? В Финляндию они везут валюту, а обратно в Москву - цветные газеты.
- Ну? - торопил Орехов.
- Эту колонну надо завернуть сюда. Хотя бы частично, - начал делиться соображениями Артамонов.
- Ты предлагаешь пересмотреть Абосский мирный трактат, по которому к нам перешла часть Финляндии? - спросил Макарон.
- Да.
- А что тебе на это скажут горячие финские парни? - чиркнул спичкой Орехов. - Ты интересовался?
- Конечно. Первых умников, которые попытались ввезти в Россию оборудование для цветных газет, застрелили.
- Почему? - cпросил Макарон.
- Потому что цветную печать контролирует солнцевская братва. А ей удобнее забирать свою долю прямо там, за линией Маннергейма.
- Неплохо сказано, сынок!
- На селе есть обычай - перевязывать дорогу свадебной процессии, - начал Артамонов подводить основу под свою затею. - И пока не напьются страждущие, молодых не пропускают дальше. Так вот, я предлагаю перегородить дорогу этой полиграфической финской свадьбе!
- Грамотно рассуждаешь, паренек, - одобрил Орехов. - Но "Fordом" тут уже не обойтись.
- Наоборот, - сообщил Артамонов, - капиталисты будут нас самих умолять взять тачку за то, что мы пообещаем купить их печатный станок.
- Тогда и Воловича придется толкать дальше - на Папу Римского! - сказал Орехов.
- Не говори, - согласился Макарон.
- В старину, при развитом социализме, чтобы затеять дело, надо было ждать, когда решающий год пятилетки перейдет в определяющий и дальше - в завершающий. Теперь стало гораздо удобнее - поехал на выставку в Сокольники и пристраивайся к любой проблеме, - довел идею до логического завершения Артамонов.
На подступах к выставочному комплексу в Сокольниках клиентов отлавливали менеджеры и затаскивали к своим стендам. Компанию во главе с Макароном выпасла бойкая девушка в национальном швейцарском наряде и всучила визитки, на которых двойным миттелем было выведено: "Любовь Шейкина уличная торговка поношенными печатными машинами WIFAG башенного построения".
- Ну что ж, WIFAG так WIFAG, - сказал Артамонов. - Для начала неплохо.
Шейкина потащила гоп-компанию к своему прилавку.
- А это - господин Маругг, - повела она рукой в сторону серьезного дяди с жестким лицом. - Представитель фирмы WIFAG из Берна.
- Интересное слово - WIFAG, - заметил Макарон, - почти как на фиг.
- Что такое полифаг, знаю, а вот про WIFAG впервые слышу, - бичевал себя Толкачев.
- Просим посетить наш стенд, - пригласил Маругг плавным жестом.
- Конечно, посетим, - согласился Артамонов. - Какие вопросы? Но при условии, что вы безоговорочно сбросите миллион.
- Предложение смелое, мы подумаем, - не стал никого никуда посылать сразу господин Маругг. - Чувствуется, что Россия еще не усохла.
- Да, есть еще ягоды в ягодицах, - согласился с ним Макарон стандартным выражением.
- У нас есть одна неплохая машина, - заговорил о деле господин Маругг. - Правда, она была в употреблении, но специально для вас мы ее восстановим.
- Не надо ничего делать специально для нас, - предупредил Артамонов. - Я по опыту знаю, что это дороже.
- А где ваша машина, херр Маругг? - оглянулся вокруг Макарон. - Кругом одни буклеты.
- Видите ли, она весит двести тонн, и…
- Двести тонн? Ты подумай!
- Давайте так, - упорядочил движение покупателей Орехов. - Сегодня временно исполняющим обязанности ублюдка буду я. - И, обратившись к продавцам, произнес: - Чтобы в дальнейшем не вышло недоразумений, мы хотели бы вас предупредить… - От загадочности, с которой был заявлен текст, затихла даже Шейкина, тараторившая без умолку. На нее испытующе уставился херр Маругг и тоже затих. - Мы бы хотели вас предупредить, - повторил Орехов. - Никаких предоплат! У нас это не принято. Еще с лотереи повелось. Макарон не даст соврать.
- Не дам, - сказал Макарон.
- Дело в том, - оживился и начал взвинчивать цену Маругг, - WIFAG в печатной жизни - все равно, что "Rolls-royse" - в автомобильной.
- Никто не спорит, - согласился Артамонов, - но "Rolls-royse" продают в кредит, не так ли? Так чем вы хуже? Тем более, что машина ваша seconde hand.
- А как насчет окупаемости? - полез вглубь проблемы Маругг. - Вы наберете заказов?
- Окупаемость будет, какая скажете, - успокоил его Артамонов. - Орехов подгонит проект под любой срок.
- В таком случае мы хотели бы пригласить вас в Швейцарию, - сказал Маругг. - Для осмотра машины конкретно на месте.
- А что на нее смотреть? - cказал Макарон. - Привозите, мы разберемся.
- Он шутит, - вежливо объяснился Артамонов. - Присылайте приглашение, мы рассмотрим.
По завершении переговоров Орехов засвистел мелодию из "Марбургских зонтиков".
За деньгами на дорожные расходы, кроме как к Мошнаку, идти было некуда. А он словно ждал этого.
- Верните транш! - взмолился банкир. - А то я не разовьюсь.
- Может, проведем конверсию займа? - изловчился Артамонов. - Или хотя бы усечем проценты.
- Как это?
- Заменим одни облигации на другие.
- Только деньги! - простонал Мошнак.
- За ними и едем! - вытянулся в струнку Макарон. - И, как только вернемся с мешком, сразу к вам. Кстати, у вас не найдется стопки "зелени", а то нам в Швейцарию ехать?
- Могу дать концы в Цюрихе.
- Извините, не понял.
- Придете на рынок в Цюрихе и станете у входа. Туда явится старуха Мошнаковская, ей вы и предложите все оптом.
- Что все? - не въехал Орехов.
- Да что хотите! Наберите в "Подарках" копеечной мишуры с русским душком - гжель, хохлома.
- Это все по-немецки надо сказать?
- По-русски. Мошнаковская приходит туда каждый уик-энд.
- А вдруг не придет?
- Придет, она приходит уже в третьем поколении, - успокоил ходоков Мошнак. - Все эмигранты по выходным ходят на рынок. Я всякий раз сбрасываю ей товар.
- А в Берне у вас нет концов? - спросил Макарон.
Вскоре действительно пришлось выехать в Швейцарию.
Джентльменский набор для встреч на любом уровне у компании был один и тот же: стопка газет, заштопанная картина Давликана с козой и "Тверская горькая" в берестяном футляре. Действовало безотказно, на все эти аргументы возразить было невозможно. После вываливания их на стол оставалось обменяться дежурными фразами.
В поездку в качестве эксперта прихватили Толкачева и, чтобы не допустить юридических проколов, остеохондрозного Нидворая.
- Ты что, на холодную войну собрался? - спросил у него Макарон, возглавлявший делегацию. - Разоделся в меха, как оленевод!
- Люто здесь, - поежился Нидворай.
- Тебе полезно бывать на морозе, а то подшерсток не вырастет! - пристыдил его Макарон, поправив плащ-паталатку.
Как выяснилось, Нидворай дрожал не зря - сразу из аэропорта принимающая сторона повезла покупателей в горы и с такой прытью бросилась демонстрировать пейзажи, будто хотела сбыть не поношенную машину, а Женевское озеро с Альпами в придачу.
- Тригональная сингония, - произнес Макарон, оценивая просторы.
- Переводить? - cпросила Люба.
- Если сможешь. И добавь, что горы староваты - процесс высаливания пород зашел дальше некуда.
- Вершины покрываются снежными шапками, - отвечал ничего не понимающий Маругг.
- К сожалению, шапок не хватает, - не давал ему оторваться Макарон.
Потом группу затащили в сувенирный ларек, где из уважения к хозяевам пришлось скупить многолезвийные красные швейцарские ножики, да еще выгравировать на них свои фамилии.
- Очень правильно, - поощрил херр Маругг столь неприкрытый поступок гостей. - Эти ножи стоят на вооружении нашей армии, - раскрыл он секретные сведения. - Каждому новобранцу страна вручает нож. На них держится весь пафос службы. Швейцарские офицеры запаса ежегодно проходят переподготовку, автоматы - у них дома, армия мобилизуется по первому свистку. У нас самая правильная горная артиллерия, поэтому к нам не сунулся Гитлер.
Макарон размяк от поэзии Маругга и повел стрельбу с закрытых огневых позиций.
- Переведи, Любочка, - сказал он, - что Гитлер к ним не сунулся потому, что сунулся к нам. Это я говорю как русский офицер в отставке, отслуживший двадцать пять лет в песках среди фельдшеров!
Любочка перевела.
- Кстати, о Гитлере и о синхронном переводе, - сделал небольшое отступление Макарон. - Когда мы куковали в Кушке, по телеку показывали "Семнадцать мгновений весны". И знаете, как они там у себя в каганате переводили официальные фашистские приветствия "Хайль, Гитлер!" и "Зиг хайль!"?
- Как? - вытянулась вперед Любаша.
- Салям алейкум, Гитлер! И - малейкум ассалам! - выбросил вперед руку Макарон. - Вокруг бойня, а синхронист с экрана соловьиные трели разводит: "Салям алейкум, Гитлер!" - "Малейкум ассалам!" - "Салям алейкум!" - "Малейкум ассалам!".
- Да вы что?! - не поверила Макарону торговка.
- Артамонов не даст соврать.
- Не дам, - сказал Артамонов.
- Вот так и ты, Любаша. Швейцарцы пытаются объявить нам индульт, а ты с ними: "Салям алейкум! Салям алейкум!"
- Они же мне деньги платят.
- Ну, и чтобы в нашем разговоре про WIFAG прекратить все алалы и поставить точку, - подпер бока руками Макарон и повел стрельбу на поражение: - Спроси, Любочка, у господина Маругга, как они со своими ножиками чувствуют себя под нашими установками "Град". Ответ переводить не нужно.
Маругг понял все без перевода. У него в глазах образовалось рисское обледенение, и он сразу заспешил угостить всех обедом.
- И давай, Любаша, сделаем ему последний намек, - предложил Макарон. - Переведи, пожалуйста, что мы желаем откушать в кабаке у Чертова моста, где Суворов переходил через Альпы. Там есть табличка, на которой все написано.
Любочка перевела.
- Туда не поедем, - уклонился от прямого столкновения Маругг. - Далеко. Мы пообедаем в традиционном швейцарском стиле. - И заказал места в морском ресторане, где подали мойву в сиропе.
- Давненько к нам не заезжали русские, которые пьют красное, а не водку, - заметил Маругг, нахваливая недозрелую швейцарскую лозу.
- А ты спроси, Любаша, знают ли они этимологию русских слов "швейцар" и "вестибюль".
- Сам спроси, - заартачилась уличная торговка.
- Нет, Люба, ты уж спроси. И, пожалуйста, при переводе не сглаживай углы. У нас со швейцарцами официальный разговор, и если мы решили опустить их на миллион франков, то обязательно опустим!
- Хорошо, я постараюсь.
- Постарайся, Любаша, исход сделки зависит от тебя. И переведи, что мы устали таскаться по горам, как бараны.
- Может быть, нам, наконец, покажут печатную машину?! - не выдержал Орехов. - Cоздается впечатление, что нам крутят мозги!
- Прямо так и переводить? - переспросила Шейкина.
- Так и переводи.
- Нам бы хотелось изучить технику, чтобы не впарили какого-нибудь дерибаса, - придал себя беседе Толкачев, демонстрируя, что он остается на посту, хотя и перебрал немного с Ореховым.
- Прямо так и переводить? - не преминула переспросить Любаша.
- Так и переводи, - осмелел Толкачев.
- Видите ли, - начал оправдываться Маругг, - все другие покупатели из России, как только приезжали - сразу в горы на лыжах. И оттуда к теме покупки уже не возвращались.
- Понятно. Тогда извиняем, - сказал Макарон. - А мы, дурни, бьемся над вопросом: спасти Россию или продать? И если спасти, то зачем, а если продать - то за сколько.
- Здесь и раздумывать нечего, - сказал херр Маругг.
- Вот именно.
Осмотр тела машины занял тьму времени. Станок был настолько огромным, что не хватало разреза глаз. Орехов делал вид, что вносит в компьютер технические данные. Толкачев тщательно снимал на видеокамеру узлы и детали.
- Чтоб не подменили, сволочи! - объяснил он свою пристальность.
- А на прощание я устрою херру Маруггу русский обед! - сказал Макарон, умудрившийся прихватить в поездку корзину прелестей - волжскую рыбу, мед, грибы, икру и пару флаконов клюквенной. Действо было намечено на последний вечер пребывания в доме у Маругга. Чисто русский обед. Ко всем перечисленным разносолам Макарон намеревался подать плов, винегрет и блины. Обед по расписанию был в шесть. В три Макарон начал кухарить. Херр Маругг нарезал круги вокруг кухни, с которой доносились такие запахи, что у него заворачивался пиджак цвета "соль с перцем"! Привыкший к зыбким форелям и обезжиренному сыру, он долго пускал слюну, наблюдая за размашистыми действиями Макарона. В конце концов, когда столы были накрыты и в столовую внесли плов в огромном, обернутом полотенцем казане, херр Маругг не выдержал и упал без чувств.
- Ну вот, - сказал Макарон, - насчет миллиона договорились.
- Так и переводить? - спросила Любаша.
- Так и переводи.
Из командировки, окрыленная удачей, компания летела на трофейном микроавтобусе. Артамонов сидел за рулем, Толкачев просматривал на визоре отснятую пленку, Макарон массировал Нидвораю шейные позвонки и двигался над ним так, будто искал блох. Орехов по накатанной схеме сочинял переметные письма президенту Украины Кравчуку.
- Уважаемый Леонид Макарович! Вы можете спросить: а какое мы имеем воздушное право вступать с Вами в переписку и, тем более, - в перепопку? Отвечаю Вам со всей развязностью развалившегося на трех сиденьях пассажира: без взаимной индуктивности продвигаться в будущее невозможно. Мы соскучились по славянскому говору и, дорвавшись до Вас как до первого, кто может понять нас без Шейкиной, сообщаем: фактов вербовки не наблюдалось… Неожиданно для себя мы совершили косвенную агрессию - под бизнес-план с плавающим сроком окупаемости мы взяли в лизинг без предоплаты и без всякой гарантии печатную машину фирмы WIFAG, что сравнимо с угоном самолета или захватом судна под швейцарским флагом. А они в качестве жеста доброй воли передали нам в пользование "Chrysler Grand Voyager". Чтобы мы не спрыгнули со сделки. И вправду говорят, что половину жизни надо вкладывать в имя, чтобы потом вынимать оттуда. Если ради рыбинского станка мы пожертвовали "Fordoм", то при покупке WIFAG нас самих одаривают мини-вэнами! Это и есть та самая дельта. Обкатывая подарок, мы собрали корзину валют от реализации "Лишенца" в Бергамо, Оснабрюке и Безансоне. Продажи идут неплохо - что значит реклама на подводных лодках! Международные каналы надо тоже время от времени прочищать. Уважаемый Леонид Макарович! Предлагаем Вам разместить логотип "Лишенца" на судах Черноморского флота. И я скажу почему - его водоизмещение очень почитаемо в Безансоне, Бергамо и Оснабрюке. Прекрасные города! От побратимства с Тверью они только выигрывают. Но плохо одно российские подзаконные акты вынуждают нас работать за рубежом без образования… - я так и подумал, что Вы нас неправильно поймете… - без образования юридического лица. Представьте на миг нашу козлобратию с мешком черного нала, и Вам все станет ясно! Жаль, что Варшавский оказался мудаком - придется отдать мешок Мошнаку. А купи Артур технику, не было бы проблем. Техника перешла бы к "СКиТу", и Мошнак сдал бы ее нам в аренду, поскольку сам работать не умеет. Вот. К сожалению, Галке удалось почикать нашего Варшавского по принципу варанчика. Она с ним обошлась чисто рефлекторно, как с тем ротаном на мелководье - зажевала и глазом не моргнула. - Здесь Орехов проделал короткий эллипсис в потоке высказываний и плавно продолжил: - Но, признаться, это семейство двудольных нам уже осточертело! Пусть эмигрируют. Что ни делается - все к лучшему. Истинная причина нашего к Вам обращения крайне актуальна, хотя и лежит несколько в стороне. Мы обязаны сообщить о беспределе, который сохранился в подведомственных Вам территориях. Проезжая Полтаву, мы решили заскочить в Диканьку и пройтись по гоголевским местам. Как водится, мы заблудились. Тишина, лето, цветы. На краю поля табличка с надписью: "Осторожно, кошки!". Пока меняли проколотое колесо, под машиной прошел строем выводок зайцев - Давликана бы на них! В станице пришлось потревожить двух Ваших поддавших подданных. "Как проехать на Диканьку?" - спрашиваем. "Налево по мосту через Демьяниху!" - махнул рукой первый и упал, как учили на гражданской обороне - лицом в сторону направления взрыва. "Через Усопки поезжайте!" - указал другой в противоположную сторону, но на ногах устоял. "Понятно", - сказали мы и заехали в тупик под разобранный мост. Прямо чертовщина какая-то! Очередной прокол колеса вынудил нас заночевать в глуши. Вот так завернули к Гоголю! Наутро, пытаясь отыскать трассу, мы вновь наткнулись на тех же подданных. Они были увлечены вчерашним спором. Один, приняв упор лежа, толковал: "Какая Калиниха?! Через Синетье надо!" Второй аргументированно возражал с колена: "Синетье вообще не в Полтавской области!" Милые гоголевские персонажи продолжали свое шествие по земле.
Уважаемый Леонид Макарович! Когда-то путем переписки мы вычислили, что нет никакого Леха Валенсы. Сейчас мы подозреваем, что нет и никогда не было никакой Диканьки. Это простое с виду умозаключение влечет за собой страшную догадку - что нет и никогда не было Гоголя! А в прикладном смысле наше открытие еще более поучительно - сдается нам, не было никакой сортировки алмазов и тем более - прибора. Просто Варшавский положил на нас свой. Оффшорная зона, куда ушли деньги, была, но алмазами там и не пахло!