Медвежата подошли к матери и, обнюхав ловушку со всех сторон, стали вытаскивать лакомство, пугаясь, когда рыбина била хвостом. И тут медведица, совсем как человек, стала показывать, как глушить добычу, как рвать сеть лапами и зубами, как бы играясь. А когда рыбы осталось немного, посмотрела на Маньку, встала на задние лапы и помахала ими, будто звала к себе - и сразу же отошла, направившись против течения, зазывая медвежат за собой, по пути еще высматривая ловушки.
Манька в недоумении смотрела то вслед медведям, то на Дьявола, то на костер…
Она крепко зажмурилась, ущипнула себя за ухо, открыла глаза, но ничего не изменилось.
- Зверь не человек, он видит не слева направо, а право и лево. Пойми, наконец, что мы умнее, чем думаешь о нас! - с горечью произнес Дьявол. - Тебе ведь не в деревню нужно. Как ты найдешь Посредницу, если все время идешь в другую сторону? Я уже устал ждать, когда закончится наша эпопея… Кстати, если идти вдоль реки, через недели две будет перевал, а за перевалом снова цивилизация. Люди везде живут! А если по проторенным дорогам, мы будет ходить всю жизнь! И дойдем ли? Там, Маня, уже все хожено-перехожено, и сто раз доказано, что со стороны дороги ужас какая охрана у Их Величеств! Если люди похвастать не могут, что повидали Их Величества, думаешь, тебе больше повезет?!
- Ну, а как я… - Манька колебалась. - Значит, вдоль реки пойдем, по течению? - спросила она, так и не придя в себя от пережитого и увиденного.
- Тебе решать! - ответил Дьявол и засмеялся. - Сними ты этот груз со своей шеи!
И Манька только сейчас заметила, что когда собирала котомку, забыла сунуть в нее котелок. Косынка развернулась, и котелок висел на спине.
Так случилось, что после того случая она не искала общества людей. Стало ей вольготно в лесу и звери ее не трогали. Даже мошки кусали для острастки. Будто своя стала. Сеть подобрали. Ужин, который они с Дьяволом устроили тем вечером, был бы для любого стола на зависть. Манька долго не спала, и смотрела в ночное небо, пока не вышла луна. А на следующий день проснулась другим человеком - на сердце было легко, будто камень упал. Правда, от добычи медведей досталось ей немного…
От реки с того времени уже далеко не отходили, следуя пути, который указал господин Упыреев. И часто на ночь закидывала сеть, обнаруживая утром небольшой улов, пока однажды на месте ее не оказалось. То ли медведь баловал, то ли течением унесло… А рыбу пекли в костре - и она заедала ею железный каравай, который только после того раза и начал уменьшаться в объеме. Ела она его каждый день - и на завтрак, и на обед, и на ужин.
Железо стирало ноги до кости, болели и крошились зубы, рука, в которой несла посох, отказывала ей - но было хорошо в лесу. Увидела, как велико государство, в котором благодатная земля лежала от края до края, и богата и щедра, когда по-доброму. Раньше еду покупала, а лес и река кормили ее бесплатно - грибами, рыбой, фруктами, орехами. Всего было в изобилии, и пока шли, успевали набрать достаточно, чтобы ужин был сытным. Научилась понимать травы: соленые были, и сладкие, и лечебные. И дикий мед имели про запас. Дьявол всегда знал, где пчелы его отложили. Он быстро научил ее зажигать костер, имея в руках лишь два камня, оберегая его по ночам. Ровно добрее стал, проявляя удивительное сострадание и объясняя на примерах звериные знаки и предупреждения. Научилась строить на ночь укрытия из веток.
Несколько раз попадались зимовья охотников и старателей - и тогда пополняли запасы соли, крупы, одежды. Искали люди золото и не гнушались браконьерством. Обнаруживая мешки с пушниной, Манька выносила их во двор, снимала высушенные шкуры, и все продукты, чтобы на зимовье нечего не осталось, обливала керосином и поджигала, чтобы труды хищной нечисти пропали даром. Оружие приводила в негодность. Капкан оставляла у порога, чтобы уж наверняка. И обязательно записку хозяину, что, мол, мы, Зеленый Мир, место ваше знаем, и каждый раз будем наведываться, проверяя взятые под охрану заповедные угодья.
Дьявол, не слишком усердствуя, журил ее, обещая о вредительстве обязательно доложить, куда следует, чтобы наказали по всем правилам. Но Маньке было жалко зверей - медведицу и медвежат тоже могли убить, и она не слушала его. Может, как раз наоборот, похвалят за радение флоры и фауны. Все-таки лес и звери были государственные. Она иногда вспоминала про тот случай с медведями, и гадала, хотел ли Дьявол ее погубить, или случайно все произошло? Но обернулось все наилучшим образом, и не однажды пожалела, что столько времени потеряла, пока держалась за людей. Дьявол прощения не просил, но Манька простила - мало ли чего в жизни не случается между товарищами в дороге. Если от конца польза, надо полагать, доброе дело сделано - она была благодарна ему, но молча, а он как будто понимал ее.
Глава 6. Происки Дьявола, или как Дьявол остался с носом.
Но все же как не добр, как не учтив временами был Дьявол, попытки погубить ее не оставил. Немного времени прошло, когда пришла новая беда. И в этот раз Манька опровергла народную мудрость, доказав себе, что плевать в колодец иногда не только можно, но и нужно!
Перед невысокой грядой холмов, изрезавших равнину глубокими оврагами, река делала крутой изгиб. Чтобы сократить переход, по наущению Дьявола, Манька согласилась пройти напрямую, оставив реку. Переход предполагался на неполных три дня. И только она отошла от реки, как обнаружила, что земля изнемогает от засухи.
Манька очень удивилась.
Действительно, она вспомнила, уже около месяца не было дождя. Но не настолько долго стояла хорошая погода, чтобы пересохли все ручьи до одного и деревья стали погибать. У реки засуха была не так заметна, а дальше земля потрескалась, трава выгорела и пожелтела, покрытая пылью. После пожара хоть что-то оставалось - корни, обгоревшие сучья, а тут… Пустыня смотрелась бы краше. И чем дальше, тем страшнее становились пейзажи вокруг. Вонь, смрад стояли по всей земле, гарь и пепел поднимались в небо. Недоумение вызывало и то, что землю будто огнем палили, ничего не росло от края до края. Даже песок сплавился в стекло. Редкий кустик стоял без листьев, травинки на изрытой земле были желтые и худые. Невольно Манька вспомнила рассказы, что вдруг прилетит саранча или из земли вылезет страшный муравей - и пожрут и дом, и дерево, и траву, какая есть.
Вода в бутыли быстро закончилась.
Она пожалела, что никогда не носила емкость полной, не нагружая себя лишней тяжестью. Она и предположить не могла, что не встретят ни одного ручья или родника. Пить хотелось очень, пот катился градом, как из мокрой тряпки. А после полудня пить захотела так, что мочи нет, прямо хоть ложись и помирай. Горло пересохло, стало тяжело дышать, сердце билось неровно, в боку появилась резь. И язвы заныли все разом, точно содрали кожу.
Прямо какая-то нездоровая жажда!
Многие животные так и делали - их кости лежали то тут, то там. Догнивали трупики, но даже птицы не рисковали клевать их. И, что самое странное, птицы гибли, не долетев до реки чуть больше десяти километров. А земля вокруг становилось еще мрачнее и мертвее. Манька тупо смотрела по сторонам, раздумывая: а не воротится ли ей назад?
Наконец, она остановилась, с удивлением разглядывая представшую перед ней картину. Не так далеко была река, чтобы крупному зверю не остаться живым. Прямо перед ней лежал олень, неподалеку два зайца, и еще олень, и птицы. Скелеты лежали грудами. Неужто, права была Благодетельница, когда говорила, будто речки смородиновые костями усыпаны?!
- Может, эпидемия? - начала было она в недоумении, встревожено обратившись к веселому и беззаботному Дьяволу.
- Не иначе, Горынычи тут побывали, - успокоил он. Дьявол страшного опустошения как будто не замечал, ступая по воздуху чуть выше земли.
Манька опешила, уставившись на Дьявола во все глаза. Неужели Птица Благодати могла ступать по земле? Были такие в государстве, состояли на службе у Их Величеств, стерегли дворец, но про них даже шепотом не говорили, и описать никто не брался. Летали они быстро, и кто видел, толком рассказать ничего не мог. Со многими случались приступы, когда драконы летели по небу, будто враз мерещилось, что благодать сошла неземная, против воли начинали молиться и радовались, словно опоенные колдовским зельем. А когда отходили, то в уме ничего не оставалось.
Поговаривали, что любой, кто заглянул в их глаза - сыпался пеплом…
Выходит, не так далеко была Благодетельница, наведывалась она в здешние места… Может, к той же Посреднице?! Или драконы были не только у Их Величеств? А если дракон мог так землю разорить, пропустит ли ее?
- Да-да, есть такие! Состоят на службе у царствующих особ и у особ особо знаменательных, - довольно подтвердил Дьявол. - А ты думала простенькие они? Нет, Маня, служит Помазанникам всякий, - он тяжело вздохнул. - Не передумала еще? А то, может, домой вернешься? Убьют ведь!
Манька хмыкнула, пожав плечами. Она уже справилась с малодушием. Наверное, Благодетельнице какая-то охрана была положена. Без охраны любой мог прийти с требованиями, или, еще хуже, выставить из дворца и себя на трон усадить. Но если Радиоведущая будет знать, что пришла по делу, разве допустит, чтобы ее спалили?! Давно бы осталась Благодетельница одинешенька во дворце, если бы драконы всех подряд палили. Значит, не всех, а только с худыми намерениями.
- Я ж по делу иду, не просто так. И с добром. Не воевать собралась. С чего мне поворачивать назад?
- Ну-ну, - неопределенно пожал плечами Дьявол, прекращая допрос и помогая ей переправиться через сухой овраг.
Дальше впереди, насколько хватало глаз, раскинулась такая же пустыня, не пустыня, а мертвая земля. Костей и трупиков здесь было еще больше - и умирали они не от огня. При внимательном осмотре она не заметила признаков опаленной шерсти. Уж если дракон, отчего же в стороны не разбежались? Но, может быть, и дракон - сплавленного песка тут было много.
- Лучше бы подсказал воды с собой взять, - удрученно укорила она Дьявола. - Как пить хочется!
- Маня, ну разве этот колодец недостаточно хорош для тебя? - спросил Дьявол нарочито весело, указывая чуть правее того места, куда смотрела Манька.
Манька повернула голову в указанном направлении и обомлела!
И, правда, посреди пустынного безобразия, как мираж, предстал взору сказочный колодец, украшенный цветистою резьбой…
Неспеша, чтобы не заметил Дьявол, как она обрадовалась, Манька подошла к колодцу.
Колодец был наполнен водой до краев. По небольшому желобу вода стекала в водоем, возле которого увидела она ямы и не сразу догадалась, что это следы огромных лапищ. Пожалуй, она могла бы уместиться в яме целиком дважды, и еще место осталось бы. Заметив, что ни травинки не проросло возле водоема, не кружились над поверхностью шмели, и вода уж слишком темная, тяжелая на вид, да так, что вроде и видно дно, а как будто у самого края не разглядишь, пить передумала. Колодец был неживой, а вода - точно в глаза Дьявола заглянула.
- Сам пропей! - предложила Манька, сообразив, что в колодце нет никакой воды.
- Разве жажда не тебя мучит? - заупирался Дьявол. - Не я же умираю!
- Стоит ли пить, чтобы умереть, если и так умираешь? - пробормотала Манька, соображая, какая гнида отравила водоем. - Так я, может, выживу, а после этой воды однозначно полягу, как они! - она ткнула посохом в кости, лежавшие неподалеку. Теперь она не сомневалась, что животные видели воду, пили ее и умирали очень скоро.
Дьявол сделал изумленный вид, будто потерял дар речи, воззрившись на Маньку, типа: неужто и вправду девка умнеть начала? Правда ли подметила сопутствующие признаки, которые указывали на разные обстоятельства?! Можно сказать, зауважал, но лишь настолько, насколько это слово применимо к Дьяволу. Манька заметила, как он извратил ее догадку, и обиделась - но виду не показала. Пусть думает, что хочет.
- Маня, вредить себе у тебя в привычке, и слепота твоя вполне доказуема, но некоторые полезные навыки ориентироваться в обстоятельствах вокруг ты обрела! - констатировал Дьявол, уже миролюбиво. Но не сдержался, хитро прищуриваясь, заглянул в колодец с вытянутым лицом, и произнес, как будто она спасла его от верной смерти: - Я думал, вода и вода… – и с почтением, заискивающе, искоса смерил ее взглядом с ног до головы.
Выглядело это как издевательство - не заметить такие сопутствующие признаки мог бы только совсем увечный человек. Не такая уж она была дура, не настолько же! Даже тут Дьявол над нею насмехался, будто хвастался особенным колодцем, из которого могли испить только те, которые у него были в почете.
И как у него получалось быть одновременно и злым, и добрым?!
Был он такой же двойной, как кузнец господин Упыреев, который с виду добрый, а за добрым лицом еще одно. Только лица у них наоборот. Она и людей некоторых так видела, но раньше никогда не задумывалась об этом, только теперь, когда именитый Дьявол составил ей компанию в пути, то и дело открывая лица. Наверное, это и была та самая печать, которую он ложил на человека, чтобы тот стал Помазанником и пастухом.
Но, можно сказать, что похвалил - добрых слов от него не дождешься.
- Не вода, а яд! Надо бы закрыть его или огородить, чтобы не пили воду, - предложила она, кивнув на колодец и не обращая внимания на похвалу. Спроси напрямую - тотчас свои слова обратно заберет!
- Надо! - согласился Дьявол. - Но как сумеешь, ведь жизни в тебе уже не осталось?! - посочувствовал он, напоминая, что воду она еще не достала.
С одной стороны Дьявол был прав, с другой - жалко было зверюшек, которые водой соблазнялись. Как его можно было закрыть, она не представляла, найти здесь материал для ограды было негде, разве что завалить его камнями, но ведь вода пробьется. И любой зверек прилипнет, имея такую жажду, какую сама испытывала. И ни сучья его не остановят, ни ограждения.
В сердцах Манька смачно сплюнула в колодец, понимая, что хуже не станет.
- Тьфу, на тебя! Тьфу! - мрачно произнесла она, не зная, как его извести. - Убийца ты!
И вдруг вода в колодце закипела, поднялась, вспенилась, опустилась и сделалась прозрачной. Манька едва успела отскочить, чтоб не быть облитой.
Некоторое время она наблюдала за колодцем, не веря в его трансформацию.
- Это я сделала? - удивилась она, приближаясь к колодцу, заметно повеселев.
Где-то там далеко, сквозь толщу воды просматривалось дно. И сама она отражалась, и что совсем уж невероятно - Дьявол! Теперь и он мог на себя полюбоваться. Ей было очень приятно, что ядовитый колодец так среагировал на плевок - не каждый человек обращал внимание, а тут - колодец!
- Испортила! - возмущенно накричал на нее Дьявол, опершись на сруб и заглядывая внутрь. Он поправил волосы, воротник, по-другому закрепил плащ. Сразу после этого весь вид его тут же стал озабоченным. И сразу, с досадой, исторг вопль: - Где теперь воду Горынычам пить? Один вред от тебя!..
- Плевком-то?! - радостно возбужденно отозвалась Манька, понимая, что с колодцем произошло нечто необычное.
И вдвойне было приятно, что Дьявол не мог вернуть все обратно. Давно он так не ругался и не выглядел таким расстроенным.
Она хотела уже идти, но Дьявол причитал и причитал у колодца, ходил вокруг да около, наверное, пытался предпринять хоть что-то, чтобы вернуть его в прежнее состояние. Манька сбросила с себя котомку, положила на землю посохи, сняла железные обутки, присаживаясь, чтобы передохнуть, пока такая возможность появилась. Она устала, время было за полдень, а вышли они на заре, и шли не останавливаясь. Потом поднялась и подошла ближе, сочувствуя Дьяволу. Наверно, она действительно сделала что-то ужасное, раз так расстроила самого злого Бога.
А колодец будто выздоровел. Вода в колодце стала такой прозрачной, такой чистой, что от мути не осталось и следа. Манька не знала, что и подумать.
Она разглядывала его, когда, обернувшись, неожиданно увидела, что едва приметный кустик травы у водоема бывший желтым, вдруг стал зеленым, и подрос. Глаза ее поползли вверх. Поймала овода и окунула в колодезную воду. Овод, недовольный купанием, выполз из воды, отряхнул лапки и отлетел, не оставляя надежды еще попить кровушки. Она подождала, но вода черной не становилась.
Пить уже не так хотелось, подул легкий ветерок. Изменился даже воздух, ушел запах разложения. И опять она заметила, что чуть подальше несколько чахлых растений тоже налились силой. Земля перестала быть сухой - мягкая стала. Откуда-то прилетел шмель, шмякнулся с полета в озерцо, вылез на берег, почесал лапки, покружился и полетел по своим делам.
- Пить ее можно! - сказала она, наблюдая за полетом шмеля.
- С ума сошла? Мертвую воду? Откуда мысли такие… непрошенные? - испугался Дьявол.
- Так не мертвая уже! - продолжала радоваться Манька. - А мы еще проверим!
Она достала из заплечной котомки котелок, зачерпнула воды, отошла подальше и вылила на землю, где сухая трава пожухла, но было в кустике несколько желтых чахлых стебельков.
Пять минут ожидания увенчались злорадством. Стебельки распрямились и стали чуть выше и здоровее.
- Плюнь еще раз, и пойдем! - попросил жалобно Дьявол. - Рисковая ты! Я бы не стал…
- С чего мне в живую воду плевать? - отозвалась Манька, разбрызгивая воду на все стороны, чтобы колодец не стоял посреди мертвой пустыни. - Дьявол, смотри-смотри! - доказывала она ему, таская за собой, чтобы успокоить. - Вон росток березы… высох… листья у него… не распускались что ли? - она сковырнула почку и раздавила ее в руке.
Почка была не то, что сухая, желтая. Росток едва доставал ей до колена. Как сухая сломанная ветка, воткнутая в землю. Видимо, пока снег сходил, он вышел из земли, а на следующий год уже не смог распуститься.
Почку она сунула Дьяволу под нос.
- А теперь поливаем… поливаем… ждем! Ох, не простая это вода, волшебная! - опять радовалась Манька, заметив, как быстро вода проникает внутрь растений, питая его.
Росток ожил, стал упругим, и уже не тыкался в руку, а мягко ложился, когда она задевала его. Верхняя почка раскрылась, и наружу вылез клейкий листочек. За ним второй, третий…
- Ну, ничего! - успокоила она березоньку: - Время у тебя еще есть, подрастешь, и будут листья… - и пожалела, что ради Дьявола убила четвертую почку. Не мог он радоваться вместе с нею. Выздоравливала сама земля.
На небо набежала скорая туча, громыхнуло, минут десять лил проливной дождь, и сразу взошло солнце, но оно уже не палило, а согревало, быстро высушив одежду и волосы, отросшие за лето. Спрятаться от дождя было негде, и Манька с изумлением стояла и смотрела, как быстро пробивается трава из земли. Кости осыпались прахом, будто были изо льда и таяли. Она не сразу заметила, что и кожа на руках у нее стала шелковая, на ногах, стертых об железо, нарастает мясо и кожа. В чудесное исцеление она едва ли могла поверить, голова шла кругом. И жалела, что никто не плюнул в колодец раньше, иначе не пришлось бы им видеть кости. К неудовольствию Дьявола, разбили лагерь, уходить от колодца ей не хотелось. Она пила воду и понимала, что такой воды нигде больше нет - и не будет! Вкус ее был густой, приятно обжигающий холодом, и когда пила, вода будто сливалась с ее телом, становясь частью его уже во рту, в котором отрастали зубы.