– На самом берегу Мокши справа, если идти к верховьям, сразу за Малой Кавендрой. Это такое село. Хорошо виден ансамбль Троицко-Сканова монастыря. Он был построен в последней четверти XVIII века по проекту архитектора-самородка Корпилия. Если я не ошибаюсь, – уже осмелев, продолжил студент, – А вот километрах в двух восточнее монастыря можно обнаружить остатки карстовых пещер. Говорят их-то и углубляли монахи. Длина ходов по рассказам местных жителей составляет более трех километров. В настоящее время, по словам тех же местных, своды в нескольких местах обрушены и пещеры проходимы лишь частично. Дальше по реке километрах в пяти – шесть стоит село Наровчат. С ним связана интересная легенда. Согласно ей, где-то в четырнадцатом веке здесь была столица так называемой Наручатской орды. Разрушил ее в 1395 году, якобы сам Тимур Тамерлан. А вообще, от Сканова монастыря начинается самый живописный участок Мокши. Река разрезает лесной массив. Дно песчаное. Много мелей. Попадаются коряги и старые сваи. Перед Казеевкой (это тоже деревенька на берегу) лес расступается, и снова тянутся пойменные луга, кое-где поросшие мелколесьем, – Леша совсем освоился и рассказывал увлечено. Даже размахивал руками.
– Вообще Темников интересный городок, – вставила Маша, – В 1670 году в период Крестьянской войны под руководством Степана Разина на площади Темникова была сожжена сподвижница Разина старица Алена Арзамасская-Темникова. Потом, чуть восточнее города – остатки Итяковского городища. А совсем недалеко от Темникова находится глубокое провальное озеро Ендовище. Такое как то, в котором Китеж-град упрятан. Ниже по Мокше в бывшем Санаксарском монастыре могила русского флотоводца Федора Ушакова.
– Ниже монастыря Мокша течет в лесах, – перехватил инициативу Леша, – но километров через десять по берегам вновь луга. И еще там есть "Кадомские горы". Предание гласит, что они насыпные и что между ними на разных берегах Мокши раньше существовал подземный ход протяженностью около трех, что ли, километров. У меня все, – как на экзамене, закончил он.
– Спасибо за рассказ, юноша, – повернулся к нему Владимир, – Вы совершенно правильно упомянули и Троицко-Сканов монастырь, большую часть которого составляют трехъярусные подземные галереи длиной более полукилометра и, конечно же, Рождество-Богородичный Санаксарский монастырь. Основан он был в 1659 году в царствование Алексия Михайловича в трёх верстах от уездного города Темникова, на левом берегу реки Мокши. Место под будущую обитель дал житель города Темникова дворянин писец Лука Евсюков. Он же пригласил из Старо-Кадомского монастыря первого строителя и настоятеля игумена Феодосия, построившего в 1676 году, по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Иоасафа II, первый храм обители в честь Сретения иконы Божией Матери Владимирской.
– Продолжайте, продолжайте, – увидев, что монах собирается закончить, поощрил его генерал.
– Название свое монастырь получил от расположенного под его стенами небольшого озера – Санаксар. Это на местном наречии означает буквально: "лежащее в болотистой ложбине у возвышенности". Просуществовав около ста лет, Санаксарская обитель от недостатка средств и братии запустела и была приписана к Саровской пустыни, в самую цветущую её пору. Период роста и расцвета обители связан с именем преподобного старца Феодора Ушакова – великого подвижника второй половины XVIII века. Молитвами и трудами преподобного Феодора монастырь уже при его жизни приобрёл общероссийскую известность. Славился он строгостью уставного богослужения, особым аскетическим духом, воздержанием и добродетелями обитающих в нём пустынножителей. 7 марта 1765 года Высочайшим указом опять велено было Санаксару именоваться монастырем. Трагические события XX века не обошли стороной и Санаксарскую обитель. Монастырь был закрыт, монахи разогнаны, благолепие храмов осквернено и изуродовано. В 1991 году Санаксарская обитель была возвращена Русской Православной Церкви, и 26 мая 1991 года, в день Святой Троицы, наместник монастыря архимандрит Варнава совершил первую Божественную Литургию. К 2000-му году в монастыре было уже более 90 человек братии, – Владимир умолк.
– Спасибо, спасибо брат, так говорите там могила адмирала Ушакова? – уточнил Пилигрим.
– Да, – ответил за монаха генерал, – Официально могила там. История такова. Земля, на которой стоит монастырь, издревле принадлежала роду Ушаковых. Один из них и был создателем монастыря. Считается, что адмирал Федор Ушаков после своей смерти похоронен в его ограде. В советское время в обители разместили машинотракторную станцию и училище для мальчиков-механизаторов. Все могилы сровняли гусеницами тракторов. В фамильный склеп Ушаковых сливали обработанное машинное масло, сбрасывали ненужные детали, гайки, болты. Там и подземелье было. Потом комсомол выступил с патриотической идеей восстановить склеп великого русского флотоводца. С грехом пополам арзамасское начальство приняло какие-то меры. Сначала огородили заборчиком эту помойную яму, потом как-то ее вычистили, поставили сверху металлический бюст адмирала. Волею судьбы оказался там академик-антрополог Герасимов, который по костям восстанавливал лица умерших. К нему попал череп Федора Ушакова, он и стал автором знаменитого бюста. Такая вот история.
– В таком случае и я вложу свою лепту в общий котел, – сказал Пилигрим, откладывая ручку и блокнот, – Всем известно, что наш прославленный адмирал, основатель Черноморского флота, не знал поражений и в морских баталиях не потерял ни одного корабля. Так же всем известно, что похоронен Федор Ушаков в Мордовии, на территории Санаксарского монастыря близ города Темникова. Надпись на надгробии гласит: "Здесь покоится прах его высокопревосходительства и высокопочтенного боярина флота, адмирала и разных российских и иностранных орденов кавалера Федора Федоровича Ушакова, скончавшегося 1817 года, сентября 4 дня, на 74-м году от рождения", – он сделал паузу. Налил себе рюмку коньяка. Выпил. Закусил лимоном.
Пилигрим все любил делать со смаком. Даже рассказывать истории. Налил еще рюмку. Покатал на языке и продолжил.
– Однако жительница Курска некто Светлана Выренкова считает, что настоящая могила адмирала Ушакова находится под Курском, у стен храма Иоакима и Анны в селе Долгое, рядом с местечком Свобода Золотухинского района. Уже несколько лет она пытается привлечь внимание к этой серьезной теме. Она начала свое исследование, опираясь на семейные предания, говорившие, что в 1817 году удочеренная племянница адмирала Павла Ивановна Ушакова-Брежнева привезла тяжело больного адмирала в свое имение под Курск, где он прожил еще 23 года и был похоронен в семейной усыпальнице Брежневых, возле старого деревянного храма Иоакима и Анны.
– Откуда она взяла это? – невежливо перебил генерал.
– Легенду, передававшуюся из поколения в поколение, ей не раз пересказывала бабушка. Той же, в свою очередь, эти сведения передала ее бабушка Варвара Илларионовна Арепьева-Брежнева. Выйдя замуж, она жила с адмиралом около года под одной крышей, а с Павлой Ивановной – до самой смерти. Племянница Ушакова рассказала ей кажущуюся невероятной историю о том, как легендарный адмирал оказался в Курской губернии и закончил здесь свои дни.
– Как это могло произойти? – опять спросил Борисыч.
– По словам бабушки Светланы Георгиевны, история пошла не по тому пути, поскольку рядом с адмиралом долгое время жил другой Федор Ушаков простой матрос, двойной тезка и друг флотоводца. Этот второй Федор был выходцем из крестьян и даже служил на корабле адмирала. А потом, как и его знаменитый тезка, оказался в Санаксарском монастыре. Там, в монастыре, Федор Ушаков и умер. Но не адмирал Ушаков, а его однофамилец. Сам флотоводец, как гласит семейное предание, в то время находился между жизнью и смертью. Накануне у него случился инфаркт. 72-летнего адмирала соборовали, причастили. Он впал в кому, и его приняли за мертвого. "Покойника" омыли, одели в адмиральский мундир и положили в гроб. Но случилось невероятное. В ночь перед похоронами адмирал очнулся. Как раз в это время умирает его тезка. Федор Федорович принимает решение похоронить его, как самого себя, а сам вместе с родными удаляется в имение под Курском. Теперь он может не опасаться за их судьбу. Дело в том, что его родственники, кровные потомки императрицы Елизаветы Петровны, в те годы испытывали гонения. А имя адмирала, жившего с ними, могло бы привлекать к родне излишнее внимание. Но теперь-то официально он является мертвым. Значит, опасаться уже нечего. Склепы адмирала и всей семьи Брежневых под Курском сохранились до сих пор. Со слов деда Светлана Георгиевна запомнила надпись на надгробии адмирала: "Раб Божий Федор, сын Федора Ушакова. Адмирал и многих орденов кавалер. Родился 13 февраля 1745 г., преставился 12 (?) июля 1841 года".
– Однако Пилигрим, – была ведь эксгумация, – Борисыч докапывался до истины.
– Вы правы, – подтвердил Пилигрим, – Когда в 1944 году известный скульптор-антрополог Михаил Герасимов по заданию Сталина провел вскрытие темниковской могилы и воссоздал образ адмирала по черепу, с имеющимся прижизненным портретом он не совпал. Этому нашли тогда сразу несколько объяснений. К тому же в акте об обследовании захоронения имеется запись о том, что "при рассмотрении левой бедренной кости обнаружено… старое ранение, в результате которого произошла сильная деформация всей верхней части бедра". По заключению медиков, человек с такой травмой должен был сильно хромать. Но великий флотоводец не страдал хромотой. По крайней мере, ни у одного его биографа нет упоминания о таком факте. Вот такая история с могилой. Однако это из области современных курьезов. Каждый ищет свое, нужное ему одному, – Пилигрим закончил и выпил свою рюмку коньяка, как положенный приз.
Борисыч поддержал его в этом начинании, а девушки поняв, что застолье вышло на новый виток пошли разогреть мясо. Генерал задумчиво жевал маринованный грибок, о чем сосредоточенно думая. Потом почесал затылок и сказал.
– Сдается мне коллеги, что мы пошли боковым ответвлением и скоро зайдем в тупик.
– С чего бы это? – повернулся к нему Пилигрим.
– Интуиция, господин криптоисторик. Интуиция. Это такая штука, что не объяснить, не аргументировать. Только принимать как должное. А скажите дорогой брат, ваша святая ведь направилась на поиски места, где ей было суждено выполнить завет Богородицы из Киева, если мне не изменяет память?
– Совершенно точно, – согласился Владимир, – Из Киево-Печерской Лавры.
– То есть двигалась она в срединную Россию с юга?
– Совершенно точно, опять кивнул монах, – с юга.
– Это, если переложить на наше время, или по Киевскому шоссе, или по Калужскому?
– Скорее по Калужскому, – подсказал Пилигрим.
– А что там у нас со святыми местами? – генерал повернулся к Владимиру и с вопросом посмотрел на него.
– Там у нас Оптина пустынь, – ответил тот, не понимая, куда гнет Борисыч.
– Вот! – крякнул довольно генерал, – Вот про нее вы нам уважаемый и расскажете завтра. А сейчас закусим, чем бог послал и на боковую.
Обитель разбойника Опты
(Свято-Введенский монастырь Оптина Пустынь)
С утра четвертого дня Пилигрим осознал, что наступавший Новый Год ни в коей мере не зависел от их мозгового штурма или аналитических построений, укладывавшихся в стройную схему в блокноте. Писатель вышел на крыльцо глотнул морозного чистого воздуха и, засветив снежком в спину отца Владимира, хитро поинтересовался у него.
– А что достопочтимый брат, вы Новый Год по какому стилю встречать будете?
– По светскому, по светскому, – улыбнулся монах, поняв, куда клонит криптоисторик, – А что бойцы пера встречают его каким-то им одним ведомым образом.
– Нет, обычным порядком, – подтвердил писатель, – Надо бы спросить у рыцарей плаща и кинжала, – кивнул он в сторону выходящего на улицу Борисыча.
– Товарищ генерал, – как на плацу хором спросили они, – Разрешите обратиться?
– Обращайтесь, – растерялся генерал.
– А по уставу внутренней службы, когда положено встречать Новый Год? – спросил Пилигрим.
– По старому стилю или по новому? – пряча улыбку в усы, уточнил Владимир.
– По приказу командира, – смеясь, ответил Борисыч, – То есть в ночь с сегодня на завтра, если ныне 31 декабря.
– Так точно! – взял под козырек Пилигрим, – Разрешите выполнять?
– Выполняйте! – принял игру генерал, – А что, действительно, пора бы готовиться к празднику. А то мы тут со своими деловыми играми и наступление Нового года прохлопаем. Давай Владимир играй "Свистать всех наверх!". Первым делом подготовка, а потом вернемся к нашим размышлениям за праздничным столом.
И завертелась предпраздничная карусель.
Как оказалось, студенты были готовы к такому повороту событий заранее. Маша с Люсей давно уже приготовили разных вкусностей. Леша сгонял в магазинчик и принес рыбных и мясных нарезок. А с вечера девчонки даже умудрились поставить тесто и теперь стряпали огромную кулебяку по старинному рецепту. Так называемую "кулебяку на четыре угла". Владимир привез с собой набор настоек с громким названием "Монастырский орден" и какого-то необычного приготовления угря, почти метровой длины. Пилигрим пошел, порылся в своих сумках, и достал литровую банку черной икры домашнего приготовления, подаренной ему товарищем из Астрахани. Сам же хозяин спустился в свой противоатомный бункер под домом, почему-то носящий скромное название "погреб", и начал оттуда доставать банки и баночки с солениями, маринадами, консервированными языками и прочей домашней снедью. Пока он аккуратно отбирал из всего этого изобилия необходимое для стола, Пилигрим и Владимир занялись приготовлением молочного поросенка и гуся с яблоками. Борисыч поинтересовался, проходя мимо их колдовского места:
– Не многовато ли будет?
– Много не мало, – философски ответил монах, аккуратно вынимая из яблок сердцевинки.
К середине дня стало ясно, что компания с голоду не опухнет, и что наступающий год Мыши встретит полными закромами. Девчонки прибежали и, пошептавшись с Борисычем, утащили две огромные банки с протертой смородиной и морошкой, невесть каким образом попавшей в погреб генерала. Неожиданно с улицы раздался настойчивый автомобильный гудок.
– Кого-то бог послал, – вытирая руки о полотенце, сказал Владимир, – Борисыч к тебе никак!
Борисыч пошел к калитке. Затем распахнул ворота и впустил во двор огромное чудовище весьма похожее на внедорожник, только значительно больше. Из чрева этого монстра выскочили на снег трое. Длинноволосый дядечка и две женщины в дорогих мехах.
– Это наш телемагнат, – представил генерал, – Прошу любить и жаловать – Саша. А спутницы его тоже… то ли олигархи. Простите, я не знаю, как это будет в женском роде, – засмеялся он, – То ли искательницы приключений.
Троица представилась и бодро начала выгружать пакеты и пакетики, на бегу поясняя, что они долго думали, что делать в праздники. Что все им надоело, и вот Саня вспомнил о наличии в этом мире такого великого человека как Борисыч, с которым он знаком тыщу лет. Щебетала в основном девушка Марина. Они с Наташей то же знакомы с генералом по разным там делам из области эзотерики и всякой подобной мистики и, конечно же, поддержали идею Санька, если их генерал не выставит за дверь, то есть за ворота. При этом все трое продолжали таскать свои пакеты и пакетики на веранду, посреди которой уже вырос небольшой Монблан.
– А чего на Гоа не подались или в Куршавель? – даваясь смехом, спросил генерал.
– Скучно все Борисыч, – не видя подвоха, ответил Санек, – На Гоа песочек белый смыло. Теперь пляжи все из глины. Ходишь как по дерьму. Особенно противно между пальцами. И море из изумрудного стало какое-то желтое. А в Куршавеле знакомые рожи кругом, а поговорить не с кем.
– Вот-вот, – продолжала щебетать Марина, – А здесь природа, – она скинула с головы норковый капюшон и подставляла голову ветерку, – Народ умный. Так ведь Борисыч?
– Народ здесь умный, – согласился генерал, подмигнув Пилигриму, – А это что за гора? – Кивнул он на Монблан и пакетов.
– Это выпить, закусить, – пояснила молчаливая Наташа, – Сейчас еще омаров и устриц достанем и все.
– А свежей осетринки захватили? – ехидно спросила Маша.
– Нет, – не замечая ехидства, ответила Наташа, – Осетринки не взяли. Взяли стерлядок штук пять. Надо бы их приготовить.
– Ладно, народ, – отдал приказ генерал, – Не расслабляться! Все съедим. Не сегодня так завтра. Вы, на долго? – повернулся он к новым гостям.
– Денька на два, коли не прогоните, – отозвался Санек.
– Тогда так. Девушки размещаются у Маши. Леша переезжает к нам. А пока все к мартену. Плавка станет.
И подготовка к празднику пошла своим чередом. К удивлению всех часа через два все было практически готово. Даже стол, который раздвигался до необъятных размеров, был застелен белой скатертью и сервирован. В печке шипели, скворчали и испускали аромат всякие вкусности, а на снегу охлаждались бутылки с разными экзотическими напитками. До праздника оставалось почти пять часов.
– А не провести ли нам время с пользой? – задумчиво изрек Пилигрим.
– Пожалуй, – согласился с ним Борисыч.
– Тогда собираемся через пять минут на большой веранде, – то ли предложил, то ли уточнил Владимир, – на что получил молчаливое согласие компании.
Через пять минут все расселись по креслам, диванам, диванчикам. Генерал повернулся к монаху.
– Итак, Оптина пустынь.
– Пусть так, – согласился Владимир, – Предположим, матушка Александра шла от Киева в центральную Россию Калужской дорогой. Тогда Оптина пустынь была у нее точно на пути.
– У нас тут новые гости. Просветите не разумных, о чем собственно речь, – попросил Борисыч.
– Свято-Введенский монастырь Оптина Пустынь – один из древнейших монастырей России, расположенный на берегу реки Жиздры недалеко от города Козельска. Происхождение Оптиной остается неизвестным. Можно предполагать, что строили ее не князья и бояре, а сами подвижники по призванию свыше покаянными слезами, трудом и молитвой. Когда воцарилась на Руси династия Романовых, обители были пожертвованы земли. При Петре I для умножения государственных доходов на монастыри налагались пошлины. Малочисленные пустыньки, в том числе Оптина, были упразднены. Братия в 1724 году переведена в Преображенский монастырь города Белева. Однако в 1726 году по прошению стольника Андрея Шепелева, поданному в Святейший Синод, Оптина Пустынь вновь была открыта. Но монастырь оказался без всяких средств, почти на пустом поле. Несмотря на попечение окрестных бояр, период оскудения продолжался и во время царствования Екатерины II.
– А я вот слышала, – низким грудным голосом вставила Марина, нисколько не стесняясь, – что происхождение пустыни относится к концу XIV века. И что, по преданию, обитель основал покаявшийся разбойник Опта, принявший в монашестве имя Макария.