– Вопрос ясен. Ответ в отдел кадров за нами, а вы скоренько обедайте и за работу.
В личное дело Давиденко в отделе кадров была подшита выписка из протокола профсоюзного собрания со словами: "Давиденко предупрежден о недопустимости нарушений правил поведения в быту".
На той же неделе участковый наконец-то собрал всех. На его вопрос, почему Иван и сожительница проигнорировали предыдущее приглашение, она ответила, что не видела повестки. Не успел участковый зачитать заявление Виталия и Альбины, как в кабинет пожаловал майор милиции. Он невнятно представился, пожал руку вскочившего на ноги участкового, и уселся на свободный стул со словами:
– Если лейтенант не возражает, то я послушаю…
Лейтенант не возражал, хотя по его недоуменной физиономии было ясно, что он не ожидал визита и майора видел впервые.
Участковый знал свое дело: добился от Ивана вразумительных ответов на четко поставленные вопросы и огласил решение: Ивану выполнять уборку помещений общего пользования один раз в месяц, а сожительнице съехать в недельный срок в свой частный дом.
Но тут вмешался майор:
– Лейтенант, они решили пожениться в ближайшее время. Зачем же мебель таскать туда-сюда?!
– Это правда? – спросил участковый.
Сожительница энергично закивала, а Иван что-то промычал неразборчивое.
– Скажи четко, да! Лейтенант сомневается, – надавил на Ивана майор.
– Да. Мы поженимся, – выдавил из себя Иван.
– Тогда уборка по очереди через неделю, – подвел итог участковый, – а через месяц, от силы полтора, покажите мне свидетельство о браке. У меня все. Предписание прокурора получите до конца недели.
И действительно пришло письмо за подписью районного прокурора, в котором подтверждалось решение участкового, но уже в четких юридических формулировках: "В ответ на ваше заявление от такого-то числа сообщаем, что Ваш сосед такой-то предупрежден…, ему указано на нарушение им…", – короче, семья Виталия получила полную поддержку закона. Иван тоже получил соответствующую официальную бумагу.
Так как решение профсоюзного собрания было направлено в отдел кадров, то Виталий показал Яковенко письмо прокурора и затем предал Сошенко в руки для подшивки в личное дело.
А Яковенко Виталий сказал:
– Вы не находите странным, что прокурор и участковый, люди которые меня видели впервые, разобрались в ситуации и поддержали мою семью, а с вашей подачи коллектив, в котором работаю несколько лет, принял сторону лживого алкоголика?
Вопрос остался без ответа. Яковенко сделал вид, что куда-то торопится, и покинул свой кабинет.
Развязка истории была неожиданной. На следующий день после получения предписания Иван вдруг попросил Виталия выслушать его и разразился монологом:
– Не хочу жениться. Я ей не нужен. Ей нужна моя комната. Хочет стоить кооператив, но частный дом ей мешает. Она пропишется, продаст свою развалюху, а меня отправит в ЛТП или вообще посадит. Ей ничего не стоит. Этот майор у нее пасется. И еще у нее куча любовников. Все мои приятели-грузчики с ней переспали.
Иван заскочил в свою комнату и вскоре вернулся с авоськой полной каких-то бумаг.
– Вот поддельные накладные. Она ворует по-крупному. Если не уберется, то я отнесу их в милицию. Или заставлю ее заплатить.
– Иван, зачем нам все это знать?
– Мы же соседи. Мне нужна ваша поддержка.
– Не путай нас в свои дела.
На следующий день явились на удивление трезвые приятели Ивана и устроили разборку прямо в прихожей.
– Иван, бля, не дури! Ты посадишь нас всех. Вчера нас потрошил майор. Он и тебя достанет. А мы ему поможем. Отдай ей бумаги…
– Ребята! Я не хочу вас подставить. Раз так получается, пусть увозит свои шмотки, и я отдам ей документы. И еще скажите, что костюмы, которые мне купила в кредит, оставлю себе. Компенсация за всю нервотрепку. Гы-Гы! – с подобострастным смешком закончил Иван.
Надо же так случиться, что на следующий день одновременно две бригады грузчиков выносили мебель и вещи семьи Виталия и Ивановой сожительницы. Виталий и Альбина переезжали в изолированную квартиру, пусть даже сильно запущенную, но в престижном районе, известном еще под названием "еврейское гетто" Харькова.
Иван метался недоумевая:
– Что происходит?! Вы куда?
– Переезжаем в другую квартиру.
– А кто будет жить здесь?
– Через три часа узнаешь!
Понедельник, 25 мая
По контрасту с тревожным и мрачным настроением Виталия утро радовало поистине летним великолепием. Свежий воздух, яркая зелень в золотистых лучах еще не жаркого солнца, веселый гомон детворы, спешащей в школу на последние уроки перед каникулами. Старшеклассникам еще предстоят экзамены, но они не идут ни в какое сравнение с учебными буднями. Виталий учился легко, без особого напряжения и волнения сдавал экзамены. Вся подготовка проходила на берегу водохранилища, куда он уезжал на велосипеде на весь день один, чтобы не отвлекали друзья. Загорал, купался, читал учебники. Виталию вдруг захотелось вернуться в школьное детство. Мысль эта развеселила, потому что в те годы он так спешил стать взрослым. Сердце и воображение заносит нас то в будущее, то в прошлое, а жить нужно сегодня и каждый день.
Для начала завтрак в гостиничном буфете: сосиски с черным хлебом, полстакана сметаны и чай. Потом десять минут в переполненном автобусе по дороге, которую тесно обступил с двух сторон лесопарк. Еще низкое солнце просвечивало между деревьями и бежало вдогонку за автобусом, что создавало гипнотизирующее мельтешение света и тени – иллюзию стробоскопа.
Виталий вышел из автобуса напротив заводской проходной, но направился сначала в парикмахерскую. Из дома он ушел, как говорится, в чем стоял. Нужно было побриться и еще купить в аптеке зубную щетку и пасту. Приехал он за полчаса до начала работы, но в парикмахерской пришлось задержаться. Работал только один мастер, а посетителей перед Виталием оказалось двое. Опоздание ему не грозило, так как в пропуске уже многие годы стоял символ "вездеход", и Виталия знали в лицо почти все вахтеры.
– Виталий Семенович, вам звонила жена и просила срочно перезвонить домой. Оперативка будет?
– Спасибо, позвоню. Оперативка как всегда в девять.
Виталий обеспокоился. Вдруг заболел кто-нибудь из детей. Он позвонил из своей комнаты, которая была пуста. Ребята, которые здесь сидят, были в отпуске, в туристическом походе.
– Что случилось? – спросил он жену не здороваясь.
– А ты не знаешь?! Проверила, что у тебя все в порядке.
– У меня все в порядке: сытый, бритый и даже зубы почистил. Как дети?
– Дети пошли в школу. А про меня ты не спросишь?
– Говори, если есть что сказать.
– Я ночь не спала. На работе отпросилась на полдня.
– А я спал на чистой постели после горячего душа. Если хотела меня наказать, то у тебя получилось.
– Получилось себя наказать. Чтобы сегодня ехал домой. Дети спрашивают, куда ты пропал. Пришлось соврать, что срочно вызвали на работу.
– Предупреждаю, если опять тебе попадет под хвост вожжа – больше из дома не уйду. Поездки на такси мне дорого обходятся.
– Я тебя не прогоняла. Ты сам сбежал с такой готовностью. И где же тебя укладывали в чистую постель?
– В гостинице УФТИ, в Пятихатках.
– Новое вранье.
– Могу назвать номер телефона, позвони. Будешь записывать? Только живее, у меня сейчас оперативка начинается.
– Ладно, успеется! Иди, работай!
– А ты проспись…
С улыбкой на лице и в прекрасном расположении духа Давиденко появился в кабинете начальника, где уже собрались руководители подразделений и слегка помятый Голевский.
Оперативка прошла быстро и без конфликтов. Задание на выходные бюро решения задач, БРЗ, а проще операторы ЭВМ выполнили. Техника тоже не подвела. Массивы перфокарт с полетными программами были отправлены на полигон без задержки.
– Схожу в первый отдел на полчаса, – предупредил секретаря Давиденко.
– Почту смотреть будете?
– Когда вернусь. Оставьте у меня на столе.
Ему нужно было в филиал первого отдела ТО, технологического отделения. План технического перевооружения и повышения эффективности предприятия на год и пятилетку, короче его называли план новой техники, находился там.
В комнате с зарешеченными окнами у окошка стояло несколько человек. Сотрудники получали свои портфели с секретными документами в обмен на пропуск. Несколько письменных столов в два ряда предназначались для тех сотрудников, которые не имели портфеля или не хотели брать документ надолго.
Подошла очередь. Виталий вручил пропуск и назвал документ. Сотрудница проверила в учетной карточке полномочия. Фамилия Давиденко должна быть в списке сотрудников, которым разрешалась работа с документом. В карточке каждый раз делалась отметка о выдаче документа. Виталий расписался и сел за рабочий стол у окна. Солнце сюда еще не заглянуло, было светло и прохладно. Кто-то догадался приоткрыть окно.
Виталий видел документ в декабре, сразу, как только он поступил из министерства, потом еще несколько раз, когда писал проект письма заместителю министра от имени директора, поэтому быстро нашел раздел АСУ.
Алешкин не обманул. По всем пунктам плана в первом квартале стояла отметка о выполнении со знакомой подписью Бриля. Виталий поискал в деле отчет ИВЦ за первый квартал. Его не было. Обычно Бриль для перестраховки заставлял писать и визировать такой отчет Давиденко.
Скверно! До этого момента у Виталия была слабая надежда, что Алешкин говорил наобум или блефовал.
Давиденко вернулся к себе, перед тем показался в приемной, чтобы секретарь и работники планово-диспетчерской группы знали, что он на месте.
Тотчас зазвонил телефон. Зам директора по общим вопросам Соболевский спросил:
– Виталий, здравствуй! А где Бриль?
– В Крыму по ветеранским делам.
– Все с немцами воюет. Выручай, отправляю гонца в командировку, а у меня сухо. Нужно два листа.
Два листа означало на местном наречии два литра спирта. Сколько бы ни было материалов на складе, даже зам директора должен был списать его через подразделение и по утвержденным нормам.
– Пусть гонец приходит, вопрос решим.
– Добро! Посылаю…
Давиденко спустился в машинный зал и разыскал начальника бюро технического обслуживания:
– Алла Михайловна, сейчас придет человек от Соболевского. Налейте ему два литра спирта.
– Сколько можно?! Скоро профилактику делать нечем будет. Он присылает каждый день.
– В сейфе у Бриля есть "аварийный запас". До конца месяца осталась неделя, нам вполне хватит. В конце дня подойдете ко мне, дам вам ключ.
– Знаю я про запас, сама туда наливаю.
– Тогда в чем вопрос. Вы ведете учет, сколько мы выдали людям Соболевского в текущем месяце?
– Веду, конечно.
– Они перебрали негласный лимит?
– Пока нет, но близко.
– Вы же знаете, как утверждаются нормы расхода. Завтра Соболевский переговорит с главным технологом, и нам зарежут нормативы, в которых немало "мертвых машинных душ". Что заберет у нас, отдадут другому подразделению. Нам останутся только плохие отношения со службой снабжения. Не будем вмешиваться в эту не нами затеянную игру, пока она не мешает выполнять наши профессиональные обязанности.
– Да я так, поплакалась от вредности.
Мертвые машинные души – оборудование, которое используется редко – несколько часов в месяц, но при расчете потребности в материалах на техническое обслуживание считается работающим круглые сутки.
Алла Шутко на самом деле была настоящим "бойцом технического фронта". Худая, невысокого роста, можно сказать миниатюрная, подвижная как мышка, с темными блестящими как у мышки глазками, на самом деле имела волю и настойчивость, которых бы хватило на двух мужиков. Она пришла в отдел молодым специалистом после института радиоэлектроники. Пока другие работники БТО после утренней профилактики ЭВМ слонялись по углам, она штудировала функциональные и электрические схемы оборудования. Спустя два года находила и устраняла поломки, что называется, с закрытыми глазами. Вскоре ее назначили начальником машины, а недавно начальником бюро. Прежний начальник ушел во вновь созданный отдел КБ. Многие считали, что это был вынужденный шаг: он освободил место своей ученице, которая оказалась на редкость способной и превзошла учителя не только в технических знаниях, но и в административно-волевых качествах.
Давиденко возвратился в кабинет начальника. Предстояло выполнить неприятную, но безотлагательную обязанность – позвонить Алешкину. Он набрал междугородку.
– Здравствуй Алексей Иванович. Давиденко беспокоит по известному вопросу.
– Почему не по ЗАС?
– Не вижу необходимости.
– Ладно, слушаю!
– Я проверил. Действительно Анатолий Петрович совершил эту глупость: отчитался о завершении работ, к которым мы еще не приступали. Человек он осторожный – на столь безрассудный поступок его мог склонить кто-то другой. Думаю, это был ты. Решил прикрыть свою грубую ошибку и подставил Бриля, отдел и предприятие.
– Подставил его ты, нужно было сделать дело, а не валить на других. Вы начали работы два года назад.
– Да, мы готовились. Разработали проект, обучили людей, даже начали разработку программ, выпрашивая машинное время у КБ. Построили машзал в расчете на получение ЕС ЭВМ в первом квартале. Но ты перенес поставку вправо на два года, а КБ урезало машинное время с восьми до четырех часов. При этом Бриль не ударил палец о палец, чтобы отстоять наши позиции, хотя их машина стоит на наших площадях – ты это прекрасно знаешь.
– Не нужно искать оправданий, нужно лучше работать. Два года у вас было, и я вам дал еще два года.
– И забрал машину. У Калачева уже два года стоит ЕС ЭВМ, и ты им дал еще пять лет. Базовое предприятие, на которое мы должны равняться, сдает систему на три года позже нас. Где же логика? Советую тебе, срочно исправить план, иначе это будет конец твоей карьеры в нашем министерстве, помяни мое слово.
– Не нужно мне угрожать.
– Алексей Иванович, я не твой начальник, чтобы угрожать. Повторяю, это совет, а не угроза. Вы с Брилем выставили нашего директора в дураках перед заместителем министра.
– Когда приедет Бриль?
– Говорят, приехал, но выйдет на работу завтра.
– Скажи ему, что в среду утром буду у вас.
– Скажу непременно. Как я понимаю, тебе пропуск заказывать не нужно.
– Да, у меня министерский.
– А гостиницу?
– Не нужно. Я к вам и обратно в тот же день девятнадцатым поездом.
"Хорошо, что он приедет, – подумал Виталий. – Посмотрит реальную обстановку, встретится с директором. Совместно можно будет найти способ все уладить и не доводить до конфликта".
По внутренней связи Ирина сообщила:
– Виталий Семенович, вас просят сейчас зайти в партком к Стругину.
– Да, зайду!
Стругин протянул свою руку для рукопожатия с таким выражением, словно вручает ценный подарок.
– Здравствуй Виталий. Мне поручено организовать совещание у самого сегодня в пять часов. Только первые лица, ты ведь остался за Бриля.
– Да, он будет только завтра. Тема совещания?
– Работа ДНД. Приглашаются те подразделения, кому дежурить на этой неделе и в ближайшие выходные.
– Что за нужда? График мы знаем и выполняем.
– Коваленко меня не уполномочил обсуждать вопрос. Ты рядом, поэтому предупредил лично. Обедал?
– Еще нет.
– Идешь?
– Пока нет. Нужно решить одну проблему…
Теперь Стругин посмотрел на Виталия с недоумением, как на человека, который неожиданно отказался от ценного подарка.
Жанна Никитична Есина, приятная блондинка, невысокого роста и с несколько тяжеловатой, но пропорциональной фигурой, начальник бюро нормативно-справочной информации просила Давиденко принять ее до обеда по срочному вопросу.
– Скоро обеденный перерыв, мы успеем переговорить? – спросил Есину Давиденко. – Мне можно поесть и позже в "офицерском" зале.
Так называли диетический зал заводской столовой, в котором после окончания обеденных перерывов с часу до двух кормили начальников подразделений.
– Я обедаю сегодня здесь. Эти комплексные обеды уже в печенке, в буквальном смысле. Печень последнее время пошаливает.
– Тогда начнем. В чем проблема?
– Мы выпустили машинограммы по прибору 205НУ с большими ошибками: и цеховые списки, и комплектовочные ведомости.
– В чем причина, установили?
– Не сработал алгоритм обработки нулевых расцеховок.
– Почему не сработал?
– Встретился нестандартный маршрут для узлов. Узлы попали не тем цехам в цеховые списки, соответственно детали и покупные не в те комплектовочные ведомости. Даже не знаю, что делать. Повторно выпускать документы без доработки программы бесполезно, как дорабатывать программу неясно.
– У вас собой технологическая документация на нестандартные маршруты.
– Да, вот несколько техпроцессов.
Давиденко пролистал технологические карты.
– Действительно алгоритм для этих вариантов не сработает, – Виталию принадлежала идея данного алгоритма, поэтому он сразу увидел суть проблемы, – но мне кажется, данную ситуацию можно обработать.
После некоторого раздумья он добавил:
– Да, алгоритмическое решение существует.
– Так нет ни Сергея, ни Бориса. Кто напишет ТЗ на доработку для Соколовского?
– Соколовскому достаточно рассказать, что могу сделать и я. Оформим потом. Проблема в другом. Технологи нарушили ранее утвержденные формальные правила маршрутизации изготовления узлов. Они могут оспаривать это, там есть нечеткие моменты, допускающие двоякое толкование. Но до этого они использовали практически только один вариант, поэтому мы сможем доказать свою правоту. Жизнь, конечно, не стоит на месте. Возможно, старые правила устарели для новых заказов. Поговорите с Валентиной Павлюченко, нам нужен документ за подписью главного технолога, где эти новые правила формально и без логических противоречий изложены. Иначе применение ЭВМ становится бессмысленным. Валентина, при всей скандальности ее характера, очень логична и уважает логику у других. Будет документ, сделаем доработку и заново выпустим документы. Файл для 205НУ после разузлования, надеюсь, остался.
– Конечно остался. Свяжусь с Валентиной прямо сейчас. Обеденный перерыв в ТО уже закончился.
– Сначала пообедайте сами. Не злите свою печень.
– Конечно, пообедаю! Это не долго.
– О результатах переговоров с Валентиной расскажете мне.
– Обязательно, доложу!
Давиденко направился в столовую. Погода менялась явно к дождю. Облачности еще не было, но солнце и небо были словно затянуты белесым покрывалом. Воздух стал влажным и душным. К вечеру возможна гроза, а он без зонта.