Часа через два они вернулись на берег к лодке, которую они предварительно перевернули кверху дном, и разложили рядом с ней свой намокший скарб.
(Мясо окунули в воду – может хоть так сохраниться?)
– У меня такое ощущение, – сказал Ефим, – что мясо тоже пропахло.
– Оно и пропахло. Оно и без того пропахло…
– Всё равно, как жрать-то его теперь?
– Как жрать? Не знаю! Хочешь – выкинем?
– Не… – Ефим решил, что это лишнее. – Я привыкну! – пообещал он.
– Я – тоже! – сознался Володя.
Они устало присели на песок.
В глубине берега, на сосне, ярким маячком болтался на ветру спасательный оранжевый жилет.
– Ну, что дальше? – спросил Володя.
– Ты действительно хочешь знать моё мнение? – Ефим смотрел на Володю серьезно.
– Конечно!
– Знаешь, Вова, за последние часы твой авторитет в моих глазах так прыгнул, что теперь я в натуре думаю, имею ли я право тебе что-то советовать!
– Завязывай! – Вова посмотрел устало в глаза Ефима. – Ты мудрее!
– Да?! Спасибо! – Ефим не ожидал.
– Хули, спасибо? – Володя расклеивался, казалось, на глазах. – Устал я, давай, профессор, думай.
– Хорошо! – понял друга Ефим. – Я подумаю.
Володя моментально заснул минут на пятнадцать. Моментально, на теплом песке, в безопасности, как младенец – раз, и заснул!
Ефим оценил – да, он тоже не…. Титановый!
Пока Вова спал, Ефим перевернул вещи для просушки, не переставая думать о происходящем. А заодно проверил, не осталось ли чего в лодке. Ничего не было!
Когда Володя проснулся, Ефим объявил:
– Знаешь, братишка, я думаю надо искать второго.
– Мне даже приснилось, что мы его нашли… – Вова посмотрел на солнце. – Я долго спал?
– Нет, минут пятнадцать.
– Ладно, – Вова встал и начал разминать мышцы, делая повороты вправо-влево и круги руками, наклоняя голову до щелчков в шейных позвонках из стороны в сторону. – А почему ты думаешь, что их было двое?
– Лодка двухместная – вряд ли он один на двухместной пошел бы. Правильно?
– Да.
– Значит, где-то должен быть второй. Вопрос: где они перевернулись? А они, ведь, перевернулись – иного не дано! Верно?
– Верно. Я думаю на том пороге, который мы слышали на стрелке, помнишь?
– Помню, конечно. Я тоже думаю, что там. Следовательно, раз мы его слышали в устье "нашей" реки, значит он был совсем рядом. Как считаешь?
– Так же.
– Тогда два варианта: второй утонул конкретно или сидит вверх по течению на камнях порога.
– Почему именно два? Может, его в спасжилете унесло ниже по течению? Какой ему резон несколько дней сидеть на камне – давно бы прошел вниз и нашел своего друга.
Ефим задумался.
– Почему несколько дней? – спросил он.
– А сколько нужно времени, чтобы труп протух?
Ефим почесал черепок.
– Верно! Несколько дней на камне он не просидел бы – либо помер бы от страха, голода и холода, либо унесло вниз. По крайней мере, вдоль берегов я никого не заметил.
– Я тоже.
– Я внимательно смотрел! – Ефим сделал упор на слове "внимательно", чем рассмешил Вову.
– Ты медведя хуесосил, – Вова засмеялся.
– Я внимательно смотрел! – Ефим нахмурился.
– Ладно-ладно, не обижайся – я пошутил. Я тоже смотрел. Но, всё равно смешно, как ты медведя чморил!
– Чего смешного? Сам бы… – Ефим опомнился. – Хотя, ты и так сам!..
– Да, черт с ним, с медведем. Давай дальше рассуждай, профессор.
– Почему профессор?
– Ну, типа, умный, рассуждать любишь… и всё такое.
– Ладно, студент, – у Ефима отлегло, – слушай дальше. Я думаю так: здесь нам ловить нечего – ни дров, ни шалаша – сплошное болото. Да и ночевать здесь кайфа мало – парня мы тут похоронили. Поехали вниз. Не найдем никого – гадом буду, поднимемся вверх.
– На этой лодке не поднимемся.
– А кто сказал, что на лодке? Пешком пройдем. До порогов пройдем… Если не найдем никого… Но завтра… сегодня уже не в мочь – устали, и скоро вечер: нужно ночлег найти, соорудить лагерь путёвый и отдохнуть. А завтра… Оставим вещи у бивака и налегке проскочим вверх. Десятка (не больше) туда и обратно, десятка – за день управимся.
– А если он на камнях?
– Не – скорее всего он внизу. На каких камнях? Если жив – то жив! Но не на камнях. На камнях не выживешь несколько дней! Правильно? Сейчас проплывем, сколько времени хватит, и пока подходящее место для ночевки не найдем, а завтра встанем, как рассветет – и вверх. Согласен?
Вова повертел головой, оценил всё, что он видел вокруг и сказал:
– Согласен.
– Тогда прыгаем в лодку, и – вниз по течению, пока не найдем дрова, бивак и… или второго.
Так и сделали: прыгнули в лодку, загрузив аккуратно и надежно свои ещё сырые вещи и набухшую от воды жратву.
Течение ускорилось. Слева на дальнем берегу вырос холм. Река готовилась повернуть на Восток. Резко готовилась повернуть, проскочив между сопок. Там, скорее всего, тоже порог. Ландшафт изменился – болота остались позади, появилась вновь тайга.
– Табань к берегу! – Ефим хлопнул, сидящего впереди Володю. – Перекаты впереди. Здесь тормознемся – нормально здесь.
Вова причалил.
– Сколько мы проплыли, как думаешь?
– Километров семь, – Ефим так думал.
– Может быть, – согласился Володя. – Ничего не видел?
– Абсолютно.
– Я тоже.
Байдарку вытянули далеко от воды, достали вещи, нашли место для лагеря.
Лагерь нужно было сделать путёвый – на несколько дней, чтобы сходить вверх и вернуться, оставив вещи. Они и постарались.
Два часа рубили, обкапывали, обустраивали. Собирали дрова и хворост – получилось, как надо.
Зажгли костер (трут, благо, не промок!) и уставшие рухнули у огня, предварительно развесив намокшие вещи и позаботившись о сохранности мяса.
– Сколько время? – спросил Ефим.
– Если верить часам – двадцать минут девятого.
Ефим стоял на берегу, на кромке берега, глядя по течению вниз, туда, где река уходила между сопок.
– Лодку тут бросим?
– А что с ней делать? – наша гора там, – Вова показал на скалу, которая теперь уже значительно приблизилась.
– Жалко.
– Тащить что ли? – Вова ухмыльнулся.
– Нет, конечно. Просто – жалко, – Ефим поставил босую ногу на перевернутую лодку (ичиги сохли у костра).
– Ну, давай, её спалим – костер получится классный.
– Смеёшься, что ли? Это – вещдок. Затащим в кусты – потом легавые разберутся.
– Тоже верно, – Вова мешал в котле. – Пожрем – полегчает! Непростой день выдался.
– Надеюсь, это не специально, чтобы нас проверить!
– Конечно, нет! Стали бы они парня валить!
– Ну, а если они за нами постоянно наблюдают, значит, пришлют вертолет?
– Не факт! Ждать замучаешься! Давно бы прислали, ещё днем.
– Вот именно! – Ефим цыкнул сквозь зубы. – Когда надо – их нету.
– Да не видят они ни хера – так, нам головы морочат.
– Скорее всего, – согласился Ефим, поглаживая подбородок. – Скорее всего… Как там мясо?
– Нормально – минут через десять можно жрать. Через полчаса – ещё лучше будет.
– Подождем, – Ефим поморщился, вспомнив духан трупа. – Подождем.
– Как скажешь! Ты в поряде?
– Да нормально всё.
Прожитый день выдался не из простых. То, что было утром и то, что осталось к вечеру – было небо и земля. События, закрутившиеся так стремительно, отодвинули первые дни куда-то далеко и сблизили парней, как сближает первый бой новобранцев. Ефим, развалившись у костра, облокотившись на сухую лесину, выставив босые ноги к огню, смотрел на то, как Вова управляется со своими вещами: выворачивает их, пытаясь понять, сырые они или нет, развешивает у огня и на ближайшие ветки небольших сосен. Он так усердно этим занимался, что, в конце концов, Ефим не выдержал и усмехнулся:
– Ну ты, брат, даешь!
Володя, поднял голову (он в это время уже правил нож):
– Что именно?
– Ты отдохни – чего ты, как пчела без устали…
– А я и так отдыхаю.
– "Работа по дому – лучший отдых", так что ли?
– Да какая это работа – так, суета одна.
Ефим выплюнул травинку.
– Знаешь, Вова, а ты меня сегодня удивил!
– В каком смысле?
– Твой рейтинг в моих глазах взлетел на недосягаемую высоту – я это уже говорил. Ты что – вообще не боялся?
– Мишку?
– Ага – мишутку!
– Почему не боялся? Боялся. Я тоже это уже говорил. Как такого не бояться? Он здоровый – видел какой?
– Я-то всё видел, а вот ты, спокоен был, как индеец! Молодец! – Ефим смотрел на друга с гордостью.
Володю даже смутил этот взгляд, и он (куда делась та уверенность, резкость и твердость гранитная?) "застенчиво" улыбнулся и потер лоб:
– Да ничего такого – нормально всё.
– Да, – Ефим приподнялся и присел на лесину, – действительно, всё более, чем нормально! С тобой не пропадешь – я рад, что именно с тобой судьба свела.
Подбросив веток в костер, Ефим продолжил:
– А чего ты там хотел посмотреть, говорил: "Подожди, мне проверить надо?", когда эта дура уже на обрыве стояла?
Володя отложил нож, почесал заросший подбородок, вытер нос и ответил:
– Да, мне показалось, что он ещё живой был, когда на берегу оказался.
– То есть?
– Он от воды был довольно далеко, полз, мне кажется, это раз, во-вторых, кровь была на камнях в стороне от того места, где его мишка… хавал. А ещё, – Вова взял ветку и стал безотчетно "царапать" ею обуглившуюся головню в костре, – у него (я осмотрел его, пока ты за лодкой бегал), у него был череп расколот… и рука, кажется, сломана… не медведем. Мне кажется, он ещё живой был, когда до берега добрался.
Ефим встал.
– Это точно или тебе кажется?!
– Я же говорю, кажется. Почему и проверить хотел. Но многое о том говорит, что живой был. Я же говорю,…
– Это многое меняет! – Ефим стал расхаживать вдоль костра.
– Что меняет? – не понял Володя, подняв голову, посмотрел на шагающего в задумчивости Ефима.
– Всё меняет, – Ефим остановился. – Вот смотри: если он был живой и полз после "крушения", значит, нам его не подкинули…
– В смысле: "не подкинули?", – Вова удивленно поднял брови.
– Да хер их знает, что у них там на уме – могли просто труп положить на берег – мы бы всё равно на него наткнулись – другой же дороги нет. Может, они хотели посмотреть, как мы из этой ситуации – я имею ввиду медведя – выпутаемся. А может, таким образом, нам средство переправы подбросили. Может, то и другое, чтобы посмотреть, как мы себя поведем в такой ситуации. У них на уме – …. Мухи.
– Какие "мухи"? О чем ты? Зачем им труп сюда тащить, да и где его взять?
– Зачем? Я уже сказал – зачем. А взять его можно где угодно – в любом морге неопознанных и невостребованных трупов море – мне тебе, что ли объяснять? Ты что, в морге не бывал?
Вова почесал голову.
– Ну, а дальше? – спросил он.
– А дальше, – Ефим снова начал двигаться вдоль костра, – дальше так: если это не подстава, то второго искать по-любому надо… хотя бы, для собственного успокоения. Уйдем, а человек может где-то гибнет – я всё время, возможно, всю жизнь потом об этом думать буду, что здесь в глухомани, возможно, погиб человек, которого я мог бы, но даже не удосужился поискать. Понимаешь?
Ефим остановился напротив Вовы и посмотрел на него в упор:
– Мы бы всё равно пошли искать его – это так. Но одно дело, когда идешь искать "по правилам игры", так сказать, другое дело, когда это жизнь, и действительно несчастный случай. Я как рассуждал:… Ты его хорошо осмотрел?
– Хорошо… Насколько это было возможно в той ситуации.
– Давай конкретно, что ты видел? – Ефим присел около Володи.
– Голова пробита ранее – это факт. Медведь выгрыз (Вова поморщился) только мягкие ткани лица (Ефим поморщился). Рука сломана – на месте перелома отек и гематома – после смерти этого не было бы. Всё остальное было в таком состоянии, что толком сказать невозможно. Что ещё?… его мишка сильно… потрепал.
– Потрепал… Да уж… – Ефим вспомнил, как увидел медведя в первую секунду, когда он ещё не понимал, что медведь поедает труп человека. – Потрепал, ни то слово… Лица его, конечно, не разобрать было?
– Там почти не было лица, – Вова тоже поднялся с земли и сел на поваленный ствол. – Да и времени-то разглядывать не было. А почему ты думал, что это подстава? Так далеко они могли зайти?
Ефим подумал секунду и ответил:
– Посуди сам: труп не узнать – молодой, старый, кто такой, без опознавательных знаков…Кстати, может, наколки были? Были наколки?
– Не было.
– Вот – не было. Никаких приметных признаков: родимое пятно, шесть пальцев…
Вова непроизвольно улыбнулся:
– Ничего. Ничего не заметил… Хотя, я так сильно на это не смотрел… Но вот сейчас ты спросил, я точно помню, что из того, что я видел, ничего особенного не бросилось в глаза.
– А если б бросилось – запомнил бы?
– Конечно.
– Ну, ладно… Далее: и так, труп мы нткогда не опознаем и никогда не узнаем, кто такой. Это уже настораживает. Лодка! Как по заказу – в кустах рояль! Ни дальше, ни ближе, а здесь же, на берегу, в завале бревен его байдарка. Двуместная, к тому же. А второго – и следа нет! И весла. Одно, правда, но было бы два – это, явно, перебор! Согласен?
– … – Вова кивнул.
– Весло одно, но другого и не надо – оно, как два – с двух сторон. Правильно?
– … – Вова опять кивнул.
– Случайность?
– Не знаю! – Вова резко оттолкнулся от лесины, взял хворост и подбросил в огонь. – Не знаю! Но звучит… подозрительно. Могли бы и без трупа байдарку подбросить!
– Могли бы! Могли бы и не подбрасывать… А если он ещё живой был – ты понимаешь: в морге – это одно, а живого…
– Да! – согласился Володя. – Складно. Когда искать пойдем?
– Как расцветет. В ночь – смысла нету… Был бы фонарь…
– Костер поярче распалим – может сам увидит.
– Согласен! А с чего утром начнем, как думаешь?
– В смысле, "с чего"?
– Ну, куда пойдем – вверх, вниз?
– "Если я утону, ищите меня вверх по течению!" – писал Высоцкий, – Володя ломал ветки для костра, чтобы распалить поярче. – Вверх для начала пойдем. Если хоть какие-то следы обнаружим… там видно будет.
– Лодку с собой, на веревке потянем!
– Естественно – не пешком же обратно идти?! Да и Миша там… кровожадный. Ну, что – пожрем? Уже готово, наверное.
– Давай, – вздохнул Ефим. – Правда, чё-то аппетита нет – насмотрелся… так, в натуре, вегетарианцем станешь!
– Ничего – с непривычки всегда так! – выпалил Володя со знанием дела, суетясь возле чана.
Ефим искоса поглядел на него и ухмыльнулся:
– Знаток!
Вова сделал вид, что не расслышал.
Уже почти стемнело.
Володя хрумкал кости, как ни в чем не бывало.
Ефим смотрел на него, не решаясь приняться за мясо. "Вот так же с аппетитом…"
– Чего? – перебил его мысли Володя, почувствовав взгляд на себе.
– Ничего! – Ефим покрутил головой.
– Представляешь медведя?
– Хм! А ты как узнал?
– А ты на себя посмотри! – Володя отложил кусок. – Глаза бешенные!
– Извини.
– Да, ничего. Бывает. Ты ешь давай – всё это херня! Что с воблой делать будем?
– Чё? – не понял Ефим.
– С воблой что делать будем?
– А что с ней?
– Подмокла слегка – испортится.
– Не испортится. Ты её на углях подсуши – не испортится. Пусть лежит – самый не портящийся продукт. Соль, кстати, как?
– Соль – нормально, подпрела слегка, а так – нормально.
– Ну, и слава Богу! Без соли….
Справа, за шалашом, в кустах раздался треск!
Как по команде, парни отскочили от огня, моментально исчезнув за толстым стволом сосны. В руках у Ефима оказался топор, Володя крепко сжимал нож.
– Медведь? – прошептал Ефим.
– Не думаю, – ещё тише ответил Володя. – Медведь бы не шумел.
Все глаза были устремлены туда, за шалаш, откуда всё ещё слышался хруст веток! Огонь мешал разглядеть, что там происходит.
– Люди! – раздался не громкий, хоть и хриплый, но довольно писклявый голос.
– Второй? – спросил тихо Ефим.
– Вторая.
На поляну из-за деревьев вышла девушка, в оранжевом спасательном жилете, с голыми ногами, чумазая и сильно уставшая, судя по виду:
– Люди, – полуговорила, полухрипела она. – Люди, милые… Люди.
Ефим с Володей вышли из "укрытия".
– Люди! – девушка зарыдала и бросилась на руки Володи. – Люди, милые….
Слезы лились, её трясло, началась истерика.
– Тихо-тихо, всё нормально! – Володя подхватил, падающую девушку. – Тихо, родная, всё нормально!
– Люди, милые, люди…. – она не могла удержаться. – Дошла. Люди, я дошла. Спасибо вам! Люди…
– Люди мы, люди – тихо, успокойся, – Вова обнял её и погладил по голове. – Всё нормально, ты дошла, всё нормально. Сейчас обогреемся… Чайку попьем, успокойся, всё нормально.
– Спасибо Вам! – девушка, обессилив, соскользнула из Вовиных рук на землю и села, поджав под себя голые ноги. – Спасибо вам!
Ефим быстро снял с сосенки сохнувшее одеяло, автоматически проверил его – почти высохло – сложил потолще и, приподняв девчонку, подложил его.
– Так лучше будет, – сказал он, не зная, что ещё сказать.
– Спасибо… – девчонка рыдала и обнимала Володю за ногу.
Тот стоял, не шевелясь, и тоже не понимал, что делать, только приговаривал:
– Ничего, ничего, сейчас всё пройдет. Всё пройдет. Ты же нашла нас, всё нормально, – и пытался гладить её по голове, успокаивая.
Ефим снял второе одеяло и укутал девушку им:
– Пусть согреется.
– Ты ей бульона горячего налей! – сказал Володя, продолжая стоять, не отнимая девушку от ноги. – Пусть попьет!
– Понял! – Ефим быстро зачерпнул в "пакетик" бульон. – Вот, милая… Только не обожгись…
– Спасибо Вам… – девушка сквозь слезы, стала жадно пить бульон.
– Не обожгись, говорю.
Слыша его, не способная оторваться, она только в ответ кивала головой, продолжая глотать жидкость.
– Не мешай ей – пусть пьет… а то точно, ошпарится, – посоветовал Вова.
Ефим улыбнулся:
– А вы классно смотритесь.
Вова засмеялся в ответ:
– Скажи спасибо, что не мишка.
– Это – да! – согласился Ефим и, обращаясь шутливо к девушке, наклонившись, сказал: – Спасибо тебе!
Володя засмеялся ещё громче:
– Да дай ты человеку попить!
– У тебя, я вижу, тоже истерика!
Володя, продолжая хохотать, ответил:
– Похоже. Хочешь, тоже постоять? Поменяемся?
– Да иди ты! – Ефим только сейчас понял, чему рад Володя, да и он сам этому тоже стал рад – идти искать не надо! Поэтому добавил: – Молодец, девка! Сама пришла!
Девушка выпила бульон.
– Ещё? – Ефим взял у неё берестяной пакет-кружку.