– Если можно? – девушка отпустила Вову, немного успокоившись. Её пробил озноб.
– Поднимайся-ка, – сказал Вова "медицинским" тоном.
Девушка, опираясь на его руку, поднялась.
– Снимай это.
Володя помог стянуть сырой жилет.
– Тапочки тоже снимай. Майка мокрая?
(Девушка была только в футболке и плотных купальных плавках.)
– Мокрая, – ответила она.
– Её тоже снимай! – Вова пошёл к шалашу.
Достав вязаный свитер, шерстяные носки, баранью безрукавку и один из отрезов льняной ткани, он вернулся.
– Держи, – протянул он всё это, стоявшей уже в одних трусиках, девушке. – Переоденься. Штанов запасных нет, но из ткани, что-нибудь придумай – твои вещи высушить надо. И в одеяло укутайся. Сейчас ещё бульона налью. Голодная?
Девушка мелко потрясла головой, дескать, да, очень, и стала стягивать трусишки.
– Да ё-маё! Подожди, отвернёмся хоть!
Она наконец-то улыбнулась:
– Спасибо вам.
– Давай – не рассуждай, потом переговорим! – Вова отвернулся.
А Ефим, как сидел на валежине, так и сидел – отворачиваться не стал.
Девочку это нисколько не смутило.
Вова смотрел на Ефима и укоризненно качал головой.
Ефим пожал плечами и показал большой палец.
Володя засмеялся.
– Всё – можешь поворачиваться… доктор! – улыбнулся Ефим.
Девушка, укутанная в одно одеяло, стояла в теплых носках на втором.
Володя подал ей "пакет" с бульоном, а сам взял её мокрые вещи и пошел к реке.
– Ты куда, стирать?
– Да! Поставь её тапочки к огню! Смотри, чтоб не сгорели!
– Не сгорят! – Ефим оттолкнулся от валежины. – Врач – тоже мне! Да? – этот вопрос он уже задал девчонки, – голую девочку испугался!
Та в знак согласия, кивнула головой.
– Вот именно! – констатировал Ефим, – Где там твои тапочки?
Ефим наклонился, поднял обувь и аккуратно поставил их у костра, так, чтобы высохли и не сгорели.
– А ты присядь – чего стоишь-то?
Девушка опустилась на покрывало.
– Замерзла?
– Да, – тихо сказала она. – Но уже лучше.
– Голодная?
– Да.
– Давно здесь?
– Четыре ночи.
– Ни хрена себе! – вырвалось у Ефима. – И ничего не ела?
– Ничего.
– Ничего, милая, ничего. Сейчас отогреешься немного, покушаешь, всё будет нормалёк!
– Спасибо, – прошептала девочка и бесшумно заплакала.
– Тихо-тихо-тихо! – Ефим пожалел, что спросил. Но спрашивать-то всё равно когда-то надо.
– Тебя как звать-то?
– Маша.
– Маша – красивое имя. Известное. Мария! – Сказал Ефим, пытая приободрить девчонку.
Вернулся Володя с мокрыми вещами. Смастерил перекладину и повесил их поближе к огню.
– Быстрее высохнут, – пояснил он, хотя и так было ясно, что к чему.
– Её, Маша, зовут, – сказал Ефим.
– Да? – Володя повернул голову к Маше. – Очень приятно. Владимир.
– А я Ефим! – спохватился Ефим, и зачем-то добавил: – Тимофеевич.
– Очень приятно, – тихо сказала Маша, оторвавшись от "кружки".
– Наша Маша уже четыре дна ничего не ела, – сказал Ефим Вове.
– Пять. Я слышал – она сказала "четыре ночи", значит дней – пять.
– Ушастый ты наш математик! – хмыкнул Ефим. – Чё ты подслушиваешь взрослые разговоры?! – и посмотрел, улыбаясь, на Машу.
Маша опять улыбнулась.
– Во! Вишь (так и сказал: "Вишь!"), настроение у девочки улучшается. Сейчас девочка покушает, отогреется, и мы познакомимся, как следует! Правда, Маша?!
– Да, – кивнула головой Маша.
– Может, мяска ей дать? – спросил у "доктора" Ефим.
– Маленко можно. Потом, часа через два-три – ещё можно… Если не уснет.
– Как скажите, доктор! – Ефим выбрал самый мягкий кусок из котла, положил его на берестяную плашку, протянул Марии. – Кушай дочка… кушай. Отогревайся…
Девушка Маша, укутанная в войлочное одеяло, сидела всё так же на втором одеяле, уже со своей кружкой (Вова постарался!). Мужики вскипятили чай с травами, которые Вова нащипал в темноте и позиционировал (ах, какое слово!) их, как лечебные. Чаёк, действительно, казался ароматным. Особенно для девушки! Парни сидели на стволах и смачно швыркали. У костра было тепло и ярко – довольно большой был костер. А вокруг – непроглядная темень – даже луны не было на небе… и звезд – всё затянуто облаками. Но это было по ту сторону костра. А у огня, в компании… страшно не было!
Пришла пора "познакомиться, как следует" – девушка отогрелась, перестала ежеминутно рыдать … короче, пора было "лясы точить".
– Как чаёк? – для начала спросил Вова. – Нормальный?
– Да, очень вкусно! – согласилась девушка. – Спасибо вам.
– Не за что, – Вова почесал переносицу, сжав губы. – Ты не против, если мы поговорим? А?
Вова, прямой, как жердь, не знал, с чего начать. (А тут, собственно говоря, и знать-то нечего!)
– Конечно, – сказала Маша.
– Стоп-стоп-стоп! – вмешался Ефим. – Вы, как на допросе! Всё нормально, Маня. Нам просто интересно… Короче, сама понимаешь… У тебя, наверное, тоже есть вопросы? Есть?
– Есть, – Маша двумя ладонями держала кружку, как будто грела ладони.
– Вот давай, ты и спроси! – предложил Ефим. – Хорошо?
– Вы Алёшу не видели? – сразу спросила Маша.
– Так, "Алешу"! – теперь Ефим почесал нос. – Ты была с Алешей на байдарке? Правильно?
– Да! – Маша услышала про байдарку и сразу оживилась. – Вы видели его? Видели? Где он?
Ефим с Володей переглянулись.
Маша поймала их взгляды… Что-то в нутрии у неё екнуло… Стало страшно:
– Что?! Где он?! – назревала новая истерика.
– Подожди, – тихо сказал Володя, – не суетись. Всё нормально – мы хорошие парни, никто тебя не обидит! Просто, на счет Алеши твоего – тут такое дело… Сразу трудно сказать… Но, заверяю тебя, с нами тебе ничего не грозит…
От таких слов ей ещё более стало не по себе. Она уткнулась в кружку. Слеза текла по щеке.
– Ладно, не реви! Давай, как есть, мы тебе скажем, а потом, ты сама решишь… Нам с Володей пришлось…
Ефим и не знал, как закончить, пытаясь изобразить из себя доброго (так показалось Маше).
– Короче, девочка, – Ефим встал. – Умер твой Алеша – его медведь порвал… Прости!
Маша бесшумно заревела.
Ефим, встал, подошел к девушке, присел рядом и, теперь уже точно по-отечески, взял её за плечи, и прижал к себе:
– Прости, пожалуйста, что приходится тебе об этом говорить. Прости!
Машка заревела сильнее и крепче прижалась к Ефиму.
Ефим поднял брови, показывая Володе, типа: "А что делать?!". И погладил девочку по голове:
– Прости.
– Короче! – Вова встал. – Мы вчера случайно нарвались на него. Точнее, даже не на него, а на медведя. Там на берегу. Километров десять отсюда вверх…
Володя показал рукой, где именно.
– Медведь его… Короче, лучше тебе не знать! Медведя мы отогнали… Нашли лодку, потом медведь вернулся…
– Мы от медведя убегали! – зачем-то прошептал на ухо Машке Ефим.
Та подняла на него заплаканные глаза и спросила:
– Страшно было?
– Ни то слово! – "успокоил" её "папаша".
Маша посмотрела на Володю.
Освещенный костром, в ночи, он сам походил на большого медведя… Только белого – в своих светлых одеждах.
Вова продолжал:
– Мы перевезли его на вашей лодке на другой берег… Хорошо, что лодка рядом оказалась…
– И весло… – вставил Ефим.
– И похоронили,… – выдавил Вова.
Машка вновь заревела.
– Подожди, милая! – Володя присел на корточки рядом. – Ничего не поделаешь – так уж случилось. Вот – часы его.
Володя протянул Марии часы.
Та, увидев часы, плакать почему-то перестала.
– Возьми, – предложил Володя.
– Нет, – сказала Маша. – Пусть у Вас.
Володя пожал плечами и встал.
– Хорошо, пока пусть побудут у меня. Ты, теперь, расскажи, как ты сюда попала?
Маша попыталась сесть прямо.
Ефим отпустил её, поднялся и сел на прежнее место – на сваленный ствол.
Маша аккуратно положила свою "кружку" на край одеяла, на котором сидела.
– Мы на байдарке вниз спускались, – начала она. – Потом байдарка перевернулась. Алеша сидел впереди. Он сильно о камень ударился – я видела… Даже шлем сломался. Нас перевернуло. Я выпала из байдарки и держалась только за весло – я плавать не умею. Потом камни кончились. Алёша пытался меня вытянуть на берег за весло… но я отпустилась… оно выскользнуло. И он остался, а меня понесло… Я воды нахлебалась… Потом холодно стало, и я уже не помню… А там, – Маша показала в сторону сопки, под которую ныряла река, но которую сейчас видно не было в ночи, – меня к берегу притянуло. Я вылезла. Холодно было…
Маша заплакала.
– Я кричала Алешу… А он всё не шёл и не шёл… Потом стало темно… И ещё холоднее… Я ждала его на берегу, думала, он найдет меня… Я плакала… Страшно… Ночью очень страшно… Потом я замерзла… Утром было очень холодно… Потом…
– А где твой шлем? – Спросил Ефим, чтобы сбить её воспоминания и…. ещё кое для чего.
– Мой? Река унесла.
– Как это?
– Я им воду набирала. Он с дырочками… Я листики положила, чтобы дырочки не пропускали… Он набрался резко и вырвался… Я хотела его догнать… Но там большие камни – не успела… Его река унесла…
– Какого цвета шлем? – спросил Володя.
– Красного, – Маша взглянула на Володю. – А что?
– Ну, так, – Володя сделал попытку улыбнуться, – вдруг попадется.
Маша не поняла ответ.
– А потом ещё ночь пришла… А потом ещё, ещё… А сегодня я увидела, что по реке что-то плывет. Сначала ждала, думала мимо будут плыть… А потом увидела, что огонёк горит… И пошла на огонёк… Вот… И дошла,… – Машка опять заревела.
– Ну, всё! Ладно, хватит! Давай я тебе ещё чая налью! – Вова стал серьезным – ему надоели девичьи слезы.
Маша успокоилась.
– Давайте думать, как дальше? – Вова зачерпнул Машке чая.
– А чего тут думать? – Ефим себе тоже чайку зачерпнул.
– А вы как здесь? – вдруг спросила Маша.
Володя на секунду замер, Ефим хмыкнул.
– Действительно.
– Вы смешные такие, на туристов не похожи… такие интересные… как бандиты…
Ефим засмеялся:
– Скажешь тоже! Как!
Потом он ещё засмеялся и добавил:
– Мы из прошлых веков! – и показал свой лук.
– Чё, правда, что ли? – Маша удивленно раскрыла глаза.
– А то – нет? Видишь, какие у нас одежды! Одно слово – Викинги!
– Ну, перестаньте! Чего вы меня пугаете… А откуда вы тогда "байдарку" знаете?… – ей вновь что-то вспомнилось, но она удержалась.
– А ты не глупая, я посмотрю, – Ефим покачал головой. – Сориентировалась, что викинги слово байдарка знать не должны… Да?
– Да какие вы викинги… Одеты правда, – и она добавила тихо, опустив взгляд, – по-дурацки… Зато… – добрые. Прикалываетесь просто, наверное.
– Это точно – прикалываемся! – согласился Ефим. – Вот что нам теперь с тобой делать… ещё километров двести пятьдесят?
Ефим поцарапал тыкву.
– А, Вова? Что делать будем?
– Давай это утром обмозгуем. С собой возьмем – не бросать же здесь?
– Н-да, – тыква ещё царапалась. – Придется с нами топать.
Маша поняла, что это сказано ей, и спросила:
– Куда?
– Кто бы знал?! Точно на Юг! Ты знаешь, где Юг?
Маша отрицательно покачала головой.
– А вообще, ты знаешь, куда вы с Алешей плыли?
– Нет. Он плыл, а я и плавать-то не умею.
– Первый раз, что ли?
– Да.
– И сразу на горную речку, в пороги?
– Я же не знала… А он сказал, что это лучше, чем секс…
– Ооооойй! – вздохнул Ефим. – Дочка! Ты видела фильм "Скалолаз"?
– Видела.
– Вот там он тоже сказал свой девочке, что "это лучше, чем секс!". Чем кончилось? – Ефим развел руками. – Глазки удалялись, по сценарию, вниз!
– Я же не знала…
– Хорошо, – вставил Володя. – Как вы сюда добрались?
– На вертолете! – Вовин голос напугал Машку. – Алеша всё организовал. Он часто спускается по рекам…
– Сплавляется, – поправил Ефим.
– Что? – Маша оглянулась на Ефима.
– Сплавляется, говорю. Правильно – сплавляется, а не спускается.
– А-аа? – Маша задумчиво кивнула. – Поняла.
– Да, подожди ты, Ефим, – Володя присел на бревно. – Но-но, давай дальше.
– Ну, мы прилетели…
– Откуда?
– Из Красноярска.
Ефим и Вова переглянулись.
– Долго летели, – уточнил Вова.
– Не знаю – час, может два… Я не смотрела на часы… Мы пиво пили… и джин.
– Понятно. Потом?
– Потом нас высадили. Мы переночевали…
– В палатке?
– Да.
– А куда потом палатку дели?
– С собой взяли. Мы в ней два раза ночевали… В неё вещи заворачивали, чтобы не промокли.
– Какая палатка?
– В смысле?
– Ну, какая: большая, цвет какой?…
– А! Ну, синяя и желтая… небольшая…
– Спальники были?
– Конечно. Мы в спальниках спали. Алеша в палатку и спальники и рюкзаки заворачивал, когда в байдарку садились… чтобы не промокли, как он говорил. У байдарки, там впереди такой отсек для вещей…
– Утонула, видимо, – предположил Ефим. – Иначе, заметили бы – яркая, надо полагать.
– Скорее всего, – согласился Володя.
– А у вас карта была?
– У Алеши была какая-то…
– То есть, ты вообще не знаешь, где ты? – Ефим даже разозлился.
Маша это поняла, немного опешила и созналась тихо:
– Не знаю… где-то на севере, наверное. Алеша говорил: "На севере реки классные"…
И она заплакала.
– Не пугай девочку! – сказал Володя. – А ты не реви – мы выяснить хотим, куда идти… Потому что сами толком не знаем, где мы.
– Почему?
– Потому что нас тоже на вертолете, в тайгу….и, бля, без пива! – ответил Вова. – А идти точно на Юг триста с лишним километров. Километров пятьдесят, а то и меньше мы прошли… и тут на тебе – подарок в нагрузку!..
– Не пугай девочку! – посоветовал Ефим.
– Да я не пугаю. Я только не пойму, как можно вот так…
– А на нас-то посмотри – мы в её глазах… "прикалываемся!" Завязывай – чего ты разошелся? Каждый, как умеет, прикалывается, – и повернувшись к Марии, Ефим спросил: – Он твой муж?
Маша удивленно подняла брови:
– Муж? – потом хмыкнула. – Нет, не муж… так – друг, бой-френд, любовник… Точнее – я у него… У него есть жена. А мне с ним было интересно… Он смешной… и добрый…
– Тебе лет-то сколько?… любовник, – спросил Вова, глядя, по привычке, исподлобья.
– Семнадцать… ну, в августе будет восемнадцать…
Ефим засмеялся, видя, как Вова сжал губы.
– А чё? Кто понимает…
Вова развел руками.
Но потом ещё задал вопрос:
– Сколько вы должны были плыть?
– Километров? – переспросила Машка.
– Лет! – Вова тряхнул башкой. – Дней, конечно!
– Не знаю. Он сказал, что на Севере нас ждет баня. И всё…
– На Севере? Вы на Север плыли?
– Н-да, – Машка уже ни на шутку пугалась и не знала как отвечать. – Алеша сказал: "На Севере".
– А ты знаешь, что эта река всё это время шла на Юг?… и только здесь завернула. Знаешь? – Вова повысил тон.
– Вова, завязывай допрос с пристрастием – все реки текут на Север. Здесь, просто, видимо, первоначальная петля. А там, дальше, она завернет на Север. Они же не по линейке текут… как мы с тобой.
Вова осадил. Глотнул чаю:
– Да, извини – ты прав, – и, обращаясь к Машке, добавил: – Извини, не хотел обидеть. Не мое дело. Просто думаю, как завтра… Короче, братцы, давайте спать?!
– Во! Це дело! – Ефим поднялся. – Маша, ты не против, спать в одном шалаше с двумя "милыми"?
Маша улыбнулась:
– Нет!
– Во, и это дело! Расстелем одно одеяло по низу, другим накроемся. Извини, дорогая, но мы тебя положим посередине. Твои вещи уже, наверное, высохли – можешь надевать, но кофту и носки оставь себе на ночь. Приставать не будем – слово моряка! – Ефим развел руками и уже серьезно добавил: – Посередине теплее, а ты за эти ночи промерзла…. наверное. Ничего?
– Ничего, конечно. Спасибо. Я и не думала… думать, – Маша поднялась, потянулась за вещами, стараясь не наступать на землю в носках.
Володя подал ей её вещи.
Парни оба отвернулись.
– Ты когда моряком-то стать успел? – спросил Вова.
– Сегодня! – ответил Ефим.
– Я тоже! – подумав, сказал Вова.
– Серьезно?
– Я, правда, первый раз на байдарке плыл!
– Ну, ты даешь! – Ефим сжал губы и покачал головой. – А на меня орал: "Не вертись, перевернёмся!"
– Я от страха.
– От чего?
– От страха!
Ефим засмеялся:
– Всем бы так бояться! Шёл! Настоящие моряки говорят "шел", а не "плыл"!
– Ну, шел…
– Я готова! – сообщила Маша.
В отблесках костра её ножки казались….
Всё! Спать!
Испытание Второе
(опять встреча)
– Ну, как она? – Ефим уже раздувал костер, когда Вова тихонько выполз из шалаша.
– Спит, бедолага, – Вова был в безрукавке, поверх рубахи и в плаще.
– Не замерз?
– Кто? Я? – Вова пожал плечами. – Маленко. А ты?
– Я тоже немного.
Предыдущие ночи они надевали и свитера, и безрукавки, и плащи, чтобы не замерзнуть. Сегодня ночью им пришлось поделиться с девочкой, поэтому они сами немного прозябли. Но костер затрещал, и жить стало веселее.
– Она всю ночь дрожала, – сказал Ефим.
– Да, я знаю – почти не спал. Это она ещё молодец – после четырех ночей в тайге и не заболела, и… с ума не свихнулась.
Ефим, соглашаясь, покачал головой.
– Как ты думаешь, как она ночевала эти ночи?
– Вот она проснется, ты у неё и спросишь, – сказал Вова, натягивая ичиги.
– Не понял! А ты куда?
Вова разминал мышцы, поворачиваясь влево-вправо, делая наклоны вперед и круговые движения руками.
– Пойду, на горку залезу, посмотрю что там, – Вова показал пальцем в чащу, точнее, куда-то за неё. – Думаю, с горы видно будет… По крайней мере, должно.
– Чай-то попей.
– Приду – попью. Ждать неохота, пока согреется. В гору пойду – и так согреюсь. Я махом.
Вова взял копье.
– Прихвачу на всякий пожарный.
– Конечно, – Ефим протянул бурдюк и холодный кусок мяса.
Мясо Володя взял, а по поводу бурдюка заметил:
– На хрена он мне? В гору тащить? Я по берегу пойду – может, что увижу.
– Ладно, – согласился Ефим и положил бурдюк на место. – Нож возьми.
– Само собой! Часы я тоже возьму, хорошо?
– Конечно.
– Засеку, сколько идти до горы… сейчас, почти, полседьмого – двадцать семь минут, – Вова грыз мясо. – Ну, я пошел.
– Давай.
Ефим проводил его до берега и посмотрел, что за дорога предстоит Володе.
Нормальная предстояла дорога. Правда, километра два до горы – не меньше. А потом ещё и в гору… "Ну, так-то правильно, – подумал Ефим. – Дорогу надо разведать. Я бы тоже пошел… Да вот Машка, если одна проснется – испугается".