И Ефим вернулся к костру.
Машка, как её назвал Ефим, вылезла из шалаша, стоило ему вернуться. Почти, тут же!
– Чего не спишь? – спросил Ефим.
– Писать хочу, – созналась Машка, даже не опустив глаза.
– А-а! – Ефиму и то стало неловко.
– Где можно?
– А хоть где, лишь бы не у шалаша.
– Угу, – Машка пошла к реке, за кустики.
Ефим выдохнул:
– Детская непосредственность.
– Что? – не расслышала Маша и оглянулась.
– Ничего – я сам с собой разговариваю.
– А-а, – она скрылась за кустами.
"Обостренный слух после четырех суток в тайге! – решил Ефим. – Это нормально!"
Чего-то Машка долго не возвращалась. Очень долго. Уже можно всяко сходить.
– Мань! – крикнул Ефим. – Всё нормально?! Ты где, я извиняюсь!
Ответа не последовало.
– Ма-ань! Слышь, не?!
– Я здесь! – послышался ответ, но в нем явно проступали бульканья слез.
– Что ещё случилось? – Ефим встал и пошел к берегу. – Я иду! Ты всё?
– Я здесь! – Машка, действительно рыдала.
Она сидела на корточках возле байдарки, гладила её и ревела.
– Ну-ну-ну, – поспешил к ней Ефим. – Не надо. Пожалуйста.
Он присел рядом и взял её руку, которой она гладила лодку, в свои ладони.
Она упала к нему на плечо и зарыдала.
От неожиданности Ефим повалился задницей на землю.
– Осторожней, родная – расшибемся.
Маша не обратила внимания на его слова, а только обняла его за шею руками и ревела ему в плечо.
Ефим сделал небольшую паузу. Потом, не торопясь, отцепил её руку от своей шеи, отодвинул немного Машку от себя, посмотрел ей в глаза, вытер слезинки на щеке, и ласково спросил:
– Ну, чего ты? Чего? Всё… в общем, всё пока ладненько, Маша. Понимаешь? Не реви, пожалуйста.
Маша приподнялась и села на борт лодки, вытирая щеки.
– Хорошо… я постараюсь.
– Ну и хорошо, – Ефим тоже поднялся. – Давай, сестренка, умоемся,… и жизнь сразу станет… лучше. Ты умывалась?
– Нет.
– Так давай умоемся.
– Давайте.
Ефим ухмыльнулся:
– "Давайте"!
Он стянул кофту вместе с рубахой, сразу став "с голым торсом" и в одном нательном крестике на шее.
– Сейчас освежимся!
Ефим наклонился к реке и стал плескать воду себе на лицо и грудь, протирая под мышками и шею. Всё это сопровождалось фырканьем и звуками: "У-а!". Потом он провел ладонями, полными воды, по коротко остриженной голове и резко поднялся.
– О, ништяк!.. Как говорится, кайф! – тут же добавил он.
Маша улыбнулась.
– Ну? Чего ждешь?
– А мыло есть?
– Мыла, к сожалению, нету!
– Ну, ладно.
Маша вдруг тоже стала снимать безрукавку, свитер и, подняв руки вверх, сняла через голову майку. Осталась тоже "с голым торсом". Хотя в её случае… это торсом не назовешь. Крестика, как заметил Ефим, у неё не было.
Ефим машинально отвел глаза.
– Я, имел виду, лицо сполоснуть, – сказал он, медленно поднимая глаза. – Замерзнешь.
– Не замерзну, – Машка присела к воде и стала одной рукой плескать на себя водичку. – Холодная…
– А то! Горная ведь! – Ефим вытирался рубахой, наблюдая, как откровенно, не стесняясь, моется девочка.
А девочка в дневном свете была куда как лучше, чем вчера – уставшая и заморенная. Девочка была довольно высокая – метр семьдесят – не меньше, фигурка, как на картинке, животик подтянут, ну, и естественно, груди – не большие, но симпатичные. Вчера ночью, когда она переодевалась он видел, что и где надо у неё аккуратно подстрижено. "Девочка ухаживает за собой, – подумал Ефим, – где-то, видно, ещё и тренируется – не жирная!"
Маша поднялась.
– А чем можно вытереться?
Ефим протянул ей свою рубаху:
– Только этим,… если не брезгуешь?
– Нет, конечно! – Маша взяла рубаху и принялась тщательно вытирать свое тело выше пояса.
– Мань, – обратился Ефим, – ты меня совсем не стесняешься.
От этого вопроса Мань автоматически прикрылась его рубахой.
– А надо?
– Не знаю, сама-то как?
– Я – не стесняюсь… Если Вас стесняет, то я могу…
– Ничего-ничего, – спохватился Ефим, – главное, что ты – не стесняешься… А я… Нам… Короче, Маша, делай, как считаешь нужным.
– Ой, смотрите, кто-то идет! – Машка подскочила к Ефиму и прижалась к нему. – Человек!
– Это – Вова, – сказал Ефим, морщась. (Машка была холодная, но то, что прижалась, было… Короче, Ефим поморщился… почему-то.)
– А куда это он?
– На гору пошел, дорогу посмотреть, – Ефим аккуратно, чтобы не обидеть, отодвинул Машку. – Кто знает, что нас ждет впереди?!
Маша спохватилась, поняла, что как-то не очень прижалась и отошла на шаг:
– Извиняюсь… Я автоматически… Думала,… – и она всхлипнула.
– Тихо-тихо-тихо! – остановил её Ефим. – Не начинай!
Она в ответ только мотнула головой, молча натянула майку, кофту и безрукавку.
Ефим надел свою сырую рубаху, а свитер закинул на плечо:
– Пойдем к костру?
– Да, – согласилась Маша.
– Чайковского?
– Что?
– Чаю, говорю?
– Да… Хорошо бы.
– И покушать не мешало бы тебе? Правда?
Маша улыбнулась, стесняясь.
– Не мешало бы… очень охота.
– Нормалёк, сестренка, – Ефим по-братски, но не сильно, хлопнул её по плечу. – Не грусти!
Она улыбнулась и легонько ткнула его кулачком в ответ:
– Не буду… брат, – и засмеялась.
– Во! Эт – другое дело, Маня! Молоток! Пошли!
Пока Володя бродил в гору, Машка поела и снова уснула. Ефим укутал её, как следует (по-братски), достал шило, и пошел к реке, к лодке.
На носу байдарки он нацарапал:
"Эта лодка принадлежит Алексею (потом он сделал пропуск, чтобы, когда проснется Машка, узнать фамилию и отчество). Сам Алексей похоронен километрах в 5–7 выше по течению (задрал медведь). Его подруга Маша (здесь тоже пропуск для фамилии и отчества) жива. Она с нами. Нас двое и она. Мы ушли строго на Юг! Километров через триста будет наша база. Часы Алексея у нас. Алексей живет: (он опять оставил место для адреса), а Маша: (и здесь пропуск)".
Свои координаты он пока царапать не стал – придет время, и если понадобится кому – через Машку найдут… или на базе встретят.
– Сгодится, прочитают! – решил Ефим, и отошел ещё на шаг, чтобы посмотреть, как видно. – Видно, нормально, можно лодку вообще вкапать, как столб, чтобы с воды было лучше видно…
– Ты чего тут кроишь? – Вова подошел не слышно и стоял за спиной.
– Блядь! – Ефим отпрыгнул. – Напугал! Не шути так больше!
Вова улыбнулся.
– Извини!
– Извини… Вот, черт тихий! Ты как так подошел незаметно?
– Да я нормально шел…
– Фу… – Ефим перевел дух. – Что там?
Володя понял о чем спросил Ефим. но сначала прочитал надпись.
– Правильно – нормально написал. Лодку вкопаем.
– Ну, как там дорога? – переспросил Ефим.
– Да, нормально… Лес, если прямо идти, через километр примерно кончается… может чуть больше… А там долина за ним. Лес по склону горы уходит туда, на Восток, – Вова показал рукой. – А долина, надо сказать, хуёвинькая – болотистая. Там речка петляет, вот и заболотило. Но так-то пройти, я думаю, можно: там озерки, вокруг них – кустарник, и всё больше кочкарь. Но не топь. Думаю, пройдем. От озера к озеру, потихоньку, не спеша… За болотом сразу наша гора… Довольно приличная… Скала на самом верху – поползать придется, видимо. Короче, выйдем на опушку – там сориентируемся.
– А вдоль болота, по кромке леса?
– Я же говорю, лес уходит налево… резко уходит, вдоль сопки. А болото влево тянется до горизонта почти. Посмотрим. Обходить – круг огромный… А по прямой – километров десять, максимум – пятнадцать… не больше, я думаю. Посмотрим.
– Посмотрим, нам спешить некуда. Выйдем на опушку – решим. Не хочется по болоту… Ичигам швах наступит.
– Ичигам – наступит.
– И у Машки обуви, считай, нет. Эти тапочки – только для комнаты. Сварганить бы ей чего-нибудь?
– Я уже думал об этом. Сейчас, какие-нибудь чуни сварганим… из шкур.
– Ты умеешь?
– А ты?
– Я не разу не делал.
– Я тоже…
– Как на байдарке?
Вова улыбнулся:
– Типа того.
– Ну, тогда я спокоен, – Ефим улыбнулся в ответ. – А может и нам из бересты какие-нибудь калоши сшить?
– Смысл? Размокнут – разойдутся. Только время терять.
– Да, – согласился Ефим. – Ну, пойдем, пожрем – голодный, наверное?
– Есть немного.
– Есть будешь много, разведчик. Сколько время-то?
– Одиннадцать без десяти.
– Ни хрена ты прогулялся, – Ефим хмыкнул.
– Как она? – спросил Вова, намекая, про Машку.
– Маха? Спит, бедолага.
– Не простыла?
– Кто о чём, а доктор о простуде. Нет – нормалёк. Помылась тут… так эротично…
– Кто о чем, писатель – об эротике,… – парировал Вова.
– Пошли, первопроходец! – Ефим и Вову по-братски хлопнул по плечу, но уже не по-детски.
– Пойдем-пойдем, – согласился Вова, – жрать охота!
– Машка, вставай – обедать пора! – Ефим раскладывал большие куски по берестяным плашкам.
(Машке он тоже уже плашку сварганил, пока она спала. И ложку свою решил ей отдать. А сам – поест руками, и бульон будет пить через край).
– Ей уже можно? – на всякий случай спросил Ефим у Вовы.
– Думаю, можно… немного, – Вова суетился, глотая слюну – проголодался.
– Я встала, – раздался голос из шалаша.
– Давай-давай, милая. подтягивайся,… – Ефим немного обжегся, – Ух… А! Вылазь, Маня, а то остынет!
Во время обеда Ефим сказал:
– Короче, братцы-кролики, сегодня у нас день подготовки – завтра болота штурмуем, я так думаю… Мань, ты шить умеешь?
– На машинке?
Ефим хмыкнул:
– На самолётике! – типа пошутил он. – На руках, конечно. Шилом.
– А что шить?
– Ичиги.
– Что? – не поняла Маша.
– Ну, ичиги,… чуни,… тарбаза,…унты,… сапоги, одним словом.
– Нет! – Маша, даже опешила немного.
– Я так и думал. Ладно, если что – поможешь.
– Конечно… Хлеба бы.
– А девочки же хлеб не едят! – съязвил Ефим.
– Так то – де-евочки! – ответила тут же Маша.
И все рассмеялись.
К вечеру чуни-ичиги были готовы. (Машка могла, не снимая своих тапочек, в них ногу просунуть). Молодец Вова – хороший портной!
Лодку вкопали, предварительно написав фамилии, отчества и адреса на пустых "участках". Ефим, на всякий случай, даже дату рождения Алексея вписал.
Пока суть да дело, Ефим смотался днём на опушку леса: "Посмотреть перспективу и тропу набить!" – как он выразился. Тропу-то он набил, а вот перспектива ему не очень-то, честно говоря, понравилась. Он вернулся немного разочарованный.
Машки сделали небольшой заплечный мешок – она стала хранительницей одеял и всякой берестяной чепухи. Килограммов шесть-семь получилось, точно… наверное.
Мясо уже подъедали – это и радовало, что меньше тащить, и огорчало – на той стороне болота нужно будет опять охоту устраивать. "Но, – решили они, – там видно будет, дойдем – разберемся!"
Короче, всё было готово, высушено, упаковано. Оставалось поужинать, выспаться и завтра, пораньше, в путь.
Но пошел, сука, дождь!
– Вот дождя нам не хватало! – сказал Вова, проникая в шалаш последним, и смачно выругался.
Маша даже ухом не пошевелила.
Ефим тем более ничего не сказал.
– Болота раскиснут – топь начнется! Как думаешь? – спросил Володя у Ефима.
– Чего раньше времени расстраиваться? Утром посмотрим. Может, пройдет.
– Не… этот зарядил, чувствуется, надолго! – Вова для контроля глянул на небо. – Надолго, сволочь!
– А у нас выбора нет, – "успокоил" всех Ефим. – Вместо зонтика, наденем на голову Машкин жилет и попрём. Маш, твой парень, судя по всему, зажиточный был, а чего он такие жилеты дешёвые купил?
– Завязывай, – перебил его Володя.
– Почему дешёвые? – спросила Маша.
– Ну, какой-то простой, из пенопласта. Сейчас, знаешь, какие жилеты есть? – с карманами, с зеркальцем, со свистком… а твой – уж больно простой.
– Завязывай, правда, – Вова располагался на покрывале, расстеленном поверх шкур. – этот жилет – самый надежный, он Машку спас! Правда же, Маша?
– …, – Маша кивнула.
– Вот! А ты говоришь!
– Н-да, наверное, – согласился Ефим. – Чем проще – тем лучше,… надежнее! Мань, а ты как там ночевала-то? Спала хоть?
– Я на горку залезла. Там сидела.
– А почему на горку?
– У леса страшно! Знаешь, сколько там всякого ночью шубуршится! Я на горку залезла – там хоть видно, кто идет.
– Н-да, – выдохнул Ефим. – Натерпелась, бедная!
– Ладно, пока шалаш не протекает, может покемарим маленько? – предложил Володя. – Я что-то сегодня устал.
– Спи, – согласился Ефим. – Я ещё мал-мал помозгую, как нам завтра быть.
– Ну, как знаешь! – сказал Вова, укутываясь в плащ. – Мань, ложись спать – философ долго ещё будет гадать на кофейной гуще.
– Да, кофеёк бы сейчас не помешал!
– Может тебе ещё девочек? – и Вова сам засмеялся, сказанной глупости. – Извиняюсь.
– Спи ты, швея-мотористка.
– Всё! Спокойной ночи!
Ночь пролетела со стуком капель по "крыше". Было тепло, зато! Но рассвет пришел поздно. Машка спала уже спокойно – не дрожала и не дергалась во сне, как в первую ночь. Вова похрапывал немного. Как спал Ефим – никто не знает – он последним заснул и проснулся первым. И ещё, так как он был ближе всех к выходу, он ночью несколько раз вставал подбросить дров в костер, чтобы тот не потух. Во время дождя, трут может отсыреть, а утро без костра – хреновое утро. Вот Ефим и старался – кочегарил вовсю! И утром костер был! Несмотря на непогоду!
Когда они вышли к болоту, все трое были уже изрядно мокрыми. Даже спасательный оранжевый жилет не спасал Маху от ливня капель, которые, то и дело, сыпались с ветвей деревьев, стоило немного дунуть ветерку. "И сверху – хлябь, и снизу – хлябь!" – выразился Ефим. "А посредине – ветер!" – добавила Маша.
– Замерзла? – спросил Ефим.
– Нет! – соврала Машка.
(Её голые ножки, выше "сапог" и ниже вязаной кофты, которая годилась ей, как платье, покрылись "гусиной" кожей.)
– Врё-ёшь!
– Правда, не замерзла.
– Ну, как скажешь!
Ефим отстал.
– Так! – Вова смотрел, как Илья Муромец, прислонив ладонь ко лбу. – Похоже, речушка сползает с вон той, "нашей" горы. Дождь шел всю ночь. Если так, то сейчас в неё со всей горы потоки стекаются.
Вова опустил руку.
– Что это значит? – спросила Маша.
– А это значит, Маша, что чем дальше мы будем заходить в эту болотистую долину, тем больше и больше будет подниматься вода… и, возможно, наступит такая минута, когда ни назад, ни вперед…
– Не пугай студентку, – сказал Ефим. – Возле озер почва нормальная – кусты везде. От озера к озеру – проскочим. Мы уже такое проходили. Десять километров – фигня… пройдем – не заметим.
– Уверен?
– Уверен. Это не болото – так, болотистая местность. Топи нет. Кочки, правда, неудобные, большие – по ним не попрыгаешь… а так-то – ничего, ерунда. Мы на охоте постоянно в таком месте прозябаем. Ерунда.
– Ну, как скажешь, профессор. Идем? – Вова посмотрел на Ефима.
– Идем, конечно. Мань, будешь между нами. Я первым пойду.
Вова, на всякий случай, достал веревку и протянул Ефиму копье:
– Держи – с ним удобней.
– Лук возьмешь?
– Конечно. Давай сюда.
– Всё, поскакали, – сказал Ефим. – Первая точка отдыха – вон те куты. Там наверное озеро… Лишь бы воды хватило… до речки.
– Воды тебе будет достаточно! – улыбнулся Вова.
– Ты знаешь, о чём я!
– Знаю, конечно.
– Погнали?
– С Богом! – Вова перекрестился.
Ефим тоже.
Маша тоже (на всякий случай!).
Первый километр, а может больше – на болоте, как на море, расстояние не поймешь, они проскочили в каком-то неимоверном темпе. Когда добрались до первых кустов, почти по пояс мокрые (между кочек все равно было много воды), все дышали, как паровозы.
– Задыхаловка! – сказал Ефим, валясь на твердь.
– Ты в таком темпе нас уморишь! – согласился Володя. – Иди потише, Сусанин. Мань, ты как?
– Фу-уу, устала!
– Вот, видишь – девчонку загнал.
– Понял, братцы, понял, – сказал Ефим и резко поднялся. – Пошли, посмотрим что за озеро.
– Сходи, посмотри – мы перекурим.
– Есть курить? – удивилась Маша.
– Ты что, дочка, куришь? – вспомнил старый анекдот Ефим.
– Немного.
Ефим улыбнулся ответу.
– Нет – это образно, так все викинги говорят, – пояснил он.
– Понятно, – Маня растирала ноги.
– Замерзли? – спросил Вова.
– Немного.
– Давай, разотрем, – предложил "доктор".
– Ладно, вы тут поворкуйте, а я посмотрю, что там, – Ефим стал подыматься на небольшой пригорок, который, видимо, опоясывал озерко. – Свисну, если что.
На озере плавали утки с утятами. Много уток. Ефима они не испугались, почти. Только отплыли к другому берегу и плавали у камышей.
"Наверное, линяют!" – предположил Ефим.
Он вернулся обратно.
– Мань, хочешь утят посмотреть?
– Хочу! – Маня оживилась.
– Тогда пошли со мной! Доктор, хорош, девочке ножки гладить!
Вова улыбнулся:
– Завидуй молча!
– Мань, иди сюда.
– Ой, утята! Посмотрите, ребята – уточки!
………..
– Как она? – спросил Ефим у Вовы.
– Устала. Это видно. Но крепится – делает вид, что всё в поряде.
– Дойдет?
– Мы сами сегодня хрен дойдем – дорога тяжёлая.
– И чё? Поворачиваем обратно?
– На кой?
– Там лес, дрова, наш лагерь. Дождемся, когда дождь закончится.
– А он скоро закончится! – Вова кивнул направо, на Запад.
Там резко обрывались тучи, и уже маячило голубое небо.
– Так что – дальше шагаем?
– Я думаю – да. Заночуем у озерка где-нибудь, если что.
– А время-то сколько?
Вова посмотрел на часы:
– Десять.
– Всего-то?!
– Мы уже больше часа по болоту идем! А прошли?
– Не важно! До вечера ещё, как до луны…
– Зато как выдохлись!
– Ничего, сейчас поймаем темп – полегчает. Или возвращаемся?
– Нет, идем дальше! – Вова был настроен идти.
– Океюшки, – согласился Ефим. Улыбнулся и добавил: – Часы – нужная вещь!
– Это точно! – в ответ улыбнулся Вова.
К двум часам они едва прошли половину пути – приходилось постоянно петлять, обходя лужи и топкие места… Грязные, мокрые, уставшие, они к счастью вышли к длинному, проточному озеру, вокруг которого росли ни только кусты, но и несколько берез. Озеро окружали камыши, в которых прятались табуны уток с пушистыми утятами.