"Да, да – на Байкале! Прямо с корабля звоню! Ты не представляешь как здесь красиво! Да, всё нормально! Да! Целую. Потом расскажу. Ну, всё, пока!" – что-то в таком духе раздавалось с разных концов корабля.
Потом все снова присели за стол.
За нескучной беседой выяснилось, что Валентин забыл таблички в машине. Но ему никто не поверил, потому что он ничего не забывает, и все решили дождаться утра, когда Валентин сознается, что он их всё же взял, а сейчас просто хочет всех разыграть.
Потом обсудили немыслимое везение москвичей, которые взяли билеты на восьмое число, но после их поменяли на десятое, чтобы досмотреть финал чемпионата мира по футболу. А тот рейс, прилетев девятого, сгорел в Иркутском Аэропорту.
– Да уж, – сказал Ефим, – футбол иногда спасает жизни!
– Да уж! – подтвердили москвичи.
Ещё оказалось, что Владимир Павлович читал книгу Ефима о Байкале в Интернете.
Ефим тут же вручил ему весь комплект своих книг, пообещав остальным, что сделает то же самое, когда они вернуться в Иркутск.
Выпили, как полагается, за автора и столь интересного человека, как Ефим, с которым их так неожиданно свела судьба.
Ефиму было приятно. Попутчики сбросили напряжение первого знакомства и рассказали о себе, о своем хобби спускаться с нетронутых вершин (и про титановый позвонок, конечно же).
Всё было "чудно"!
Ближе к ночи, отведав подарок капитана в виде вяленого омуля, мужики утомились и разбрелись по каютам.
Ефим остался на палубе, так как выяснил, что у корабля нет локатора, а впереди ночь и широкие полосы тумана. Он серьезно относился к Байкалу, какой бы маршрут не предполагался – это уже говорилось. Поэтому он, чем мог, помогал капитану и его напарнику. И, в конце концов, поплутав в тумане, они причалили на дикий берег километрах в сорока от нужной точки причаливания, то есть от мыса Шартлай. А что делать? В таком тумане и ночью напороться на берег или другой корабль, как нечего делать. Ефим решил не рисковать. Раз уж его назначили Дерсу Узалой, он отвечает теперь за этих товарищей.
– Утром пораньше рванем и часам к восьми будем на мете, – пообещал капитан.
– Годится, – согласился Ефим и тоже отправился спать – завтра трудный день, в гору лезть, нужно отдохнуть.
А дождик тихонько стучал по железу Фрегата.
Утром в липком тумане обогнули мыс Рытый, дошлёпали до мыса Шартлай и причалили у зимовья егерей. Егерей, к счастью, не было видно, хотя посуда, нож, журналы "Охота и охотничье хозяйство" за 1996 год и прочая чепуха, валялись у костра. Ещё на берегу валялись сети, скомканные, как попало. Брезентовый полг, вместо двери, у зимовья был задран на крышу, то есть – заходи, бери, что надо! Казалось, что люди где-то здесь, наверное, "до ветру" вышли. Но не было людей! Вот и хорошо – лишний раз попадаться на глаза работникам заповедника, не имея разрешения на проход, вряд ли стоит.
Ефим уточнил у капитана, когда и где они их будут ждать.
Капитан сказал, что им нужно ещё в одно место проскочить, а послезавтра они вернуться и будут их ждать на Рытом.
Ефим настаивал, чтобы их ждали завтра с вечера – вдруг они раньше выйдут. Но капитан стоял на своём: послезавтра, с утра. Так ни о чём и не договорившись, разозлившись на команду корабля, Ефим обрезал:
– Завтра вечером вы должны быть на Рытом!
– Послезавтра утром мы там будем, – спокойно ответил капитан.
Ефим плюнул и спустился на берег, где его ждали "москвичи".
Корабль ещё остался на отстой, дожидаться погоды, а команда пошла по торной тропинке мимо зимовья в гору.
Не удобно тащиться в гору с ружьем на плече. Однако, учитывая, сколько здесь вывороченных камней, помета и медвежьих следов, это необходимо. Ефим шел первым, чтобы собой прикрыть команду, как настоящий проводник-телохранитель. Молодец! Команда пыхтела позади. Замыкал шествие, курящий на ходу, Валентин. А в вышине горы маячил узкий ледник, к которому и держали путь наши путники. "Далековато! – оценил Ефим. – Но делать нечего, нужно топать – у них ведь тоже трубы горят. Ничего, лишь бы вода была – дотянем". И он тянул.
А дождик то моросил, то появлялось солнце, и становилось жарко и всё парило. Постоянно хотелось пить!
Зато, какие виды! За спиной щелкали камеры.
Первый привал в живописном месте на обрыве над горной речушкой Шартлай.
(Ефим спустился к реке, набрал две пластиковых бутылки чистейшей воды, напоил путников).
Второй привал среди мокрых листьев Бадана и проклятых комаров у высохшего русла ручья, впадающего в непогоду в речку Шартлай. Вода кончилась. Это напрягало – нужно искать воду, чтобы остановиться и нормально пообедать.
Третий привал и обед, почти на километре над уровнем моря (Владимир Павлович постоянно замерял высоту и маршрут по своим супер-навигационным приборам) у бурлящего потока, теперь уже точно, горной реки.
– Чудное место. Разжигаем костер!
Все сбросили мешки и стали собирать хворост.
Ефим спустился к реке, набрал полные котелки и бутылки воды.
Из бутылок сразу выпили воду, пока закипала вода в котелках.
Разложили продукты.
– Сублиматы! – сказал Палыч, вытаскивая пакеты с сублимированными кашами, супами, мясом и т. п. – Веса не имеют, а калорийность, почти, как у натуральных.
Ефим взял пачку и оценил её вес.
Действительно, веса не имеют.
– А котелки из чего? – спросил он, так как их вес он оценил, когда спускался за водой. Трехлитровые котлы, казалось, тоже почти ничего не весили.
– Из титана, – ответил Владимир Павлович. – И посуда и ложки из титана. Всё из титана.
– Понятно, – улыбнулся Ефим и посмотрел на Андрея Валентиновича.
Тот понял его взгляд и улыбнулся в ответ.
Перекусили, покурили (курящие были только Ефим и Валентин), попили чай… и стали искать вилку, которую где-то выронил Андрей Валентинович.
"Вилки в походе, – думал Ефим не без улыбки, – титановые вилки!"
Никто не мог её найти – где-то в траве исчезла.
"Титановый титановую найдет!" – подумал Ефим, продолжая осматривать место там, где, как ему казалось, может "прятаться" вилка.
– Нашел! – Андрей Валентинович держал над головой свой столовый предмет.
– Я не сомневался, – сказал Ефим.
Андрей Валентинович опять улыбнулся в ответ.
– Ну всё, собираемся и в путь, – скомандовал Старшой.
– Я за водой схожу, – сказал Евгений Ефимович, взяв у Ефима пустые бутылки, – ты отдохни.
И стал спускать к речке с обрыва.
– Спасибо, – сказал Ефим.
"Кусто" обернулся, улыбнулся и кивнул:
– Без проблем!
Чем выше, тем подъем становился круче, идти становилось тяжелей. Тропа давно исчезла, стершись в каменных россыпях. Путники порядком утомились. Только Валентин казался двужильным, скакал, как сайгак по камням, и курил не переставая. (Хотя сайгаки по камням не скачут, но, думаю, понятно, что он был выносливым малым – геолог!)
А вот уже и ледник. Осталось совсем малость до вершины.
У Ефима перехватило дыхание.
– Подождите, – попросил он остальных, – перекурим немного.
Владимир Павлович сразу оценил ситуацию:
– Андрей, – обратился он к Андрею Валентиновичу, – где там твои таблетки? У Ефима похоже сердечко схватило.
"Ну, я бы так не стал категорично!" – подумал Ефим, но вслух ничего не сказал.
Андрей Валентинович достал из потаенного кармана пачку таблеток, оторвал одну, протянул Ефиму:
– Выпей, поможет.
Ефим проглотил таблетку, запил из потока горной речушки, хлебая ладонью, на всякий случай съел ещё и конфетку и пару галет, и почувствовал прилив сил.
Минут через сорок он уже был на вершине горы и поджидал своих "спутников", фотографируя их сверху (у него тоже был с собой маленький цифровой фотик, ни чета, конечно, тем аппаратам, что несли мужики из Москвы, но всё же).
"Хорошая таблетка!" – определил Ефим, подыскивая место для ночлега.
Дальше идти не было смысла – скоро ночь.
Мужики поднялись на гору, осмотрелись и согласились, что разбивать лагерь нужно где-то здесь. Желательно, где меньше ветра. А ветра меньше здесь быть не могло. Он рвал кедровый стланик, которым оброс весь склон горы, не пропуская к речке за водой, и тучи носились, как угарелые, то осыпая дождем, то превращаясь в туман, если "падали" под гору к Байкалу.
Однако место более-менее подходящее нашли, привязали палатки к стланику, переоделись в сухое, разожгли костер и стали готовить ужин, заодно оговаривая план действий назавтра. Решили так: завтра находим исток Лены в любом случае, приклеиваем табличку около него (они ещё не верили, что Валентин забыл её) и спускаемся вниз по тому же склону, по которому поднялись. На Риту не пойдем!
– Слава Богу! – проговорился Ефим.
– В следующий раз пойдем! – ответил Старшой.
– С вами хоть на край света на резиновой лодке! – подлизался Ефим.
– Вот и чудно! – остался доволен Владимир Павлович.
Природа дарила москвичам изумительные картины. Они бегали по склону, снимая её "подарки". Красиво? – Ни то слово! Прекрасно, удивительно, чудно! Да – чудно! Такое буйство красок: тучи, облака, куски бирюзового неба, горы, море, густой лес под склоном, горная долина… И солнце – то вырвется меж туч, то исчезнет, а от этого такие виды и панорамы! Красота! Прекрасно, удивительно, чудно!
Потом поели, немного пообщались, обсудив прожитый день, и пошли по палаткам.
Старшой спал один, в своей супер-качественной палатке.
Ефимович и Валентинович – совместно – в почти такой же.
Ефим и Валентин – тоже в одной, прорезиненной, надежной, но попроще гораздо.
Валентин решил перед сном покурить и задымил всю палатку изнутри.
– Дышать и так нечем, Валя! – обратился к нему Ефим. – Ты бы хоть голову высунул, что ли, и там покурил.
– Ничего! – сказал Валентин, и все-таки высунул голову, но лишь для того, чтобы затушить и выбросить бычок.
Ночью он ещё пару раз курил, чем очень нервировал Ефима.
Дождь хлестал по ткани палатки, но она не пропускала его вовнутрь. Зато конденсат капал всю ночь на голову и лицо. К утру все вещи были сырыми. А ружье потихоньку начало ржаветь.
Дождь хлестал всю ночь. Ветер выл до утра. Утром, как по заказу, они перестали хлестать и выть! Но солнцу вырваться из-за туч не удалось!
"Сырой" Ефим пошел разводить костер.
Пока закипала, с трудом добытая у кедрового стланика, речная вода, Валентин успел куда-то смотаться и найти исток Лены. Исток был в двух шагах от палаток. Точнее, метрах в ста. А Ефим – балбес, лез через чащу стланика за водой к другой воде! Зато всем остальным эта новость и находка понравилась, все пошли фотографироваться и засекать место и расположение истока, фиксируя его по приборам.
Отметили это дело приличным коньяком, который оказался в плоских фляжках московских гостей.
Отлично – никуда дальше тащиться не надо под холодным дождем, который опять пошёл.
– Всё, завтракаем, собираем палатки и – вниз, на берег, – определились первопроходцы. – Дело сделано!
Валентин, кроме шуток, забыл табличку в машине! На радостях его простили.
Спускаться по мокрым валунам под проливным дождем оказалось сложнее и опасней, чем подниматься. Но всё обошлось без травм. И камнепад прогрохотал в стороне. Удачно дошли до границы леса. Там отдохнули под мокрыми кедрами и потихоньку пошли к Байкалу. Ничего интересного при спуске – три-четыре привала, и вот, мокрые до нитки, в районе шести часов, путники вышли к зимовью.
Ефим ещё с обрыва углядел, что в воде у зимовья плещется десяток уток. "Отлично, – определил он, – егерей нет!" Так и оказалось. Хотя ощущение, что они где-то рядом, не покидало всех. Но их не было рядом. Их вообще не было.
– Вот, люди! – удивлялся Ефим, стягивая с себя мокрые одежды. – Всё побросали и испарились. Хоть бы зимовье закрыли. И посуду от костра унесли. Как будто минуту назад здесь были!
– Да, очень похоже, – согласился Евгений Ефимович.
– Так оно и есть, – сказал Андрей Валентинович.
Солнце жарило на берегу. Камни парили. А в горах бушевали грозы.
– Повезло с погодой, – оценил Валентин.
Команда стала раскладывать на прибрежных камнях сырые палатки и спальные мешки, чтобы просушить. Заодно на камни упали и мокрые личные вещи.
Осмотрели зимовьё. Нашли в бесчисленных мешках с провиантом лук и хлеб. Там всего было навалом, и жратвы и одежды, как на даче, как будто только что люди… Впрочем, это уже обсуждалось.
Ефим в своих резиновых сапогах зашёл в Байкал, зачерпнул котелки и поставил их на костер, который уже разжег Валентин.
– Пообедаем и решим, что дальше, – определился Владимир Павлович. – А пока просушить всё надо. Отдыхаем.
– Чудно! – ответил Ефим, удобно расположившись у костра в более-менее сухой одежде, с сигареткой в краешке губы.
– Согласен! – улыбнулся Старшой.
Люди отдыхали, вещи сохли, вода закипала.
– Пивка бы сейчас! После таких физических нагрузок, пиво – самое лучшее, что можно придумать. А, Андрей Валентинович, не отказался бы ты сейчас от пива? – спросил Евгений Ефимович "Кусто".
– Ни в коем случае! – подтвердил его слова Андрей Валентинович "Титан".
– Всё пиво на корабле! – сказал Валентин "Куряга". – Надо на Рытый идти – там пиво.
– У меня ещё коньяк остался, – улыбаясь, произнес Андрей Валентинович.
– О, это дело! Давай! – согласились все…
И живительная влага потекла по венам, наполняя блаженством уставшие, "сырые" тела.
Валентин закурил.
– На корабль идти надо – там много пива… и водки, – мечтательно заметил он.
– Что скажешь, Ефим? – спросил Старшой.
– Я думаю, никуда идти не стоит.
– Почему?
– Значится так, я тут прикидывал – дело такое: я вчера капитану говорю: "Завтра вечером жди нас на Рытом!" Он отвечает: "Утром послезавтра будем там, кой-куда ещё сходить надо!" Вы же слышали…
– Ну?
– Так вот, я как рассуждаю: "Кой-куда" – это означает не дальше Покойников…
– Это что такое? – спросил Евгений Ефимович.
– Это мыс так называется. Километров двадцать пять – тридцать отсюда, вон там, – и Ефим показал на дальний мыс, который вынырнул на секунду из тумана.
– Ничего себе название!
– Да! – согласился Ефим. – Как минимум, я два таких мыса на Байкале знаю. В смысле, с таким названием.
– Ну-ну, не отвлекайся, – попросил Владимир Павлович.
– Так вот, – продолжал Ефим, – если они урыли туда (а больше некуда – жилых мест, кроме этого, поблизости нет, а до того берега и обратно у них горючки не хватит), и всё же если решат сегодня вернуться на Рытый, то мимо нас не пройдут однозначно. А пойдут мимо, мы их тормознем. Да они и сами нас увидят в бинокль. Тем более что далеко от берега не пойдут – у них локатора нет, а туманы – вон какие, – и ещё могут лечь в любую секунду. Так что пойдут по кромке и мимо не проскочат. Значит, какой смысл тащиться тридцать километров туда, где нас не ждут, и ночевать в палатках, когда тут такое шикарное жилье, по таежным, разумеется, меркам. Крыша, стены, продукты. А пойдут мимо – тогда будут каюты и пиво. Это первое. Второе: если они на Покойниках и пойдут не сегодня, а завтра утром – варианты те же. В обоих случаях, идти тридцать километров не придется.
– Они уже на Рытом! – безапелляционно обрезал Валентин.
– Почему ты так решил? – спросил его Старшой.
– Я знаю, мне капитан сказал, что они сегодня будут на Рытом.
– Ты же слышал, что он Ефиму сказал.
– Ну и что? Я знаю, что они там. Сегодня идти надо!
– Сегодня уже времени нет, – ответил Ефим. – По темноте, по прижимам, в окружении медведей идти я бы не советовал. Тем более, на мыс Рытый.
– Да ну, а что такого? – отозвался Валентин.
"Тебе бухануть не терпеться!" – рассердился Ефим, а вслух произнес:
– Рассуждай реально, Валя, какой смысл? Даже если они и там, ночью все равно они в море не пойдут без локатора – ничего (по времени) не выигрываем. А если их там нет, придем вымотанные и будем в палатке трястись до утра. Там такое место, просто так ещё и не переночуешь.
– Да ничего особенного в этом месте нет! Мыс – как мыс!
– Не скажи!
– А что там такое? – спросил Евгений Ефимович.
– Не знаю, как сказать. Самим увидеть надо. Бабы там вообще находиться не могут. Кто туда из баб приходил, потом умирали. Там всякое твориться такое…
– Среди нас баб нет! – обрезал Валя.
– Это понятно. Но среди нас есть люди, которые способны рассуждать логически и трезво. Я правильно говорю, Владимир Валентинович? – обратился за помощью к Старшому Ефим, чтобы избежать напряженных отношений с упрямым Валентином.
Судя по всему, никому, кроме Валентина, не хотелось сегодня тащиться на неизвестный мыс Рытый. Тридцать километров по берегу на пороге ночи. Но все слушали доводы и оценивали ситуацию. Слово оставалось за Старшим.
– Я полагаю, что нужно остаться здесь до утра. Если Ефим прав – они мимо, действительно, не пройдут – ни вечером, ни утром. Если корабль уже на Рытом, в крайнем случае, можно по утру отправить двоих из нас на Рытый и пригнать корабль сюда за остальными. Я сам могу пойти. Или всем идти – заодно Байкал посмотрим (мы же и для этого сюда приехали!) Верно?
– Верно! – согласились почти все.
– А сегодня, действительно, смысла нет шагать по прижимам – до темноты не успеем. Хотя темнота – ерунда, но тем не менее. Будем слушаться проводника – он у нас опытный! Правильно?
– Конечно! – ответил Ефим.
– А раз так – остаемся!
Ничего более приятного Ефиму не хотелось услышать в данный момент. И он это услышал. (Внутри себя он ехидно хихикал – его взяла! Потерпишь без пива, Валюша!)
Закипела вода в котелке.
Люди стали разрывать пакеты с сублиматами.
Андрей Валентинович разлил остатки конька по кружкам.
Заработали челюсти и глотки.
Всё-таки, это здорово – горячая пища в походе!
А солнце ещё палило, и вещи сохли на камнях, всё было отлично.
Впереди ждал вечер бесед у таежного костра.
Покуда было светло, осмотрели и вычистили зимовье, чтобы не ночевать в грязи. Ефим растопил "буржуйку", резонно полагая, что ночью должно быть тепло, и чтобы вещи досохли.
Владимир Павлович отказался спать в зимовье и поставил свою палатку рядом у входа.
Солнце ушло за гору и сразу стало зябко. С моря подул паршивый, колкий ветерок.
Все лишнее занесли в зимовье. Сырое развесили по гвоздям. Сухое расстелили на нарах. Потеплее оделись, чтобы не простыть.
Готово! Можно идти к костру, пообщаться, помечтать, обсудить и этот прожитый день, поделиться впечатлениями, и всё такое. А то на подъеме и спуске особо не поговоришь – задыхаловка. А вот вечерком, под чаёк, под сигаретку (кто понимает) можно и погутарить, не забывая поглядывать в море, в надежде увидеть свой Фрегат (от пивка грех отказываться!).
Ещё вскипятили чаю, позаимствовав заварку в зимовье.
Ефим облачился в теплый, толстый, военный бушлат хозяев зимовья, расстелил свой коврик у костра и развалился на нем, покуривая и любуясь Байкалом.