Всегда нужно помнить о существовании "встречного движения", когда вы заняты самореализацией. Если человек сделает хоть шаг к богу, то тот сам сделает десять шагов ему навстречу. Этим невозможно манипулировать – человек не в состоянии провоцировать бога на проявление милости. В самореализации появляется неизвестный фактор – взаимность со стороны бога. Любовь бога к человеку неоспорима, но она выступает в двух модусах – потенциальном и актуальном. В первом бог больше всего терзает тех, кого любит, позволяя им добиться безупречного совершенства. Во втором "не я живу, а живет во мне Христос".
Принципиальная нужда в компенсации односторонних усилий создала буддизм. Ведь изначально Будда не был аватаром, он был (подчеркнуто) человеком, достигшим просветления, причем своими силами, разочаровавшись во всех учителях. Ничто не было для него настоящим, пока он не нашел подлинную реальность, как она есть, – и это была… пустота. Единственное, на что можно по-настоящему опереться, пусто. Что же мы видим спустя пару тысяч лет? Целые народы почитают Будду как бога, а целые традиции ввели представление о том, что просветление невозможно без милости Будды. Как это принять?
По словам одного ученого, если бы бога не было, то его стоило бы придумать. Не менее радикальное суждение можно вынести и по поводу боговоплощения. Для человека, занятого самореализацией, в нем есть некая нутряная необходимость. Человек, ставший богом, никогда не забудет состояния беспомощности в бытность свою человеком. То есть бог, которым он стал, обязан пережить человеческое ничтожество во всей нереальности. А иначе получится нестыковка. Человек не может стать богом, который никогда не бывал человеком. Все это люди придумали для облегчения принятия самой идеи самореализации.
Итак, своя реальность выстраивается только в личных отношениях с богом, хотя ныне чаще пользуются иной терминологией, перекодируя бога во всеобщее, единое и т. п.
"Свой путь" – личные отношения с Богом
"Нет, мы пойдем другим путем!"
Свой путь – это технический термин для обозначения переходного состояния от понятия "своей реальности" до полной "само-реализации". Здесь все приходится делать самому! Однако часто возникает недопонимание, о чем речь. Одни говорят: "Я нашел свой путь", – когда они сами выбрали один из известных традиционных путей, который им больше всего подходит в имеющихся обстоятельствах или по личной склонности. Другие говорят: "Я иду своим путем", – когда они не приемлют готовые духовные стереотипы, а конструируют совершенно новый тип взаимодействия и слияния с реальностью на свой страх и риск.
Свой путь предполагает личные отношения с богом. Как человек дает определение, что для него реально, так он также сам решает, кого он признает богом. Это не обязательно вербальное описание, чаще интуитивное тяготение, которое по мере следования начинает приобретать все более отчетливые черты. Тем не менее, реальность всегда глобальнее любых человеческих представлений о ней. Свой путь – взаимодействие с неизвестным, которое отвечает неумолимо прямолинейно. Человеку постоянно приходится сталкиваться с тем, что своя реальность столь же далека от реальности, сколь он сам от самореализации.
Можно сказать, что свой путь – это процесс присвоения реальности , или расширение сознания Я до всеобщего. В обиходе под своей реальностью понимают некоторый срез реальности , сделанный под индивидуальным углом зрения и неповторимый для другой индивидуальности. Однако в строгом смысле такая "своя реальность" оказывается просто нереальной, ибо она не обладает целостностью, оставаясь частным аспектом. Тем не менее, когда мы смотрим на святых, чья самореализация заслужила признание и канонизацию, они тоже слишком непохожи друг на друга. Это уже не срез, а вся реальность, но она личная.
Отношения с богом как дело сугубо личное были акцентированы в христианстве. Конечно, они вырабатывались в такой форме прежде всего отцами-пустынниками, где кроме бога никого и не было. Тем не менее, даже после превращения христианства в одну из мировых религий, именно акцент на личных отношениях с богом делался в наиболее утонченно разработанной христианской философии. За два тысячелетия такое восприятие вошло в генотип западного человека, который "никому не позволит встать между собой и богом" . Социальное свободомыслие – побочный продукт прямого доступа человека к богу.
Личная ответственность за свои решения и действия распространяется в реальности уже на всю реальность – а не только свою. Человек может отказывать признавать нечто реальным, но всякая "чужая реальность" будет спрашивать с него по полной программе. Он обязан отвечать за свою реальность перед всеобщей реальностью. Вот почему свой путь еще называют "путь сердца" – человек верит своему зову, глубокому чувству, внутреннему удовлетворению, независимо от того, насколько благоприятствуют этому обстоятельства. Отсюда все мученики за веру – казалось бы все равно, какому богу молиться, ибо все едино.
Итак, свой путь определяется степенью свободомыслия человека, и даже структурно (а не только содержательно) он может быть более или менее своим для самого человека. Степень удовлетворенности тем, насколько "свою жизнь" проживает человек, зависит от высоты его запросов. Было бы наивно полагать, что всем нужен свой путь. Многих это даже не заботит, а иных откровенно пугает. Для таких существует шаблонное принятие веры – человек принимает религию, следует ее предписаниям совершенно бессознательно, будучи уверен, что это и есть его путь. Как часто свой путь ведет в никуда, одному богу известно!
"Я" – вечная предопределенность существования
Наверное, призывы всерьез задуматься над вопросом "Кто Я?" изрядно надоели многим за последние несколько тысяч лет. Становится все труднее спрашивать, ибо слишком много ответов. Они начинают воспроизводиться чисто механически, почти бессознательно. Эти поиски подлинного основания для личного существования зафиксированы в многотомных фолиантах. Вся сложность в том, что они нуждаются в воспроизведении или опровержении личным опытом. Все прочее тщетно. "Я мыслю, следовательно, я существую" уже веками определяет менталитет и самосознание человека нового времени, но ведь никто не мыслит!
В русскоязычной духовной литературе заметна изрядная путаница с употреблением слова "самость". Им обозначают "я" в смысле эго (ахамкара на санскрите) и "Я" в смысле Абсолютного Субъекта (Атман на санскрите). Отчасти различение производится просто при помощи различного написания со строчной или заглавной буквы, однако не всегда и не везде. В целом, эти два полюса задают границы "самоисследования" как одной из основных духовных практик во многих традициях. Весь процесс личной идентификации проходит от восприятия себя как индивидуальности до переживания себя как Абсолютного Субъекта.
Нормальное существование человека состоит в парадоксальном совмещении в себе обоих значений "я" без сознательной рефлексии. Отсюда непонятная смесь жалкости и величия, смены которых удивляют в поведении большинства обычных людей. То человек юлит и ноет, а то вдруг громогласно изрекает непререкаемым тоном прописные истины – он может вести себя так в разных ситуациях, перед разными людьми, но все это скорее уже условия проявления того и иного состояния. Как бы незначителен ни был человек в глазах окружающих, он выказывает и болезненное самолюбие и чувство собственного величия.
Человек как властелин своей реальности ничем не лучше: "Кто Я?" преобразовано в "Чья реальность?" Как уже известно из философских трактатов, любой частный ответ о принадлежности реальности является, наоборот, констатацией ее нереальности. Реальность несомненно реальна только после снятия двойственности между "своя" и "реальность", то есть когда Реальность есть Абсолютный Субъект, и человек выступает с данной позиции, которую часто обозначают как просветление. В конце концов, Своя Реальность – это тавтология, то есть выражение наподобие "масло масляное". Так в мире двойственности.
Именно по той причине, что в своей реальности снимается разница между субъектом и объектом, ее часто называют, наоборот, объективной реальностью, или совершенно безличной субстанцией. Здесь происходит примерно такая же перестановка, как в случае достижения чистого бытия, которое на поверку оказывается чистым ничто. Так возникли веданта с ее полнотой бытия и буддизм с его пустотой небытия. Принципиально разницы никакой нет, коль скоро частное возведено во всеобщее. Вот почему даже у единого бога так много имен, и реакция на это – попытка их нивелировать: "Нет бога, кроме Аллаха!"
Интересно проследить как своя реальность превращается в твою реальность. Это классический переход в индийской логике, где существует форма "вывод для другого", поскольку в отличие от западных мыслителей, занятых исключительно своей рефлексией, восточное знание всегда передавалось от учителя к ученику и часто имело повелительное наклонение. Даже предельная формула "Ахам Брахмасми" (Я есмь Бог) дублируется в иной форме как "Тат твам аси" (Ты есть То). На некоторой стадии человек сам обращается к себе на "ты" – это один из методов отрешенности от эгоизма при возведении себя в Самость.
Как бы то ни было, все мы переживаем неуничтожимость самости – у нас нет обратного пути в небытие, каждому приходится разбираться, что делать с самим собой.
Женщина как таковая безотносительно к мужчине
"В чистом свете столь же мало видно, сколь и в чистой тьме"
Гегель
Двойственность мира задает пары противоположностей черное и белое, женское и мужское и пр. Функциональность дуальности очевидна. Мужчина реален – женщина нереальна. Так было в большинстве патриархальных традиций. В индуизме бог (он) реален, а майя (она) – лишь его иллюзия, обеспечивающая его проявление. Ее самой нет. Женщина без мужа – фикция или труп. Древний обряд сати (самосожжение жены на погребальном костре мужа) обретает кульминационный смысл. Женщина безжизненна в одиночестве. Смерть мужа, которого она почитает как бога, разваливает весь феноменальный мир – ее жизнь окончена.
В духовной практике разных культур сохраняется двойственность, причем женщина тоже двоится в зависимости от культуры. Вы замечали, как странно до противоположности трактуется роль женщины в тантре и даосизме? В индийской традиции женщина как шакти – сила мужчины, энергия самого бога. В китайской традиции женщина как начало инь – основание для мужчины, покой всего космоса. В монашеском варианте, когда женщина отсекает внешнюю дополнительность к мужчине, она достраивает себя до целостности в отдельно взятой структуре. Как всякий человек, женщина включает в себя все – бога и мир.
Если говорить о противоположности по отношению к целому, мужчина и женщина равны, как равны стороны любой чистой противоположности. Итак, вопрос о равенстве мужчины и женщина неактуален в принципе – он актуален методологически, ибо женщина без мужчины реализует целостность иначе, чем это делает мужчина без женщины. Речь идет об актуализации целостности, достраивании структуры, тогда как исходные данные задают лишь некий количественный перекос – исходное преобладание частного качества. Так женщина может заниматься самореализацией вне брака и семьи без ущерба для себя.
Несовместимость и взаимодополнительность "своих реальностей" острее всего именно в случае первичной противоположности мужчины и женщины. Все остальные различия между людьми уже вторичны, тогда как это заложено в строении тела и психики. Сплошь и рядом мы видим семейный парадокс, когда муж или жена возмущаются, почему вторая половина "нелогична" или "бесчувственна". Собственно, взаимодополнительность требует наличия партнера, который "не такой, как вы". Если он такой же, семья распалась. Только высшая цель самореализации может сохранить брак самодостаточных супругов.
Итак, одинокая женщина вовсе не одинока . У нее все есть – прежде всего, всеобщий потенциал, позволяющей сделать весь мир содержанием своей личной жизни. Мужчина является частью женщины, как всякий инь заключает в себе ян. Как она может подобно магниту притянуть противоположность в лице другого мужчины, так она может развить собственное мужское качество до внутреннего баланса и оттачивания сбалансированного внешнего проявления. Речь не идет об эманципации, когда возникает перекос в другую сторону: женщина становится мужчиной по преимуществу, что скорее уже паталогично.
Эмансипация – это неспособность удержать равновесие, отчего маятник качается в другую сторону. Женщина не дополняет мужчину, женщина не восполняет мужчину в себе – она замещает мужчину или всеми силами пытается это сделать. Критерий "успеха" – ни один мужчина просто не способен находиться рядом, ибо ему нет места. Именно в таком случае нельзя говорить о безотносительности – это скорее негативное отношение, борьба за доминирование. В итоге, это просто мужские взаимоотношения. Женщина как таковая больше не при чем. Ее опять нет, она нереальна в качестве неосуществленной женщины.
"Твоя половина меня" во взаимоотношениях
Взаимоотношения мужчины и женщины в семье во многом построены на игре реальности и нереальности, коль скоро в пределе они являются воплощениями того и другого. Вот как это выглядит в повседневности: весь день жена готовит еду, возится с детьми, убирается в доме, непрерывно двигается, создавая впечатление бурной активности, а муж неподвижно сидит за столом и молча что-то записывает. Итоги дня: женщине придется начинать все сначала (все съедено и опять испачкано), а результаты труда мужчины уже зафиксированы и сохранены на бумаге или компьютере – потом это пойдет в печать и будет увековечено.
Конечно, подобные отношения уходят в прошлое даже в традиционных семьях, и духовная реализация женщины компенсируется материальной нереальностью мужчины, который не хуже нее способен обед сготовить, если она задержалась на совещании или репитиции. Более того, при сознательном выстраивании совместной духовной практики структурная взаимодополнительность развивается до полной самореализации в браке, где, можно сказать, одна личность воплощается в двух телах. Вот почему вариант "свободной любви" для самореализации не подходит – смена партнеров не годится для целостности.
Примеры святых и мастеров, самореализованных в семье, вовсе не обязательно предполагают наличие детей и даже сексуальные взаимоотношения вообще. Вспомним Рамакришну с супругой и Ауробиндо с сподвижницей. Однако многие ведические риши имели огромные семьи со множеством детей и внуков. Выбор формы целостности – это скорее технический вопрос, нежели принципиальный. Важен именно неразрывный вечный "брака на небесах", а техническая организация развития при поддержке или сопротивлении партнера (второй вариант тоже возможен) так же многомерна, как многолики сами святые.
Позитивный вариант гораздо понятнее, здесь много современных примеров семей мастеров – вспомним даосов Мантэка и Мэникан Чиа с сыном и др. Но и ситуация негатива вовсе не безнадежна – многие просветлевали "благодаря" невыносимым сварливым и даже распутным женам, хотя никто не станет рекомендовать жениться на ведьме ради тренинга. Вот у Сократа была ужасная супруга, вот и современному тайскому мастеру випассаны ничего не оставалось при гулящей жене, как просветляться всеми силами. Таков крайний перекос женственности, когда "шакти" или "инь" зашкаливают в демоническое начало.
Сама женщина часто склонна играть (подчеркивая свою иллюзорность) исконной "отрицательной полярностью" своих состояний. Перебирая с избытком иньской энергии, женщины погрязают в негативных эмоциях, провоцируя супруга на усиленные нежности, а перегибая со своей шактийной природой, женщина превращается в разъяренную фурию, делая из мужа непоколебимого равнодушного мудреца перед лицом разыгравшейся стихии. Как бы то ни было, граница сознательности проходит именно в той точке, когда женщина сама начинает контролировать подобные перекосы, не допуская нарочитого "зла во благо".
Другое бедствие нашего времени – это непостоянство как мужчин, так и женщин, заходящее даже в духовную сферу под предлогом "непривязанности". Вот только часто забывают, что полный текст заповеди: "люби, но не привязывайся", отчего при акценте на непривязанности больше не считают нужным любить. Полный же контекст предполагает, что непривязанность необходима при неотвратимой потере супруга (смерть, война и пр.), но вовсе не предполагает намеренной замены одной жены на другую, как будто между ними нет никакой разницы. Разница именно в единстве, которое рвется при таких заменах.
А что происходит при разводе? Кроме раздела имущества на физическом плане, ломается совместная тонкая структура, которую приходится всякий раз заново строить!
Практика самодостаточности в целостности
"Встретишь Будду – убей его!"
Дзенская заповедь
Варианты самореализации предполагают возможности аутсайдерства и социализации, но в обоих случаях речь идет о самодостаточности в смысле включения в свою самость всего мироздания благодаря тождеству с его создателем. Это в пределе, а проще говоря, человек может жить один, но вершить судьбы вселенной на тонком плане через медитацию, а может постоянно находиться среди толпы последователей или просто в семье и обществе, задавая алгоритмы путем личных контактов. В обоих случаях, он стремится к самодостаточности в смысле полной ответственности – нет ничего внешнего, это части его личной целостности.
Независимость от внешних факторов и гармонизация окружающего мира – вот две стороны одной медали самодостаточности. Когда вся реальность своя, тогда закономерно происходит принятие личной ответственности за все происходящее вокруг. То есть, оно происходит буквально автоматически – пропадают границы между внутренним и внешним. Так все включается в сферу "личной жизни" вместо того, чтобы по-коммунистически не иметь никакой личной жизни. Снова подчеркнем, что это не значит тащить в дом и кормить всех голодных, и благотворительные центры здесь не помогут – они в сфере нереального.
Здесь интересно использование негативных ситуаций для саморазвития, которое больше всего поражает воображение мирских людей при виде "безумного" поведения просветленных, например, активной помощи грабителям вынести из своего дома последнее добро. Во многом это символы перекодировки сознания, и без самореализации подобное поведение было действительно безумным, не более того. Два аспекта позитива в негативе – отработка кармы (исправление искаженной ранее собственной структуры путем обратных действий) и нарабатывание мастерства (простой вариант – обучение на своих ошибках).