Самодостаточность не просто подтверждает целостность, неочевидную без отказа от внешних подспорий, но выступает ее актуальным аспектом – это целостность в действии, или проявление личности с позиций незаинтересованного всемогущества. Как говорили о мастерах-магах: обладая совершенной волей, они могли бы получить все, что пожелают, но поскольку у них не осталось желаний, значительную часть времени они вообще ничего не делали. Поступки производятся только по необходимости, исходящей от других существ, не обладающих самодостаточностью в актуализированной форме (потенциально она есть).
Пока до самодостаточности как до звезды, можно и нужно говорить только лишь о практике самодостаточности, по аналогии с практикой пранаямы и т. п. Иными словами, это некий незавершенный процесс самоудовлетворения и поиск критериев его полноты. Конечно, здесь помогают любые техники на саморефлексию, очищение внутреннего пространства мышления и чувствования, тщательности усвоения полученного опыта вплоть до "безотходного производства", если такое хозяйственное выражение уместно. Впрочем, это именно крайне хозяйственное и даже собственническое отношение к жизни.
Можно сравнить перспективы упрочения в таком состоянии с богом-властелином, который един в трех ипостасях – творца, хранителя и разрушителя. Стадия разрушения соответствует полному усвоению опыта, когда он полностью отрефлексирован и больше не сохраняет никакого материального остатка или осадка. Именно в этом смысле подлинная реальность всегда пуста, как выражаются буддисты, а пока остаются сомнения и иллюзии, или пока есть что-то фактическое, до реальности не добраться. Этот парадокс снимается только в последней фазе самодостаточности, а мучение над данным коаном есть практика.
Методы и техники отстраивания структуры
Здесь не будут приводиться те или иные техники на все случаи жизни как снадобья от всех недугов. Важнее определить место самой техники в реальности – неудивительно, ведь ныне "век техники", что отражается и на духовной практике. Техника – это тоже напластование иллюзии, наряду с игрой или искусством, когда вместо снятия природного слоя иллюзии и открытия подлинной реальности создается еще один слой – искусственные построения человека. Единственное отличие техники в контексте духовной практики – это тот второй шип, при помощи которого нам предлагается вытянуть глубоко засевший первый шип.
Итак, у нас есть некая "своя реальность" в отличие от окружающей иной реальности, а также намечен некий путь само-реализации с целью присвоения всей реальности. Можно назвать исходное построение "проектом", где мы дали свое определение реальности, сами выбрали направление движения или перспективы распространения, создали или признали идеал самореализованной личности. Далее нам нужно техническое обеспечение того, каким образом мы будем осуществлять свой проект от начала до конца, по крайней мере до конца текущего воплощения. И эту деятельность можно обозначить как "координацию проекта".
Кроме более или менее вразумительного ответа на вопрос "Кто Я?" нам придется произвести первоначальную ревизию своей реальности. Тогда у нас появится очевидный арсенал материальных средств, которые мы можем использовать для создания техник. Но техники строятся или выбираются только на основе принципов осуществления той самой деятельности, которая призвана завершить нашу самореализацию. Конкретные базовые техники по восстановлению и поддержанию целостности требуют развитой структуры. Не нужно обольщаться структурированием – это временная мера, потом структура снимается.
Развитие личной практики на основе полученного опыта предполагает как доверие к самообучению, так и открытость к восприятию нового, поступающего в свою реальность из иной реальности. Без лишних мистификаций, под иной реальностью здесь понимается не инопланетное существование или астральные миры, а те способы и парадигмы внешнего мира, которые вами инстинктивно отвергаются. Поскольку только целостность обладает подлинной реальностью, все отбрасываемое за ненадобностью перекодирует вас самих как ненужных или избыточных в контексте всеобщего существования или общего хода вещей.
Как бы вас ни бросало из стороны в сторону при спонтанном реагировании на внешние воздействия, важно сохранять четкость целей даже при смене ориентиров. Никто не говорит, что процесс самореализации не предполагает переоценки ценностей. Он весь по большому счету только в этом и заключается. Речь идет о сознательности как синониме реальности – чем больше у нас своей реальности, тем сознательнее управление собой в ней. В конечном счете, каждый алгоритм, предполагающий развилку за развилку, после вашего выбора раскручивания одной версии, не аннулирует другую версию, а хранит ее в Памяти.
В полном объеме реальности – от материи до сознания – своя реальность тоже распределена по уровням бытия. Так, насколько реальна возня с бумагой и компьютерами? Когда появились социальные сети, было много скептицизма, что вот однажды мы откроем ФэйсБук и увидим там одну единственную надпись: "Все бессмысленно!" Но началась арабская весна, и социальные сети стали "сами собой" организованно свергать одного за другим правителей целых стран. Это довольно хороший пример "координации проекта" своей реальности на массовом уровне, а ведь общество – промежуточная личность "я – Я".
* По поводу "своего" и "нашего" мною была проделано философское исследование "Понятие Мы и суждение Нашей воли: переход от субъективной к социальной логике".
Часть 2
Восточные традиции реализации
Пути, ведущие "в никуда" или в вечность
"Мол, коридоры кончаются стенкой,
А тоннели выводят на свет…"
Большинство людей не имеют дела с самой реальностью, а опираются на традиции. При этом исторически складывается так, что одни традиции обретают много последователей и выдерживают испытание временем на протяжении тысячелетий, а другие быстро сходят на нет или приемлемы только для узкого круга последователей. Для большинства именно длительность и массовость – два главных критерия реальности, которая ограничивается пространственно-временным континуумом. Немногие готовы умереть за веру посреди разъяренной толпы инакомыслящих, опираясь на непроявленные свидетельства истины.
Тем не менее, даже мировых религий насчитывается шесть, и если не учитывать сравнительное религиоведение, сами они вовсе не считают все остальное правильным. Более того, некогда массовые верования целых империй ныне покоятся под руинами, по которым разгуливают святотатствующие туристы. Проще говоря, ни длительность, ни массовость вовсе не обеспечивают ни вечности, ни целостности. Количество в последний миг вдруг отказывается переходить в качество, все рассыпается в прах, который развеивает ветер в пустоте – коль скоро она одна обладает незыблемой вечностью и целостностью.
Пути самореализации доставляют удовлетворение достигнутым состоянием лишь отдельным личностям, оставляя массы последователей в состоянии почти безнадежном, отчего многие начинают проверять на прочность камни фундамента или сразу менять веру. Здесь мы переходим к рассмотрению нескольких традиционных путей для примера, как строится переход от нереального к реальному – и кого он может удовлетворить и убедить. Самореализация буддиста – сатанизм для христианина и пр. Глобализация создает новый вид человека, который обозначает свою религиозную принадлежность как "духовность".
Та категория людей, которая все разрастается в последнее время, называет себя "духовными, но не религиозными". Это сильная претензия, если они сами не слишком понимают, что именно они имеют в виду под "чистой духовностью" вне традиций. Тем не менее, с таким положением дел приходится считаться, поскольку в значительном числе случаев эти процессы идут вполне сознательно и отрефлектированно. Дело в том, что чистая духовная практика успела выработаться в большинстве традиционных религий, поэтому даже понятие о "чистой духовности", как правило, модулировано культурными истоками.
Итак, прежде чем рассуждать о самореализации с позиций так называемой чистой духовности, посмотрим, откуда вообще взялось такое абстрагирование – и точно ли оно возникло из самой пустоты. Парадоксально, но понятие самореализации складывалось тоже постепенно, так что можно говорить о степени реализованности каждой традиции. Одни традиции развивали все более тонкое видение реальности и понимание бытия, а другие наращивали конгломерат химер, загромождая сознание целых народов утопиями о светлом будущем, которое почему-то заканчивалось войнами, разрухой и просто голодом.
Прежде всего и как основную традицию мы возьмем веданту – одну из наиболее длительных, разработанных и сохранившихся. Более того, на примере ведической мысли очевиднее всего постоянное соотношение человека с реальностью. Именно здесь весь мир нереален, но на последней стадии становится ясно, что нереальность едина с реальностью. Человек окружен нереальностью, опираясь исключительно на свою реальность, поэтому его существование состоит в непрерывном подтверждении реальности. Это одна из тех немногих традиций, где вопрос "Кто Я?" выступает лейтмотивом в отношениях с Богом.
Иллюзия бытия – между майей и пралайей
Ведическая концепция реальности предполагает, что вообще все нереально, кроме самого Брахмана, а также того Атмана, который реализовал свое тождество Брахману. Все сущее в мире – только иллюзорные покровы, скрывающие подлинную реальность. Эта традиция лучше всего разработала градацию "степеней реальности" (оболочки тонких тел, система миров и пр.), а также способы развития буддхи (разума) как способности различения между реальным и нереальным. При этом предельное заключение тоже разворачивается и гласит, что нереальность мира или обман зрения есть на самом деле проявление самой реальности.
Предельные состояния реальности и нереальности заданы циклом сотворения мира, где нет ничего нереального в состоянии пралайи (сна Брахмы), но зато сам Бог неактуален, а потом по мере развития очередного космоса реальность полностью скрыта нереальным, или покровами майи, но в ней везде и повсюду присутствует реальный Бог. Вот такая взаимообратимость реального и нереального в крайних состояниях майи и пралайи дана в ритуальной практике. Ритуал – это повторный цикл сотворения мира, и без ритуалов Бог ускользнет из мира, а сам мир рассыплется без скрепления его внутренней реальностью.
Самореализация в ведической практике предполагает ускоренное наступление пралайи в личном времени и пространстве. Пока все человечество путается в покрывалах, одна единственная личность может осуществить полное снятие покровов с реальности и погрузиться в чистого Брахму, каков он бывает только сам по себе вне творения. На самом деле, это вопрос понимания и осуществления – поскольку существование Бога вечно, а не временно, нельзя говорить в строгом смысле о некой последовательности циклов. Брахма всегда присутствует как в пралайе, где ничего нет помимо Одного, так и во всякой майе.
Вот почему кульминацией ведической реализации исходно был даршан – видение реальности как она есть, или личная встреча с Богом. Никаких иных достижений не нужно. Как известно, ведический мудрец после обретения окончательного прозрения в медитации мог просто-напросто сложить погребальный костер, взойти на него и поджечь, избавляясь от последней завязки и заякоривания посредством тела в частном аспекте обусловленного существования. Впрочем, многим иным мудрецам видение подлинной реальности скорее помогало продолжать существование, а пелена майи просто просвечивала и не мешала.
В последнем варианте такой мудрец всегда оказывался в амбивалентном положении между реальностью непроявленной и реальностью проявленной. Проще говоря, к нему начинали приходить люди и спрашивать, как жить и что делать. Разумеется, без видения целого человек не в состоянии даже воспринимать наставления, исходящие из подобного видения. Попытки вывести кого-то в реальность приводили к дополнительным налетам путем искажения последователями. Так создавались многие учения, секты и пр. Тогда как самому мудрецу было, по сути, все равно – ведь майя уже совпадает для него с пралайей.
На более меркантильном уровне вставал еще более простой вопрос: накормить голодных путем подаяния – или пусть от голода усиленнее постигают истину реальности? Вопрос тоже непростой, ибо на него всегда давали два противоположных ответа: человека нужно сначала накормить, а потом он сможет думать о главном, – либо если человека накормить, то он снова позабудет о главном. Кормить – или не кормить, спасать – или не спасать… Как бы то ни было, в контексте всеобщности проявленной реальности очевидно, что все одинаково достойны видения реальности, а методы – вопрос скорее технический.
Далее мы конкретизируем "степени реальности" в процессе сотворения мира, а также его воспроизведения в структуре "тонких покровов" человеческого существа.
Степени реальности в покровах нереального
"Не странно ли, что я еще имею
Подобие и облик человека,
Что я живу?"
Байрон
Веданта относит полюс реального к бытию-сознанию-блаженству, а полюс нереального – к материи. Как бы ни было мистично творение майи после пралайи, в сотворенном мире можно говорить о степени реальности, а точнее, тонкости материальных покровов. В самом первом приближении можно выделить три уровня – сознание, энергию и плотную материю. Сознание прозрачно для реальности, но далее оно сгущается в энергию, которая выступает относительно тонким покровом, а энергия затвердевает в материи, которая практически непроницаема для видения реальности без специальных усилий или вербального познания.
Гораздо насущнее для практикующего оказывается представление об устройстве его собственных покровов реальности. В веданте принято выделять пять тел (вроде матрешки), или панча-коша, причем каждое из них обозначается как своего рода майя, или иллюзия. Это будут анна-майя-коша (физическое тело), прана-майя-коша (энергетическое тело), джняна-майя-коша (мысленное тело, или тело ума), виджняна-майя-коша (рефлективное тело, или тело разума) и ананда-майя-коша (благостное тело). Жизнь среднего человека проходит в развитии и изнашивании преимущественно трех низших тел и редко всех пяти.
Соответственно, адвайтическая медитация, известная еще со времен упанишад, которая заключается в простом вопрошании "Кто Я?" с тщательным самоисследованием в поисках реальности самого себя, начинается от самого плотного слоя иллюзии, который наиболее очевиден, и доводится до последнего слоя иллюзии, который сливается с самой реальностью. Тело наглядно ненадежно (болеет, стареет, умирает), энергия вечно движется (приливы и упадки сил, смены эмоций), мысли постоянно противоречат друг другу (данные чувственного опыта). Остается добраться до уровня рефлексии и обратиться к ананде.
Это роковая черта – тело рефлексии создается способностью различения в принципе между реальным и нереальным. Вот почему оно расположено между фатально обманной сферой материи-энергии-мышления и сферой чистого бытия-сознания-блаженства в форме благостного тела. Тем не менее, сама эта способность оказывается не простым актом, а создает целое особое тело, или дополнительный покров. Он возникает у людей не просто мыслящих, а мыслящих о мышлении, причем не простого мышления, а мышления о боге или реальности. Таким телом обладают философы и подвижники, у прочих оно в зародыше.
Если воплощение человека состоит в нагнетании иллюзорности его бытия, то его самореализация состоит в снятии покровов, а точнее, развитии проницательности разума, благодаря которой они оказываются воистину несуществующими. Вот почему человек может продолжать жить в тленном теле даже после самореализации, пока оно само не разложится на составляющие, следуя инерции материи. Здесь уместно вспомнить вопрос мудрецу: "Если между жизнью и смертью нет никакой разницы, то почему же ты не умираешь?" – На это последовал ясный ответ: "Именно потому, что нет никакой разницы".
Итак, оценочность "реального" начинает обретать шкалу делений, по которой можно судить о более или менее реальном существовании. Тогда слова вроде "настоящий человек" следует воспринимать просто как высшую степень стремления к реальности своего бытия, не обязательно уже достигнутую. Это как бы вектор человечности, если не забывать о цели человеческого воплощения, которая традиционно обозначается как единение с богом. Сказать "настоящий человек" о святом неправомерно, ибо он уже больше не человек как таковой, который постоянно остается переходным существованием.
Веданта и йога – теория и практика бытия
Веданта как "венец познания" – это самоисследование, поиск Себя, тогда как йога как "единение" – это самореализация, отстройка Себя. Как традиция, веданта всегда задействует классическую йогу в качестве практической составляющей. Давайте немного вспомним историю, как все развивалось. "Йога-сутры" как первый систематический трактат, ставший базой для классической йоги, как одна из шести даршан (способов видения реальности), выкристаллизовался в сфере ведантической традиции, вобрав в себя знания из упанишад йоги. Основная цель йоги (самадхи, ведущее к мокше) полностью совпадает с ведантой.
Если мы посмотрим на саму систему классической йоги, которая состоит из восьми ступеней (аштанга-йога), то мы увидим точно такое же продвижение от проработки самых плотных слоев иллюзии к все более тонким покровам реальности вплоть до слияния с нею, какое мы рассматривали выше, говоря об адвайтической медитации. Только там это было скорее отрешенное наблюдение и констатация фактов реальности, тогда как в йоге само человеческое существо проходит стадии преобразования, актуализуя видение реальности. Проще говоря, теория переводится в практику – мы не просто "знаем как", а "делаем так".
Проследим по порядку восемь ступеней йоги. Первые две (яма и нияма) обычно считаются моральными запретами (чего не делать) и предписаниями (что делать), однако при более внимательном рассмотрении можно придти к выводу, что такое поведение отчищает прежде всего социальный уровень от избыточного наслоения иллюзии в виде лжи, тревоги, нечистоплотности и пр. Не случайно в Индии бытуют притчи вроде такой: практикующий йогу отшельник ничего не достиг и пошел в деревню, где добродетельная домохозяйка сразу прочитала его мысли, ибо ее видение реальности было незамутненным.
Практика устойчивой позы (асаны) соответствует наблюдению за непостоянством бренного тела в веданте, только в йоге ему начинают придавать постоянство специальным тренингом. Это должна быть именно стабильная поза, тогда как в материальном мире все течет и изменяется. Далее, дыхательные практики (пранаяма) соответствуют ведантической рефлексии энергетического хаоса, только в йоге при помощи специальных техник этот хаос начинают упорядочивать, настраивая энергетические потоки и утончая течение энергии до ее полного успокоения – энергетический хаос прекращает свое нереальное существование.