Нет, брате, это Божья благодать.
Господней волей монастырь наш старый
Сгорел дотла, чтоб камню первость дать.
Филипп-Феодор в те года лихие
Любовь к себе игумена снискал
Уменьями своими. Мы, нагие,
Еще скитались между голых скал,
А он и лес валил, и печи ставил,
И нам свои умения открыл.
Не быв монахом, против всяких правил,
Над многими поставлен первым был.
Затем опять безропотно трудился,
Принявши постриг и Филиппом став…
То в кузнице, то в хлебне… И молился,
Безсчетно свой псалтырь перелистав.
Зосима
А мы себя в те годы, что ль, щадили?
В посте, молитве, праведных трудах
Не менее его поклоны били
И изнуряли плоть. И Божий страх
Нам ведом был не менее. А ныне
Игумен он.
Паисий
И, слышно, государь
Его к себе зовет.
Он нас покинет
И с тем уйдет твоя слепая ярь.
Зосима
А кем зовет?
Паисий
Зовет в митрополиты.
Зосима
Епископов, что ль, мало на Руси? Игумена к себе зовет?! Поди ты…
Паисий
Не нам, убогим, тот расклад веси.
Епископ Герман, тот, что на Казани,
Клобук и посох, бают, не приял,
Ослушался Ивана приказаний,
В опалу без прощения попал.
Филипп же с давних лет царю знакомец.
В покоях княжьих смолоду служил.
Его и вспомнил царь. Видать, что кроме
И некого. Филипп заворожил
Царя Ивана дивами своими,
Обитель превратив почти что в сад.
Поставил храмы каменны. Святыми
Соделал Соловки. Шумлив посад
Под стенами валунными устроил
И промыслы богатые завел.
Мне по душе Филипповы устои.
Зосима
А я вот на него и ныне зол.
Паисий
Грешно, Зосима. Сколько лет минуло.
Душе своей дай, наконец, покой.
Избавься от бесовского посула
Далеких дней. Переверни, закрой
Злопамятства истертую страницу.
Зосима
Казню себя, Паисий, но стучит В висках обида…
Паисий
Зависть багряницей
Твой застит взор и злую нить сучит
Глубокой нелюбви твоей к Филиппу:
Не ты, а он Алексию [24] был люб;
Не ты, а он высокий холм насыпал
Молитв благих, что не сходили с губ
Его, и вдохновляли слабых братьев.
Когда он строил, ты лишь причитал.
И храмов светлых дивное зачатье
Не ты, а он молитвой начертал.
Зосима
Он от начала нам простолюдином
Себя казал. Но в нем иная стать
Была видна. И вот боярским сыном
Он вдруг решил по поставленью стать.
Но долго же свое скрывал он имя.
Чего боялся? Мести ли, суда?
Он!? Колычев!? Кто из простых подымет
На род сей руку? Нет, не зря сюда
Бежал он. Знал ли кто до поставленья
Игуменом о нем хоть что-нибудь?
Дядья ж его высоким повеленьем
В Москве на плахе свой скончали путь.
Паисий
Я думаю, то знал Иона Шамин [25] –
Филиппов изначальный духовник.
Да и Филиппа тайны тяжкой камень
Давил. В то дело сыск когда проник,
За ним вины и грана не открылось
В измене. И не стал бы государь
Изменщику являть такую милость –
Велик монастырю Иванов дар.
Уж двадцать лет как брат Филипп игумен.
Богатством личным монастырь вознес.
И мнится мне, что был благоразумен
За годы те и щедрый царский взнос.
Судьбы его минувшей плотно дверца
Затем была закрыта, что был благ.
Не к почестям его тянулось сердце;
Хотел быть равным с нами. Он ли враг
Царю Ивану? Праведность Филиппа
Давно известна на Святой Руси.
Живет его молитвой неусыпной
Обитель наша. Ты, брат, не тряси
Своей главою. Грешен ты, Зосима.
Тебя Филипп доселе привечал
И не губил. А злость, тобой носима –
Сподручница неправедных начал.
В трапезную входит настоятель Соловецкого монастыря Филипп.
Филипп
Не прост в житейском сем водовороте
Путь твердости и кротости, не прост.
Не обо мне ли, братья, речь ведете?
Смиренною молитвой в небо мост
Одною не построите. Деянья
Важны. Как добрый пахарь у сохи,
Чернец взрыхляет пашню покаянья
Отнюдь не только за свои грехи.
Зосима (отводя взгляд в сторону)
Позволь мне удалиться в келью, отче, Пришло мне время на молитву стать.
Филипп
Иди, Зосима. Червь те душу точит. Пребудет же с тобою благодать.
Зосима уходит.
Филипп
Скажи, Паисий, не лукавь, ответствуй.
За что я так Зосимой не любим?
Ведь сколько пережили вместе бедствий:
И хлад, и голод, и пожарищ дым –
А в нем жива неправая обида.
Паисий
Он сознает свой грех, да мочи нет Уврачевать ту язву.
Филипп
Даже вида
Скрывать не хочет. Гибельных тенет
Он не боится разве? Путь далекий
Мне предстоит и я, брат, не хочу
Оставить здесь и отзвук давней склоки.
Его простил я и опять прощу.
Пусть и меня простит он. Кротким нравом
Не славен он. Ну да не в том беда.
Нельзя монаху с этакой отравой
В душе своей ждать Божьего суда.
Теперь о деле. Государь-надежа
Призвал меня, и может статься то,
Что братья на тебя сей крест возложат:
Беречь обитель – подвиг непростой.
А возвернусь в бесчестье и опале,
То все едино быть тебе главой.
Ни радости во мне нет, ни печали.
Державы ради, дух смиряя свой,
С посланником царевым отъезжаю.
Чай, разумом велик наш государь.
Уговорить его, Паисий, чаю
Не разделять страну. Давно косарь
Безносый в нашем стане промышляет.
Опричные лес рубят, да щепы
Уж больно много. Разве он не знает?
Владыки мира, чай, не все слепы.
Царя я помню мальчиком смышленым.
Проникшись смыслом царственных начал,
Он не бывал ни злым, ни раздраженным…
Я отроков разумней не встречал.
Когда же мать его свели со свету,
Он бедовал, и с тех далеких пор
Мечтал призвать обидчиков к ответу,
И взял себе в подручники топор.
Как не сыскать величия в гордыне,
Как на бревне меча не отковать,
Так он рассек свою державу ныне –
А разделену царству не бывать.
Паду пред ним, Паисий, на колени
И покаянно буду умолять
Опричнину избыть его веленьем,
Народу заедину стать опять.
И ежели откажет царь мне в этом,
То я, Паисий, не митрополит.
Уж лучше мне голодным да раздетым
Уйти в таежный и безвестный скит.
Паисий
Не дай Господь! Одно меня смущает:
Немало уязвленных пред собой
Увидишь ты епископов. Прельщает
Гордыня многих. Грех он не слепой.
Вселяется и в праведные души –
Нашепчет лесть и купит за гроши,
Храм зла восставит, храм любви разрушит
И злодеяньем дело довершит.
Филипп
Эк ты хватил. Не зависти боюсь я
Епископской. Не страшно за себя.
Не изрубил бы крепи царь да брусья
Державы нашей, головы рубя.
В трапезную входит немолодой инок .
Инок
Прости мя, отче.
Там пред воротами
Ждет человек, видать, простолюдин.
Не хочет разговаривать он с нами.
Тебя лишь хочет зреть. Пришел один.
Филипп
Как выглядит?
И н о к
В добротном одеянье
Да в сапогах. Мне был бы он отец…
Стар, но широк в кости.
Филипп
Какого званья?..
Инок
То ль из крестьян богатых, то ль купец.
Веселого приветливого нрава.
К тому ж твердит: тебя де он знавал
В твои младые годы. Нынче слава
Твоя его в дорогу позвала.
Филипп
Он невысок и светел волосами?
Инок
Да, невысок, но сед совсем. Как лунь.
А ласковыми синими очами
На диво чист он и на диво юн.
Филипп
Назвался ль он?
Инок
Сказал, Субботой кличут.
Филипп (взволнованно)
Поди к вратам, зови его скорей.
Я знал его и знал его обычай.
Пойду и в келье встречу близ дверей.
С Субботой я знавал иные выси,
Пока его я не оставил дом.
Веди же, брат, ко мне его.
(обращается к Паисию )
Паисий. Мы о делах договорим потом.
Сцена четвертая
Келья Филиппа . Входит сам Филипп, следом за ним Суббота . Суббота падает на колени, целует руку Филиппа .
Суббота
Я плачу, отче. Счастьем небывалым
Полна душа. Тебя ли вижу я.
Я часто думал, шествуя за ралом [26] ,
Аль на покосе, хлеба край жуя:
"Как Федор наш? Не бедствует ли часом"?
Мы о тебе молились всей семьей.
Не знаю сам, каким небесным гласом
Меня сорвало. Завтра мне домой.
Ладьи не станут ждать.
Филипп
Встань, друг мой милый.
Пасть на колени я перед тобой
Скорее должен. Ты вернул мне силы
В годину перемены роковой.
Филипп поднимает Субботу с колен, троекратно обнимает.
Филипп
Ты был мне брат и братом мне остался.
Так сказывай же о себе, родне.
Пойдем, присядем. Я, брат, взволновался.
Дуняша как? Рассказывай же мне?
Суббота
Она уж внуков нянчит. С год, наверно,
Как ты уехал, плакала она,
Да снадобье от тех сердечных терний
Сыскалось в муже добром. И сполна
Семья да детки душу излечили
Ее. Но только вспомнит о тебе,
Вся светится. И столь в ней дивной силы…
Сказать по правде, по ее мольбе
Отправился на Соловки я, отче.
Подарки от нее тебе привез:
Вот рушники, вот скатерть. Пусть не очень
Богаты те дары…
Филипп
Меня до слез
Растрогал ты. Что может быть ценнее
Таких любви исполненных даров.
Я поминал всегда вас, и во сне я
Входил не раз под ваш приветный кров.
Суббота
Все дети, внуки Дунины охочи
До грамоты. Она чрез требник [27] твой
Их выучила, Федор… Святый отче…
Никто из них дорожкою кривой
Не хаживает по ее раденью.
Молитвами твоими род наш жив,
Укрыт твоей спасительною тенью.
Филипп
Коль дело справно, то и дух не лжив.
Я, брат Суббота, вскорости покину
Сию обитель. Царь меня зовет
Митрополитом – с ним быть заедину
И помогать в делах державных. Вот
Какой мне выпал жребий тяжкий, друже.
Суббота (снова падает на колени)
Поверить, святый отче, не могу,
Что Бог мне дал спасти тебя от стужи
И разделять с тобой твою нудьгу [28] .
Филипп
Так встань же, брат мой милый. Сядь напротив.
Ты послан Богом мне и не перечь.
Страдания души страданий плоти
Куда сильней. Об этом нынче речь.
И без даров обитель не покинешь.
Не спорь со мной. Феодора ты чтишь.
Ну и Филиппа будешь знать отныне!
Я ведь не льстив. И ты мне, чай, не льстишь.
Вечеряти [29] со мной сегодня станешь.
В соседней келье ложе для тебя
Устроят. Коль откажешь – сильно ранишь.
А поутру расстанемся, любя.
Увидеться нам больше не придется.
Счастливой доли я для вас молю.
На небе, может, путь наш перевьется.
Скажи Дуняше: я ее люблю.
Люблю ее братернею любовью.
Ты песню мне Дуняшину напой,
Чтоб ангелы явились к изголовью.
Ну, а пока свечеряем с тобой.
Не ведаю судьбы своей дальнейшей,
Но страха нет. И вы есть у меня.
Помолимся же Троице Святейшей,
Чтоб встретить утро завтрашнего дня.
Действие третье
Сцена первая
В покои государя входит Филипп .
Иван
Как рад тебя, Филипп, я видеть ныне!
Без пастыря истосковались мы.
Стань же отцом, отцом при грешном сыне.
Нас огради от зла, сует и тьмы.
Филипп
И я спешил, о, государь великий,
По повеленью прибыть твоему.
Везде встречая радостные крики,
Я горевал. И, лежа в терему
Из ночи в ночь на пуховой перине,
Ворочался я, словно на камнях.
Где глад и мор, там попущать гордыне
Грешно. Скорбя о тяжких временах,
Твой розмысл, государь, приять не в силах…
Почто свою державу разделил?
Опричнина немало подточила
Боярских крепких вотчин. Страх явил
В поместьях многих мерзость запустенья,
Где испоместный нов, да неумел.
И пахарь от бездумного правленья
Бежит куда глаза глядят. Предел
Тому наступит ли? Ведь не прибудет
Ни податей, ни пошлин с тех земель.
Ты – государь! Господь один лишь судит
Деяния твои. В чем зришь ты цель,
Деля на правых мир и виноватых?
Мое же простодушие прости.
В миру земель убавилось богатых…
Ужо поместий справных наскрести
Непросто.
Иван (с легким неудовольствием)
Я считал тебя, владыко,
Смысленней, право. Знаю, знаю я
Об оскуденье том. И страшным криком
Вопит душа моя. Но и змея
Измены подлой вьется у престола;
И неохота власть мою терпеть
Князьям удельным. Им склоняться долу
Перед царем – не в честь. Так вот им плеть!
Они прытки с охотой наше царство
Да в клочья разорвать. И выбор мой –
Искоренить уделы и боярство…
Чтоб самому не побрести с сумой
По миру без гроша и без державы,
Залитой кровью страшных мятежей!
Врагов лишая почестей и славы,
Я отличаю верных мне мужей.
Нет различенья – родовит ли, беден…
Господь вручил мне царство не за тем,
Чтоб я ходил беспомощен и бледен…
Деяния свои я, отче, вем.
Филипп
Где колосилась рожь – там перелоги,
Где сад был глазу мил – там сор-трава.
Зачахли веси, заросли дороги,
Пусты и храмы стали, и слова.
Как мне служить в державе разделенной?
Молю тебя: объедини страну!
Освободи державу от полона
Нечистых сил. Искорени войну
Межбратнюю!
Иван (с легким раздражением и удивлением)
Я делаю не то ли?
Не время затевать об этом спор.
Мне самому все это против воли.
Я отложу отточенный топор
По твоему, Филиппе, поставленью,
И поглядим, смирился ль кто из тех,
Кто не желал пред нами гнуть колени.
Я ль не устал от горьких тех потех?
Поди же отдохни, мой друг, с дороги.
Ты нужен мне, Филипп. Не упрекай
Меня за нрав к врагам по праву строгий…
Но слабостям моим не потакай.
Молитвами твоими вознесется
Святая Русь, и воссияет свет
Ее над миром. Мой народ проснется
Ко славе, Божьей милостью согрет…
Филипп
Мне ль, государь, твоим словам не верить.
Коль братия доверят посох мне,
Знай, я не буду лгать, и лицемерить,
И строить козни, даже и втемне.
Иван
Я знаю…
Сцена вторая
Царские покои. Государь занят сочинением духовной музыки.
Спальничий
Великий государь! Владыка просит Его принять, коль можешь ты, сейчас.
И в а н (задумчиво)
Его принять…
(Оживляясь.)
Тропарь многоголосый
Преславный вышел, право. Изловчась,
На клиросе его и сам бы спел я.
Да и спою. Подправлю этот крюк [30]
И сам спою. Монашеская келья
Ему тесна…
(Вздыхает.)
Но все же он мне друг. Пускай войдет
Входит Филипп .
Иван
Что надобно, владыко? Случилось что, аль с просьбою какой?
Филипп
Хочу с тобою, Государь Великий,
О жизни вечной, суете мирской
Я словом перемолвиться…
Иван
Послушай,
Какой я славный сочинил тропарь…
А впрочем, нет. Садись. Сыграем лучше
Мы в шахматы, как игрывали встарь.
Я белыми сыграю. Ты не против?
Садись, как в оны лета, супротив.
Вот те мой ход. Не ждал, поди. Без плоти
Живут сии фигуры, воплотив
На этих клетках жизни совершенство…
За властелина жертвуют собой…
Не посягает ферзь на верховенство…
А в царстве нашем, глянь-ка ты, любой,
Кто Рюриковой крови, мнит возможным
Воссесть на заповеданный нам трон,
Не погнушавшись поводом подложным –
Измены дух сквозит со всех сторон.
Филипп
Мой государь! Прости меня за смелость,
Но таковых в твоей державе нет,
Кому б венец примерить захотелось…
Чины да земли, звон златых монет
Прельщают многих, только не корона.
Иван
Э-э, не скажи… Двоюродный мой брат,
Владимир-свет-Андреич, беззаконно
Лелеял думу свесть меня стократ.
Ну, да его черед еще настанет.
Филипп
Коль есть тому свидетельства, почто Его не схватят?
Иван
Трон и скипетр манит
Таких как он всегда, есть их мечтой.
Мне и свидетельств никаких не надо.
Хитро, однако, выступил твой конь,
Но и у нас на то своя засада…
(Делает ход.)
Не нам топтаться дела осторонь.
Филипп
Господь нам заповедовал любовью
Лечить людей, хотя бы и врагов.
Тогда Христос приносит к изголовью
Покойный сон. И гнев из берегов
Души власть предержащих не выходит,
И милость к падшим их возносит ввысь.
Тем ближе мы к Божественной природе,
Чем больше мы любовью облеклись.
Иван