Меня колотит. Крисси спокойна. Разве что недоумевает, как человек может так низко пасть. Вытащив из воды пару первых страниц, она поняла, что они не имеют отношения к Мэри и ее медицинской карте. А мелкое мошенничество мистера Барретта из Кента ее не заинтересовало. Пока я выбирался из ледяной, илистой воды, она обшарила "Алькатрас" и, разумеется, очень быстро нашла бумаги.
- Ты не понимаешь. - С меня ручьями течет вода, но мне так холодно, что я этого даже не чувствую.
- Это точно, черт побери. По словам Надин, ты порядочный.
- Порядочный мерзавец? Прямо так и сказала? - Стараюсь не улыбаться. Крисси все сверлит меня взглядом, но я вижу, что она тоже прячет улыбку. - Это очень важное для меня дело. - Теперь я говорю серьезно. И не могу удержаться: делаю к ней шаг. Крисси отступает. От меня воняет. - Моя жена, точнее, почти что бывшая жена… влюбилась в мужчину, а он… (Теперь она точно решит, что я сумасшедший.) Слушай, я просто стараюсь спасти детей от жестокого преступника, который может стать их отчимом. Понимаешь? Тебе кажется, я чокнутый? - Я опрокидываю виски.
- Абсолютно чокнутый, - подтверждает она. - И все твои слова чокнутые. И все, что с тобой связано, чокнутое. Вся твоя жизнь чокнутая. Как долго ты знаком со своей женой?
- Целую вечность. С тех пор как она родилась.
- И ты всегда был таким чокнутым?
Я задумываюсь и честно отвечаю:
- Всегда. Абсолютно безумен от рождения.
- Бедная твоя жена.
- Жизнь - не только схемы, статистика, исследования, графики и компьютеры, выплевывающие тонны бесполезной информации…
- Помолчи, пожалуйста. Я как раз хотела сказать, что мне нравятся сумасшедшие. Они напоминают мне о том, что я нормальная. Наверное, поэтому я дружу с Надин. - И к моему шоку и удивлению, - я даже пролил виски - Крисси кладет на стол бумаги Мэри. - У тебя есть мой номер. Вижу, это много для тебя значит. Позвони, когда закончишь. Только не тяни.
Я теряю дар речи. Крисси исчезает в люке. "Алькатрас" провожает ее благодарными покачиваниями.
- Спасибо, - говорю я ее ногам, когда они проходят мимо иллюминатора. - Гигантское спасибо!
===.
Клянусь, когда я подхожу к ней, зрачки у Мэри Маршалл расширяются. Хотя, может, это всего лишь солнце, что пускает блики по озеру. Но как бы то ни было, она не двигается. Сидит словно замороженная.
- Мэри, к вам пришли, - говорит красноносая медсестра, молодая женщина в белом халате поверх пальто.
Она как заведенная мечется по берегу, притоптывая и прихлопывая. То ли замерзла, то ли у них тут так принято. Вода не покрыта льдом, но трава обледенела и белесыми пальцами тянется к мелким волнам, накатывающим на берег. Здесь всего одна скамейка, и на ней сидит Мэри. Сидит и смотрит на воду.
- Здравствуйте, Мэри. Я Марри. Пришел вас проведать. - Опускаюсь перед ней на корточки. Ей приходится посмотреть на меня. - Как вы себя чувствуете? - На всякий случай, показываю эти слова жестами. Нет ответа. - Мэри, я просмотрел ваши медицинские бумаги…
Нет, так не пойдет. Я встаю и заговариваю с медсестрой, отведя ее в сторону:
- Нельзя ли мне побыть наедине с моей тещей? Вы не оставите нас на несколько минут?
- Простите, сэр, не могу. Мы ведем круглосуточное наблюдение за Мэри Маршалл. Ей не разрешается даже на секунду оставаться одной.
- Почему?
Джулия никогда об этом не говорила.
Медсестра бросает взгляд на Мэри.
- Однажды она пыталась устроить пожар в комнате. Старшая сестра опасается, что она может это повторить.
Вздохнув, достаю бумажник.
- Ладно. Сколько?
- Не думаю…
- Сколько?
Любого можно купить, особенно низкооплачиваемую медсестру. Достаю двадцать фунтов. Она протягивает руку и приподнимает брови. Извлекаю еще двадцатку, она секунду колеблется (кто знает, может, совесть проснулась), затем деньги исчезают в кармане белого халата.
- Только пару минут, - говорит она, оглядываясь по сторонам. За нами здание клиники. Десятки окон на унылом белом фасаде. - Если кто-нибудь увидит, меня уволят.
- Все будет в порядке, - уверяю я и жду.
Медсестра спускается к озеру.
- У нас мало времени, - говорю я Мэри. - Я знаю, вы меня слышите и понимаете. Но я не знаю, почему вы молчите. Врачи, медсестры, Джулия - в общем, все, кто вас видел, считают, что у вас какая-то болезнь мозга, и поэтому вы молчите. А я так не считаю, Мэри. (Она по-прежнему на меня не смотрит.) Я хочу, чтобы вы знали: вы ничем не больны. С вами все в порядке.
Да, я сильно рискую, ведь могу и ошибаться. А вдруг кто-то допустил оплошность? Вдруг бумаги просто пропали из папки и лежат себе на чьем-нибудь столе? Окончательный диагноз еще ведь не поставили. Но пусть у нее будет надежда. Мне надо, чтобы она заговорила. Я хочу знать правду.
- Мэри, - продолжаю я, - один человек, которому я доверяю, провел небольшое расследование. Ваша история болезни в "Лонсе" не содержит никаких упоминаний об МРТ. А ведь вас положили сюда на основании результатов этого исследования. - Я вспоминаю Крисси. Я ей верю. - В документах, которые остались в больнице, есть отчет о результатах МРТ. - Я делаю паузу, чтобы дать ей время это осмыслить. - Врач, который вас там осматривал, мистер Рэдклифф, утверждает, что с вашим мозгом все в порядке. Нет никаких оснований считать, что у вас деменция - мультиинфарктная или какая-нибудь еще.
Я встаю, чтобы размять затекшие ноги. Медсестра уже идет обратно. Я снова сажусь на корточки.
- Мэри, вы понимаете? Дайте мне знак, если можете. Поднимите руку, улыбнитесь, моргните… хоть что-нибудь.
Я жду, пока она переварит новость, а сам кошусь на приближающийся к нам белый халат. Мои слова гремят в ушах Мэри, воронкой вкручиваются в ее сознание. Немота Мэри - не просто кровоизлияние в мозг.
===.
Крисси по моей просьбе узнала еще кое-что. Она не сомневалась, что результаты сканирования в любом случае не покинули медицинскую систему, и принялась за розыски. Крисси позвонила своему бывшему, семейному врачу, который работал в приемном отделении скорой помощи. По ее словам, у него есть доступ ко всей информации, занесенной в больничные компьютеры. Получив новые сведения, Крисси тут же перезвонила мне.
- Маркус легко нашел то, что тебе нужно, - протянула она, дразня меня, - возможно, в отместку за выходку с папкой. - Кстати, как ты поживаешь? Не заболел? - Она задорно рассмеялась. - Уже просох?
- Крисси, - не выдержал я, - что там с отчетом?
- Маркус сказал, что мистер Рэдклифф не обнаружил у Мэри Маршалл ничего особенного. По его мнению, лечебного вмешательства не требуется. Он написал об этом ее лечащему врачу. - Она замолчала, но и я молчал. Попросту не мог говорить. - Маркус даже просмотрел снимки, которые прилагались к отчету. Ничего. Чисто. А он в этом разбирается. - Крисси выдержала театральную паузу, а затем объявила: - Если у нее мультиинфарктная деменция или что-нибудь в этом роде, то я одноногий инвалид!
- Крисси, ты звезда! Сияющая в небе звезда! И мне нравятся обе твои ноги.
- Но это еще не все. Маркус не успокоился и позвонил в приемную врача, который дежурил, когда в больницу обратилась Мэри. Наврал секретарше, будто Мэри у него наблюдается. Та заявила, что она действительно недавно приходила к ним на прием. Кстати, Маркус тоже чокнутый, как ты, - добавила Крисси, словно оправдывая его действия, - принялся упрашивать меня согласиться на свидание, хотя мы давно порвали. В общем, этот врач - Дэвид Карлайл, она была у него двадцать второго декабря. Поранила палец, образовался нарыв.
- Да-да, о пальце я знаю. - Обдумываю услышанное. - Но вот о том, что ее принимал Карлайл, я и понятия не имел. Спасибо, Крисси.
===.
- Дайте мне знак, Мэри. Дайте знак, что вы меня понимаете.
Но Мэри сидит, не шелохнувшись. Я сжимаю ее руки и смотрю в глаза, которые бегают по воде, словно она там и пытается прорваться сквозь стеклянную гладь.
На Рождество Джулия обнаружила, что мать онемела. Двадцать второго декабря Мэри побывала у Карлайла, и с тех пор произошло нечто такое, из-за чего она замолчала. Выходит, прошло три дня. Я хватаю ее за хрупкое плечо:
- Мэри, что вас так напугало, почему вы перестали говорить?
И когда ее подбородок начинает мелко дрожать, потянув мускулы рта, когда беспомощный взгляд переходит с озера на мое лицо, появляется медсестра и строго заявляет, что Мэри должна вернуться в палату.
Оставшись один, я смотрю на озеро, словно надеясь, что Мэри оставила в воде какой-то ключ.
===.
Если бы она не заявила, что я никчемен и нелеп, если бы не высмеивала меня, быть может, я повел бы себя куда разумнее. Но по службе я не раз сталкивался со случаями, когда родители никак не могли договориться и дети в результате оказывались в приемных семьях. Я не хочу потерять своих детей. Из Нортмира мы прямиком едем на "Алькатрас". Но вечером я не привезу их обратно, как обещал Джулии.
- А где же сюрприз? - разочарованно спрашивает Алекс. - Ты обещал сюрприз, а это всего лишь старый глупый катер.
- Не спеши, приятель. Сегодня мы отправимся в путешествие.
На лице Алекса расцветает улыбка. Он передает мои слова Флоре, и она восторженно пищит.
- А куда мы поедем?
Этого я еще не успел придумать.
- В замечательное место, - говорю я многозначительно, словно намекая, что нас ждут джунгли, необитаемый остров или, на худой конец, "Диснейленд".
- А мы на самолете полетим? - В голосе Алекса еще чувствуется сомнение.
- Нет. Скорее, это будет похоже на круиз.
- По морю?
Судя по всему, мой сын уже рассекает под парусом волны Средиземного моря или пробирается меж айсбергами.
- Мы отправляемся в очень опасное и сложное путешествие, из которого не возвращался еще ни один даже самый отважный исследователь. - Я делаю драматическую паузу и буквально слышу, как бьется сердце Алекса. - От одного упоминания о реке Кем у самых дерзких смельчаков мороз пробегает по спине. Наша миссия состоит в том, чтобы до завтрашнего вечера обогнуть Поупс-корнер, а может, пройти еще дальше. Нас назовут героями, весь мир будет о нас говорить. - Я победно вскидываю руки и жду реакции.
Флора с открытым ртом смотрит на меня, не понимая, что происходит.
- Пап, мне уже одиннадцать, а не три года. И мне не нравится эта затея с путешествием. Мама знает, что ты снова привез нас на свою дырявую лодку?
Итак, опасности местной водной артерии его не впечатлили.
- Конечно. - Вижу, он мне не верит. - Слушай, давай поднимемся на борт и спланируем наше путешествие. Вот увидишь, все будет здорово. - Я в отчаянии. - Можно развести костер, если хочешь. Пожарим сосиски.
Перспектива походного пиршества отчасти снимает напряжение. Алекс забирается на "Алькатрас", разочарованный тем, что обещанный сюрприз - банальная прогулка по реке. Прежде чем отчалить, я, прищурившись, смотрю на корпус катера. Он опустился еще на дюйм или два. Надеюсь, мы не утонем. Честно говоря, я ничего не планировал заранее, но, по моему опыту, лучше и не прокладывать курс, по которому не сможешь пройти. Поэтому жить на воде так просто. Плыть особо некуда, и на узкой реке массивной лодке не так-то легко развернуться на сто восемьдесят градусов.
- Можно я встану за штурвал? - Алекс дрожит от холода. Поверх пальто он надел мою непромокаемую куртку.
- Конечно. Только помни, что слева - это слева. А справа - справа.
Низко висящие облака и дождь скрывают от нас панораму деревни. Флора благоразумно предпочла спуститься в каюту и залезть под одеяло. Похоже, она забыла дома пальто. Алекс показал ей, в чем заключается мой грандиозный план, и Флора тут же удалилась рисовать. Неплохо бы еще раз расспросить ее, как ей удалось установить контакт с бабушкой. Мне сейчас пригодятся любые подсказки.
Несколько часов спустя, когда тусклое дневное молоко перетекло в лиловый сумрак, я вспоминаю, что надо озаботиться ночлегом.
- Бросай якорь, капитан! - кричу я Алексу, высунувшись из каюты.
Его силуэт на носу катера придает посудине сходство со старинным кораблем. Пять минут назад он пронесся по самому борту. Если бы мать это увидела, точно рухнула бы в обморок. Алекс оборачивается и мрачно смотрит на меня.
- Папа, это глупо! - сердито откликается он, но, заметив, как обиженно вытягивается у меня физиономия, кивает и проходит по борту, крепко хватаясь за крышу.
Я смотрю на сына, на его выверенные движения и вижу не маленького мальчика, но будущего мужчину, каким он станет совсем скоро. Если действовать так же осторожно, как он сейчас, то я не потеряю его.
- Подержишь румпель, пока я останавливаю лодку?
- Конечно, - отвечает Алекс, довольный, что ему доверили такое важное дело.
Я заглядываю в люк, чтобы убедиться, что Флора в безопасности. Дочь с головой ушла в рисование. Заметив, что я за ней шпионю, она хмурится и прикрывает рисунок ладонями.
- Тормози, приятель, - перекрикиваю я шум двигателя, и Алекс плавно останавливает "Алькатрас" у берега. Мы привязываем катер к двум крепким деревьям. - Будет держаться, если ночью не подует сильный ветер. А потом, кто знает, где мы окажемся? Может, в тропических лесах Амазон…
- Па-апа, я уже не ребенок. Не надо со мной сюсюкаться. Ничего не случится. И нигде не окажемся. Никакие опасности нас уж точно не поджидают.
- Прости, - бормочу я.
Алекс вытаскивает из кармана горсть разноцветных бумажек и грустнеет, понимая, что запас фруктовых пастилок иссяк. На борту лишь пара банок рыбных консервов да початая бутылка, так что, если дети откажутся от скумбрии, маринованной в виски, придется идти в магазин или в паб.
- Но ты же говорил, что мы будем жарить сосиски на костре!
От предложения посетить ближайший паб Алекс приходит в ужас. У меня же при мысли о пинте пива внутри начинается пожар, но ради сына я решаю проявить твердость и выполнить данное обещание. Алекс будет жарить эти чертовы сосиски, даже если мне придется всю ночь рыскать по округе в поисках провианта и сухих дров. Разворачиваю карту водных путей.
- Похоже, мы недалеко от Литл-Стретфорда. Вот эта дорожка ведет прямо к деревне.
- Мы доберемся туда лет через сто, а есть ужас как хочется. Ты же говорил, что мы устроим пикник.
- Старина, я работаю над этим!
Спускаюсь в каюту и беру шапку с перчатками. Температура падает. Скоро земля заиндевеет.
- Ты уверен, что не хочешь поесть пирога и жареной картошки в местном заведении? - Я буквально чувствую запах свежего пива. - И не кажется ли тебе, что на улице слишком холодно? Скоро снова пойдет дождь.
- Мы разведем костер и согреемся. Это же приключение. Настоящий сюрприз, как ты и обещал. - Алекс открывает кран, из которого со всей силой бьет чувство вины.
Я вздыхаю и сдаюсь.
- Значит, будем жарить сосиски. - Застегиваю куртку. Я быстро обернусь. - Так, Алекс, ты, как человек взрослый и ответственный, присмотришь двадцать минут за сестренкой.
Судя по карте, мне вряд ли понадобится больше времени. Надеюсь, деревенский магазин еще открыт.
- А сколько заплатишь? Воспитатели, знаешь ли, получают деньги.
- Фунта хватит?
- Пять.
- Пять? Два. Это мое последнее слово.
- Три, и это мое последнее слово. Или тебе придется тащиться через поле с хнычущей Флорой. У нее нет пальто, и мама с ума сойдет, когда я ей об этом расскажу.
Он прав.
- Ладно. Три так три. Полезай в каюту. И не своди глаз с сестры. Не ссорьтесь и ни в коем случае не выходите из лодки. Понятно?
- Понятно. - Он салютует, словно заправский капитан. - И не забудь купить кетчуп.
Алекс улыбается и ныряет в каюту. Я слышу, как он запирает люк на щеколду. Рассовываю по карманам фонарик, карту и деньги и, полный желания заслужить одобрение сына, пускаюсь на поиски деревни. О пинте, поджидающей меня в пабе, я даже не вспоминаю.
Джулия
В кармане вибрирует мобильный телефон. Я одна. Дэвид ушел несколько часов назад. Отчужденный и встревоженный. Ничего странного - после вчерашнего инцидента. Я просила его остаться, но он захотел проверить, в каком состоянии дом. Уступив моим уговорам, Дэвид пообещал позвонить в полицию, если ситуация усугубится. Когда он вернется, неизвестно.
Посмотрев на часы, достаю телефон. Хорошо, что Марри скоро привезет детей. Может, пригласить его выпить с нами чаю? Мне не помешает компания.
На экране сообщение о восьми пропущенных звонках.
- Алло.
- Джулия! Господи, Джулия! Флора пропала! Я не знаю, что делать, Джулия! - истерично кричит Марри. Слова рассыпаются у меня в голове миллионами осколков.
- Пропала? Что это значит - пропала? Марри! - Крик исходит из самой глубины тела. Я сгусток боли. - Флора же с тобой! С ней все в порядке, да?
- Нет. Джулия! Флора пропала. Исчезла с катера. Ее нет. Нигде. Флоры нигде нет.
- Марри, заткнись. - Разумеется, это какая-то ошибка. У меня так трясутся руки, что я едва удерживаю телефон у уха. - Ты где?
- Мы на лодке. Поплыли на небольшую прогулку. Пришвартовались. Я пошел за продуктами, а когда вернулся, она уже исчезла. - В трубке слышится то ли тяжелое дыхание, то ли ветер.
- Звони в полицию. Я сейчас приеду. Вы где? Где Алекс? Он в порядке?
- Я уже позвонил. - Теперь он говорит таким тоном, будто у него все под контролем. - Алекс в порядке. Он тут, рядом. Хочешь с ним поговорить?
- Да! Давай его сюда.
Я вслушиваюсь в дрожащий голос сына. Алекс храбрится, но слезы все равно прорываются.
- Мы сидели в каюте, ждали папу, а потом Флора пропала.
- Господи! Может, она упала в воду? - Хватаю со стола ключи и выхожу, не прекращая разговор. - А ты где, Алекс? Где лодка? Вы далеко уплыли?
- Не знаю. Это я виноват. Я хочу, чтобы Флора вернулась.
Сын заходится в плаче, и Марри забирает у него трубку. Машина пыхтит на второй скорости, потому что я боюсь выпустить из рук телефон.
- Джулия, поезжай к Литл-Стретфорд. Потом до конца Мэйн-стрит. Езжай по дороге у болота, пока не доберешься до реки. Потом переедешь через железнодорожные пути. И сразу сворачивай к реке. Быстрее, Джулия, быстрее.
- Почему… что? - Я не могу говорить. - Что ты там делаешь Марри? Где Флора? Найди ее! Я заберу детей. С тобой их нельзя оставлять! - Я кричу, не обращая внимания, что в трубке уже раздаются короткие гудки. - Скажи Флоре, чтобы она собрала вещи! Успокой Алекса! Найди Флору… Марри, мне нужны мои дети!
Через десять минут я с бешеной скоростью пролетаю по Литл-Стретфорду. К счастью, скорость у машины куда больше, чем у неповоротливого корыта Марри.
- Господи, пусть с ней ничего не случится!
Я следую указаниям Марри. Мимо мелькают коттеджи, деревенский паб.
- За железнодорожными путями, - произношу я. - Это ошибка. Этого не может быть. - Из груди рвется рыдание. - Пожалуйста, пусть кто-нибудь скажет, что это шутка или Марри сошел с ума. Может, он пьян? - Меня накрывает облегчение. - Ну конечно, напился и не видит, что она спит, свернувшись под одеялом. - Я колочу по рулю и раскачиваюсь взад-вперед, подгоняя машину.