Автомобиль съезжает на второстепенную дорогу, впереди показывается железнодорожный переезд. Я проскакиваю через рельсы и почти втыкаюсь в ворота, перегораживающие уходящий к реке проселок. Оставив фары включенными, выскакиваю из машины и бегу к воде - к просвету за черными деревьями.
- Марри! Марри, где ты?
Я снова и снова выкрикиваю его имя, пока у меня не начинает жечь в горле.
- Здесь, я здесь!
В темноте мелькает луч от фонарика. Я пробираюсь сквозь высокую мокрую траву и оказываюсь на берегу. На лодке Марри горит свет, и желтое сияние согревает меня обещанием, что Флора обязательно найдется. Трава у реки примята - миллион пропитанных паникой шагов.
- Ты ее нашел? Как она? - У меня так пересохло во рту, что я едва могу говорить. Я задыхаюсь.
- Нет. Она не вернулась.
Луч света мечется во все стороны.
- Марри, Марри!
В этот момент я его ненавижу. Еще и за то, что всегда бросалась к нему в случае неприятностей. Руки Марри подхватывают меня, когда я оседаю на землю.
- Черт, черт! Ты искал ее на берегу? В воде смотрел? - Я вглядываюсь в черноту проклятой речушки. - Я же просила тебя не брать детей на лодку! Она могла утонуть. Когда она пропала?
Такое чувство, будто меня сейчас разорвет на части, воздух распирает легкие. Господи, где же она. Я сделаю все, абсолютно все, если надо, пробегу тысячу миль, пусть только Флора отыщется живой и невредимой. Она в любую минуту может вернуться на катер, она просто разозлилась на отца и сбежала. Я снова и снова повторяю это себе.
- От шести до восьми. Плюс-минус полчаса. - Лицо Марри налилось кровью.
На часах без пятнадцати девять.
- А где полиция? Ты им звонил? - Тут до меня доходит. - Почему ты не знаешь, когда именно она ушла? Где ты был, черт побери? - Что тут спрашивать. Напился и заснул. Пытаюсь учуять в его дыхании запах алкоголя. - Ты сказал, что ходил за едой? А где была Флора, когда вы готовили?
- Мама, мы не успели ничего приготовить. - Алекс хватает меня за руку, словно начался шторм. - Мы хотели развести костер и пожарить сосиски.
- Так что ж ты делал, скажи на милость?!
Запрыгиваю на катер, заглядываю в каждую щель и возвращаюсь обратно.
- Что ты делал? - ору я, приближая к нему лицо.
Запах пива.
- Я ходил за едой. В деревню. - Марри опускает голову. - Сейчас не время выяснять, кто виноват. Я продолжу искать, пока полиция не приехала. А ты оставайся с Алексом на лодке - вдруг она вернется. И зови ее. Погромче. Она не могла далеко уйти. Наверное, спряталась, потому что боится, что ее отругают.
Я с отвращением смотрю на него.
- Наша дочь глухая, Марри. Ты что, забыл? - И отворачиваюсь, не в силах видеть этого человека.
Беспомощно взмахнув рукой, Марри направляется вдоль реки. На какие-то секунды изумление во мне даже перевешивает ужас.
===.
Когда Флоре исполнилось пятнадцать месяцев и выяснилось, что она глухая, ей поставили слуховой аппарат. Приборчик был крошечный, и я не понимала, как он поможет ей услышать наш большой, шумный мир. Да и сама Флора была такой крошечной, что я сомневалась в том, что хочу, чтобы она его слышала.
Первый аппарат дочь сорвала с уха и уронила в лужу. Мы гуляли после грозы - Флора в прогулочной коляске, Алекс семенил рядом. Она весь день капризничала, раздраженно хныкала, словно с ней было что-то не так. В последний раз она так вела себя, когда у нее резались зубы.
Слуховой аппарат поставили ей накануне, и до меня не дошло, что на малышку вдруг обрушилось нечто огромное, непонятное и агрессивное. Раскаты грома Флора услышала задолго до того, как их уловили мы. Каждая проезжающая машина для нее была словно землетрясение. Птицы не щебетали, а орали, ветер надсадно завывал, другие дети устраивали какофонию. Из идеального тихого мира малышку швырнули в мир диких звуков. Все равно что забросили на другую планету.
За два года Флора сломала три слуховых аппарата. И тогда я объявила врачам, что она не будет их носить.
- Джу… - начал было Марри, но я не дала ему договорить.
- Ты бы хотел внезапно оглохнуть?
- Нет, но…
- А почему ты думаешь, что Флора хочет, чтобы ее сделали слышащей?
Наша дочь уже выучила несколько основных жестов. Я усиленно занималась на курсах. И у нас был Алекс, он всегда знал, что нужно его сестре, даже если она ничего не показывала.
- Пусть будет такой, какая есть, Марри. Она ненавидит слуховой аппарат. Мне кажется, она… - Я попыталась объяснить: - Мне кажется, с ним она слышит слишком много. Настоящий мир причиняет ей боль.
Марри задумался над моими словами. В тот вечер он внимательно наблюдал за дочерью, за тем, как она играет, оставляя по дому длинный след игрушек, общается с Алексом, сияет от радости, увидев соседку с ребенком, которая пришла к нам в гости. Флора плескалась в ванне и отказывалась ложиться спать без книжки с картинками. Она обняла нас обоих, притворилась, будто спит, а через десять минут спустилась вниз, чтобы попросить молока. Обычный трехлетний ребенок.
- Ты, конечно, права, - сказал Марри, прижимая меня к себе. Я погасила свет в комнате Флоры. Но и в темноте мы увидели, как она показала, что любит нас, и эти непроговоренные слова прозвучали четко и громко. - Не надо аппарата.
Так мы поняли разницу между языком и речью. Если тебе важно, чтобы люди услышали то, что ты хочешь сказать, необязательно говорить это вслух. Флора научила нас тому, что действия громче слов.
===.
К прибытию полиции я дрожала не переставая. В моем теле не было ничего, кроме ледяного ужаса.
- Расскажите, что случилось, миссис Фрэнч, и как можно быстрее, - попросил констебль.
Марри, увидев маячок полицейской машины, примчался обратно.
- А где Эд? Где инспектор Хэллит? - спрашиваю я. Констебль слишком молод, чтобы заниматься таким важным делом. - Я хочу, чтобы Флору искал Эд. Он мой родственник.
Но констебль Клаф оставляет мои слова без внимания.
- Сейчас главное - скорость.
Марри едва может говорить:
- Я… я пошел в деревню. Хотел купить сосисок для Алекса, чтобы поджарить их на костре. Дети остались на лодке. Я запретил им покидать катер. Алексу наказал присматривать за сестрой. - Марри бросает на меня быстрый взгляд. - Когда я вернулся, Алекс собирал хворост на берегу. Хотя я велел ему сидеть в каюте, он решил развести костер. Мы вместе поднялись на катер и увидели, что Флора пропала.
- Марри, какой же ты идиот…
Констебль предупреждающе поднимает руку.
- Как долго вы отсутствовали и как далеко от лодки находился мальчик?
Марри медлит.
- Меня не было не больше двух часов, с шести до восьми. Алекс находился в пятидесяти футах или около того. Вон там. - И переходит на крик: - Разве вы не должны ее искать? Почему вы не привели собак? Где вертолет? Прожекторы?! Пожалуйста… сделайте что-нибудь. - Он почти воет. - Алекс, почему ты не остался в лодке со своей сестрой?
- Хватит, Марри! - говорю я. Он не имеет права обвинять сына.
- Папа, тебя так долго не было! Мне стало скучно. Флора рисовала. Я хотел сделать тебе сюрприз, чтобы мы сразу могли разжечь костер.
Я закрываю лицо руками.
- Деревня находится не так уж далеко отсюда, однако вы сказали, что вас не было два часа. Вам потребовалось столько времени, чтобы купить сосиски?
Господи, как он прав.
- Черт, Марри, почему тебя так долго не было? Чем ты занимался два часа? - Я отталкиваю констебля, хватаю мужа за плечо и принюхиваюсь к его дыханию. Меня тошнит. - Ты зашел в паб, верно? - У меня дрожит голос; сейчас будет взрыв. - Ты оставил детей одних, вечером, на катере, а сам пошел в паб. - Я отшатываюсь от него. - Убирайся! Отправляйся искать Флору.
Я снова плачу. Но слезы не помогут ее найти.
- Миссис Фрэнч, наши люди уже занимаются поисками. Но нам нужно выяснить все факты.
- Меня зовут миссис Маршалл. Факты? Моя дочь пропала, а вы тут торчите и попусту болтаете. Пожалуйста, найдите ее!
Полицейский поворачивается к Марри:
- Мистер Фрэнч, не могли бы вы подробно описать девочку? И еще нам нужна какая-нибудь ее одежда или личная вещь, чтобы собаки взяли след.
- Да, да, конечно, - бормочет Марри. Мне не верится, что это происходит на самом деле. Он сидит рядом, что-то говорит, но слова кажутся ненастоящими. - У нее светлые волосы, с рыжеватым отливом - смотря как падает свет. Они кудрявые, доходят до плеч. У нее голубые глаза…
- Зелено-голубые, - добавляю я. Он что, не помнит, как она выглядит?
- И светлая кожа. Сзади на шее у нее родинка. Рост у нее примерно такой. - Марри встает и прижимает руку к ребрам. - Около четырех футов.
- И она глухая. Совершенно глухая. (Констебль озабоченно смотрит на меня.) Вы найдете ее, правда? - Я забираю у Марри фонарик и приказываю Алексу оставаться на лодке. - Вряд ли она далеко ушла. Возможно, она отправилась тебе навстречу, Марри. Я пойду к деревне.
- Полагаю, пока мы ее не найдем, о похищении говорить рано?
Я замираю, услышав вопрос Марри. Он говорит, как юрист. Секунду я слышу лишь, как о борт проклятой лодки плещется вода.
- Верно, - подтверждает констебль. - Мы должны предусмотреть все возможности. Ваша дочь умеет плавать?
- Да, да! - вскрикиваю я. - Она отлично плавает!
Но мне не хочется думать о том, как она барахтается в черной, ледяной воде, как одежда тянет ее ко дну… Машу рукой и бегу к деревне.
Из деревенского паба выходит парочка. Как безумная несусь к ним.
- Пожалуйста… - дыхание сбилось, из груди рвется хрип, - помогите. Вы не видели маленькую девочку восьми лет со светлыми волосами? Она потерялась. Она не заходила в паб?
Флора ведь хорошо изучила папочку и легко могла догадаться, где его искать.
Из заведения вываливаются еще несколько пропойц. Я подскакиваю и к ним:
- Вы не видели девочку? Светлые волосы, хорошенькая?
- Я бы не прочь с такой познакомиться, - шутит один из них, и его собутыльники гогочут.
Тошнота взрывается в желудке, и я быстро нагибаюсь.
- Идите домой, дамочка, и проспитесь.
Врываюсь в паб. Все оборачиваются.
- Кто-нибудь видел маленькую светловолосую девочку? Я потеряла свою дочь. Пожалуйста, помогите! Подумайте.
- Нет, к сожалению, - говорит какая-то женщина. Остальные качают головами. У них одно на уме - выпить.
За окном мелькает синеватое стаккато полицейского маячка, я выбегаю наружу и машу полицейским:
- Есть новости?
Конечно есть, конечно! Вглядываюсь в тонированное стекло заднего окошка полицейской машины. Вдруг Флора там?
- К сожалению, пока ничего. Привезли собак, сейчас будем искать у реки.
Полиция уезжает.
- Простите, вы не видели маленькую девочку? Ей восемь лет, и у нее светлые волосы.
Мужчина выгуливает собаку.
- Нет, но я могу помочь вам ее искать. Где вы видели ее в последний раз?
Сегодня утром в доме моей матери, хочу сказать я. Она ушла с отцом и забыла взять пальто. А я даже не поцеловала ее на прощанье.
- Она каталась на лодке по реке с моим мужем. Он пошел в деревню, а когда вернулся, она пропала. Я думаю, она пошла его искать.
- Восьмилетнюю девочку оставили одну? Ох-ох-ох, - вздыхает он. - Буду иметь в виду. Сейчас я снова пройду по деревне. Он еще кое на что годен. - Мужчина показывает на старого Лабрадора.
- Ее зовут Флора. И она глухая.
Я мечусь по деревенским улочкам, давно уже не понимая, в какой стороне находится река. Увидев медленно ползущую полицейскую машину, бросаюсь за ней.
На берегу полно людей в форме. Две собаки нюхают ночной воздух. Хвосты у них задраны, псы возбужденно рвут поводки. От прожекторов светло как днем, а рации потрескивают, посылая в небо неслышные сообщения. Глядя на суету, я спрашиваю себя: помнит ли кто-нибудь о Флоре?
- Марри… что ты здесь… делаешь? Почему ты ее не ищешь? - Я чуть не падаю, спустившись в каюту. Сил не осталось совсем.
В каюте еще один полицейский, рангом повыше, судя по штатской одежде. Он поворачивается ко мне.
- Господи, Эд! Слава богу, ты здесь! Теперь мы найдем Флору.
- Я ее искал, - быстро отвечает Марри, прежде чем Эд открывает рот. - Ищеек только что привезли. Им нужна ее одежда или сумка - хоть что-нибудь, чтобы дать собакам, но здесь ничего нет.
- Марри, она забыла надеть пальто. Ты увез ее из Нортмира без пальто. Она взяла только карандаши, бумагу и бог знает что еще. Наверняка здесь есть что-то из ее вещей.
Я оглядываюсь по сторонам, но ничто не напоминает мне о дочери. На облезлом складном столе следы от карандаша, рядом с обертками конфет стоит недопитый стакан лимонада. Я представляю, как моя дочь сосредоточенно склонилась над рисунком, посасывая конфету; длинные ресницы трепещут.
- О, Флора! - жалобно говорю я, и тут сердце у меня замирает: под столом лежит кролик. Грязный, обтрепанный, поблекший от стирок розовый кролик. Я наклоняюсь. - Это подойдет?
- Не трогай! - От окрика Эда я вздрагиваю. - Если в ближайшее время ничего не прояснится, это место будет опечатано. А сейчас пусть все остается на своих местах.
Эд произносит что-то в рацию, и я понимаю, что он считает "Алькатрас" местом преступления. Шансы на то, что Флора просто ушла, с каждой минутой кажутся все более призрачными. Он готовится к худшему.
- Только осторожнее с ним, - прошу я. - Она его любит. Не может без него заснуть. - Я думаю о том, где Флора будет спать сегодня ночью. - Господи, Марри! А вдруг ее похитили? А может, она заблудилась и лежит, свернувшись калачиком, где-нибудь под кустом, умирая от холода?
- А может, - подхватывает Эд, - ты позволишь своему мужу позаботиться о себе и предоставишь беспокоиться нам?
Я не поправляю его по поводу "мужа". Почему-то сейчас это слово звучит утешающе.
- Я вызвал самых толковых людей. - На шее Эда набрякла вена. - Мы уже приступили к работе. Самое важное - первые пара часов.
- Но она пропала, когда Марри пошел в деревню!
Смотрю на часы. Прошло пять часов. За это время с ребенком может случиться все что угодно. Жуткие картинки атакуют мое сознание.
- Эд, пожалуйста, найди ее! - Слезы бегут по моему лицу. - Скажи, что она просто заблудилась и сидит на соседнем поле. Она не слышит, что мы ее зовем, и не знает, что мы ее ищем.
- Вполне вероятно, Джулия. Ее глухота не облегчает поиски. Но скоро собаки возьмут след. - Эд быстро обнимает меня. - Майк, команда готова?
На борт поднимается человек с собакой. Собака принюхивается к воздуху, потом опускает морду и тащит хозяина на нос катера.
- Странно, - удивленно говорит Марри. - Флора не смогла бы оттуда слезть. Там высокий борт, в отличие от кормы.
- Значит, ее кто-то увел? - Я спешу на переднюю палубу, чтобы посмотреть, куда пес тянет хозяина.
Зигзагами мечется свет от фонарика, с берега несется нетерпеливый лай второй собаки. Вдруг становится тихо.
- Почему они не дали собаке понюхать кролика?
Забытая игрушка все еще лежит на полу в каюте.
- Собаки и так возьмут след Флоры, - объясняет Эд. - У нас есть пес, натренированный искать в воде. Если понадобится.
Последнюю фразу он добавляет для меня, я знаю. Снова прогоняю образ барахтающейся в воде Флоры. Ради нее я должна быть сильной.
- Я расскажу людям об изменениях в плане поисков и прикажу водолазу подождать. Посиди здесь.
Эд коротко улыбается и спрыгивает на землю. Рядом со мной, но в тысячах миль от меня Марри идет ко дну, не справляясь с грузом вины.
- Пойдем, - говорю я. Мы оба должны быть сильными. - Пойдем поищем еще где-нибудь. Где бы маленькой девочке хотелось оказаться в холодную ночь?
Марри открывает рот, но не успевает он ответить, как я, глядя в темноту широко раскрытыми глазами, шепчу:
- Дома.
Марри
Высунув голову из окна и почти не дыша, я напряженно всматриваюсь в холодную темноту. Внимательно и методично, дюйм за дюймом, оглядываю обочину и растущие вдоль дороги кусты. Джулия медленно идет по тропинке, тянущейся параллельно дороге. Алекс занял пост на пассажирском сиденье. Машина едва ползет в сторону дома, включенные фары двумя маяками пробивают зимнюю тьму.
- А что, если она пошла по полю? - спрашивает Алекс. - Она же потеряется. Или ее убьет тот человек, который напал на ту девочку.
И Джулия, и я то и дело вспоминаем Грейс Коватту, но никто из нас не решился произнести ее имя вслух.
- Этого не случится, - успокаиваю я сына. - Только не с Флорой.
В глазах жжет от напряжения. Возможно, Алекс прав. Возможно.
У нас хороший сын. Он выглядит старше своего возраста, в школе на хорошем счету, и лишь изредка он выкидывает фокусы, словно напоминая, что ему только одиннадцать. Я был уверен, что он присмотрит за сестрой. Я хотел, чтобы он знал, что я ему доверяю. Мне казалось, что тащить Флору через темное поле куда хуже, чем оставить ее в тепле и уюте с братом на "Алькатрасе". Она бы семенила за мной, поскуливала, и я бы посадил ее себе на плечи и чувствовал, как дочь дрожит от холода… Кроме того, я обещал, что быстро вернусь.
===.
До деревни я добрался быстрее, чем думал. Прошел улочку-другую и уже собирался спросить кого-нибудь, где находится магазин, как вдруг заметил паб. Суливший тепло. И минутное спасение. Быстро выпью - и все.
- Пинту, пожалуйста, - сказал я, показывая на местный эль.
Конечно, мне было не по себе. Я оставил Алекса за старшего, а это все равно что выйти из дома босым. Обычно я так не поступаю, но мне хотелось дать ему возможность ощутить себя взрослым. Да и что может случиться, думал я. "Алькатрас" пусть и умирает от старости, но вполне безопасен. А своих детей я знаю. Они покинут лодку только в случае крайней необходимости.
- Два восемьдесят пять, приятель.
Я положил на стойку двадцать фунтов.
- Здесь есть магазин? Мне нужно купить сосиски, банку бобов и хлеба.
Я сделал глоток. Неплохо.
Бармен взглянул на часы:
- Вам повезет, если он еще открыт. Но если вам нужно только это, я попрошу Маргарет поискать для вас что-нибудь на кухне.
- Вы просто спасете меня, - улыбнулся я и сделал еще один большой глоток.
- Вы с лодки, да? Мы видели, как вы причаливали.
Я кивнул:
- Да. Сын хочет устроить пикник. Мальчишки!
Бармен позвал жену, и уже через несколько минут она вернулась с пакетом, куда собрала все, что я просил.
- Отлично! Сколько я вам должен?
- Забудьте о деньгах. Попробуйте еще пару сортов пива, и мы в расчете, хорошо? - Бармен уже тянул отполированный до блеска пивной кран. - Пейте, а потом скажете, что вы о нем думаете.
Я так и сделал. А потом еще, и так раза четыре за следующий час, и с каждой выпитой пинтой мысль о том, что нужно поторопиться на катер, слабела в геометрической прогрессии. С детьми ничего не случится. Если возникнут проблемы, Алекс меня найдет здесь. И лишь просидев за стойкой два часа, я решил, что пора. От пива мир стал куда как приятнее.
- Рад был познакомиться, Дэн.
- Дон, - поправил бармен.
- И спасибо за сосиски.