Франческо: Такого нет в моем вокабуляре! (смех)
Карл: Запиши.
Франческо: Я не знал, что пришел сюда расслабиться.
Карл: Ты здесь для тотального расслабления.
Франческо: Ты уверен?
Карл: Да!
Франческо: И ты говоришь мне об этом сейчас?
Карл: Два месяца спустя я говорю ему, почему он здесь сидит.
Франческо: Обычно я в депрессии. Теперь я расслаблюсь.
Карл: Но тебе нужно пройти через угольное ушко, чтобы достичь того полного расслабления. До того будет депрессия. Тебе нужно стать очень маленьким.
Франческо: Теперь я расслабился. Теперь я знаю.
Группа: О!
Франческо: Да, мне это нравится. (смех)
Карл: "Я люблю свою депрессию".
Франческо: Мне она нравится. (смех)
Карл: Сострадание.
Франческо: Да. И не говори!
Карл: Цветение сострадания.
Франческо: Да, я знаю.
Карл: Ты будешь уменьшен до предела. А когда ты уменьшен до предела, то ты - пустота и полнота. В этом полностью отсутствует идея о том, чем ты являешься и чем не являешься. И когда ты уменьшен до наготы бытия, то угольного ушка больше нет, ничего нет. Больше нет второго, больше нет идеи о тебе и других, и это - тотальное расслабление. Ради него ты здесь и сидишь.
Франческо: То есть, это значит, ты мне помогаешь.
Карл: Нет, я тебе не помогаю.
Франческо: Кто это делает? Зачем я прихожу сюда?
Карл: Ради Того ты приходишь сюда, а не для того, чтобы тебе помогли. Чтобы освободиться от идеи "помощи", ты здесь сидишь.
Франческо: Но внутри есть помощь. Возможно.
Карл: Возможно? Он всегда стремится оскорбить меня. Он мне говорит: "Ты мне помогаешь". (смех) Я говорю тебе снова и снова.
Франческо: О, начинается "снова и снова"!
Карл: Снова, снова и снова. Нечего достигать. (смех) Звучит хорошо, а? Я говорю тебе снова, снова и снова, что нечего достигать. Gaehnen в немецком означает "зевать". Zum Gaehnen – снова, снова и снова. Достигать нечего.
Франческо: Можешь повторить? Я кое–чего не понимаю. (смех) Я упустил последнюю часть.
Карл: Последнюю часть ты упустил.
Франческо: Я запишу.
Карл: Запишешь. И тогда должен будешь повторить это сегодня тысячу раз.
Франческо: О да, это садхана! (смех)
Карл: Это сделает тебя счастливым. "Ах, он дал мне что–то сделать! Я ему нравлюсь! Я могу что–то сделать".
Франческо: Ты даешь слишком много свободного времени.
Карл: Это хорошо?
Каатье: Хорошо.
Карл: Время пришло. (оба смеются) Теперь медленно: снооооо–ваааа. О'кей. Есть какие–нибудь вопросы?
Ничто не должно исчезнуть, чтобы ты был Тем, что есть
Джеймс: У меня вопрос о том, что ты только что сказал - что достигать нечего. Я вижу, что, с твоей точки зрения Я, достигать или терять нечего, но если мы возьмем точку зрения индивида, то есть, что терять, не так ли?
Карл: Да, пребывание индивидом.
Джеймс: Точно.
Карл: Но ты считаешь, что он должен исчезнуть ради Того, которым ты являешься.
Джеймс: Нет, он не должен исчезать ради Того, которым ты являешься. Но из–за чувства индивидуальности он должно исчезнуть, чтобы наступил покой.
Карл: Нет, он должен быть. Идея о том, что индивидуальность должна исчезнуть, позволяет индивидуальности остаться. До тех пор пока ты пребываешь в идее о том, что индивидуальность должна исчезнуть, ты можешь оставаться в качестве индивида. Такова система выживания.
Джеймс: Это я понимаю.
Карл: Это все тот же вор, который становится полицейским.
Джеймс: Все та же история.
Карл: Все, что бы он ни делал, - это желание выжить. Любая техника, которую ты практикуешь, все тапасы, садханы, все, что бы ты ни делал, - это техника по выживанию. Будучи призраком, ты говоришь: "Я должен быть важным. Если я не буду важным, я не буду существовать. Поэтому я сделаю себя важным, сделав важными техники по избавлению от самого себя. Дабы я мог сказать: "Я должен уйти, я могу остаться"".
Джеймс: Да.
Карл: Потрясающе.
Джеймс: Это здорово.
Карл: Очень здорово.
Джеймс: Значит, это учение о том, что достигать нечего, некуда идти, нечего делать…
Карл: В этом смысле - для того, чем ты являешься. Но во всех других смыслах… если ты хочешь стать миллионером, например, то тебе нужно делать, тебе нужно очень много работать.
Джеймс: Но я думаю, что многие люди воспринимают это учение - "нечего достигать, некуда идти, нечего делать" - с точки зрения индивида.
Карл: Они хотят сделать его частью повседневной жизни.
Джеймс: У них есть интеллектуальное понимание, и поэтому они думают, что этого достаточно.
Карл: Нет проблем.
Джеймс: Это не проблема. Я знаю. Проблем нет.
Карл: Проблемы есть, но они не образуют проблему. Есть различия, но они ничего не меняют. В этом, подобном сну, индивидуальном бытии существуют все виды проблем, и действий, и пониманий, и концепций, и все они обязаны этой первичной концепции "я". И они будут всегда.
Как видишь, после Иисуса, Будды, всех этих просветленных мир продолжает функционировать так, как он функционирует. Со всеми этими индивидуальными идеями сновидческих персонажей, живущих или не живущих своей повседневной жизнью, во времени или вне времени - все это продолжается, продолжается и продолжается. Вместе с учеными мужами, учителями и учениками - все это продолжается, продолжается и продолжается. И никогда не остановится. Потому что это даже не начиналось.
Красота всего этого в том, что ничему не нужно останавливаться, ничему не нужно случаться, ничто не должно быть изменено ради того, чтобы ты был Тем, которое есть то, что есть ты. Поэтому, здесь и сейчас, мы и говорим о Том, которое есть. Ничто не должно исчезнуть, даже это "я", ни одна идея об утреннем пробуждении. Для Того не существует опасности. Просто расслабься. Никто ничего от тебя не хочет, даже как от индивида. Ты можешь быть абсолютно индивидуален; ничто не должно исчезнуть для этого. Тот, кто говорит, что что–то должно исчезнуть, и есть тот маленький дьявол внутри, который всегда твердит, что тебе нужно что–то делать.
Джеймс: О'кей, до этого разговора я думал, что на самом деле нет никакого индивида - ни здесь, ни где–либо еще, а только кажется, что есть, и что это чувство индивидуальности ничего не может сделать, чтобы избавиться от чувства индивидуальности, и, тем не менее, чувство индивидуальности может исчезнуть, если так предопределено судьбой. А теперь я услышал, как ты говоришь, - так я понял, - что чувство индивидуальности вообще не должно исчезать ради, скажем, свободы.
Карл: Именно так.
Джеймс: Ну, еще несколько минут назад я этого не знал, и, похоже, это стоит более подробного исследования.
Карл: Это просто, когда ты видишь, что все, что есть, есть то, что есть ты. Ты - это То, которое есть Абсолют. Существует чувство индивидуальности, хотя никого нет. Это парадокс. Есть абсолютное чувство индивидуальности, но никто им не обладает; в Том не существует обладания моим чувством индивидуальности. Есть просто один аспект бытия в качестве того, что я есть, в качестве Я, выражающего себя посредством чувства индивидуальности. Но даже оно в абсолютной степени является Сердцем.
Все, что есть, есть Я, или Сердце. Как бы ты ни назвал его и ни обрамил, тебе не избавиться от Того. Ты не можешь избавиться оттого, чем ты являешься. И это чувство индивидуальности часть твоей бесконечной природы. Здесь нет ничего неправильного или правильного. Это просто единое переживание, единое Я-переживание, которое ты переживаешь с собой. С этим ничего невозможно сделать или не сделать.
Даже то ощущение, что индивидуальность как концепция должна исчезнуть, должно иметь место. Это другая часть Я-переживания. Оно продолжается, продолжается и продолжается, как цепная реакция сознания, концепции, творящей другую концепцию, творящей другую концепцию или переживание - назови это, как хочешь. Все это - переживания Того, которое есть Я, переживающее себя, реализующее себя в бесконечных возможностях. Иногда индивидуально, иногда личностно, иногда безличностно, иногда вообще как–то иначе.
И единственное, на что я указываю, - это на отсутствие выхода. Ты не можешь избежать ни единого аспекта своей бесконечной природы. Чувство индивидуальности - один из аспектов этой абсолютной природы, которой ты являешься. Этот Абсолют есть все, ибо Абсолют - все, что есть. Поэтому даже аспекты так же абсолютны, как и То, от которого они происходят.
Даже отражение - это абсолютное отражение того абсолютного, бесконечного солнца, которым ты являешься, - Я. А для солнца, поверь, ничто не должно исчезнуть, поскольку солнце не знает тени, отражения - ничего. Оно просто есть, как оно есть. Целостное и недвижимое, столь же недвижимое, как То, которое есть солнце.
А тень продолжает носиться с идеей о том, что тень должна исчезнуть. "Тень должна исчезнуть, тень должна исчезнуть!" Это бесконечный танец тени. Но найди того, кому нужно, чтобы она исчезла.
Не обнаружив себя ни в одном из этих подобных фильму переживаниях, ты становишься абсолютным переживающим, в котором обособленный переживающий просто часть переживания. Поэтому абсолютному переживающему вообще никогда не требовались никакие изменения. Ничто никогда не происходило с Тем.
Но для подобного тени переживающего тени всегда будут изменяться; идеи, точки зрения, все, что ты думаешь, - каждую минуту в них происходят изменения. В один день ты думаешь: "О, я должен уйти", на следующий день: "Может быть, я могу остаться". Это всегда будет меняться. Но, вопреки изменению, вопреки личностному и безличностному, ты есть. Это часть изменения. Переход от отождествления к разотождествлению и даже к осознанности - все это часть страны теней. Все это страна сновидений.
Джеймс: Это все равно тень.
Карл: Даже свет осознанности является тенью. Даже переживание этого света - тень. Для Того, которое есть Сердце, не существует переживания света, потому что То, которое есть сам свет, не знает света.
Поэтому первое переживание света уже есть зеркало. Это отражение Абсолюта. Но этот Абсолют может пребывать в тотальной темноте, потому что эта тотальная темнота подобна невозможности переживать себя. Это абсолютное не–переживание, не–событие. Чем бы ни было первое событие в качестве осознанности, оно уже отражение того абсолютного не–события. Что бы ни происходило затем от Отца, Святого Духа и Сына, все эти отражения - они никогда не изменятся. Или: они изменяются, но потому, что они изменяются, они не изменятся. То, о котором мы говорим, всегда пребывает "вопреки", никогда "благодаря". Все слова о том, что что–то должно измениться, чтобы ты смог быть тем, что ты есть, - часть концептуальной рамки.
Джеймс: Но я за то, чтобы у индивидуума была свобода.
Карл: Представь себе, что свободе потребовалось бы, чтобы ты исчез ради того, чтобы свобода могла быть! Что бы это была за свобода?
Джеймс: Мда, очевидно.
Карл: Какого рода свободу ты ищешь? Относительную свободу, которую ты мог бы положить в карман? Благодаря исчезновению "тебя" ты будешь свободен?
Джеймс: Думаю, это то, что все мы ищем.
Карл: Но раз ты - это То, которое есть свобода, то, ища свободу, ты ищешь идею "свободы" и делаешь себя объектом желания, свободы. И тогда ты попадаешь в ловушку всей этой истории с желанием.
Джеймс: Мы все в ней находимся, так ведь?
Карл: Но представь себе, что ты мог бы обрести свободу. Тогда бы ты засунул ее в одну из своих концепций. Это была бы твоя свобода. И что бы это была за свобода? Она была бы собственностью Джеймса.
Джеймс: Нет, нет, хорошо. Есть понимание того, что свобода не может быть достигнута никем, но, вопреки этому, некоторые индивиды, насколько мы можем судить…
Карл: Никогда!
Джеймс: …прошли через переживание свободы…
Карл: Невозможно пережить свободу. Это не переживание. Это абсолютное отсутствие переживающего, который переживает то, что может быть пережито. Это тотальное отсутствие отсутствия переживания.
Джеймс: Пусть так. Значит, определенные индивиды…
Карл: Что?
Джеймс: (со смехом) То, что ты только что сказал… (смех)
Карл: Этого никогда не случалось. Этого никогда не случалось ни с кем.
Джеймс: Да, я это понимаю.
Карл: Ты понимаешь? (смех усиливается)
Джеймс: Типа того.
Карл: Типа того? Это слова Будды или слова Раманы. Они говорят одно и то же: этого никогда ни с кем не случалось. Поскольку Я всегда реализовано, все, что не является Я, будучи отражением, никогда не сможет реализовать То, которое есть Я.
Джеймс: И все мы являемся Я.
Карл: Ты не являешься Я. Ты не можешь быть Я. Сама идея "бытийности" - уже слишком много. Абсолютное бытие должно быть абсолютным отсутствием всякой идеи бытия или небытия, даже представления о бытии. Поэтому твоя "бытийность" - это все равно слишком много. Даже безличностное бытие - это слишком много, потому что все равно остается отделенность от личностного бытия. Ты все равно отделен.
Все, чему ты даешь определение, всякое "мое бытие" или "я отбрасываю" и так далее, все, что ты делаешь, является отделейностью. Все, что ты делаешь ради Того, которое есть ты, является отделенностью. Но ты не можешь отделить себя от себя.
Поскольку ты никогда не терял себя и не можешь потерять, то никогда не будет никакого выхода из того, чем ты являешься. Так делай это. Это прикольно. Поэтому я говорю, что разговоры об этом абсолютно бесполезны, но это прикольно. Это развлечение. Только оно ничего не даст.
В том–то и красота этого развлечения. Можно наслаждаться им, потому что в нем нет тяжести, нет значимости, потому что оно совершенно бесполезно. Оно ничего не может дать тебе.
Это действует расслабляюще. Следующий момент ничего не может добавить к тому, чем я являюсь. Поэтому, раз я ничего не могу получить, я ничего не могу потерять. Никоим образом. Так что, будь этим или не будь. Кого это волнует?
Ты никогда не освободишься от свободы
Томас: Карл, когда ты это говоришь, мне по меньшей мере кажется, что это базируется на чем–то другом, нежели если бы это говорил я.
Карл: Возможно.
Томас: Я мог бы сказать то же самое, но, похоже, есть разница.
Карл: Потому что ты предпочел бы говорить, исходя из переживания.
Томас: Ну, не об этом речь. То, из чего ты говоришь, явно не является тем же, из чего говорю я.
Карл: Мы можем поговорить о том, из чего я говорю.
Томас: Так из чего ты говоришь?
Карл: Понятия не имею. (смех)
Томас: Это уход от ответа. Так нечестно.
Карл: Нет, собственно, это то, что есть. Тотальное отсутствие всякого представления о том, откуда это приходит или откуда не приходит.
Томас: Но даже это базируется на чем–то. У меня этого нет.
Карл: Это базируется на не–знании, а не на переживании. Это базируется на том не–событии, на не–происходящем.
Томас: Это я тоже могу сказать.
Карл: Ага, скажи!
Томас: Но это не одно и то же. Я имею в виду, должно быть что–то - не важно, говоришь ли ты, что это произошло или не произошло, - что обнаруживает разницу… даже если, возможно, разницы и нет.
Карл: Абсолютная разница в том, что для Того, которым я являюсь, ни в чем нет разницы. Ты сидишь здесь, потому что думаешь, что это что–то изменит. Но здесь находится Абсолют, для которого никогда ни в чем не было разницы. Но ты по–прежнему пребываешь в идее, что что–то изменится, если это будет здесь.
Томас: Но если я по–прежнему пребываю в этой идее, это предполагает, что когда–нибудь в будущем я не буду в ней пребывать.
Карл: Может быть, ты не будешь пребывать в идее. Да. Почему бы нет?
Томас: Но это ничего не изменит.
Карл: Опять–таки, это ничего не изменит. Когда я смотрю на тебя, являясь Тем, которым являешься ты, разницы нет. Кругом одна свобода. Нечему появляться, нечему исчезать ради Того, которым ты являешься.
Томас: Но ведь какая–то разница должна быть, потому что я не вижу этого в тебе.
Карл: Я ничего не вижу в тебе, потому что я не знаю тебя. Я не разговариваю с призраками.
Томас: Хорошо. Но я разговариваю.
Карл: Да, ты находишься в стране призраков. Ты направляешь внимание на страну призраков, а я направляю внимание только на То, которое есть.
Томас: Так в этом разница или нет?
Карл: В этом разница, но она ничего не меняет.
Томас: Ну, это–то я понимаю, но…
Карл: Разве это не красота? Существует вся эта разница. Ты смотришь из разницы между "мной" и "другими", а я смотрю из абсолютного ее отсутствия. Но разницы никакой.
Томас: Для тебя! (смех)
Карл: Нет, для этого бытия, о котором я говорю, для этой свободы разницы нет. С точки зрения индивидуума разница чертовская, конечно. Но все равно нет никакой разницы.