Я есть То означает "Я есть то - вопросительный знак". Абсолютный вопросительный знак. Это абсолютная загадка того, что ты не можешь заключить в рамку, и, как бы ты ни пытался, тебе не втиснуть это ни в одну систему. Благодаря ненахождению того, чем ты являешься, все, что ты уже нашел в каком угодно переживании, отпадает. Не обнаруживая абсолютного переживающего, поскольку относительный переживающий, появляющийся по утрам, уже часть переживания, ты не можешь быть переживанием этого переживающего. То абсолютное переживание должно существовать до него. Вот и все.
Всегда "до", "до", "до". Это указатель: просто иди к Тому, которое существует "до", которое называют "тотальной абстракцией", "тотальным субстратом". Это концепция, но всего лишь концепция о том, что ты не можешь быть концепцией.
По–немецки это называется "kotzept". То есть, это выброс всех идей разом. Это выброс, выблевывание всякой идеи о том, что ты вообще существуешь. Это абсолютная диарея из концепций. (смех)
Миссис Анджелина: (с глубокой мукой в голосе) Но, Карл, когда начинается сильная боль…
Карл: Ты плачешь.
Миссис Анджелина: А что мне делать?
Карл: Плакать.
Миссис Анджелина: Мне нужно что–то сделать с этим.
Карл: Что?
Миссис Анджелина: Я не знаю. Карл, я спрашиваю тебя, потому что, возможно, ты можешь ответить.
Карл: Я тебе и отвечаю: плачь. Что делать?
Миссис Анджелина: (плачет с умоляющим видом) Но нужно что–то делать с этим, когда начинается сильное страдание.
Карл: Что бы ты ни делала, ты подпитываешь его. Все, чего ты хочешь избежать, ты подпитываешь своим избеганием. Ты не можешь избежать избегания.
Миссис Анджелина: Не могу?
Карл: (строго) Ты не можешь избежать избегания. Ты не можешь избежать боли.
Миссис Анджелина: (всхлипывая) Не могу?
Карл: Нет!
Миссис Анджелина: Это невозможно?
Карл: Да это "выхода нет", и это единственный выход из этой боли.
Миссис Анджелина: Но я должна прекратить страдание!
Карл: Не существует страдающего. Просто попытайся найти страдающего. Точка. И я обещаю тебе, что ты никогда не найдешь этого мерзавца!
Миссис Анджелина: Я никогда не найду…
Карл: Ты никогда не найдешь этого страдающего мерзавца. Раз ты не можешь найти страдающего, ты никогда не найдешь никакого страдания.
Миссис Анджелина: (тихо) Ты уверен?
Карл: Да ведь когда ты пытаешься остановить страдание, ты подпитываешь страдающего.
Миссис Анджелина: Потому что я вижу, как нарастает мое страдание.
Карл: Да, это кризиз. Он всегда нарастает. Чем больше ты хочешь избежать его, тем больше он нарастает. И я предлагаю тебе, как предлагал бы тебе Рамана, найти того чертова страдальца.
Окончательное лекарство оттого, что является страданием, - это попытка найти страдающего, и когда страдающий не обнаруживается, оказывается, что никогда не было того, кто страдает. Он - часть истории. И если ты не можешь найти обладателя истории, "я", пребывающего в истории, то чем, в таком случае, является история страдания? Шуткой. Одна идея страдает из–за другой идеи! (саркастично) О Бог ты мой, я полон сострадания к этой идее, которая страдает из–за другой идеи!
(серьезно) Я абсолютно не желаю, чтобы твоя боль закончилась. Абсолютно нет. Потому что любая боль, любой аспект бытия, существует для того, чтобы быть пережитым тем абсолютным переживающим, которым ты являешься. Избегания не существует. Ты не можешь уйти от того, что ты есть. И любая боль - это одно из Я-переживаний твоей бесконечной природы. Не от чего убегать. Ты не можешь уйти от того, что ты есть. Никогда!
(внезапно миссис Анджелина начинает улыбаться сквозь слезы)
Карл: Ага!
Миссис Анджелина: Мне это нравится!
(группа, в полном молчании наблюдавшая за страданиями миссис Анджелины, теперь взрывается громким смехом)
Карл: Как ты видишь… Это рай!
(группа пребывает в восхищении и удивлении; люди хлопают и издают вздохи облегчения)
Миссис Анджелина: Потому что каждый день я пытаюсь почувствовать себя лучше, но это не получается.
Карл: Ты чувствуешь себя хуже. В том–то и соль: пытаясь почувствовать себя лучше, ты наверняка будешь чувствовать ухудшение.
Миссис Анджелина: А люди мне говорят: "Прими эту таблетку, или эту, или ту", и каждый день - только хуже. (с весельем в голосе) Но теперь - я не знаю, что–то…
Франческо: В данный момент все нормально.
Карл: Опять этот дьявол. Только что он сказал: "Не волнуйся; все вернется". (смех) Он знает себя. "Меа culpa!" Окончательное лекарство - это единственный указатель, который я могу тебе дать. Окончательное лекарство - найти страдающего или найти того, кто может быть болен. И когда тот, кто может быть болен, не обнаруживается, поскольку То, которым ты являешься, не может быть найдено ни при каких обстоятельствах, - то это и есть абсолютный конец страдания. Конец страдающего - это конец страдания, потому что ненахождение страдающего означает, что никогда не было никакого страдания. Все. Это даже не конец чего–то, поскольку никогда не было того, что может кончиться. Так развлекайся.
Миссис Анджелина: Карл, понимаешь, иногда я теряла сознание. У меня были приступы эпилепсии.
Карл: Да, мне это нравится.
Миссис Анджелина: А когда начинается эпилептический припадок, я чувствую: "О Боже, все кончено!"
Карл: Ты закончишься.
Миссис Анджелина: Это очень странно, потому что у меня полностью отсутствует контроль над телом.
Карл: Но это же здорово. Это абсолютный указатель Милости на твою беспомощность. Наслаждайся ею! Ничто не может навредить тебе. Нечего терять, теряя то, что обладает сознанием, теряя контроль. Нет ничего лучше, чем утрата этого чертова контролера. Тогда приходит милость, и начинается адский огонь. Это эпилептическое переживание чистого электричества, электричества всей вселенной, проходящего через твое маленькое тело, - о–о–о-а–а–а! Это милость! Тебя выбивает шоком.
Миссис Анджелина: Это милость? Ты мне говоришь, что это милость?
Карл: Да, я тебе говорю.
Миссис Анджелина: Ох, я счастлива. (смех)
Карл: Веришь или нет, это электричество - это то, чем ты являешься, - сознанием. Чистым электричеством. Все формы, всё пронизывает электричество, так что, когда панцирь ломается и электричество проходит сквозь тебя, это похоже на эпилептический приступ, потому что ты не можешь поддерживать жизнь в индивидуальном панцире, сжимающем тебя в виде организма тело–ум.
У меня было так много снов, снов–реальностей, в семидесятых, когда я ходил по разным учителям. Все они появлялись и говорили: "Бла–бла–бла", и в самом конце всегда случался электрический шок, затрагивающий локоть. Бум! Это было похоже на эпилепсию, ведь про нее я знаю все. Потом ты часами пребываешь в полном шоке, в этом электричестве, чистом "бу–бу–бу", всегда дающем тебе то, что ты не можешь взять. Да, звучит хорошо. Ах, я очень счастлив за тебя.
Миссис Анджелина: Большое спасибо.
Карл: Просто дело в том, что, в некотором роде, ты начинаешь привыкать к тому, чем ты являешься, становясь Тем, которое есть энергия. Ты видишь, что, какой бы силы электрическое напряжение ни проходило через тебя, оно не может тебя затронуть, поскольку ты уже являешься Тем. Все, что может быть затронуто, является переживанием, но оно не может затронуть тебя в качестве Того, которое является восприятием. Это восприятие, здесь и сейчас, не отличается от восприятия в твоем детстве, или в младенчестве, или даже до него. Его никогда ничто не затрагивало. Даже высокое электрическое напряжение не может затронуть То. Так что этот шок не может тебя шокировать.
Франческо: Просто выпей еще кофейку.
Карл: Просто выпей еще кофейку, да. (нежно) Франческо!
Пустоты не избежать
Луиза: Но с этим электричеством - разве ты не должен быть включен в розетку? Ну, типа этого кипятильника? Его включаешь в розетку, и он кипятит воду.
Карл: Но тебя никогда не отключают. Как ты можешь отключиться от бытия?
Луиза: Но ничего не произойдет, если его не включить.
Карл: Штепселя нет! Как ты можешь включить что–то, когда нет штепселя?
Луиза: Ну, скажем, я - это кипятильник.
Карл: Ты - кипятильник? О Бог ты мой.
Луиза: Я имею в виду, если просто говорить об электричестве. Фантазировать. Само по себе электричество - это ничто.
Карл: Что "ничто"?
Луиза: Нужно включить штепсель и использовать.
Карл: Это ничто? Сунь пальцы в розетку, и ты увидишь, что такое электричество. Ничто?
Луиза: Ну, в конце что–то есть.
Карл: В конце?
Луиза: Сначала есть вода, а потом - электричество.
Карл: Ты смотрела фильм "Матрица"? Ты видела, там использовали человеческие тела в качестве батарей, снабжающих электричеством всю систему. Так что ты уже являешься электричеством; тебе не нужно подключаться к нему. Ты уже есть электричество.
Луиза: Хорошо.
Карл: Что хорошо–то? Где теперь кипятильник?
Луиза: Я запуталась.
Карл: Ты запуталась в кипятильнике, ага.
Луиза: (со смехом) Я закипаю!
Карл: Ты закипаешь. Посмотрим, когда наступит Siedepunkt . Пошел пар.
Джеймс: В буддизме идет своего рода непрекращающийся спор о том, что такое просветление. Одна школа указывает на очищение осознанности до тех пор, пока ты не укрепишься в переживании осознанности.
Карл: В немецком это называется: "die Scheidewand der Wahrnehmung". Звучит хорошо. Как это будет по–английски?
Моника: Стена восприятия.
Карл: Нет, граница, граница восприятия. Вроде пограничной линии. В Библии это называлось бы "днем страшного суда". Оставайся в дне страшного суда, до времени - до времени или всякого представления о времени и не–времени, будь на этой границе - границе суда, до суда.
Это день суда. День суда до всякого суда, до всякого времени и не–времени, до всякой концепции. Ты остаешься в Том, которое первично, просто первично по отношению к тому, что пробуждается утром. Не участвующее в пробуждении этого тела и его переживаниях. Это то, что имеется в виду в буддизме, так?
Джеймс: Ну, другая школа говорит - в определенном смысле это то, что я слышу от тебя, - что это первично по отношению к осознанности.
Карл: Это называется "осознанностью осознанности", "пустотой пустоты". Это всегда обозначают через два понятия. Но для меня это одно и то же. То, которое есть осознанность, является осознанностью осознанности. То есть, все равно что полнота полноты. "Я есть"–ность "я есть"–ности. Это всегда указатель на абсолютное Сердце бытия. Так что здесь нет различия.
Джеймс: Значит, отсюда попадаешь в то, о чем ты говорил: к не–событию и не–переживанию. Ты можешь еще немного рассказать об этом?
Карл: По ходу дела. Не на ходу, а по ходу. Вопреки ходу. Вопреки тому, что является мимолетными переживаниями перед лицом того, чем ты являешься. Это "вопреки" есть "расщепленная секунда", и к этому нечего добавить. Вопреки всей истории, вопреки всему, что когда–либо происходило с тем, что находится у тебя перед глазами, с этим телом–умом или чем–то еще, в виде переживания, тобою переживаемого, - вопреки всему этому, ты есть. Но То, которым ты являешься, ты абсолютно не знаешь.
Джеймс: Тем не менее здесь есть подвох.
Карл: Подвох?
Джеймс: Это не–событие или не–переживание имело место во времени.
Карл: Можно сказать, что для организма тело–ум по–прежнему существует время, потому что без времени, без разделения не было бы формы или не–формы. Но времени нет. Все есть здесь и сейчас. Этому телу требуется время. Этому воображаемому объекту требуется субъект в обстоятельствах, просто для того, чтобы переживать его. Поэтому тебе требуется воображаемое время, и рамки, и тела, и объекты для того, чтобы переживание состоялось.
Джеймс: Значит, то не–событие, то не–переживание…
Карл: Есть здесь и сейчас.
Джеймс: Все время?
Карл: В этом нет времени. Нет даже не–времени. Время и не–время возникают в Том.
Джеймс: Значит, это постоянная реальность того, что есть Карл?
Карл: Нет, это реальность Того, которое не знает реальности. И То не хочет познать ее, потому что познавать нечего.
Джеймс: То, что я пытался выяснить у тебя, - и мне пока не удалось выяснить (смех), - заключается в следующем: было ли это однократным событием? Я знаю, что нет такой вещи, как время, тем не менее, кажется, что время длится.
Карл: Нет, нет. Пребывание Тем, с которым никогда ничего не происходит, было всегда. В Том не существует появления и ухода. Поэтому оно есть здесь и сейчас - или никогда.
Джеймс: Да, но в том, о чем ты говоришь…
Карл: Нет, это просто указатель. Это никогда, никогда! Это расщепленная секунда пребывания никогда–никогда! Даже не "всегда". Это - никогда–никогда. Так что с того, если то, чем ты являешься, существует никогда–никогда? Ты есть всегда? Нет. Ты есть никогда–никогда.
Джеймс: Поэтому я задал вчера этот вопрос. В этом несобытии, в этом не–переживании мир исчезает?
Карл: Это не не–переживание. Это переживание того, что то, что является переживающим, и все, что можно переживать, не является тобой. Это абсолютное переживание абсолютной независимости от всего, что можно переживать, абсолютная независимость даже от переживающего. Это абсолютное переживание Того, которое ты можешь назвать "свободой", но безо всякой идеи о том, что является и что не является свободой. Это простое пребывание Тем, которое никогда не может быть затронуто ни одним ощущением, ничем, что ты можешь чувственно воспринимать в объектной жизни.
Ты - это То, которое всегда лежит за пределами ощущений. Существуют все ощущения, но ты никогда не был внутри ощущений - никогда не был и никогда не будешь. И для Того, которое никогда не пребывало внутри ощущений, которое никогда не рождалось и никогда не умрет, в этот момент умирает идея "смерти". Это все. Ты видишь: то, чем ты являешься, - это "никогда–никогда".
Но в этом нет ничего нового или старого; это всегда было никогда–никогда. Чтобы оно могло содержать все на свете - любую концепцию, любую систему верований, любой образ - ты должен существовать до них, будучи Тем, который есть никогда–никогда. То, которое есть никогда–никогда, является субстратом, который ты больше не можешь сократить. В момент тотального сокращения ты сокращаешь себя до предела. И в этот момент ты становишься пустотой и полнотой одновременно. Поскольку ты пребываешь в пустоте идей, Сердце настолько пусто в себе, что способно содержать полноту абсолютного бытия. Поэтому ты уходишь обратно к максимуму сокращения, чтобы стать максимумом абсолютного бытия.
Иначе просто невозможно. Вот почему буддисты так часто указывают на пустоту, на уход в эту пустоту. Чтобы достичь этого абсолютного аспекта, чтобы стать единством со всем (делает глубокий вдох), что ты не можешь достичь. Но для достижения пустоты Сердца существует внутренняя тяга. Ты просто видишь эту тягу как то, чем ты являешься, и просто покоишься в ней. Пустота, которая есть, становится лучшим другом, раем.
Поэтому ты не стремишься больше избежать пустоты. Возможно, до того ты хотел избежать умирания, потому что пустота означает умирание, умирание объектов. Но если ты видишь путем осознавания этой пустоты, что пустота - это то, что ты есть, тогда ты просто покоишься в ней - благодаря видению того, что бояться нечего. Это то, что говорил Иисус: не бойтесь того, что вы есть. Потому что этим отсутствием, абсолютным отсутствием всякой идеи ты являешься; это отсутствие всякой идеи есть пустота. Ты являешься этой тотальной пустотой, пропастью. Ты являешься этой темнотой знания.
Ты - не свет чего–либо, потому что это называется "Люцифером". Все, что приносит тебе свет, является Люцифером. Кто бы ни давал тебе что–то, ни обещал какое–то знание, даже если это то, чем является сознание и свет, сулящие знание, которое может добавить что–то к твоей природе, - все это ложь. Оно не может ничего добавить к тому, что ты есть. Это ложь о свете, о свете Люцифера, говорящего тебе: "Я могу дать тебе что–то. Я могу помочь тебе. Я могу сделать тебя более счастливым. Я могу принести блаженство, все, что угодно, небесное блаженство бога тра–ля–ля, божественное". Даже идея "божественной любви" - это дьявольская идея.