"Обвинение привело убедительный довод в пользу того, что Дамер в состоянии принять твердое решение не совершать подобного в течение определенного времени", - заявил Дэвид Барлоу, ассистент кафедры криминалистики в университете штата Висконсин. Ричард Клинг, защитник маньяка-убийцы Джона Уэйна Гейси, добавил: "Я не думаю, что кто-нибудь в мире может с уверенностью заявить, что Дамер нормален. Проблема в том, что ненормальность не влечет за собой безумия".
Поведение Джеффри Дамера в тюрьме еще долго будет занимать умы психиатров. Не исключено, что он может стать примерным заключенным и сумеет быть внешне дружелюбным как с заключенными, так и с охранниками. Но нет никакой гарантии, что преступнику однажды не взбредет в голову повторить один из своих старых "номеров".
На суде прокурор Майкл Макканн указал на способность Дамера вводить в заблуждение даже опытных медиков. На воле ему не раз удавалось убедить врачей в том, что он страдает бессонницей, и они выписывали "больному" снотворное, которое он использовал в своих преступных целях.
Дамер также намеренно вводил в заблуждение назначенных судом врачей, пытавшихся помочь ему обрести психическое равновесие. "Он оттолкнул руку помощи, - сказал прокурор Макканн. - Он прекрасно знал, что делал".
Дело Джеффри Дамера будет своеобразным учебным пособием для слушателей академии ФБР. В числе других специалистов по борьбе с преступностью там готовят агентов, специализирующихся на маньяках-убийцах, и все тома дела Дамера будут переданы в ФБР и занесены в соответствующий банк данных.
В фильме "Молчание ягнят" популярная киноактриса Джуди Фостер сыграла молодую сотрудницу ФБР, которой нужно было проникнуть в тайны психики Хопкинса - монстра-людоеда, с тем чтобы поймать другого маньяка. Прообразом этого персонажа послужил известный в штате Висконсип убийца Эд Гейн, который убивал женщин и затем снимал с них кожу, чтобы удовлетворить свои извращенные транссексуальные фантазии. Он также раскапывал свежие могилы и использовал кожу покойников, чтобы изменить свой облик. Признанный умственно неполноценным, Гейн скончался в психиатрической клинике в 1984 г. Психиатры считают, что тщательное изучение личности Джеффри Дамера было бы весьма ценным при осмыслении проблемы сексуальных извращений.
Джудит Бекер заметила: "Исследуя личность Дамера, мы могли бы получить ценнейшие данные, так как некрофилы встречаются крайне редко. Я нигде в литературе не встречала детального анализа этого извращения". Даже самые квалифицированные эксперты расходятся во мнениях о том, какие дьявольские мысли скрыты в мозгу Дамера. Странные и извращенные увлечения наблюдались даже в начале его жизни. Некоторые, психиатры утверждают, что эмоциональный разрыв с родителями, возможно, сыграл решающую роль в его ощущении отверженности. Преступник утверждал, что именно эти чувства толкали его на столь ужасные убийства. Он говорил врачам, что убивал свои жертвы и прятал их у себя дома, чтобы "избавиться от одиночества". Некоторые эксперты считают, что пребывание рядом с другими заключенными вновь может спровоцировать у Дамера транссексуальные влечения.
"Одна из глупейших выдумок, с помощью которых кое-кто пытается объяснить поведение маньяков, - это якобы их тайное желание быть пойманными, - отметил Джеймс Фокс, профессор уголовного права Бостонского университета, автор книги "Маниакальные убийства. растущая угроза". - Неверно, что этим парням нравится убивать. Они, возможно, испытывают некоторое чувство вины после содеянного, но не слишком долго, так как безумные мысли вновь овладевают ими и опять ведут к бессмысленным и жестоким убийствам. Дамеру не удастся повторить свои преступления, но я уверен, что из-за этого он будет постоянно испытывать невероятные страдания. У него в тюрьме нет ни одного из "сувениров", на которые он мог бы взглянуть. Может быть, именно поэтому он просит смертной казни - ему уже незачем жить. "Сувениры" очень важны для маньяков, так как напоминают им о прошлом. На преступления Дамера толкали безумные фантазии убийцы вперемежку с необузданными сексуальными влечениями".
Прокурор Майкл Макканн заявил, что Дамеру удавалось подавлять приступы садизма, когда он оказывался под жестким контролем со стороны. А это значит, что его "болезнь" трудно назвать неизлечимой.
Впрочем, столь же трудно надеяться на "выздоровление" человека, на счету которого такие кровавые преступления. До конца своих дней он должен оставаться в заключении. Но, пожалуй, никто не позавидует американцам, если этому монстру вдруг удастся совершить побег…
Итак, Дамера ожидают долгие дни в камере-одиночке. Он уже не раз заявлял о своем желании выслушать смертный приговор. Теперь же ему предстоит провести остаток жизни в размышлениях о содеянном. "Это доконает его, - предположил один из экспертов. - Если повторный суд не сочтет, что во время совершения своих безумных преступлений он был в невменяемом состоянии, то уже через несколько лет вы увидите, что сделает камера-одиночка с его психикой".
Дамер мог бы пройти еще через один судебный процесс - в штате Огайо, где совершил первое убийство, однако в
Огайо, как и в Висконсине, не узаконена смертная казнь, которой так жаждет преступник.
Миру будет спокойнее без Джеффри Дамера, но никто и никогда, по-видимому, так и не сможет узнать, что привело этого человека к совершению самых ужасных преступлений в американской истории. Одно можно сказать определенно - заключенные не придут в восторг, если окажутся в одной камере с милуокским маньяком.
1 января 1988 г. - Джеймс Докстейтор.
Убит в возрасте 15 лет в доме бабушки Дамера. Смерть наступила от удушения после принятой дозы снотворного. Труп расчленен, кости раздроблены кувалдой.
2 марта 1988 г. - Ричард Гуэреро.
Убит в возрасте 23 лет в доме бабушки Дамера. Смерть наступила после введения большой дозы наркотиков и расчленения тела.
3 марта 1989 г. - Энтони Сире.
Убит в возрасте 24 лет в доме бабушки Дамера. Задушен и расчленен. Дамер хранил его череп и сваренную кожу. Череп был раскрашен как сувенир.
4 мая 1990 г. - Паймонд Смит, он же Рикки Бикс
Убит в возрасте 30 лет в квартире N 213. Задушен после принятия дозы наркотиков. Дамер совершил половой акт с трупом. Труп расчленен, а череп сохранен и разукрашен.
5 июля 1990 г. - Эдвард Смит.
Убит в возрасте 28 лет. Труп расчленен, части тела найдены в мусорных мешках.
6 сентября 1990 г. - Эрнест Миллер.
Убит в возрасте 23 лет. Дамер перерезал ему горло, расчленил тело и хранил бицепсы в холодильнике. Сохранил отбеленные череп и скелет.
7 октября 1990 г. - Дэвид Томас.
Убит в возрасте 23 лет. Томас, по словам Дамера, не привлекал его и был убит из опасения, что расскажет полиции об употреблении наркотиков. Тело выброшено.
8 февраля 1991 г. - Кертис Стротер.
Убит в возрасте 17 лет. Задушен ремнем после принятия сильной дозы наркотиков. Труп расчленен, череп сохранен.
9 апреля 1991 г. - Эррол Линдсей.
Убит в возрасте 19 лет. Дамер задушил его и совершил с трупом половой акт. Тело расчленено, а череп сохранен.
10 мая 1991 г. - Энтони Хьюджес.
Убит в возрасте 32 лет. Задушен и расчленен. Череп сохранен.
11 мая 1991 г. - Конарак Синтхасомфон.
Убит в возрасте 14 лет. Задушен после визита полиции к Да-меру по вызову соседей. Тело расчленено, а череп сохранен.
12 июня 1991 г. - Мэтт Тэрнер, он же Дональд Монтрелл.
Убит в возрасте 21 года. Задушен ремнем. Голова хранилась в холодильнике, а части тела - в бочке с кислотой:
13 июля 1991 г. - Джереми Вайнбергер.
Убит в возрасте 24 лет. Дамер задушил его руками. Голова найдена в холодильнике, а тело - в бочке.
14 июля 1991 г. - Оливер Лэйси.
Убит. в возрасте 25 лет. Дамер задушил его и совершил с трупом половой акт. Голова хранилась в холодильнике, а сердце - в морозильной камере.
- 15 июля 1991 г. - Джозеф Брейдхофт.
Убит в возрасте 25 лет. Задушен во время сна, расчленен. Голова хранилась в холодильнике, части тела - в бочке.
Здесь перечислены лишь те жертвы Джеффри Дамера, обстоятельства которых ему хорошо запомнились и были изложены в суде.
Подробности некоторых убийств преступник, по его словам, просто "выбросил из головы".
Но и этого чудовищного списка, который трудно читать без содрогания, пожалуй, вполне достаточно для представления о дьявольской силе необузданных человеческих страстей…
ЛЮДОЕД
- Пропала пенсионерка Козлова, - сообщил в милицию по телефону аноним. - Считаю, что к ее исчезновению причастен сын - Николай Шило.
Вскоре после звонка оперативная группа прибыла по указанному адресу, на улицу Либкнехта. Здесь, в центре Кричева, невдалеке от серой громады дома Советов, ютится жалкая развалюха с проломанным фасадом и мутными от грязи окнами. Поскольку ее обитатель заперся изнутри, пришлось взломать дверь. Увиденное в полутемной комнате шокировало. На обильно залитом кровью диване лежал труп. О том, что это женщина, можно было Догадаться лишь по одежде. От головы потерпевшей осталась только нижняя челюсть, вокруг которой, свисали лоскутья кожи и мышц.
Забившийся в угол на нетопленной печи убийца настолько закоченел от холода, что не мог даже шевелить губами. От него долго ничего не могли добиться. Николай нацарапал на листке бумаги "Объяснение", которое следователей, отнюдь не слабонервных, повергло в шок
"Я, Шило Николай Афанасьевич, 1973 года рождения, безработный, в конце декабря, число не помню, убил свою мать. Я был голоден. Сначала напал на нее с лопатой, затем стал бить чугунком. Разрубил ей голову, достал оттуда мозги. Мозги и глаза съел сырыми. Рубашка на мне была вся в крови. Я спалил ее в печи. Туда же бросил и кости, затем забрался на печь и сидел, пока не приехали работники милиции".
Увы, действия Николая Шило в течение полутора недель, на протяжении которых останки растерзанной матери находились в его доме - именно такой срок с момента ее смерти констатировал судмедэксперт, - сидением на печи не ограничились. Из последующих однообразно-отрывочных показаний каннибала ("Было холодно… Хотелось кушать… Я сидел на печи…") сейчас практически невозможно установить, чем он конкретно занимался, оставшись наедине с трупом, в первые дни после кошмарного убийства. Однако доподлинно известно, что на пятые сутки жуткий затворник вышел из страшной хибары и направился к живущему через дорогу соседу - одинокому пенсионеру И.В.Гавриленко. Движимый животным, инстинктом Шило, похоже, даже не заметил присутствия у Иосифа Васильевича еще одного соседа - помоложе и покрепче. В свой хищный прыжок, а затем в удар Николай вложил всю холодную ярость. Хруст зубного протеза под кулаком не возвратил ему разум. Безумец набросился на Гавриленко, как дикий зверь. Страшно подумать, что могло произойти, если бы сильные руки не оторвали Шило от потенциальной жертвы.
- Гавриленко стал звонить в милицию, а я выволок Николая на улицу и пытался расспросить, что с ним случилось, - расскажет потом следствию Виктор Секушенко.
- Николай лишь злобно, нечленораздельно мычал и вырывался. Подошедшая почтальонша попросила отпустить "беднягу". Тут же этот невменяемый ударил ее в лицо. Пришлось снова скрутить. Милиция все не ехала, а у меня не было времени ждать. Решил отвести Шило домой. Он сразу заперся, а я ушел.
Тишина оказалась недолгой. На следующее утро лейтенанту В.Г.Морозову вновь пришлось появиться на улице Либкнехта: "консилиум" потерпевших настаивал срочно отправить Шило на принудительное лечение. Участковый исправно запротоколировал показания и… "направил их психиатру районной больницы для принятия мер медицинского характера к Шило, а при необходимости, изоляции последнего". На этом, невзирая на мольбы запуганных либкнехтовцев, инспектор счел свою миссию выполненной. Спустя несколько часов в ГРОВД опять полетели сигналы: "Шило гоняется за людьми!", "Помогите, Шило что-то затеял!.."
Последней позвонила насмерть перепуганная женщина - Тамара Карецкая. В наброшенной на голое тело куртке, из-под капюшона которой сверкали налитые кровью глаза, "ловец человеков" битый час мерз за сараем Тамары Васильевны, как теперь уже стало ясно, с вполне определенной целью. Выловить новую жертву ему помешали оперативники.
Сначала Шило завезли в больницу. Нет, не для обследования или хотя бы явно необходимой консультации у психиатра, а для… банальной проверки на предмет обморожения. Оттуда доставили в райотдел. Нет, не для допроса, а чтобы… обогреть.
- Шило посидел у батареи в дежурной части, - давал впоследствии показания оперативный дежурный МДКравцов, - вел себя спокойно. Потом я отпустил его домой, так как против него ничего не было.
Судебная психология, которая в полицейских академиях зарубежных стран приравнена по значимости к криминалистике, у нас в полном загоне. Иначе, чем объяснить, что кричевские сотрудники, по роду своей службы обязанные разбираться в людях, не рассмотрели у задержанного ярко выраженную "невменяемость", чреватую непредсказуемыми последствиями?..
…Свидетельские показания о последних сутках людоеда на воле изобилуют атрибутикой фильмов ужасов вроде оголтелого метания по улице, черного дыма из трубы и невероятных по дикости угроз. Чудо или случайность, что в этот день ему не попался на пути беззащитный ребенок или старик? Скорее всего следует благодарить Бога, а также "воспитанную" годами осторожность жителей улицы Либкнехта. Они "привыкли" опасаться "террориста Шило" еще до того, как он преступил грань, за которой кончается человек и начинается… Здесь напрашивается слово "нелюдь". Но, изучение материалов, позволяющих заглянуть в прошлое каннибала, делает затруднительным применение этого определения. Можно ли назвать так человека, который, согласно заключению психиатрической экспертизы "страдает хроническим психическим заболеванием в форме бредовой шизофрении" и "в период инкриминируемых ему деяний не мог отдавать отчет в своих действиях"?
Возможно, звучит страшно, но Шило-людоеда формировала среда, в которой ему пришлось жить. Ретроспективно это выглядит так безотцовщина, пьяница-мать, превратившаяся на старости лет в бродягу. Побои, грязь, вонь, въевшаяся даже в корни волос и отторгавшая всех, с кем ему приходилось общаться. В школе, ПТУ, на улице Шило был для окружающих презренным "вонючкой". Не удивительно, что даже при нормальной наследственности, он уже в детстве состоял на психиатрическом диспансерном учете с диагнозом "патохарактерологические реакции". Это была бы еще не болезнь, а так называемое "пограничное состояние", не помешавшее закончить школу, училище, где Николай освоил две строительные специальности, учился на водителя.
В недалеком прошлом такой "запас профессий" обеспечивал бы человеку, его имевшему, доходную работу, а с ней возможность почувствовать себя полноценным членом общества. В "новые" времена для закомплексованного, не имеющего стажа юнца все двери оказались закрытыми.
- Куда бы ни обращался, на работу меня не брали, - горько сетует Николай. - Жил лишь сбором бутылок, да и на часть мизерной материнской пенсии. Мать тоже нигде не могла устроиться, ходила по свалкам, собирала объедки. Соседи насмехались над ней, оскорбляли. Чтобы защитить мать, я постоянно писал на них жалобы в милицию, горисполком, а то и просто "ставил на место" кулаком. Постепенно из-за отсутствия средств на ремонт, дом превратился в сарай. Потом стало еще хуже: одежда износилась, не было еды. Мы голодали… Я не мог видеть, как мать деградирует у меня на глазах, выгнал ее. Она поселилась у родственницы, но вела прежний образ жизни. Под влиянием этого позора у меня начали появляться мысли убить мать, чтобы не мучилась.
Вывихнутая логика "убийства из жалости" напомнила мне услышанный в деревне Бель того же Кричевского района рассказ Марфы Павловны Козенковой. В годы войны ей с четырьмя детьми выпала горькая доля беженцев. На всем пути чужие, незнакомые люди делились с толпами несчастных последней коркой хлеба. Когда зимой не было и этого, странникам приходилось кормиться древесной корой. Дети не выдерживали - многие умирали. У одной спутницы Марфы Павловны из шести малолеток осталось лишь двое. Причем и эти были уже на грани смерти. Тогда обезумевшая от горя мать убила старшего сына и его кровью, затем мясом подкармливала еще ничего не понимавшего младшенького. Естественно, скрыть это от спутниц не удалось. Однако никто не выразил своего возмущения. В такой отчаянной ситуации оно привело бы еще к худшему - женщина могла наложить руки на себя и последнего малыша. Все делали вид, будто ничего не произошло, и чем только могли помогали сыноубийце. Это спасло ее от окончательного помешательства и позволило окрепнуть ребенку, выживание которого далось такой страшной ценой.
Трудно однозначно оценить поступок этой матери, но помогавшие ей женщины достойны уважения уже за то, что поняли: больную душу можно вылечить только душой.
Рядом с Николаем Шило такой "души" не оказалось. Он был изгоем. Жил одиноко, как волк, отличался исключительной замкнутостью. Никто не помнит, чтобы к нему заходил кто-либо. И сам "чудик", по словам соседей, "почти не покидал дом, в котором день и ночь горел свет".
Как же проводил время странный отшельник? Устроившись под единственной подслеповатой лампочкой, Николай штудировал… труды классиков марксизма-ленинизма. Выбор темы диктовал постоянный сосуще-опустошающий голод. Он и сформировал жизненную философию Шило, которая сводилась к формуле: "Кто-то должен кого-то сожрать, чтобы не сдохнуть самому". Не в этом ли "сожрать, чтобы не сдохнуть" корни трагедии? Когда они внедрились в душу, потенциального каннибала? На излете благословенного времени, позволявшего ежедневно иметь на столе хлеб с ливеркой, или после того, как из-за отсутствия еды приходилось до боли в деснах жевать сваренный ремень?
Сам Шило ответ на этот вопрос дать не может, поскольку утратил ориентацию во времени. Соседей, похоже, он мало волнует. Для них вообще было откровением узнать о философских упражнениях Николая: Зато все, включая участкового Виктора Морозова, давно знали об издевательствах Шило над матерью. Некоторые показания свидетелей очень напоминают отчет судебного медика с обстоятельным изложением способа нанесения побоев и расположения ран на теле "заглянувшей" к сыну старушки. Поразительна и общая осведомленность о причинах многодневных "задержек" Антонины Архиповны в сыновьем доме. Впрочем, женщина и сама не делала из этого секрета. Читая показания о ней, словно слышишь ее слабый надтреснутый голос:
- Зябко, конечно, в морозы сутками на голой земле в подполе жить, но я не в обиде - Колька из жалости меня туда бросает. И бьет из жалости - не хочет, чтобы позорилась и его позорила копанием на свалке. Только ведь из магазина еду никто не принесет, а пенсии - кот наплакал. Вот и лазишь по мусоркам… А что делать?! Есть-то хочется…