Что делать?.. Ни пенсии по инвалидности, ни иной другой гарантированной помощи психически больной Николай Шило никогда не получал. Более того, районный психиатр вовсе снял его с учета в связи с… улучшением состояния. Как у человека, которому аж 13 лет диагностировали патохарактерологическое развитие личности, при все более обостряющихся социально-бытовых и моральных проблемах вдруг наступило "улучшение", загадка. Впрочем, соображение на сей счет есть.
Накануне развала Союза страну захлестнул девятый вал "разоблачений" под девизом "Советская психиатрия - инструмент политического произвола в отношении инакомыслящих". Как это бывает в периоды "духовного прозрения и очищения", понадобился эффективный гуманный жест. И он был сделан. Назвали его "Широкомасштабный эксперимент по изменению порядка учета и диспансерного наблюдения психически больных". Но, красивое название не стало гарантией "красивых" действий. Психиатры на местах стали основательно "подчищать" контингент своих подопечных. Вершиной "гуманности" в данном случае стало то, что все снятые с учета больные получают психиатрическую помощь только при добровольном обращении к врачам. Трудно представить спешащим к психиатру человека, который живет в совершенно ином, чем другие люди, измерении, по своим, продиктованным больным разумом законам? Хорошо еще, если больной, как Шило, сутками сидит взаперти, и для знающих его людей это служит сигналом приближающейся опасности. А если он, как шизофреник Володя П-ко из Полоцкого района, накануне обострения заболевания вояжирует по республике в… поисках невесты? Скажи увидевшим его впервые родителям Люси М-к из Жабинковского района, что "очаровательный молодой человек" вскоре совершит такое, от чего даже у паталогоанатомов волосы встанут дыбом, - сочли бы за оскорбление.
Уж больно по сердцу пришлась старикам и самой наречённой серьезность намерений прибывшего по объявлению жениха. Сговорились о сватовстве, прикинули день свадьбы… Все было прекрасно, пока Володя не "обнаружил страшную угрозу своему счастью". Опасность предстала в образе хозяйки полевого хутора. Носить красную юбку в сочетании с черной фуфайкой и таким же платком, по разумению психически больного Володи, могла только ведьма. Дилемма - подписать приговор старухе или своим надеждам - была решена мгновенно. Банальный удар топором или утопление в колодце не подходили - "чересчур мощная черная аура жрицы сатаны продолжала бы свое гнусное воздействие на добрых людей". Нужно было разрушить ее. Творчески проштудированные труды по демонологии, практической магии и восточным религиям подсказали, как это сделать.
Распотрошив дряхлое тело от горла до низа живота, "гонитель сатаны" крестом разложил по белым тарелкам на столе "основные хранилища черной силы" - сердце, почки, печень, половые органы. Все это проткнул изогнутыми в форме лотоса вилками. Закончил чудовищную "сервировку" водружением иконы.
Есть основания полагать, что этим "торжество победителя" не ограничилось. В высказываниях Владимира помянута традиция средневековых самураев съедать для укрепления мужества печень поверженного врага. В отличие от остальных, оставленных цельными органов, на тарелке была лишь часть печени…
Сытые крысы не нападают на людей, но беда, когда у них нет привычной еды - инстинкт бросает их на все живое. Можно возразить:,это ж только крыс… Но разве остается что-то человеческое у тех, кого голод загнал на помойку? И вовсе не обязательно наличие прогрессирующей болезни, как это было у Шило и Владимира П-ко, чтобы начать жрать ближнего. Метастазы каннибализма легко переходят и на психически здоровых - здесь смело можно сказать - нелюдей.
("Детективная газета", - 1995, N8)
ПЛОВ ИЗ МУЖА
На тридцатилетний юбилей Теймураз пригласил всю многочисленную семью, не зная, что на закуску будет подан он сам.
Москва. Казанский вокзал. Отсюда минчанам, предстояло удивительное путешествие на Восток - страну неописуемых красот и легенд. Соседями по купе оказались молоденькая русская девчушка и женщина-узбечка с небольшим багажом.
В дороге знакомятся быстро. Пили зеленый чай - угощала и расхваливала питье узбечка, работающая контролером в женской исправительно-трудовой колонии под Ташкентом, рассказывала разные житейские истории.
- Гульнару осудили на 15 лет, и она мужественно и молчаливо переносила все тяготы тюремной жизни. Кроткая, добрая, чуткая - представить было даже трудно, что эта маленькая женщина совершила преступление, от которого содрогнулась вся приташкентская округа. Кстати, вы, говорите, из Минска? Так она - ваша землячка! Точно помню: дразнили ее "бульбашкой". Попала в наши края совсем молоденькой девчонкой, привез ее узбекский парень, служивший срочную в Белоруссии.
Женой-красавицей Теймураз гордился. Родственники тоже приняли чужестранку. Пособили сообща дом отстроить. Вскоре ребеночек появился. И вся улица пришла поглазеть: белый или смуглый?
Мальчишка уже крепко на ногах держался. Мать души в нем не чаяла. Теймураз же относился к сыну прохладно.
- Не похож он на меня. Не мой! Нагуляла, сучка!
Первая вспышка хоть и была словесной, но ранила сердце Гульнары, как окрестили на здешний манер славянку Галю.
- Да о чем ты, Теймураз? Присмотрись к сыну - глаза твои, чуть-чуть раскосые.
- Я и тебе раскосые сделаю.
Обещание молодой муж тут же исполнил. Избил Гульнару хладнокровно и жестоко. Из дома выходить строго-настрого запретил:
- Увидят соседи или пожалуешься кому - убью! И тебя, и твоего выродка.
Гульнара стерпела. Лишь как-то пожаловалась на тяжкую долю свекрови:
- Шибко бьет он меня. А я ведь второго ребеночка ношу под сердцем.
- Побьет да перестанет. Это - Восток, ты лаской да любовью должна смягчить сердце мужа. По твоей вине оно стало жестоким! Я вырастила сына добрым и нежным.
- Жаловаться бегала! - Теймураз влетел в комнату бешеным зверем. - Плохо тебе живется? Сейчас станет лучше!
Гульнара не чувствовала ударов. Не кричала, не стонала. Только слезы текли по ее разбитому в кровь лицу.
Больше недели Гульнара не могла твердо стать на ноги. Оклемалась. Не так сильно болела уже и выбитая челюсть. Только живот беспокоил - тянуло что-то, резало, кололо. "Это мучается от боли мой ребеночек". Гульнара переживала - и не напрасно - за благополучие человечка, который должен был появиться на свет. Должен был и не появился. Разбитый плод начал загнивать в утробе матери, и врачи чудом спасли саму Гульнару.
Теймураз приутих. Через какое-то время Гульнара почувствовала, что внутри ее вновь подает признаки жизни новое существо.
- Я беременна, Теймураз. И ты, пожалуйста, не бей меня, чтобы не повторилось прошлое.
- Ладно, не буду. Ты мне еще девять сыновей родишь.
- И доченьку, - прижалась к мужу Гульнара.
Девяти богатырям не суждено было появиться на свет. Появилась доченька. Не на воле, не в родительском доме - в тюрьме. К тому времени Гульнара была уже осуждена за убийство.
…Гульнара только-только пришла с базара, закупила фруктов и овощей. Она намеревалась отметить первую "круглую" дату сынишке - пятилетие.
- Что? День рождения? - Теймураз аж побелел от злобы. - В честь белобрысого звереныша устраивать пиршество? Да никогда! Только через мой труп!
Теймураз неистовствовал. Гуля поняла: будет бить. От греха подальше заперлась в комнате. Она не видела, что в этот момент открыл дверь сынишка. Не видела как в ярости Теймураз толкнул его с чудовищной силой. Мальчик отлетел и ударился о стенку, не успев издать не единого звука. По комнате только прокатился глухой удар. От него встрепенулась Гульнара, но не появилась из своего укрытия. Вышла лишь тогда, когда Теймураз замаячил по двору, завел "Жигули" и уехал.
Сынишка неуклюже застыл на полу. Гульнара подумала, что набегался за день, устал и уснул. Наклонилась, чтобы взять на руки и отнести на кровать, и окаменела: из приоткрытого рта мальчика текла кровь. Тело было бездыханное.
- Никому ни слова! - за спиной послышался ненавистный голос. - Врачам скажешь, что упал с лестницы, ушибся головой. Поняла? Нет, ты лучше молчи, с врачами говорить буду я.
Мальчика похоронили. Гульнара стала собирать вещи.
- Ты куда это?
- Домой. Так жить я больше не могу.
- Никуда не уедешь! Опозорить меня хочешь?
Несколько дней Теймураз не выпускал Гульнару из дома, держал взаперти.
- Успокоилась? Вот и хорошо. А теперь сходи на базар, закупи продуктов. Мне тридцать лет исполняется. Или забыла?
Теймураз уехал созывать родню и друзей. Гульнара ушла на базар. Она уже знала, как отпраздновать юбилей отца и убийцы двух ее детей.
Вечером сели пить чай. Вдвоем.
- Человек пятьдесят будет. Мать поможет приготовить плов.
- Не надо. Я все сделаю сама. У меня все приготовлено. Теймураза после чая разморило, он начал зевать.
- Иди приляг, - Гульнара обняла мужа, провожая в спальню. Теймураз увлек ее за собой.
- Подожди. Позже. Я еще на кухне похозяйничаю.
Теймураз еще раз сладко зевнул, веки его слипались. Гульнара обрадовалась: значит, снотворное подействовало.
В спальню она заглянула через час - полтора. Муж похрапывал. Потрогала - спит крепко. Дрожащими руками размотала веревку, одним концом продела под шею. Завязала. Скрутила руки и ноги.
Муж спал почти до утра. Гульнара же не сомкнула глаз. У ног ее лежали охотничий нож-кинжал и топор. Ждала, когда кончится действие снотворного. Хотела, чтобы муж знал, за что умирает. Хотела излить все, что скопилось на душе. Временами только одолевал страх: вдруг, когда начнет убивать, не выдержат веревки и он вырвется? За себя Гульнара не боялась. Опасалась, что не сбудется месть.
Пробудившись от сна, Теймураз не понял, что с ним. Руки, ноги затекли. В голове шумело. Он снова закрыл глаза, надеясь, что это - сон.
- Открывай глаза и уши, муженек, - отрешенно проговорила Гульнара. - Сейчас ты умрешь. Лютой смертью. И пусть меня простит Бог или Аллах.
Гульнара занесла кинжал над Теймуразом. Тот в страхе закрыл глаза.
- Нет, смотри, смотри, как из тебя будет вытекать поганая кровь. Ведь тебе же не было страшно, когда кровь текла из меня, из убитого тобой сыночка.
Острие кинжала вонзилось в живот. Теймураз вскрикнул.
- Больно?! И нам было больно. Ты учил терпеть, никому не жаловаться. Вот и терпи, а пожаловаться тебе некому.
Она била ножом в живот, грудь, руки. Комнату заполнили нечеловеческие крики. Гульнара била и била. Знала, что соседи, если даже и услышат, все равно не придут - здесь такие законы.
Теймураз уже не кричал. Обрезав набрякшие кровью веревки, Гульнара начала расчленять тело. Те части, что не поддавались кинжалу, рубила топором…
Кто-то вдруг постучал в дверь. На крыльце стояла свекровь.
- Сын просил помочь приготовить плов, - вместо приветствия прошипела мать чудовища, с которым судьба свела белорусскую девчонку.
- Не надо. Сама справлюсь. Приходите вечером. Все будет готово.
Свекровь открыла рот, чтобы возразить. Перед самым носом хлопнула дверь, щелкнул засов.
К назначенному времени стали собираться гости. Включили музыку. Свекровь придирчиво оценивала то, что приготовила невестка. По привычке шипела под нос, высказывала замечания, добавляла специи, но в целом осталась довольнаневестка освоила восточную кухню.
- А где Теймураз? - спросил его старший брат. - Гости уже все собрались. Нехорошо заставлять ждать.
- А он и просил, чтобы не ждали, без него за стол садились, - как можно спокойнее ответила невестка.
- Ты что сумасшедшая? Или он умом поехал?
- Умом он не поехал, предупредил просто, что таков сюрприз: он будет в разгар пиршества.
Брат Теймураза недовольно сверкнул глазами. Отец, явно сдерживая разрывающие его эмоции, дал команду:
Гости дорогие! Всех просим к столу. Чем богаты, тем и рады. У именинника важные дела, он немножко задерживается.
Произнесли первый тост, второй, третий…
Хмельные гости нахваливали плов, а затем затребовали: давай именинника!
- Гульнара! Где ты прячешь благоверного?
- Он, наверное, в спальне закрылся.
Шутку острослова встретили одобрительным смехом. И в этот момент на пороге зала появилась Гульнара. Родственники и гости смолкли, будто языки проглотили, изумленно тараща глаза на поднос, который держала перед собой Гульнара.
- Вот ваш любимый сын и друг. Встречайте.
Кто-то вскрикнул, кого-то стошнило. Зазвенела падающая посуда. Женщины завизжали. Мать Теймураза рухнула на пол. Замертво. Разрыв сердца.
На подносе лежала… голова Теймураза. Волосы гладко и аккуратно зачесаны.
- Съели вы своего именинника. Это все, что осталось, - Гульнара поставила поднос с головой мужа на праздничный стол, у места, оставленного специально для опаздывающего виновника торжества.
- Убью! - мертвую тишину расколол крик отца Теймураза, бросившегося на невестку. Кто-то перехватил его руку с вилкой, занесенную над головой Гульнары-Гали.
- Опомнись! Остынь!
Гульнара рухнула, потеряв сознание, на. пол…
- Возможно, - заключила свой жуткий рассказ попутчица из поезда Москва - Ташкент, - это и спасло ей жизнь. На суде она ничего не скрывала, чистосердечно созналась в содеянном. Вместе с мучителем-мужем, вернее, его останками, хоронили и мать. Отец тронулся умом.
("Частный детектив", 1995, N 21)
СТРАШНЫЙ МЕСЯЦ ПУХКУТЕНЬ
"Голод - социальное явление, сопутствующее антагонистическим социально-экономическим формациям… Научный анализ и исторический опыт показывают, что голод можно полностью преодолеть только в результате социалистического пере-устройства общества".
(БСЭ, 3-е изд., 1972)
Если с первым объяснением этого понятия в уважаемом справочнике можно согласиться, то со вторым сложнее…
Известный кинорежиссер Ю.Ильенко, возглавив объединение на студии Довженко, решил создать художественное полотно о событиях 1933 г. на Украине, безмерно пострадавшей от невиданного голодомора. Позади большая работа в государственных и партийных архивах, анализ статей старых газет и журналов, просмотр кадров кинохроники… О чем только я не нашел дам упоминаний, и только о голоде, унесшем миллионы жизней, нет ни единого слова. Печальная память об этом страшном времени - лишь в воспоминаниях тех, кто чудом его пережил. В поездках по Украине, в беседах с очевидцами я по крупицам собирал бесценные свидетельства. Ничего более горестного мне не приходилось слышать…
В октябре 1984 г. конгресс США провозгласил 4 ноября Днем памяти о великом голоде на Украине в 1933 г. В прокламации говорилось: "Украинский голод 1932 - 1933 гг. был трагической главой в истории Украины особенно потому, что имел место не из-за стихийного бедствия, а был искусственно вызван заранее обдуманной политикой".
День памяти был проведен и вызвал резонанс во всем мире. Но был ли действительно голод 1933 г. вызван "заранее обдуманной политикой"?
Новая экономическая политика оказала благотворное влияние на положение в областях Украины. К 1929 г. республика пришла окрепшей: выросло благосостояние крестьянства, бурно развивалась промышленность, начался настоящий ренессанс в литературе, живописи искусстве, науке. Но наступила коллективизация. Как и повсюду, на Украине она проводилась варварски: к 1933 г. было конфисковано 200 тыс. "кулацких" хозяйств. "Наиболее злостная и активная часть кулачества была переселена в другие районы", - сообщают "Очерки Коммунистической партии Украины". Более миллиона крестьян выслали в Сибирь и Казахстан. Как теперь известно, это были люди, любившие землю и умевшие на ней работать. Основная часть насильственно высланных семей погибла, в первую очередь старики и дети.
К октябрю 1930 г. единоличников осталось в районе мало, их обложили неимоверными налогами. 70 % всех пахотных земель было обобществлено. Экономически необоснованная, принудительная коллективизация привела к резкому упадку сельскохозяйственного производства, в том числе и хлеба.
Несмотря на это, план хлебозаготовок был увеличен. В 1930 г. с Украины вывезли 7,7 млн. тонн зерна, которое главным образом ушло на покрытие экспортных обязательств страны. Украинские крестьяне лишились необходимого количества зерна для посева на следующий год. В 1931 г. республика снова должна была сдать плановые 7,7 млн. тонн, и никого не интересовало, что урожай зерна снизился до 5 млн. тонн. В 1932 г. все повторилось: Украина, корчившаяся в голодных судорогах, сдавала почти весь выращенный хлеб государству.
А ведь хлеб был единственной едой в те годы в украинских селах, потому что коллективизация привела к массовому падежу скота. Так, например, лишь в одном районе Полтавской области погибло 8 тыс. голов свиней. Сказалось неумение малограмотных, лишенных подлинно хозяйского отношения к земле руководителей-выдвиженцев правильно организовать работу. В итоге план по мясу был выполнен лишь на 10 - 12 %. Да и вывозилось это мясо в крупные индустриальные центры, в города, а селяне его не видели. Овощей тоже не было.
К концу 1931 г. стало ясно, что Украине угрожает голод. И все-таки еще можно было избежать эпидемии голодной смерти. Необходимо было лишь снизить планы хлебозаготовок, выделить зерно для сева из общесоюзного фонда. Наконец, следовало сократить строительство объектов тяжелой промышленности, которое велось на средства, полученные от продажи хлеба. Все эти меры приостановили бы процесс уничтожения людей. Многое можно было сделать - ведь не было ни засух, ни землетрясений…
Руководители Компартии Украины неоднократно обращались к Сталину с просьбой сократить план по хлебу. Но "отец народов" безжалостно, любыми целями шел к индустриализации страны. В июле 1932 г. он послал в республику своих эмиссаров Молотова и Кагановича для наведения порядка в изъятии хлеба. В ответ на жалобы, что у крестьян уже больше нечего забирать, так как все вычищено под метлу, сталинские янычары заявили: "Никаких уступок или сомнений в отношении выполнения задания, поставленного партией и Советским правительством перед Советской Украиной, не будет".
Выкачивание зерна из голодной республики требовало железной дисциплины, полного повиновения. В августе 1932 г. была введена смертная казнь за хищение колхозной собственности (Закон о "пяти колосках"). По стране "к началу 1933 г. за неполные пять месяцев, по этому закону было осуждено 54 645 человек, из них 2110 - к высшей мере наказания", - эти цифры даны в статье о коллективизации в газете "Правда" от 16.0988 г. Судьи заявляли, что у них "руки не поднимаются". Амнистия по делам закона, собственноручно подписанного Сталиным, была запрещена. По нему, в первую очередь, расстреливали детей, собиравших колоски на полях, и голодных селян, которые стригли хлебные колосья, чтобы сварить из них кашу. Террор насаждался повсюду…
Наиболее честные и дальновидные руководители районных и областных партийных организаций пытались приостановить тяжелое течение событий;. И тогда была принята резолюция ЦК КП(б)У, в которой говорилось, что в партийных организациях выявлены "непосредственные связи целых групп коммунистов и отдельных руководителей партийных ячеек с кулаками и петлюровцами, в результате чего некоторые партийные организации становятся на сторону классового врага". Резолюция означала репрессии, расстрелы…