* * *
Из всех, которые ушли в тот дальний путь,
Назад вернулся ли хотя бы кто-нибудь?
Не оставляй добра на перекрестке этом:
К нему возврата нет, – об этом не забудь.
* * *
Нам с гуриями рай сулят на свете том
И чаши, полные пурпуровым вином.
Красавиц и вина бежать на свете этом
Разумно ль, если к ним мы все равно приедем?
* * *
От вешнего дождя не стало холодней;
Умыло облако цветы, и соловей
На тайном языке взывает к бледной розе:
"Красавица, вина пурпурного испей!"
* * *
Вы говорите мне: "За гробом ты найдешь
Вино и сладкий мед, Кавсер и гурий". Что ж,
Тем лучше. Но сейчас мне кубок поднесите:
Дороже тысячи в кредит – наличный грош.
* * *
В тот час, как свой наряд фиалка расцветит
И ветер утренний в весенний сад влетит,
Блажен, кто сядет пить вдвоем с сереброгрудой
И разобьет потом бокал о камень плит.
* * *
Я пьяным встретил раз пред дверью кабака
С молельным ковриком и кубком старика;
Мой изумленный взор заметив, он воскликнул:
"Смерть ждет нас впереди, давай же пить пока!"
* * *
Сей жизни караван не мешкает в пути:
Повеселившись чуть, мы прочь должны уйти.
О том, что завтра ждет товарищей, не думай,
Неси вина сюда, – уж рассвело почти.
* * *
Пред взором милых глаз, огнем вина объятый,
Под плеск ладоней в пляс лети стопой крылатой!
В десятом кубке прок, ей-ей же, не велик:
Чтоб жажду утолить, готовь шестидесятый.
* * *
Увы, от мудрости нет в нашей жизни прока,
И только круглые глупцы любимцы рока.
Чтоб ласковей ко мне был рок, подай сюда
Кувшин мутящего наш ум хмельного сока.
* * *
Один Телец висит высоко в небесах,
Другой своим хребтом поддерживает прах.
А меж обоими тельцами, – поглядите, -
Какое множество ослов пасет Аллах!
* * *
Общаясь с дураком, не оберешься срама.
Поэтому совет ты выслушай Хайяма:
Яд, мудрецом тебе предложенный, прими,
Из рук же дурака не принимай бальзама.
* * *
С той горсточкой невежд, что нашим миром правят
И выше всех людей себя по званью ставят,
Не ссорься. Ведь того, кто не осел, тотчас
Они крамольником, еретиком ославят.
* * *
Те, у кого лежит к познанию душа,
Доят быков. Ах, жизнь для тех лишь хороша,
Кто в платье скудости духовной щеголяет, -
За мудрость не дают в дни наши ни гроша.
* * *
У занимающих посты больших господ
Нет в жизни радостей от множества забот,
А вот подите же: они полны презренья
Ко всем, чьи души червь стяжанья не грызет.
* * *
Чтоб угодить судьбе, глушить полезно ропот.
Чтоб людям угодить, полезен льстивый шепот.
Пытался часто я лукавить и хитрить,
Но всякий раз судьба мой посрамляла опыт.
* * *
Ты к людям нынешним не очень сердцем льни,
Подальше от людей быть лучше в наши дни.
Глаза своей души открой на самых близких, -
Увидишь с ужасом: тебе враги они.
* * *
О чадо четырех стихий, внемли ты вести
Из мира тайного, не знающего лести!
Ты зверь и человек, злой дух и ангел ты;
Все, чем ты кажешься, в тебе таится вместе.
* * *
Прославься в городе – возбудишь озлобленье,
А домоседом стань – возбудишь подозренье.
Не лучше ли тебе, хотя б ты Хызром был,
Ни с кем не знаться, жить всегда в уединенье?
* * *
В молитве и посте я, мнилось мне, нашел
Путь к избавлению от всех грехов и зол;
Но как-то невзначай забыл про омовенье,
Глоток вина хлебнул – и прахом пост пошел.
* * *
Молитвы побоку! Избрав благую часть,
В беспутство прежнее решил я снова впасть
И, шею вытянув, как горлышко сосуда,
К сосудам кабака присасываюсь всласть.
* * *
Мы пьем не потому, что тянемся к веселью,
И не разнузданность себе мы ставим целью.
Мы от самих себя хотим на миг уйти
И только потому к хмельному склонны зелью.
* * *
Ко мне ворвался ты, как ураган, господь.
И опрокинул мне с вином стакан, господь!
Я пьянству предаюсь, а ты творишь бесчинства?
Гром разрази меня, коль ты не пьян, господь!
* * *
Не бойся, о Хайям, что ты заслужишь тут
Мученья вечные в аду за хмель и блуд.
Тому, кто не грешил, не будет и прощенья;
Лишь грешники себе прощение найдут.
* * *
Скорее пробудись от сна, о мой саки!
Налей пурпурного вина, о мой саки!
Пока нам черепа не превратили в чаши.
Пусть будет пара чаш полна, о мой саки!
* * *
Огню, сокрытому в скале, подобен будь,
А волны смерти все ж к тебе разыщут путь.
Не прах ли этот мир? О, затяни мне песню!
Не дым ли эта жизнь? Вина мне дай хлебнуть!
* * *
Усами я мету кабацкий пол давно.
Душа моя глуха к добру и злу равно.
Обрушься мир, – во сне хмельном пробормочу я:
"Скатилось, кажется, ячменное зерно".
* * *
Сей мир, в котором ты живешь, – мираж, не боле:
Так стоит ли роптать и жаждать лучшей доли?
С мученьем примирись и с роком не воюй:
Начертанное им стереть мы в силах, что ли?
* * *
Над нашей головой еще не грянул гром,
Давай же пить вино, покуда мы живем,
Ведь не лоза же ты, глупец; тебя из праха
Никто откапывать не вздумает потом.
* * *
Ты все пытаешься проникнуть в тайны света.
В загадку бытия… К чему, мой друг, все это?
Ночей и дней часы беспечно проводи,
Ведь все устроено без твоего совета.
* * *
Пред пьяным соловьем, влетевшим в сад, сверкал
Средь роз смеющихся смеющийся бокал,
И, подлетев ко мне, певец любви на тайном
Наречии: "Лови мгновение!" – сказал.
* * *
Мне чаша чистого вина всегда желанна,
И стоны нежных флейт я б слушал неустанно.
Когда гончар мой прах преобразит в кувшин,
Пускай наполненным он будет постоянно.
* * *
Увы, нас вычеркнет из книги рок,
И смертный час от нас, быть может, недалек.
Не медли же, саки, неси скорее влагу,
Чтобы ею оросить наш прах ты завтра мог.
* * *
К чему кумирен дым, светильники мечетей?
К чему про рай и ад все разговоры эти?
Наставницей-судьбой от века на доске
Начертан ход земных и неземных столетий.
* * *
Доколе будешь нас корить, ханжа ты скверный,
За то, что к кабаку горим любовью верной?
Нас радуют вино и милая, а ты
Опутан четками и ложью лицемерной.
* * *
Вина глоток один венца Китая стоит.
А целый кубок ста обетов рая стоит.
Ах, перед горечью пленительной вина
Что сладость вся твоя, о жизнь земная, стоит?
* * *
Поменьше размышляй о зле судьбины нашей,
С утра до вечера не расставайся с чашей,
К запретной дочери лозы присядь, – она
Своей дозволенной родительницы краше.
* * *
Мы в этот мир пришли вкусить короткий сон:
Кто мудр, из кабака тот не выходит вон.
Потоками вина туши огонь страданий.
Пока ты ветром в прах навеки не снесен.
* * *
Охотно платим мы за всякое вино,
А мир? Цена ему – ячменное зерно.
"Окончив жизнь, куда уйдем?" Вина налей мне
И можешь уходить, – куда, мне все равно.
* * *
Чье сердце не горит любовью страстной к милой, -
Без утешения влачит свой век унылый.
Дни, проведенные без радостей любви,
Считаю тяготой ненужной и постылой.
* * *
О небо, к подлецам щедра твоя рука:
Им – бани, мельницы и воды арыка;
А кто душою чист, тому лишь корка хлеба.
Такое небо – тьфу! – не стоит и плевка.
* * *
Скажи, за что меня преследуешь, о небо?
Будь камни у тебя, ты все их слало мне бы.
Чтоб воду получить, я должен спину гнуть.
Бродяжить должен я из-за краюхи хлеба.
* * *
Богатством, – слова нет, – не заменить ума.
Но неимущему и рай земной – тюрьма.
Фиалка нищая склоняет лик, а роза
Смеется: золотом полна ее сума.
* * *
Тому, на чьем столе надтреснутый кувшин
Со свежею водой и только хлеб один,
Увы, приходится пред тем, кто ниже, гнуться
Иль называть того, кто равен, "господин".
* * *
О, если б каждый день иметь краюху хлеба,
Над головою кров и скромный угол, где бы
Ничьим владыкою, ничьим рабом не быть!
Тогда благословить за счастье можно б небо.
* * *
На чьем столе вино, и сладости, и плов?
Сырого неуча. Да, рок – увы – таков!
Турецкие глаза – красивейшие в мире -
Находим у кого? Обычно у рабов.
* * *
Я знаю этот вид напыщенных ослов:
Пусты, как барабан, а сколько громких слов!
Они – рабы имен. Составь себе лишь имя,
И ползать пред тобой любой из них готов.
* * *
О небо, я твоим вращеньем утомлен.
К тебе без отклика возносится мой стон.
Невежд и дурней лишь ты милуешь, – так знай же:
Не так уже я мудр, не так уж просвещен.
* * *
Напрасно ты винишь в непостоянстве рок;
Что не в накладе ты, тебе и невдомек.
Когда б он в милостях своих был постоянен,
Ты б очереди ждать своей до смерти мог.
* * *
Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.
* * *
Я научу тебя, как всем прийтись по нраву:
Улыбки расточай налево и направо,
Евреев, мусульман и христиан хвали, -
И добрую себе приобретешь ты славу.
* * *
Когда б я властен был над этим небом злым,
Я б сокрушил его и заменил другим,
Чтоб не было преград стремленьям благородным
И человек мог жить, тоскою не томим.
* * *
Когда от жизненных освобожусь я пут
И люди образ мой забвенью придадут,
О, если бы тогда – сказать ли вам? – для пьяниц
Из праха моего был вылеплен сосуд!
* * *
Сладка ль, горька ли жизнь, – мы умереть должны,
И Нишапур и Балх для мертвого равны.
Пей! Много, много раз чередоваться будут
И после нас с тобой ущерб и рост луны.
* * *
Чтоб счастье испытать, вина себе налей,
День нынешний презри, о прошлых не жалей,
И цепи разума хотя б на миг единый,
Тюремщик временный, сними с души своей.
* * *
Мне свят веселый смех иль пьяная истома,
Другая вера мне иль ересь незнакома.
Я спрашивал судьбу: "Кого же любишь ты?"
Она в ответ: "Сердца, где радость вечно дома".
* * *
Нет благороднее растений и милее,
Чем черный кипарис и белая лилея.
Он, сто имея рук, не тычет их вперед;
Она всегда молчит, сто языков имея.
* * *
Пусть не томят тебя пути судьбы проклятой,
Пусть не волнуют грудь победы и утраты.
Когда покинешь мир – ведь будет все равно,
Что делал, говорил, чем запятнал себя ты.
* * *
День завтрашний от нас густою мглой закрыт.
Одна лишь мысль о нем пугает и томит.
Летучий этот миг не упускай! Кто знает,
Не слезы ли тебе грядущее сулит?
* * *
Никто не целовал розоподобных щек,
Чтоб не вонзил в него шипа тотчас же рок.
Не должен ли стократ расщепленным быть гребень,
Чтоб к нежным локонам он прикасаться мог?
* * *
Что б ты ни делал, рок с кинжалом острым – рядом,
Коварен и жесток он к человечьим чадам.
Хотя б тебе в уста им вложен пряник был, -
Смотри, не ешь его, – он, верно, смешан с ядом.
* * *
Цветочек вывел ли из почвы рок хоть раз,
Чтоб не сломить его, не растоптать тотчас?
Когда бы облака, как влагу, прах копили, -
Из них бы милых кровь без устали лилась.
* * *
Пустивший колесо небес над нами в бег
Нанес немало ран тебе, о человек!
Как много алых губ и локонов душистых
Глубоко под землей он схоронил навек.
* * *
О, как безжалостен круговорот времен!
Им ни один из всех узлов не разрешен;
Но, в сердце чьем-нибудь едва заметив рану,
Уж рану новую ему готовит он.
* * *
Под этим небом жизнь – терзаний череда,
А сжалится ль оно над нами? Никогда.
О нерожденные! Когда б о наших муках
Вам довелось узнать, не шли бы вы сюда.
* * *
Я в этот мир пришел, – богаче стал ли он?
Уйду, – великий ли потерпит он урон?
О, если б кто-нибудь мне объяснил, зачем я,
Из праха вызванный, вновь стать им обречен?
* * *
Мужи, чьей мудростью был этот мир пленен,
В которых светочей познанья видел он.
Дороги не нашли из этой ночи темной.
Посуесловили и погрузились в сон.
* * *
Мне так небесный свод сказал: "О человек,
Я осужден судьбой на этот страшный бег.
Когда б я властен был над собственным вращеньем,
Его бы я давно остановил навек".
* * *
Мы чистыми пришли, – с клеймом на лбах уходим,
Мы с миром на душе пришли, – в слезах уходим.
Омытую водой очей и кровью жизнь
Пускаем на ветер и снова в прах уходим.
* * *
Когда б в желаниях я быть свободным мог
И власть бы надо мной утратил злобный рок,
Я был бы рад на свет не появляться вовсе,
Чтоб не было нужды уйти чрез краткий срок.
* * *
Что миру до тебя? Ты перед ним ничто:
Существование твое лишь дым, ничто.
Две бездны с двух сторон небытием зияют,
И между ними ты, подобно им, – ничто.
* * *
Однажды встретился пред старым пепелищем
Я с мужем, жившим там отшельником и нищим;
Чуждался веры он, законов, божества:
Отважнее его мы мужа не отыщем.
* * *
Будь милосердна, жизнь, мой виночерпий злой!
Мне лжи, бездушия и подлости отстой
Довольно подливать! Поистине, из кубка
Готов я выплеснуть напиток горький твой.
* * *
Жильцы могил гниют дни, месяцы, года,
Немало их частиц исчезло без следа.
Какой же хмель свалил их с ног и не дает им
Прийти в сознание до Страшного суда?
* * *
Кого из нас не ждет последний, Страшный суд,
Где мудрый приговор над ним произнесут?
Предстанем же, в тот день сверкая белизною:
Ведь будет осужден весь темноликий люд.
* * *
Кто в тайны вечности проник? Не мы, друзья,
Осталась темной нам загадка бытия,
За пологом про "я" и "ты" порою шепчут,
Но полог упадет – и где мы, ты и я?
* * *
Мой друг, о завтрашнем заботиться не след:
Будь рад, что нынче нам сияет солнца свет.
Ведь завтра мы навек уйдем и вмиг нагоним
Тех, что отсель ушли за восемь тысяч лет.
* * *
Никто не лицезрел ни рая, ни геенны;
Вернулся ль кто-нибудь оттуда в мир наш тленный?
Но эти призраки бесплотные – для нас
И страхов и надежд источник неизменный.
* * *
Скажи, ты знаешь ли, как жалок человек,
Как жизни горестной его мгновенен бег?
Из глины бедствия он вылеплен и только
Успеет в мир вступить, – пора уйти навек.
* * *
Для тех, кто искушен в коварстве нашей доли,
Все радости и все мученья не одно ли?
И зло и благо нам даны на краткий срок, -
Лечиться стоит ли от мимолетной боли?
* * *
Ты знаешь, почему в передрассветный час
Петух свой скорбный клич бросает столько раз?
Он в зеркале зари увидеть понуждает,
Что ночь – еще одна – прошла тайком от нас.
* * *
Небесный круг, ты – наш извечный супостат!
Нас обездоливать, нас истязать ты рад,
Где б ни копнуть, земля, в твоих глубинах, – всюду
Лежит захваченный у нас бесценный клад.
* * *
Ответственность за то, что краток жизни сон,
Что ты отрадою земною обделен,
На бирюзовый свод не возлагай угрюмо:
Поистине, тебя беспомощнее он.
* * *
Свод неба, это – горб людского бытия,
Джейхун – кровавых слез ничтожная струя,
Ад – искра из костра безвыходных страданий,
Рай – радость краткая, о человек, твоя!
* * *
Зависело б от нас, мы не пришли б сюда,
А раз уже мы здесь, – ушли бы мы когда?
Нам лучше бы не знать юдоли этой вовсе
И в ней не оставлять печального следа.
* * *
Мне без вина прожить и день один – страданье.
Без хмеля я с трудом влачу существованье.
Но близок день, когда мне чашу подадут,
А я поднять ее не буду в состоянье.
* * *
Ты, книга юности, дочитана, увы!
Часы веселия, навек умчались вы!
О птица-молодость, ты быстро улетела,
Ища свежей лугов и зелени листвы.
* * *
Недолог розы век: чуть расцвела – увяла,
Знакомство с ветерком едва свела – увяла.
Недели не прошло, как родилась она,
Темницу тесную разорвала – увяла.
* * *
Мне друг, кто мне вина хотя бы раз поднес!
Оно янтарь ланит живит рубином роз.
Когда умру, мой прах вином, друзья, омойте
И опустите в гроб из виноградных лоз.