С ними остаться просил и лесные дебри покинуть,
Но, презирая дары, вещий муж ответил Родарху:
"Это отдай ты вождям, которых бедность смущает:
Малым довольны они не бывают, хватают побольше.
Заросли я предпочту ветвистых дубов калидонских,
Гор высоких хребты и зелень лугов у подножья:
Вот что мне по душе. Ты, Родарх, дарами своими
Сам владей, а меня примет вновь мой лес Калидонский;
Вдоволь орехов там есть, и он всего мне дороже".
Скорбного мужа король удержать был не в силах дарами
И приказал на него наложить тяжелые цепи,
Чтобы, избавясь от уз, не бежал он в дебри обратно.
Вещий почувствовал муж, что отныне, опутанный цепью,
Он уж не может уйти в Калидонские рощи свободно;
Горько стало ему, и остался он в скорбном молчанье,
Радость исчезла совсем из его потупленных взоров,
Слова не вымолвил он и ни разу не засмеялся.
Как-то к супругу идти по дворцу королеве случилось.
Видя ее, Родарх ликовал, как то подобает,
За руку взял жену и рядом сесть приказал ей,
Обнял ее и к устам с поцелуем прижался устами;
Взгляд на нее обратив между ласк, он заметил случайно,
Что у жены в волосах висит, запутавшись, листик.
Пальцы к ним он поднес и, листик вытащив, бросил
Наземь его, веселясь и с любимой женою играя.
Вещий все это Мерлин увидал – и, нарушив молчанье,
Стал хохотать, на себя обратив все взоры стоявших
Рядом и всех удивив, ибо долго он не смеялся.
Сам удивился король и стал пытать у безумца,
Что за причина была такого внезапного смеха,
А за ответ посулил ему дары в изобилье.
Он все молчит и, упорствуя, смех объяснить не желает.
Нудит его все сильней Родарх, то мольбой, то дарами
Тщась упорство сломить. Наконец, на дары негодуя,
Вещий муж отвечал ему такими словами:
"Жадный любит дары, алчный трудится за обладанье;
Эти, куда им велят, готовы душою склониться,
Ежели их подкупить. Мало им того, что имеют,
Ну, а с меня желудей на дубах калидонских довольно,
Хватит прозрачных ручьев, по лугам душистым текущих.
Ты на дары не поймаешь меня, пусть алчный берет их.
Если свободы не дашь и в лесные зеленые долы
Я не вернусь, – не открою тебе и смеха причины".
Тут, не в силах склонить дарами вещего мужа
И не узнавши причин, почему Мерлин засмеялся,
Отдал Родарх приказ от цепей его тотчас избавить
И удалиться ему разрешил в лесные пустыни, -
Лишь бы желанную он поведал смеха причину.
Счастлив, что может уйти, королю Мерлин отвечает:
"Вот почему я смеялся, Родарх: за то, что ты сделал,
Можно тебя похвалить и за то же винить тебя можно.
Листик вытащил ты, который, сама не заметив,
На волосах принесла королева, и верность явил ей
Большую, чем Ганеида тебе в тот час, как в кустарник
Вышла, где встретил ее любовник и с нею спознался.
Навзничь покуда она, распустивши косы, лежала,
Листик ей к волосам и пристал, а ты его вынул".
Сделался мрачен Родарх, обвиненье такое услышав,
Гневные очи тотчас отвратил от нее, проклиная
День, когда в жены он взял Ганеиду. Меж тем королева,
Не взволновавшись ничуть, улыбнулась, чтобы улыбкой
Скрыть смущенье и стыд, и такое промолвила слово:
"Что опечалился ты, мой любимый? Зачем не по делу
Гневаться стал и меня осуждать, поверив безумцу?
Он ведь рассудка лишен и правду путает с ложью.
Так что, кто верит ему, тот его глупее стократно.
Повремени же сейчас: чтоб обмана не было, дай мне
Срок доказать, что слова его бред и правды в них нету.
Жил тогда при дворе – один из множества – отрок.
Только увидев его, жена хитроумная тотчас
Изобрела, какой победит она брата уловкой.
Отрока тотчас призвав, Ганеида брата спросила,
Чтобы предрек он, какой этот отрок смертью погибнет.
Ей Мерлин отвечал: "Узнай сестра дорогая:
Этот умрет человек, упав с вершины утеса".
Втайне над этим смеясь, удалиться она приказала
Отроку, с тела совлечь ту, в которой был он, одежду,
Новое платье надеть и подрезать длинные кудри;
После вернуться велит, чтоб его сочли за другого.
Воле послушен ее, он, сменив одежду, вернулся
И перед всеми предстал таким, как она приказала.
Снова брата просить начала королева, промолвив:
"Милой поведай сестре, какой он смертью погибнет".
Ей отвечает Мерлин: "Этот отрок, как возраст наступит.
Примет в беспамятстве смерть, на могучем дубе повиснув".
Так он предрек, и тогда Ганеида сказала супругу:
"Как же лживый пророк до того исказил твои мысли.
Что жену свою счел ты повинной в таком преступленье?
Если бы знать ты желал, сколь разумно сейчас предрекал
Этому отроку смерть, ты и сам бы сказал, что неправду
Он говорил обо мне, лишь бы в лес его отпустили.
Не приведи меня бог согрешить! Целомудренно буду
Ложе хранить в чистоте, доколь живу и дышу я.
Я уличила его, спросив, как умрет этот отрок,
И уличу еще раз, ты же нас рассуди со вниманьем".
Вымолвив, тихо она приказала отроку выйти
И воротиться опять, одевшись в женское платье.
Тотчас же отрок ушел и точь-в-точь приказанье исполнил:
Женщиной он вернулся назад и в женской одежде
Встал пред Мерлином, меж тем как сестра спросила лукаво:
"Ну-ка, поведай нам, брат, как погибнет эта девица".
"Эта девица, – сказал он в ответ, погибнет в потоке", -
И над ответом таким Родарх стал громко смеяться,
Ибо об отроке был об одном трижды спрошен провидец
И трояко ему предсказал грядущие судьбы.
Думает он, что Мерлин о жене его молвил неправду,
Больше не верит ему, но печалится и негодует,
Ибо, поверив, жену осуждал, хоть она его любит.
Видя это, его королева простила и, ластясь,
Стала его целовать, вернув ему снова веселье.
Думал Мерлин между тем, что может он в лес удалиться,
Из дому выйдя, велел он, чтоб слуги открыли ворота;
Но не пускает сестра и просит его со слезами,
Чтобы остался он с ней и оставил безумные мысли.
Но от своих отступать намерений он не желает,
Требует дверь отворить, только в лес удалиться и жаждет,
Бьется, кричит и слуг погоняет неистовым криком.
Видит сестра, что ничем удержать его невозможно,
Что об уходе одном он мечтает, – и Гвендолоене
Шлет приказанье прийти (ибо та отлучилась в ту пору).
Гвендолоена пришла и молила супруга остаться, -
Он презирает мольбы, оставаться не хочет, не хочет
Радостным взором взглянуть на жену, как прежде бывало.
Волосы в горе она, заливаясь слезами, терзает,
Щеки царапает в кровь и падает замертво наземь;
Видя все это, ему говорит королева с упреком:
"Из-за тебя, – погляди, – умирает Гвендолоена!
Что же ей делать, скажи: выйти ль замуж, вдовой ли остаться,
Или велишь за тобою идти, куда б ты ни скрылся?
Рада будет она удалиться в леса и с тобою
Жить средь дебрей лесных, лишь бы ты любовь возвратил ей".
Вещий муж отвечал ей на это такими словами:
"Нет, не нужна мне овца, чей источник, зияя широко,
Влагу обильную льет, как летом Дева из урны.
Но и страсти менять я не буду подобно Орфею,
Что кошницу свою во владенье отрокам отдал,
После того как за илистый Стикс отплыла Евридика.
Чист я останусь и чужд и той, и этой Венере,
Ей же свободу даю и право нового брака:
Пусть любого берет в мужья, кого пожелает.
Но, коль возьмет ее кто за себя, пускай стережется,
Как бы не встретить меня, не сойтись со мною вплотную,
В сторону пусть он свернет, если вдруг окажется случай
Близко ко мне подойти, а не то мои клинок он узнает.
В день же, когда совершится обряд торжественный брачный,
И за столом гостям раздадут обильные яства,
Сам я, запасши даров почетных вдоволь, прибуду,
Чтобы богатой была невестой Гвендолоена".
Так он сказал и "прощай" уходя, промолвил обеим
И в желанную дебрь устремился, никем не задержан.
Глядя печально вослед, жена у порога стояла,
С нею стояла сестра, и друзья о беде горевали;
Обе дивились, что муж безумный ведает тайны,
Ибо о встречах сестры любовных доподлинно знал он,
Хоть и солгал, как мнили они, об отрока смерти,
Три исхода назвав, а назвать бы единственный надо.
Долгие годы пустым предсказанье Мерлина считалось,
Отрок пока не вошел в лета и не сделался мужем.
Тут и открылась для всех и была доказана правда!
Ибо однажды, скача на охоту с гончею сворой,
Он увидал, что в тени листвы олень притаился.
Тотчас спускает он псов и они, приметив оленя,
Мчат без дороги и лес наполняют яростным лаем;
Сам он шпоры коню дает и несется за ними,
Ловчим знак подает то рогом, то голосом громким,
Их подзывает, велит, чтоб летели быстрее вдогонку.
Там крутая гора возвышалась, меж скал островерхих,
А у подножья ее по равнине река протекала.
В бегстве достигнув реки, олень пересек ее тотчас,
Чтобы в укрытья свои уйти, как делают звери.
Юноша гонит его, через гору дорогой прямою
Скачет, оленя ища меж камней, разбросанных часто.
Так и случилось, что конь, увлекаемый быстрым движеньем,
Рухнул стремглав с высокой горы, а охотник с обрыва
Грянулся прямо в поток, у подножья горы протекавший.
Только одною ногой за дерево он зацепился,
Тело же – вниз головой – погрузилось в текучую воду.
Так упал, утонул и повис на дереве бедный,
Смертью тройной доказав правдивость вещего мужа.
Он же вернулся в леса и жил в них, как дикие звери,
Стойко сносил мороз, водоемы льдом оковавший,
Снег сыпучий и дождь и дыханье враждебное ветров.
Больше ему по душе терпеть лишенья, чем править
Над городами, гнетя племена свирепые властью.
Тою порою как муж проводил быстротечные годы
Между лесного зверья и жизнью жил с ним одною,
Гвендолоену отдать по закону замуж успели.
Ночь наступила, рога луны во тьме засияли,
Все светила зажглись на ясном сводчатом небе;
Воздух прозрачнее был, чем всегда, ибо лютая стужа
Северных туч пелену согнала, небеса расчищая,
Мглу и туман стирая сухим дыханием ветра.
Звезд движенье следил вещий муж с высокой вершины,
Глядя в прозрачную твердь и сам с собой рассуждая:
"Марса лучи – что значат они? Короля ли кончину
Нам предвещают они, разгораясь, иль судьбы иные?
Вот что я вижу: погиб Константин кровавою смертью,
Отдал племяннику власть, Конану, жребий злодейский:
Дядю зарезавши, он завладел венцом и престолом.
Ты, о Венера, всегда скользя колеей неизменной,
Следуешь Солнцу в пути, но ниже идешь Зодиака, -
Что означает двойной твой луч, рассекающий небо?
Уж не конец ли моей любви он сулит, разделяясь?
Ибо такие лучи разрыв любви знаменуют.
Верно, в разлуке меня покинула Гвендолоена,
К мужу новому льнет, его объятиям рада.
Значит, я побежден, и другой наслаждается ею!
Значит, пока я вдали, у меня мое отняли право!
Значит, так! Ведь ленивых в любви всегда одолеет
Тот, кто в любви не ленив, кто далеко нейдет, кто под боком.
Я не завидую: пусть в добрый час берет себе мужа,
Счастливо с новым живет – с моего изволенья – супругом.
Завтра, лишь только рассвет заблестит, туда я отправлюсь
И отнесу дары, что ей обещал при уходе".
Молвив, он обошел лесистые долы и дебри,
Много оленьих стад собрав в единое стадо,
Ланей прибавил к нему и косуль, на оленя уселся
И, чуть лишь день занялся, пред собою погнал свое стадо,
В дом поспешая, куда вышла замуж Гвендолоена.
Прибыл туда, терпеливо стоять заставил оленей
Перед дверьми он, а сам стал кликать Гвендолоену:
"Гвендолоена, спустись: тебя дары ожидают".
Быстро спустилась к нему, улыбаясь, Гвендолоена,
Стала дивиться, что муж верхом на олене приехал
И что послушен олень, и что столько диких животных
Мог Мерлин и собрать, и гнать один пред собою,
Словно отару пастух на пастбище гонит привычно.
Новый супруг подошел к окну высокому, глянул,
Всадник какой у порога стоит и, дивясь, засмеялся.
Вещий Мерлин, как увидел его, так понял немедля.
Кто он, и рог отломил у оленя, верхом на котором
Ехал, и с силой тот рог в окно метнул, размахнувшись,
Так что совсем размозжил новобрачному череп и сделал
Вмиг бездыханным его, и жизнь по ветру развеял.
После же вскачь оленя пустил, ударяя пятами,
Чтобы оттуда бежать и скорее в лес воротиться.
Слуги, об этом узнав, со всех сторон выбегают,
Быстро летят по полям за вещим мужем в погоню.
Он же, оленя гоня, обскакал их настолько, что мог бы
В лес невредимо уйти, если б речка ему не попалась.
Ибо, когда ее зверь в один прыжок перепрыгнул,
Не удержался Мерлин и свалился в быструю воду.
Слуги, берег заняв, уплывавшего вмиг изловили,
В дом его отвели и в путах сестре передали.
Пойманный вещий муж опечалился: хочет он снова
В лес убежать, и путы с себя старается сбросить;
Смех позабыл, еду и питье отвергает упорно,
Сердце печалит сестре печалью своей неизбывной.
Видит Родарх, что Мерлин от радости жизни отрекся,
Что приготовленных яств и отведать он не желает;
Сжалясь, король повелел безумного вывести в город.
Чтоб на торгу средь толпы он прошел и стал веселее,
Новым товарам дивясь, которые там продавались.
С царского выведен был он двора и, только лишь вышел,
Как у дверей увидал слугу в лохмотьях, который
Вход стерег и просил, запинаясь, у мимо идущих,
Подали чтобы ему на покупку новой одежды.
Бросив на нищего взгляд, вещий муж засмеялся внезапно.
Дальше оттуда пошел, на юнца он воззрился, который
Новую обувь держал и еще прикупал к ней заплаты.
Вновь засмеялся Мерлин и дальше идти отказался
Через толпу на торгу, чтоб она на него не глазела.
В дебри хотел он опять, то и дело на них озирался
запрещенным путем упорствовал шаг свои направить.
Слуги, вернувшись домой, королю доложили немедля,
Что и в леса уйти он хотел, и дважды смеялся.
Тотчас Родарх, желая узнать, что смех этот значил.
Что предрекал он, смеясь, повелел развязать на нем путы
посулил, что ему разрешит немедля вернуться
В прежние дебри, коль он откроет смеха причину.
С радостью вещий муж согласился – и так отвечает:
"Перед дверьми привратник сидел в изношенном платье,
Словно нищий, просил подаянья у мимо идущих,
Чтоб уделили ему хоть немного на новое платье.
Сам же он между тем сидел на груде зарытых
Тайно монет – богач, чья казна от него же сокрыта.
Я и смеялся над ним; а ты, если землю разроешь,
Много найдешь там монет, сберегаемых долгие годы.
Дальше меня отвели на торг, и там я увидел,
Как сапоги покупал человек и заплаты в придачу,
Чтобы, до дыр износив сапоги, когда швы разойдутся,
Их опять починить и вновь пригодными сделать.
Я и над ним посмеялся затем, что несчастный не сможет
Даже надеть сапоги, а не то что пришить к ним заплаты
Те, что впри дачу купил: ведь уж он утонул и волнами
Выброшен на берег был. Пойди посмотри – и увидишь".
Мужа проверить слова желая, Родарх посылает
Слуг, чтоб скорее пошли к реке и, если увидят,
Что вот такой утонул человек и на берег ближний
Вынесен, спешно назад воротились и все доложили.
Слуги, исполнив приказ, вдоль потока идут и находят
Там на пустынном песке утонувшего юноши тело,
И, воротившись домой, обо всем короля извещают.
Он между тем, удалив от порога сторожа, землю
Взрыл и раскапывать стал, и нашел наконец под землею
Спрятанный клад, и почтил, ликуя, вещего мужа.
Это все совершив, вещий муж торопился вернуться
В прежние чащи лесов, ненавидя толпу городскую.
Стала его убеждать королева с ними остаться
И не спешить вернуться в леса, пока не минуют
Белой зимы холода, что как раз тогда наступала,
И не вернется опять с плодами мягкими лето,
Чтоб прокормиться он мог, и не станет погода теплее.