СОБЛАЗН РАЗВЕРЗШЕГОСЯ ЧРЕВА МАТЕРИ И КУЛЬТ ПРЕДКОВ
Согласно тибетской "Книге мертвых", особую привлекательность для души умершего представляет разверзшееся перед его взором материнское чрево…
Тибетская "Книга мертвых" требует от адептов восточной религии аскетизма и самоотречения от собственных чувств. По всей видимости, наши далекие предки придерживались иной позиции по этому вопросу. Весенний обряд плодородия, проводившийся в первые дни Нового года, должен был обеспечить возвращение на землю души умерших. При этом сакрализировался сексуальный аспект действия. Этот аспект представлялся в народном сознании как своего рода долг перед умершими родственниками, которые желают вновь родиться в родной и милой их сердцу обстановке. Таким образом, дети и внуки "вытаскивали" с того света своих умерших родственников и сами становились их родителями. Колесо сансары - колесо перерождения явно не имело того негативного смысла, который вкладывают в него сторонники буддизма и прочих религий, основанных на самоотречении. Цикл рождения-смерти был напрямую связан в сознании наших предков с солнечным циклом, с календарным годом, который, совершая свой круг, делает нас старше и приближает час нашего неизбежного ухода за пределы материального бытия. Наши пращуры верили в магию плодородия. Сын вытаскивает на свет Божий отца, а отец сына. В индуистской традиции это получило название "культ предков". Этот культ восходит еще ко времени протоарийской общности, где не было отдельно взятых славян, итальянцев, англичан, немцев, индусов и иранцев. Можно сказать, что культ предков усиленно культивировался древней языческой религией и стал невостребованным, когда на смену язычеству пришли новые религии с их моралью аскетизма и самоограничения.
ЖЕЛЕЙКА И МОГИЛЬНАЯ ЭРОТИКА
Тем не менее, в народной памяти остались многочисленные элементы народной магии, которые в какой-то мере реанимируют культ предков. Скажем, игра на желейке - особой дудке, которую использовали пастухи, согласно некогда бытовавшим представлениям, собирает не только стада коров, но и души умерших… Недаром игра на желейке часто служила фоном во время проведения "похоронно-сексуальных" действий. В самом названии этой дудки пастухов заложено имя Жели или Жля - персонифицированного персонажа ритуального плача. Молодежь "желела" души своих умерших предков и возрождала их из небытия, предоставляя для них новые тела своих рожденных детей.
В болгарской народной традиции некогда имели место ритуалы, совершения сексуальных действий с масками предков на лице. Эти маски хранились в специальном некрополе вместе с прахом умерших, и изымались оттуда в дни весеннего праздника. По сути дела, карнавал или маскарад сохранил эти традиционные элементы культа. И по сей день участники карнавала надевают маски на свои лица, и это вовсе не служит препятствием для откровенно эротических действий, а, напротив, даже стимулирует их. Очевидно, в прошлом душа конкретного покойника, с которого и была снята (изготовлена) маска, призывалась войти в конкретное чрево во время проведения этого поминально-сексуального ритуала. Ученые восстановили этот ритуал по деталям убранства некрополя, обнаруженного на территории современной Болгарии. Возраст этого некрополя весьма солидный - 4500–5000 лет.
КУЛЬТ ФАЛЛОСА
Как пишет археолог А. Щепинский в своей книге "Во тьме веков", на рубеже ранней и средней бронзы, около 4 тыс. лет назад на территории Крыма буквально процветал фаллический культ. На вершинах курганов устанавливались каменные фаллосы разной высоты. Так, в 1958 году на территории села Зольного у Симферополя был раскопан курган. Под насыпью оказалось семь захоронений. На вершине кургана был установлен высеченный из камня фаллос размером 60 см. А. Щепинский пишет: "…очевидно, это свидетельствует о каких-то ритуальных обрядах, которые связаны с воспроизведением и возобновлением человеческой жизни". Особенно широко фаллический культ был распространен на Кавказе. Так, поныне на кладбищах Северной и Южной Осетии можно увидеть стелы в виде фаллоса. Иногда такие надгробия достигают 4-х метров в высоту.
Ученый пишет далее:
"С фаллическим культом плодородия и циклом солнца связаны и некоторые обряды доисламской религии адыгейцев. Здесь в старину у "сукообразного камня" устраивались религиозные пляски, во время которых груди у молодых женщин были обнажены".
Надо признать, что в глубокой древности процветала религия плодородия совсем нам неизвестная. Быть может, неким эхом заупокойно-сексуального культа является современная традиция устанавливать на могилах памятный камень, отдаленно напоминающий фаллос.
А. Щепинский полагает, что "…христианский праздник пасхи впитал в себя и многовековые языческие поверья и стал праздником "смерти и воскресения" божественного Спасителя. Очевидно до Иисуса Христа "воскресали" божества древних религий - Адонис, Осирис, Дионис и другие, почитавшиеся божествами растительности и земледелия. Постепенно элемент "воскресения" занял в христианском празднике пасхи главенствующее место, а "пасха страданий" превратилась в "страстную неделю…
В первое воскресение после весеннего равноденствия и полнолуния христиане празднуют пасху, сопровождая подготовку к этому ритуалу освещением куличей, изготовлением сдобы, крашением яиц. И вряд ли кто-либо из верующих задумывался над тем, почему праздничная церемония всегда связана с выпечкой сдобы, имеющей обязательно определенную вытянутую форму, с крашением яиц…".
Археолог считает, что эти пасхальные атрибуты заимствованы из древнего фаллического культа.
КАРАВАЙ - КАК МЕТАФОРА
Фаллический культ нашел свое воплощение на'^си не только в пасхальных куличах, "имеющих обязательно определенную вытянутую форму", но и в свадебных караваях. Этот обрядовый круглый хлеб у восточных славян издревле являлся метафорическим выражением мужского полового органа. Недаром в Орловской губернии молодым вручали каравай, в который многозначительно клали два яйца. Довольно часто один свадебный каравай с вылепленными из теста фаллическими символами воплощал жениха, а другой каравай с символами женского детородного органа - невесту. Однако чаще одна половина свадебного каравая воплощала жениха, а другая - невесту.
Надо заметить, что в самом слове "каравай" или "коровай" слышится другое слово - "корова". И в самом деле, на свадебном каравае часто изображали фигурку коровы или быка, что считалось символом плодородия и деторождения.
Слово "каравай" похоже на имя древнеславянской богини смерти Карны, возможно, здесь имеется не только звуковая, но и смысловая связь. Рождение новой жизни так или иначе связано с темой смерти. Это нашло свое отражение и в русских народных сказках. Так, часто злой дух смерти, например Кощей Бессмертный разлучает молодых, похищая невесту прямо со свадьбы. Безутешный жених отправляется на поиски своей невесты в царство смерти, где, преодолев множество препятствий, уничтожает Кощея Бессмертного. При этом оковы царства смерти рушатся, и герой вновь обретает свою невесту. Вместе с невестой получают освобождение множество людей, до того скованных и содержащихся в темницах. Здесь мы видим, что фигура Кощея Бессмертного в чем-то аналогична фигуре Костромы, чьи похороны знаменуют начало новой жизни. В древности слово "кошь" или "кошть" означало сухой, тощий телом - кожа да кости. Это весьма близко к названию весеннего божества Кострома. Похороны Костромы, как и смерть Кощея Бессмертного, воплощают собой возрождение к жизни.
КОЩЕЙ БЕССМЕРТНЫЙ И ЦАРЬ ХЕТТОВ
Как известно, смерть Кощеева запрятана весьма надежно: "На море, на окияне есть остров, на том острове дуб стоит, под дубом сундук зарыт. В сундуке - заяц, в зайце - утка, в утке - яйцо, а в том яйце - смерть Кощеева". Иван-царевич стремится уничтожить Кощея и в этом ему помогают разные животные. Такая трактовка аналогична шаманскому камланию, когда шаман взбирается по Мировому древу к жилищу Верховной богини. Шаману помогают духи-помощники - медведь, олень, заяц, орел, утка. Можно уподобить шаманскому камланию и путешествие Ивана-царевича на тот свет за Кощеевой смертью. Ивану-царевичу помогают добыть яйцо с Кощеевой смертью: медведь, заяц, утка, щука.
Очевидно, что дуб, выросший на сказочном острове, под которым зарыт волшебный сундук, народная поэтика уподобляет фаллосу царя смерти. Уничтожив Кощеево яйцо, Иван-царевич освобождает с того света свою невесту и души людей, томимых в царстве смерти, превращенных злым колдуном в каменных истуканов. Скажем здесь, что образ каменных истуканов может иметь вполне реальное прочтение. В древнем мире над захоронениями было принято устанавливать каменные изваяния умерших в полный рост.
Смерть в очередной раз попрана - да здравствует жизнь!
Такая трактовка сюжета с Кощеем Бессмертным является наиболее архаичной и восходит к стародавним временам. Весьма интересно, что похожая сказка о Кощее Бессмертном имелась у хеттов, народе, проживавшем в Малой Азии во 2-ом тысячелетии до н. э. В этой сказке Кощей имел все признаки царя подземного мира. Он насильно удерживал в царстве смерти сотни людей. Он похитил молодую невесту царя хеттов. Герой-царь освобождает невесту и рабов смерти, оскопляя тирана подземного мира. Этот сюжет имеет смысловую перекличку с аналогичными сюжетами, рисующими древних богов, связанных с плодородием - Осирисом, Адонисом, Дионисом.
ОРФЕЙ И ЭВРИДИКА, ИВАН-ЦАРЕВИЧ И ЕЛЕНА ПРЕКРАСНАЯ
Практически у всех индоевропейских народов имеются сюжеты сходные с этим. Это может являться дополнительным свидетельством индоевропейской общности. Так, у древних греков получил распространение сюжет об Орфее и Эвридике. Согласно греческой мифологии, Эвридика - жена фракийского певца Орфея. Она водила хоровод с подругами в лесу, когда ее ужалила змея. Эвридика умерла. Орфей спустился за своей женой в Аид, где звуками своей лиры он умилостивил грозного царя подземного царства Аида, и тот позволил ему увести свою жену из царства мертвых. Однако было одно условие - Орфей не должен был глядеть на нее прежде, чем выйдет из царства мертвых. Орфей не выдержал и по дороге оглянулся назад, чтобы убедиться, идет ли за ним его жена… и потерял ее на этот раз навсегда.
Этот сюжет действительно похож на русскую и хеттскую сказки. Очевидно, он имел с ними единую мифологическую подоснову.
Герой выводит свою суженую из царства смерти, и благодаря этому влюбленные соединяются… что, помимо прочего, приводит к продолжению их рода.
Метафора продолжения рода заключается в том, чтобы освободить, "выкупить" невесту у царя того света и выпустить родные души на свет божий - т. е. родить их. В русской народной поэтике ритуальная смерть Кощея Бессмертного мыслиться как его оскопление. Благодаря этому души еще нерожденных людей могут покинуть царство смерти.
КАЛЕНДАРЬ, ЯЙЦО И "ВЫКУП" НЕВЕСТЫ
Многие специалисты но фольклору видят в этом рудимент юношеской и девичьей инициации, когда жених должен отправляться в тридевятое царство за своей похищенной злым духом невестой. Преодоление возникающих трудностей и возвращение невесты воспринимается в роду как долг по отношению к умершим родственникам. Возможно, неким отголоском этой обрядности является "выкуп" невесты, а также ее ритуализированное похищение у родных.
Вполне очевидно, что ритуалы "выкупа", похищения, а также ритуального оскопления царя смерти присутствовали в свадебной обрядности на Руси, а также у других славянских народов. Так, например, в Ярославской губернии при встрече молодоженов после венчания им подавали разрезанное пополам яйцо. Это было их первой совместной трапезой. В Угорской Руси первая пища, которую вкушали молодые, состояла из двух яиц и кипяченого молока. У болгар перед отъездом свадебного поезда мать невесты клала той за пазуху сырое яйцо, которое разбивал жених в дороге. В некоторых районах Румынии невеста, выходя из родного дома, должна была наступить на сырое яйцо. Считалось, что это обеспечит деторождение, облегчит роды и принесет здоровье детям.
Образ яйца был весьма распространен на Руси, и он был связан с сезонной обрядностью и цикличностью времени. Так, в народной загадке говорится: "Лежит брус через всю Русь у на этом брусе двенадцать гнезду в каждом гнезде по четыре яйца, а в каждом яйце по семь цыплят". Отгадка - год, месяцы, недели и дни. Как считают лингвисты и специалисты по фольклору символическая связь яйца со временем не случайна. Человек рождается, растет. В положенный срок он входит в пору половозрелости и сам может иметь детей. Таким образом, календарь, как мифологема жизни, тесно связан в представлении русского человека с темой продолжения рода.
Пасхальный обычай преподносить знакомым крашенные яйца, таким образом, восходит к весьма древним временам.
АПОФЕОЗ ЖИЗНИ В СКАЗКЕ "ЦАРЕВНА-ЛЯГУШКА"
Тема девичьей инициации звучит также в сказке "Царевна-лягушка". Иван-царевич, воспользовавшись отсутствием Елены Прекрасной, сжег ее лягушачью шкурку, тем самым, желая обрести законную жену. Однако вышло все наоборот. Как увидела Елена Прекрасная, что шкурки ее нет, опечалилась. Она говорит:
"Ну, дорогой мой, наверное, придется нам расстаться с тобой. Так не могу я больше здесь жить. Пойду я к Кощею Бессмертному.
- Почему?
- Да вот осталось полгода шкурку носить. Эта шкурка обречена матушкой моей родной. Она меня прокляла. И вот осталось мне теперь идти к Кощею Бессмертному".
Метафора "лягушачей шкурки" может символизировать юное девичье тело, которое не прошло обряд инициации - временной смерти.
В ином похожем сюжете говорится: "Старик ударился об землю, поддел Елену Прекрасную из саду и увез". Когда Иван-царевич добрался до убежища Кощеева, Елена Прекрасная жалуется ему: "Не дает он мне спокою, принуждает меня, чтобы я вышла за него замуж и была бы верной ему женой. Не хочу я быть верной ему женой, а хочу я смерть принять верную".
Таким образом, и на том свете, оказывается, есть понятие смерти. "Тот мир" оказывается перевернутым этим миром. Путешествие Ивана-царевича к сказочному дубу - Мировому древу и добывание яйца, в котором смерть Кощеева, завершается апофеозом жизни:
"Вынул Иван-царевич из-за пазухи яйцо и кажет Кощею: "А это что?" У Кощея свет в глазах помутился, тотчас он присмирел - покорился. Иван-царевич переложил яйцо с руки на руку - Кощея Бессмертного из угла в угол бросило. Любо это показалось царевичу, давай чаще с руки на руку перекладывать; перекладывал-перекладывал и смял совсем - тут Кощей свалился и помер".
Глава. 6 ОГНЕННЫЕ МИФЫ АРИЕВ И СЛАВЯН
В этой главе рассказывается о Карачуне, который карачится назад, о невесте Ивана-царевича Елене Прекрасной, о злом Кощее, а также о том, сколько солнц на Небе и существует ли черное солнце. Здесь рассказывается о кромлехах - как символах солнечного календаря, о культовом костре. О боге Агни и боге Огне. Здесь также идет речь о древнеиндийском космогоническом учении о Пяти огнях; о погребальном горшке, как метафоре тела, а также о том, какая имеется связь между "Путем предков" и реинкарнацией; о гимне Пуруше и "Голубиной книге"; о Свароге, Сварожиче, Радигосте, о Светогоре, Свентовите, Свастике, Сварге, Свахе, Сваге и Свете.
КАРАЧУН. КАРАЧИТСЯ НАЗАД
В русской мифологии имеется любопытный персонаж Карачун или Корочун. Это воплощение смерти, злой дух подземного мира. Днем Карачуна называли день зимнего солнцеворота, или солнцестояния, когда отмечался самый короткий день в году. Согласно календарю, такое случается 24 января, как раз в этот день католики всего мира празднуют свое Рождество. Думается, что такое совпадение далеко не случайно. Христианский праздник Рождества Господня был наложен на древний языческий праздник Возрождения бога плодородия. В день зимнего солнцеворота солнце идет на лето - каждый последующий день становиться чуть длиннее своего предшественника. Согласно словарю В.И. Даля, народное слово "карачить" означает пятиться, опрокидываться назад. Именно это и делает солнце. После дня карачуна оно все более и более возвращает земле тепло и свои ласковые лучи. Весьма интересно, что слово "карачун" похоже на собственное имя славянской богини смерти Карны. Очевидно, здесь имеется смысловая связь. Не русские вроде бы слова реинкарнация и инкарнация также несут в своей основе корень "кар", что может указывать на возвращение из мира мертвых в мир живых. Согласно древним народным поверьям, это возвращение происходит как раз в дни зимнего солнцеворота. Конечно, здесь мы можем отыскать некий метафорический смысл, связанный с темой солнца и темой плодородия. Однако этот смысл мог быть и вполне реальным. Души умерших возвращаются в мир в эти зимние дни. Их зачатие происходило весной в дни весенних праздников, а спустя девять месяцев под Рождество происходило рождение детей. Карачун также связан по смыслу со словом "карачки" - "на карачках". Именно так передвигаются малые дети. Быть может, это не столько метафора, сколько отражение реальной ситуации. После дня Карачуна, через какое-то время дети, рожденные под Рождество, встают на карачки. В этом смысле слово "карачки" в народном сознании могут являться метафорой вообще детей и детства.
КАРАЧУН, КРОНОС, КРОТ
Согласно В.И. Далю, слово "карачун" означает смерть, конец, гибель. В народе говорили: задать ему карачуна - убить; пришел ему карачун - пришла смерть. Очевидно, со значением этого слова и связаны такие слова, как "укоротить", "коротать", "короткий", "прекратить", а также разговорное - "кранты". Кроме того, эти слова похожи по произношению на слова: "хоронить", "хранить". В этом случае буква "к" меняется на букву "х". Аналогичная замена происходит в таких греческих словах, как "Кронос" - "Хронос" (время). Очевидно, у всех индоевропейцев имелось некое базовое слово означавшее прекращение жизни с корнем "кар".
Карачуна на Руси считали виновником падежа скота. Считалось, что этот бог подземного мира забирает души скота в свой подземный хлев. Нередко на Руси карачуном называли медведя, который, как известно, передвигается па карачках (четвереньках) и не прочь завалить скотину. Все это роднит Карачуна с Велесом, а также с индийским Валом, которые, согласно народным мифам, выкрали у Богов-громовержцев скот и содержат его в подземелье. Славянский бог-громовержец Перун, а в индийской мифологии Индра разрушают подземелья своего врага и забирают у него скот. Здесь мы видим типичный мотив индоевропейских мифов о борьбе громовержца и его заклятого змееподобного врага - властителя подземного мира.
Русское слово "карчун" также похоже на слово крот. Очевидно, здесь имеется смысловая параллель. Крот роет подземные убежища, скрываясь от своих преследователей.