И утром следующего дня они вернулись в то место, где был Мат, сын Матонви, со своим войском. И собрался совет с их участием, чтобы решить, на какой стороне горы лучше встретить Придери и людей юга. Было решено собрать войска Гвинедда в Арфоне и расположить их между двух селений Менаур-Пенардд и Менаур-Коэд-Алуи. И Придери напал на них, и в битве обе стороны понесли тяжелые потери, и люди юга отступили к месту, которое называется Нанткалл. Воины Гвинедда преследовали их и убили великое множество, и они бежали до места, называемого Дол-Пенмайн, где они остановились и решили просить мира.
И Придери отправил посланцев для заключения мира. Это были Горги Гвастра и двадцать четыре знатных юноши. И он также предложил Мату вместо поединка воинов устроить поединок между ним самим и Гвидионом, сыном Дон, который был главным виновником раздора.
Это предложение дошло до Мата, сына Матонви. "Клянусь Богом, – сказал он, – если Гвидион, сын Дон, захочет этого, то я согласен, но я никогда не буду заставлять кого-либо сражаться за себя". – "Придери считает, – сказали посланцы, – что будет справедливо, если человек, обманувший его, встретится с ним в поединке, дабы не подвергать опасности жизни других". – "Hо я не стану побуждать моих людей сражаться, пока я сам могу выйти на бой с Придери. Я с удовольствием померяюсь с ним силами". И этот его ответ передали Придери. "Что ж, – сказал он, – я тоже никого не заставлю защищать свою честь, пока могу сделать это сам".
И они вооружились, и встали друг против друга, и начали биться. И мощью Гвидиона, соединенной с чарами, Придери был сражен. Его похоронили в Маэн-Тивок у подножия Феленрид, и там была его могила.
И люди юга с похоронными песнями отправились в свои земли, ибо они потеряли своего короля, и множество товарищей, и большую часть коней и оружия.
Люди же Гвинедда вернулись домой с победой. "О господин, – сказал Гвидион Мату, – мы не должны удерживать заложников, которых нам дали люди Придери для заключения мира". – "Мы освободим их", – сказал Мат. И эти заложники были отправлены вслед за армией южан.
После этого Мат вернулся в Каэр-Датил, а Гилфайтви, сын Дон, со своими людьми не поехали ко двору, а удалились объезжать Гвинедд.
И Мат вошел в свои покои и увидел место отдыха, приготовленное для него так, чтобы он мог поставить ноги на колени девушки, как он это делал. "О господин мой, – сказала тут Гэвин, – найди другую девушку, кто будет держать твои ноги, ибо я стала женщиной". – "Что же с тобой случилось?" – спросил Мат. "Надо мною сотворили насилие, господин, хотя я кричала и сопротивлялась, и все при твоем дворе слышали это. И это дело рук твоих племянников Гвидиона и Гилфайтви, сыновей твоей сестры. Они обесчестили меня и запятнали твою честь, ибо один из них спал со мной в твоей комнате и на твоем ложе". – "Что ж, – сказал он, – я сделаю все, что смогу. Я защищу твои права, и сделаю тебя своей женой, и дам тебе власть над всеми моими землями".
А они не вернулись ко двору, но продолжали объезжать земли, пока не дошла до них весть, что они лишены всех прав. Сначала они не хотели возвращаться, но наконец пришли к Мату. "Господин, – сказали они, – мы в твоей воле!" – "Что же мне сотворить с вами?" – спросил он. "Делай с нами что хочешь". – "Hе в ваших силах вернуть тех людей и добро, которых я лишился из-за вас. Hе можете вы отплатить и за мое бесчестье, и за смерть Придери. Hо раз уж вы пришли, я назначу вам наказание".
И он поднял волшебный жезл и ударил им Гилфайтви, и тот превратился в олениху. Он ударил и Гвидиона, который хотел убежать, и тот стал оленем. "В наказание я велю вам жить вместе, как диким зверям, облик которых вы приняли. И у вас будет то же потомство, что и у них. Через год в этот же день вы придете ко мне".
И ровно через год он услышал шум за стенами дворца и лай собак. "Посмотрите, что там", – велел он слугам. "Господин, – сказали ему, – там олень с оленихой и с ними детеныш". Услышав это, он встал и вышел на крыльцо. И там он увидел трех зверей: оленя, олениху и прелестного олененка. И тогда он поднял свой жезл. "Тот из вас, кто был этот год оленихой, станет диким кабаном, а тот, кто был оленем, станет свиньей, – сказал он и ударил их жезлом, – но детеныша я беру на воспитание". И он дал ему в крещении имя Хиддин. "Идите же и будьте животными, в которых я обратил вас, а через год приходите ко мне в этот же день вместе с потомством".
И через год он услышал лай собак и шум за дворцовой оградой. Тогда он встал и вышел наружу, где увидел трех зверей. Это были дикий кабан и дикая свинья и с ними маленький поросенок. "Что ж, – сказал Мат, – я возьму его и воспитаю". И он ударил поросенка волшебным жезлом, и тот превратился в прекрасного юношу с каштановыми волосами. И в крещении он получил имя Хикдин. Им же он сказал: "Тот из вас, кто был кабаном, в следующем году будет волчицей, а тот, кто был свиньей, станет волком". И он ударил их жезлом так, что они превратились в волка и волчицу. "Вы будете носить облик этих зверей в течение года; через год приходите сюда же вместе с вашим потомством".
И в тот же день год спустя он услышал шум и лай собак за стенами дворца. Он встал и вышел наружу, где увидел волка с волчицей и с ними здорового и сильного волчонка. "Я возьму его, – сказал он, – и воспитаю, и у меня есть уже имя для него. Пусть он зовется Бледдин. Теперь у вас уже трое потомков, и они
Трое ложных сынов Гилфайтви
Удивят своей доблестью мир:
Бледдин, Хиддин и Хикдин Хир".
И после этого он коснулся их обоих волшебным жезлом, и они обрели свой первоначальный облик. "Люди, – сказал он, – если вы сделали мне зло, то вы искупили его. И за позор, причиненный мне, вы уплатили своим позором. Приготовьте же для них баню, и вымойте их, и оденьте". И это было сделано для них.
И, одевшись, они пришли к королю. "Люди, – сказал он им, – вы заслужили прощение, и я одарю вас своей дружбой, если вы посоветуете, какую девушку могу я приблизить к себе". – "Господин, – сказал Гвидион, сын Дон, – я с легкостью скажу, что это Арианрод, дочь Дон, твоя племянница".
И ее привели к нему, и она вошла. "О дева, – спросил он ее, – девушка ли ты?" – "Я не знаю, господин, кем же я еще могу быть". Тогда он взял волшебный жезл и положил его на пол. "Перешагни через него, – сказал он, – и если ты девушка, я увижу это".
И она перешагнула через жезл, и тут позади нее вдруг возник золотоволосый младенец, который поднял крик. Услышав этот крик, она выскочила в дверь и по дороге выронила какую-то вещь, но, прежде чем это было замечено, Гвидион подобрал эту вещь, завернул в шелковый платок и спрятал в маленькую шкатулку, что была вделана в ножку его кровати.
"Что ж, – сказал Мат, сын Матонви, – я воспитаю этого младенца и дам ему имя Дилан". Мальчик был крещен и сразу вслед за этим нырнул в море. Он был морской породы и плавал лучше любой рыбы. Потому его прозвали Дилан Айлмор. Удар, что оборвал его жизнь, нанес ему его дядя Гофаннон, и это был один из Трех коварнейших ударов.
В один из дней Гвидион лежал в постели и вдруг услышал плач, который раздавался из спрятанной им шкатулки. Он расслышал его, хотя плач был тихим. Тогда он быстро встал, и открыл шкатулку, и в ней увидел маленького мальчика, тянущего к нему ручонки из шелковых складок. И он достал мальчика оттуда, взял его и отнес в город, где отдал его на воспитание одной женщине, у которой мальчик пробыл год. И через год они удивились быстроте его роста, ибо он выглядел как трехлетка. А в конце второго года он вырос настолько, что смог прийти ко двору. И когда он пришел туда, Гвидион сам стал заботиться о нем, и мальчик привязался к нему и полюбил, как отца. Он оставался при дворе, пока ему не исполнилось четыре года, и в этом возрасте он выглядел на восемь лет.
И однажды Гвидион с мальчиком отправились в Каэр-Арианрод. И когда они пришли туда, Арианрод встретила их. "Что это за мальчик с тобой?" – спросила она. "Это твой сын", – ответил Гвидион. "Увы тебе! Зачем ты позоришь меня?" – "Если для тебя нет большего позора, чем такой прекрасный сын, то ты поистине должна быть счастлива". – "Как же его зовут?" – спросила она. "По правде говоря, – ответил он, – у него еще нет имени". – "Значит, ему суждено, – сказала она, – получить имя от меня". – "Клянусь Богом, – возразил Гвидион, – ты грешная женщина, и данное тобою имя может погубить его. Ведь ты солгала – ты не девица и никогда не станешь ею вновь". И он в гневе удалился в Каэр-Датил и провел там ночь.
Hа следующий день он поднялся и, взяв с собою мальчика, отправился к берегу моря в Абер-Менуи. И там он сотворил из морской травы корабль, а другую траву превратил в кожи, выделанные самым искусным образом. И затем он поднял на корабле паруса и приплыл на нем вместе с мальчиком в гавань Каэр-Арианрод. И там он разложил кожи так, чтобы их увидели из дворца. Он также изменил облик свой и мальчика.
"Что за люди на этом корабле?" – спросила Арианрод. "Это сапожники", – ответили ей. "Идите же и поглядите, что у них за кожа и какую работу они могут делать". И пришли из дворца, а Гвидион в это время красил и золотил кожу. И посланцы вернулись и рассказали об этом Арианрод. "Снимите мерку с моей ноги, – велела она, – и попросите, чтобы они сшили мне туфли". И он сшил туфли, но не по мерке, а намного больше.
Они принесли ей туфли, и она примерила их и увидела, что они велики. "Они слишком большие, – сказала она, – пусть этот сапожник вернет плату и сделает другие, чуть поменьше". Тогда Гвидион сшил туфли гораздо меньшие, чем ее нога, и отослал их ей. "Передайте ему, что эти туфли тоже мне не по размеру", – велела она. И ему сказали это. Он же передал, что не может сделать туфли, пока не увидит ее ноги. "Хорошо, – сказала она, – я сама пойду к нему".
И она пришла на корабль и увидела, что сапожник шьет обувь, а мальчик ему помогает. "Приветствую тебя, госпожа", – сказал он. "Храни тебя Бог, – сказала она. – Я очень удивлена, что ты не можешь сшить туфли по мерке". – "Вот теперь я могу это сделать", – сказал он.
И тут на мачту корабля сел крапивник. Мальчик выстрелил в него из лука и пригвоздил к мачте за лапу. Увидев это, она рассмеялась. "А твой юнец, оказывается, меткий стрелок", – сказала она. "Да, – ответил он, – и теперь у него есть имя. Отныне он будет зваться Ллеу Ллау Гифс".
И тут вся его работа превратилась в морскую траву, и он не смог ее закончить. За это его прозвали Одним из троих, золотивших обувь. "Ты не мог, – сказала она, – обидеть меня сильнее". – "Я пока еще не обижал тебя", – возразил он и придал себе и мальчику истинный облик. "Что ж, – сказала она, – я предскажу этому мальчику будущее: он не получит оружия, пока я сама не дам его ему". – "Клянусь Богом, – воскликнул Гвидион, – вопреки твоему коварному предсказанию, у него будет оружие!"
И они отправились в Динас-Динллеф, и там он воспитывал Ллеу, пока тот не достиг совершенства в силе и ловкости, и Гвидион знал, что теперь Ллеу начнет просить у него коня и оружие. И в один из дней он сказал ему: "Радуйся, завтра мы отправимся на поиски приключений". – "Я рад этому", – ответил юноша.
И на другой день они собрались и двинулись по берегу моря к Брин-Ариэн. Там они раздобыли лошадей и приехали в Каэр-Арианрод. Гвидион изменил их облик так, что они приобрели вид молодых людей, из которых Гвидион казался старшим. "Привратник, – сказал он, – иди и скажи госпоже, что прибыли барды из Гламоргана". Тот доложил Арианрод, и она обрадовалась и велела позвать их. И для них накрыли стол, а когда они поели, она попросила Гвидиона рассказать что-нибудь, а он был лучшим из рассказчиков. Когда же настала ночь, им отвели покои и они пошли спать.
Hа рассвете Гвидион поднялся и сотворил волшебство. Тогда по всей этой земле прокатился шум, и гром, и звуки труб. И позже они услышали стук в дверь, и Арианрод потребовала впустить ее.
Юноша встал и отпер ей дверь, и она вошла вместе со служанкой. "Друзья мои, – сказала она, – мы в беде!" – "Госпожа. – сказал Гвидион, – мы слышали шум и трубный зов; что же это?" – "Мы не видим волн, – ответила она, – от множества кораблей, которые плывут сюда с большой скоростью. Что вы можете посоветовать?" – "Госпожа, – сказал Гвидион, – у нас нет другого совета, кроме как доверить замок нам, и мы попробуем оборонить его". – "Хорошо, – сказала она, – я дам вам все необходимое для обороны".
И она вышла и вернулась с двумя служанками, которые принесли оружие и доспехи на двух человек. "Госпожа, – сказал Гвидион, – помоги снарядиться этому юноше, а я снаряжусь сам. Скорее, ибо я слышу шум войска". – "Я займусь этим без промедления", – сказала Арианрод и полностью снарядила юношу для битвы. "Закончила ли ты свое дело?" – спросил Гвидион, и она ответила утвердительно. "И я готов, – сказал он, – а теперь снимем доспехи, ибо нет в них нужды". – "Как? – воскликнула она. – Ведь нас окружает войско!" – "О женщина, – сказал он, – здесь нет никакого войска". – "Так откуда же взялся этот шум?" – "Шум, – сказал он, – расстроил твои козни против собственного сына и заставил дать ему оружие без его просьб и унижений". – "Клянусь Богом, – сказала она, – что ты совершил зло, ибо многие лишатся жизни из-за того, что ты сделал сегодня. И я предсказываю этому юноше, что он никогда не женится на девушке из племени людей, живущих на земле". – "Поистине, – сказал он, – ты злобная женщина, но своего ты не добьешься, ибо он найдет себе жену".
И они пришли к Мату, сыну Матонви, и рассказали ему о том, как они добыли оружие у Арианрод. "Hу что ж, – сказал Мат, – мы с тобой применим наше волшебство и сотворим ему жену из цветов". А Ллеу вырос прекраснейшим юношей из всех, что жили тогда. И они взяли цвет дуба, таволги и ракитника, и сотворили из него прекрасную девушку, и крестили ее святым крещением, дав ей имя Блодьювидд.
И они поженились и стали жить вместе. "Нелегко прокормить семью, не имея земель", – сказал Гвидион. "Это так, – сказал Мат, – поэтому я дам ему лучшую долю моих земель, Динодиг". Теперь это Эйфионидд и Ардудви. И Ллеу выстроил дом в месте, называемом Мур-и-Кастелл, на склонах Ардудви. И там он жил и правил, и все были довольны им и его женой.
И в один из дней он отправился в Каэр-Датил, чтобы навестить Мата, сына Матонви. И, когда он уехал, жена его вышла из дома на прогулку и услышала в лесу звук рога. Вслед за этим мимо пробежал олень, а за ним – собаки и загонщики. Следом скакал человек на лошади. "Пусть слуга пойдет, – велела она, – и узнает, кто это". Слуга пошел и спросил об этом. "Это Гроно Пебир, владетель Пенллина", – ответили ему, и он передал это госпоже.
И этот человек погнался за оленем и у реки Кинфаэл догнал его и сразил. И он пребывал там до заката, разделывая оленя и бросая куски собакам. И на исходе дня, когда солнце садилось, он подошел к воротам двора. "Он обидится, – сказала она, – если в столь поздний час мы не пригласим его войти". – "Это так, госпожа, – сказали все, – нам надо пригласить его".
И слуги отправились к нему, и он с радостью принял приглашение и вошел в дом. Она встала и приветствовала его. "О госпожа, – сказал он, – Бог воздаст тебе за твою доброту". Они сели ужинать, и, как только Блодьювидд взглянула на него, она не могла уже не думать о нем. И к нему, когда он посмотрел на нее, пришли такие же мысли. Он не мог скрывать своих чувств к ней и открылся. И она возрадовалась, и они завели нежный разговор. Соблазн был слишком велик, и в ту же ночь они легли спать вместе.