За ведьм признают преимущественно женщин глубокой старости. Народу именно кажется подозрительной долговечность таких женщин, т. е. он думает, что свой век ведьма может продлить посредством чародейства. Иногда, впрочем, в число ведьм засчитывают и молодых замужних женщин; из них прирожденные ведьмы не так вредны, как наученные. Внешним признаком, по которому можно узнать ведьму, служит небольшой хвост. На этот признак недоступен для людей, так как ведьмы старательно прячут его ото всех. Если при исследовании у какой-либо женщины, обвиняемой в ведьмовстве, не окажется хвоста, то ее в таком случае признают за ученую ведьму, потому что хвост – необходимая принадлежность собственно прирожденной ведьмы. Верование в существование хвоста основано на действительных, хотя и редких случаях особенного удлинения копчиковой кости у людей.
Ведьмы состоят в тесной связи с чертом и при его помощи совершают все те действия, каких обыкновенный человек сделать не в состоянии. По некоторым верованиям, чтобы сделаться ведьмой, женщине необходимо отречься от Бога и записать свою душу черту. Черт в свою очередь обязывается исполнять малейшие требования записавшейся к нему женщины. Слетаясь на Лысую гору (по другим сказаниям, на Бабину или Осиянскую), ведьмы входят в ближайшую связь с чертями. Есть, впрочем, и другие средства, помимо непосредственного сношения с чертом, сделаться ведьмой. Эти секреты известны прирожденным ведьмам, которые передают их своим ученицам. В одних местах женщина, которая хочет сделаться ведьмой, должна в полночь на Юрья пойти на коровий брод, набрать в рот воды со следа коровы-первенца, покропить этой водой фигуру на распутье, снять с себя всю одежду и, развесив рубашку на фигуре, затем лезть на фигуру вверх ногами. В других местах ведьма, взяв кусок сыра, отправляется вместе с ученицей к реке. Когда ведьма раздробит сыр и бросит его в воду, тотчас сбегаются всевозможные гады и быстро расхватывают этот сыр. Ведьма, указав на это своей ученице, говорит: "Так растерзают черти твою душу на том свете за ремесло ведьмы". Если ученица не устрашится и примется учиться, тогда ведьма начинает ей давать уроки колдовства. Хотя из приведенных двух обрядов не видно, чтобы желающая научиться ведьмовству прямо сносилась с чертями и от них получала свои знания; но практикуемое при этом поругание креста (фигуры), собирание всякого рода гадов, как известно, принадлежащих к излюбленным тварям черта, а главное, слова учительницы, обращенные к ученице, что она, делаясь ведьмой, тем самым передает свою душу чертям, – все это указывает на участие в действиях ведьм дьявольской силы.
(П. Ефименко)
Чаровницы
Чаровницы, как и ведьмы, по своему происхождению делятся на две категории: одни – урожденные, другие – научившиеся своему искусству от первых. Прирожденная чаровница делает добро или зло людям, смотря по тому, под какой планетой она родилась. Наученная – та, которая, заключив союз с чертом, обрекается делать людям только зло. Таким образом, чаровницы почти не разнятся от ведьм. Но деятельность их несколько отлична. Чаровница разным зельем и приговорами может мешать во всех делах человеку. Она может расстроить семейное счастье, заставить того или другого человека полюбить не любимую им особу; может сделать что-либо вредное для здоровья человека или причинить ему смерть; может, наоборот, сделать так, чтобы кому-либо была во всем удача; может обратить человека в волка и т. п. Притом для чаровницы не обязательно действовать так или иначе; она делает, что ей хочется или чтобы получить выгоду. Деятельность же ведьм носит более определенный характер, заранее очерченный; деятельность ведьм, можно сказать, невольная, так как она заранее определяется на весь год. В этом именно и заключается существенная разница между ведьмами и чаровницами.
(П. Ефименко)
Шли богомолки в Киев
В Киев две богомолки шли; пристала к ним третья: голос мужичий, ни разу по дороге не перекрестилась. Шли, шли, стали к одному монастырю подходить. Оглянулись богомолки, а она (товарка-то) в землю вязнуть начала: что ни ступит, дальше уходит, и ушла по пояс. Попросила она за попом сходить и покаялась попу в страшных грехах.
– Я, – говорит, – людей портила, детей замаривала и месяц не один раз скрадывала.
В одном грехе раскаяться язык у нее не повернулся. Поп прослушал ведьму, отступился, не разрешил ей грехи.
– Будь, – говорит, – ты отныне и довеку проклята!
Как сказал, она и пошла сквозь землю с гулом, с шумом. На том месте голый камень оказался, проклятое место стало.
(Д. Садовников)
Ведьмы на Лысой горе
Была у мужика жена-ведьма. Только наступит глухая полночь, проснется он, а жены возле него и нету, оглядится он кругом, хата на крючок заперта, сенцы на задвижке, а ее нету. Он и думает себе: "Давай-ка выслежу".
Прикинулся раз спящим и дождался полночи. Жена встала, засветила каганец, достала с полки пузыречек с каким-то снадобьем, взяла черепочек, влила туда из пузырька того снадобья, насыпала сажи, размешала, положила серы и купоросу, сбросила с себя сорочку, положила на постель, накрыла ее рядном, а сама помазала себе мочалкой с черепочка под мышками да и вылетела через устье печи в трубу.
Поднялся мужик, намазал и себе под мышками, сам тоже вылетел вслед за ней. Летит она, а он за ней. Пролетели они уже все села и города, стали к Киеву подлетать, как раз к Лысой горе. Смотрит мужик – а там церковь, возле церкви кладбище, а на кладбище ведьм с ведьмаками и не счесть, и каждая со свечкой, а свечки так и пылают.
Оглянулась ведьма, видит – за ней муж летит, она к нему и говорит:
– Чего ты летишь? Видишь, сколько тут ведьм, как увидят тебя и дохнуть тебе не дадут, так и разорвут тебя в клочья.
Потом дала она ему белого коня и говорит:
– На тебе этого коня да скачи поскорее домой!
Сел он на коня и вмиг дома очутился. Поставил его у яслей, а сам вошел в хату и лег спать. Утром просыпается, глядь – и жена возле него лежит. Пошел он тогда к коню наведаться. Пришел, а на том месте, где коня привязывал, воткнута возле сена большая верба с ободранной корой. Вошел в хату и рассказывает жене, что вместо коняки стоит один лишь дрючок.
– Возьми, – говорит жена, – этот дрючок и спрячь его в сарай под навес, а то, как увидят ведьмы, будет тебе горе, а ночью встань и выбрось его через порог, а из нее враз конь сделался и как загремит копытами, как загремит по улице, и кто его знает, куда он и скрылся.
(Из свода М. Драгоманова)
Похищение звезд
В Киевской губернии верят, что ведьмы снимают с неба звезды, чтобы притягивать к себе чужие деньги. Долго ведьмы придумывали способ снимать с неба "зори", и, наконец, наихитрейшая из них открыла ларчик, догадавшись, что талька, оставшаяся недомотанная с субботы на неделю и украденная с мотовила, есть наивернейшее средство для этой цели. Зная этот секрет, ведьмы невидимо входят в те дома, где есть такие тальки, и, сняв их с мотовила, уносят с собою, издеваясь над неловкостью поселянок. Но и поселянки стали хитры, – не успев в субботу домотать тальку, снимают ее с мотовила и прячут за иконы, имея в виду подобным действием предупредить воровку-ведьму. Похитив тальку, в ясную ночь ведьма летит с нею в небо и обвязывает "зори", а спустившись на землю, стягивает их осторожно, пока не пробьет полуночный час.
(Н. Сумцов)
Как распознать ведьму
Распознать ведьму можно в Пасху: в заутреню она целует замки в церкви. Можно еще распознать, когда скотину выгоняешь в стадо. Разговевшись пасхой, не бери палку, а выгоняй скотину веником из терна, которым коноплю трут. Ведьма забежит вперед тебя и спросит:
– Разве у тебя палки нет?
Это будет ведьма.
Ведьмы боятся собак-ярчуков, а малых щенков душат. Если хочешь выкормить ярчука, выкопай яму, посади собаку и накрой осиновой бороной. Корми до года: тогда ведьма не задушит.
(Я. Новицкий)
Вытегорская ведьма
В одной из деревень Вытегорского погоста жила одна довольно уже пожилая старушка. Многие знали, что она знается с нечистым, а многие и нет, но семейству ее было известно, что она ведьма. Чем дальше, тем больше время все подвигалось не к молодости, а к старости, и, наконец, пришло то, что старушке надо помирать. Она занемогла. Но вот уж и кончина близка, а больная и не думает посылать за священником. Видя такое ее равнодушие к долгу христианскому, дети ее вознамерились пригласить священника тайно. Вероятно, им было жалко бросить свою матушку в землю, "как скотину", или, быть может, они рассчитывали при помощи священника убедить ее раскаяться в своих великих согрешениях, но только они забыли одно: что ведьмы, как сообщницы нечистой силы, бегают всего святого, как говорится, "как бес – ладана". Так вышло и тут. При помощи послушных ей темных сил больная заранее узнает о намерении своих детей и при приближении священника вдруг вздрагивает на своей постели, обращается в сороку и через слуховое окно улетает на улицу. По уходе священника сорока снова прилетает в комнату, ударяется о постель, обращается в больную и – сразу же умирает.
Что будешь делать с покойником! Пословица говорит: "Покойником хоть ворота подпирай", – исповедовался или нет, а хоронить надо. Похоронили и эту умершую, причем отпели ее так же, как подобает отпевать всякую душу православную. Но дело этим, однако, не окончилось: сильна ведь сила нечистая и злопамятна; не забудет и не оставит без отместки она того, что ее вносили в церковь и отпевали по христианскому обряду.
Ведьма хоть и мертвая, а жестоко отомстила за свое поругание…
Прошло около полугода после ее смерти, наступили Страстная неделя и Великий четверг, когда бывает большое стоянье. К стоянью звонили обыкновенно в полночь, в 12 часов; так распорядился и священник Вытегорского погоста. Около 11 часов он встал на молитву, чтобы приготовиться к отправлению всенощного бдения, как вдруг слышит, раздается благовест. "Что же это, – думает священник, – мой сторож-то? Я велел ему звонить в 12 часов, а он звонит в 11… Неужто в такой день да напился?"
Благовест между тем все продолжается. "Делать нечего, – думает священник, – хоть и рано, а идти надо". Одевается и идет… Только переступил он порог церковной ограды, как вдруг с силой кто-то схватывает его сзади, ставит "на каракушки", садится ему на спину и начинает дергать за волосы и за бороду: волос выдернет из головы, другой – из бороды. Испугался священник, но все-таки понял, что с ним творится что-то неладное и что ему во что бы то ни стало надо достигнуть церкви и схватиться за веревку от колокола – тут его спасение. Но как добраться до церкви? Огромная тяжесть так и гнетет к земле, ноги подламываются, сил больше нет… Однако после целого часа неимоверных усилий ему удается схватиться за веревку, и, как только раздался звук колокола, он почувствовал, что тяжесть с него спала, и он слышит голос: "Ну, долговолосый, хорошо, что догадался схватиться за веревку, а то я выдергала бы тебе все волосы и бороду". Собравшийся на звон народ нашел священника еле живого; он заболел и вскоре после этого Богу душу отдал.
– Так вот какие штуки могли выкидывать эти проклятые ведьмы, – заключает рассказчик, – хорошо, что в наших местах их было мало!
– А кто же звонил? – спрашиваю я.
– Да кто? Ведьма.
– А что же сторож-то? Отчего он не явился на звон?
– Сторож-то! Она на сторожа такой напустила сон, что его едва и после растрясли.
После некоторого раздумья рассказчик прибавил:
– Не знаю, как вы, а я верю, что все это так и было. Если не верите, то можете спросить у любого жителя Вытегорского погоста, и он вам подтвердить мои слова. Кроме того, можете справиться в ризнице тамошней церкви: там хранится крашенинная риза, в которой покойный священник отпевал эту ведьму.
(ОГВ. 1890. № 29)
Ведьмы-сороки
В Петрозаводском уезде, за сто верст от города, есть деревня Кузаранда, где сохранилось поверье, будто бы ежегодно в Ивановскую ночь на остров, называемый там Иванцов, прилетают ведьмы из Киева, в виде сорок, для собирания различных трав (снадобья), которые уносят с собой в Киев. Травы сии, как верят там, отличны от обыкновенных трав видом и величиной. Рассказывают, что какой-то старик поймал одну из таких сорок за хвост; но она вырвалась, а в руках у него осталась сорочка.
(В. Дашков)
В Москве сорок нет по той причине, что святой Алексей, митрополит Московский, приметив одну ведьму в образе сороки, заклял их, чтобы в Москву никогда не влетали. А когда некоторых убитых медведиц обдирали, то вместо медвежьего мяса под кожею находили иногда бабу в сарафане.
("Абевега русских суеверий")
Когда в Москве был Иван Васильевич Грозный, то на Русской земле расплодилось всякой нечисти и безбожия многое множество. Долго горевал благочестивый царь о погибели народа христианского и задумал, наконец, извести нечестивых людей на этом свете, чтобы было меньше зла, уничтожить колдуньев и ведьм.
Разослал он гонцов по царству с грамотами, чтобы не таили православные и высылали спешно к Москве, где есть ведьмы и перемётчицы. По этому царскому наказу навезли со всех сторон старых баб и рассадили их по крепостям со строгим караулом, чтобы не ушли.
Тогда царь отдал приказ, чтобы всех привезли на площадь. Собрались они в большом числе, стали в кучку, друг на дружку переглядываются и улыбаются.
Вышел сам царь на площадь и велел обложить всех ведьм соломой. Когда навезли всех ведьм и обложили кругом, он приказал запалить со всех сторон, чтобы уничтожить всякое колдовство на Руси на своих глазах.
Охватило полымя ведьм – и они подняли визг, крик и мяуканье. Поднялся густой черный столб дыма, и полетели из него сороки, одна за другою – видимо-невидимо… Значит, все ведьмы-перемётчицы обернулись в сорок и улетели и обманули царя в глаза.
Разгневался тогда грозный царь и послал им вслед проклятие.
– Чтобы вам, – говорит, – отныне и довеку оставаться сороками!
Так все они теперь и летают сороками, питаются мясом и сырыми яйцами. До сих пор боятся они царского проклятия пуще острого ножа. Поэтому ни одна сорока не долетает до Москвы ближе шестидесяти верст в округе.
(Н. Аристов)
Ведьмы являются в разных видах
Ведьма бывает всегда оборотнем и может являться в разных видах. Так, рассказывали, что видели долгое время бегавшую по селу по вечерам свинью, которую несколько раз собирались убить, но та, завидев народ, убегала куда-либо в глухой угол и исчезала мгновенно.
Несколько лет тому назад будто бы видели ночью бочку, которая прокатилась через все село и тоже скрылась.
Все это – ведьмы-оборотни.
(А. Минх)
Ведьма превращается в сороку, вылетая в трубу на голике, также в белую курицу, в безрогую корову и свинью. В последнем случае она больше гоняется за прохожими и рвет на них платье.
(К. Логиновский)
Как ведьмы отнимают молоко у коров
[23 апреля. Ягорий (Егорьев день).] Весь домашний скот, исключая свиней, выгоняют "на росу" до зари, с вербою, со свечой, с которою стояли в Вербное воскресенье в утрени или обходили вокруг храма в Светлое Христово Воскресение, и с иконою Георгия Победоносца.
Скот гонят "на зилинь" (на озимь), пасут его до тех пор, пока роса спадет. Вербу втыкают затем на своих полосах, а свечу прячут к следующему разу.
Во время выгона скота колдуньи отнимают молоко у коров. Бывает это так: а) колдунья кладет две палочки на дороге крестообразно, и какая корова пройдет через эти палочки, будет давать молока меньше обыкновенного; оно уйдет к колдунье; б) колдунья берет, прежде нежели коровы напьются, в реке воду, и какая корова напьется в этом месте, будет давать молока меньше: оно уйдет к колдунье; в) колдунья впереди коров собирает росу, и коровы, которые будут есть траву, с которой снята роса, дадут молока меньше: оно уйдет к колдунье…
Одна крестьянка по секрету уверяла, что ее соседка в этот день брала воду в реке, когда можно было взять ее в колодце ближе. Она же видела, как та клала палочки на дорогу и потом унесла их домой. Крестьянку эту считают колдуньей.
Один крестьянин вывел лошадей "на росу". Пустил их, связал оброти и ходит себе вокруг лошадей. Вдруг смотрит: кума его собирает росу в подойник. Он тихонько, незамеченный ею, почти рядом с ней идет и собирает росу на оброти (уздечки из пеньковых веревочек), а сам приговаривает:
– Что куме, то и мне!
Принес оброти домой, повесил их.
Пришла пора коров доить, с обротей молоко и потекло. Тогда-то крестьянин догадался, зачем нужна была роса куме.
Меж крестьянками постоянно питается ненависть к какой-либо бабе, которая много масла продает, а молока бывает для семейства вволю. Многие крестьянки, боясь, что отнимут молоко у коров, не выгоняют их рано, а когда солнце хорошо обогреет землю.
(В. Чернышев)
* * *
У одного крестьянина было четверо детей, и жили у него две старухи в доме – одна его мать, а другая – его жены. Старухи постоянно ссорились между собой так, что и хозяевам житья не стало. Не выдержал Иван Афанасьев и прогнал тещу со двора: выгнал он ее, а хозяйство-то и пошло в разлад. Умер у него один сын, умер другой. Пала корова. Пойло овцы перестали брать, коль пронесешь через ворота, – ну, словом, пошучено на дворе. Да так пошучено, что хоть беги, – все в расстройстве.
Вот приходит как-то в избу беглый татарин. Походил он, походил по избе да и говорит:
– У тебя, хозяин, в избе неладно. Жили у тебя две старухи, передрались они, и одна подшутила.
– Что ж делать-то?
– А вот что. Открой подпол, полезай в него да возьми с собой нож.
Жуть меня взяла (рассказывает крестьянин), а все же полез. Вслед за мной и татарин. Влез и говорит:
– Копай здесь!
Стал я ножом ковырять землю в подполье, да вдруг нож и звякнул во что-то.
– Выкапывай, – говорит татарин.
Выкопал я ком глины, а из него торчит волос.
– Волос-то с погоста, – говорит татарин. – Разотри ком да пережарь. А когда пережаришь, снеси пепел в двенадцать часов на перекресток двух земель и брось его в речку, а оттуда иди не оглядывайся.
Сделал я все, как он сказал мне, бросил пыль, сам иду с ужасом, не оглядываюсь, а за мной вроде кто-то ползет, и цапает, и охает.
Так я и пришел домой. А с тех пор все на лад и пришло.
(К. Соловьев)
* * *
Бывают такие люди, нехорошие, которые рады спортить свадьбу. Когда мы в детстве бегали вокруг дома, где была свадьба (должны были везти невесту), подходит старушка и говорит нам:
– Деточки, киньте эту горошину в сани, где везут невесту! И приговорите: "Девять горошин, десятая невеста, лошади ни с места!"