22. Ангутисугсюк
Жили однажды три брата, старшего из них звали Ангутисугсюк. Они никогда не жили врозь; каждый из них был способным охотником, но Ангутисугсюк был самым искусным из трех. Однажды выдалась чрезвычайно суровая зима, и все их соседи оказались в сильной нужде. Только у трех братьев еды хватало с избытком, и остальные постоянно просили их о помощи. Случилось так, что два старика пришли к ним с этим намерением; и пока они находились в доме у братьев, жена Ангутисугсюка начала ворчать и жаловаться, что, мол, в доме бывает слишком много гостей. Старики обиделись; и весной, когда семья Ангутисугсюка покинула зимовье и отправилась в далекую охотничью экспедицию, старики приплыли на каяках в зимовье, вошли в пустующий дом и наложили множество всевозможных заклятий и заклинаний на стенку возле лежанки, где обычно спала жена Ангутисугсюка. Заклятия должны были привести к ссорам и разногласиям в семье, когда она вернется из путешествия.
Осенью все они, как обычно, вернулись в прежний дом. Однажды Ангутисугсюк не вышел на каяке в море, а остался дома, чтобы сделать деревянную тарелку и ложку. В то время у него было две жены, обе великие мастерицы работать иголкой; и он пообещал отдать новую тарелку и ложку той, которая починит его меховую куртку. Первая жена быстро ответила, так что вторая не успела вставить и слово: "Я хочу получить их – я починю куртку" – и принялась очень быстро работать над ней. Однако вторая жена – которая, вообще говоря, была любимой – позавидовала первой и впала в ярость. Увидев это, муж ударил ее, потому что она не рожала ему детей. Его младший сын при этом заплакал; при виде этого дядя ребенка набросился на его отца, который никак не отпускал и продолжал бить свою вторую жену. В той драке Ангутисугсюк с такой силой бросил своего брата на дверную опору, что расшиб ему бедренную кость; и он воспользовался бы полученным преимуществом, если бы в ссору не вмешались младший брат и другие люди. Все получилось именно так, как хотели старики колдуны, когда накладывали летом заклятия на пустующий дом.
Повредив брату ногу и сделав его хромым, Ангутисугсюк на следующий день нагрузил свою лодку и уплыл прочь; он занял небольшой дом без крыши, который нашел немного севернее прежней своей стоянки; а вместо стропил устроил временную крышу на шестах от летнего шатра. Настоящую свою жену он бросил, а с собой взял только вторую жену. Увидев, что брат его оправляется и может уже ходить, Ангутисугсюк решил убить его; он начал постоянно наведываться в прежний дом, чтобы прикончить брата, но почему-то всегда находил рядом с ним или своего младшего брата, или племянника; так ему и не удалось добиться цели. Эти двое по очереди дежурили возле больного и выходили в море на охоту только по одному.
Однажды Ангутисугсюк встретил племянника в море и решил было догнать его, но, как только на берегу показался дом, он оставил погоню и повернул назад. Добравшись до дому, племянник рассказал, что Ангутисугсюк преследовал его; и его отец (т. е. инвалид) сказал: "Завтра ты должен пойти и попросить наших соседей помочь тебе избавиться от Ангутисугсюка – ведь он впадает в явное безумие; но двух или трех человек будет недостаточно, потому что сам он невероятно силен". На следующее утро сын прошел по нескольким стойбищам и привел значительный отряд охотников на каяках; инвалид обратился к ним и сказал: "Давайте договоримся, как нам убить Ангутисугсюка. Каждый день он приходит сюда с намерением отнять у меня жизнь; но как только он видит кого-нибудь возле меня, он отказывается от своего намерения и поворачивает назад". Охотники приготовились провести ночь в стойбище; каяки свои они спрятали за домом; рано утром из-за скалистого мыса неподалеку появился Ангутисугсюк на своем каяке. Поскольку вокруг никого не было видно – как не было видно и каяков брата и племянника, – он решил, что в стойбище никого нет, и со всей возможной скоростью направился к берегу. Тогда один старик из охотников натянул свой капюшон плотнее на голову и произнес магическое заклинание; он добавил, что если заклинание сработает, то Ангутисугсюк, поднимаясь на берег, повернет кисти рук тыльной стороной вниз, а не воспользуется ладонями. Все очень внимательно наблюдали за Ангутисугсюком и заметили, что он действительно сделал все так, как предсказал старик; охотники перестали сомневаться в успехе своего предприятия. Выйдя на берег, Ангутисугсюк вытащил каяк из воды наполовину и направился прямо к дому, вроде бы собираясь сразу войти; но подумал о чем-то, вернулся к большой лодке за разделочным ножом и только после этого пошел в дом. Все охотники в доме спрятались в глубине на лежанках, и только двое стояли у внутреннего входа в готовности схватить его. Увидев брата, сидевшего на главной лавке, Ангутисугсюк обратился к нему с такими словами: "Посмотри-ка, что значит храбрец! Я покажу тебе, как надо сражаться! Неужели ты на самом деле решил, что я не собираюсь убивать тебя?" Сказав так, он подошел еще на шаг или два, но двое охотников, стоявших наготове, схватили его и быстро разоружили. После этого его сразу же вывели наружу и набросились на него все вместе; но никому не удавалось одолеть его. Наконец кто-то сумел подставить Ангутисугсюку подножку, и он упал; его схватили и стали совещаться, кому первому следует ударить его ножом. В конце концов вынесли из дома увечного брата, чтобы он сам мог его прикончить. Его опустили на землю рядом, и брат сказал: "Пойдите принесите мне мое копье, оно лежит под лодкой". Он взял копье и несколько раз ударил брата в плечо, говоря при этом: "А теперь отпустите его; он так хвастается своим мужеством, что наверняка поднимется". Ангутисугсюк действительно поднялся и пошел на берег к своему каяку, но упал мертвым раньше, чем добрался до него. Тогда брат, оставшийся в живых, воскликнул: "Увы! Мы убили того, кто хорошо прежде с нами обращался. В те короткие темные дни, когда все мы умирали от голода, он работал за всех нас и не жаловался. Мне очень жаль, что так получилось. Убейте и меня тоже!" Он просил об этом своего брата, и сына, и других охотников; но в конце концов понял, что никто этого не сделает, и сказал: "Ну тогда пойдите приведите его вторую жену и обязательно убейте ее; именно из-за нее все это и началось". Они так и сделали; и тот человек, кто убил ее, посоветовал остальным: "А теперь соберите все ее вещи и всю ее одежду, все ее куртки из оленьей кожи, ее штаны и башмаки из тюленьей кожи – соберите все это вместе и унесите прочь вместе с ее телом. Позаботьтесь о том, чтобы как следует запечатать погребальную камеру и навалить сверху побольше камней". Позже, когда инвалид поправился, он сильно раскаивался в том своем поступке; зато старый колдун был страшно доволен тем, что Ангутисугсюка убил его собственный брат.
23. Ситлиарнат
(Поскольку эта сказка сильно напоминает № 16 и 19, ее текст несколько сокращен.)
Жили три брата, старшего из которых звали Ситлиарнат. Однажды все они отправились на охоту на замерзшее море вместе с человеком, который не состоял с ними в родстве. Внезапно с юго-востока налетела буря, лед треснул и разошелся у них под ногами, и им ничего не оставалось, кроме как подняться на айсберг. Они забрались наверх, и их отнесло от берега далеко в открытый океан. Они умирали от голода, когда айсберг наконец принесло к неизвестной земле и охотники смогли сойти на берег. Они принялись обшаривать берег в поисках людей и вышли на перешеек, где увидели маленький домик с одним окном. Тогда Ситлиарнат сказал: "Я пойду первым; пусть попробуют сначала справиться со мной". Он пошел первым и вошел в дом впереди своих спутников. В доме он обнаружил только пару стариков; судя по всему, они были его единственными обитателями. Четверо путешественников уселись на лавку; видя, что никто из них ничего не говорит, старик начал рассматривать незнакомцев более внимательно. Он помолчал какое-то время, затем спросил: "Откуда вы пришли?" Ситлиарнат ответил ему: "Некоторое время назад мы пустились в путь с земли по ту сторону океана; мы вышли на лед охотиться на тюленей, но с юго-востока налетела буря, которая взломала лед и унесла нас через океан к вашей земле. И вот мы здесь; трое из нас – братья, а четвертый – наш компаньон". Старик обернулся к жене и заметил: "Эти люди приплыли издалека и наверняка сильно проголодались", а затем добавил еще несколько слов, которые охотники не поняли. Старуха принесла миску с жиром, поставила ее на огонь, чтобы прокипятить, и подала им на деревянном блюде; но они, хотя едва не падали от голода, только попробовали по чуть-чуть. Вскоре перед ними поставили настоящую еду, и старик сказал: "Нашего единственного кормильца давно нет дома; весь этот последний месяц мы ждем его. Он покинул нас и ушел на охоту, и до сих пор не вернулся; мы очень боимся, что он мог встретиться с дурными людьми и попасть в беду". Пока он так говорил, гости начали думать: "Что это могут быть за люди?" Охотники остались в доме, и некоторое время старик кормил их.
Однажды утром, когда все они сидели вместе, снаружи послышался голос: "Я хочу войти; впустите меня!" Старик поднялся со своего места и вышел из дома, но вскоре вернулся, держа за руку своего сына, очень бледного и истощенного. После ужина он лег на боковую лавку и не вставал несколько дней, пока однажды утром не поднялся очень рано. Он восстановил уже свое здоровье и силу, а также свой аппетит и приобрел прежний вид; и он снова взял на себя роль кормильца семьи. Но, странно сказать, никто никогда не видел его с оружием. Тем временем гости прожили в доме несколько лет; и однажды утром старик, обращаясь к старшему брату, спросил: "Какой амулет дали тебе, когда ты родился?" Ситлиарнат ответил: "В раннем детстве моим амулетом стала хищная чайка из тех, что улетают дальше всех в море и там ищут добычу". Услышав это, старик сказал: "Тогда ты можешь быть уверен, что рано или поздно вернешься на родную землю". Один из братьев вставил: "Всем нам амулетом служит одна и та же птица"; но когда спросили четвертого спутника, то оказалось, что его амулет – ворон, птица, что всегда ищет добычу на суше. Старик на это сказал: "Если так, то вряд ли тебе удастся еще когда-нибудь увидеть свою землю". Старик этот обычно вставал раньше всех, и когда остальные наконец выходили из дома, то всегда видели его на вершине какого-нибудь холма, откуда он наблюдал за погодой и состоянием воздуха.
Однажды он вернулся в дом и заметил вскользь: "Когда ветер спадет и погода установится, я отвезу вас домой". Но они усомнились и сказали: "Как же ты сумеешь перевезти нас, ведь льда сейчас нет, а ни лодок, ни каяков вокруг не видно, – а ведь мы даже не знаем, в каком направлении находится наша земля?"
Однажды утром, когда они еще крепко спали, старик громко воскликнул: "Сейчас не время спать! Вставайте быстрее, если и правда хотите вернуться домой; я сам провожу вас". И они поднялись так быстро, как только смогли, и прошли за ним на скалистый берег, где высадились много лет назад. Там старик сказал: "Теперь наблюдайте за мной!" Он разбежался, бросился в море и нырнул, а появился уже в облике медведя. Он сказал: "Если амулет Ситлиарната и правда чайка, то она скоро явится ему. Делайте как я; бросайтесь в воду". Ситлиарнат, однако, немного медлил; но медведь продолжал: "Если вы не последуете за мной в открытый океан, то никогда не вернетесь домой". Тогда Ситлиарнат разбежался и прыгнул; но, погрузившись в воду, тут же поднялся на поверхность и встал, едва касаясь воды ступнями ног; он мог скользить и катиться, как по твердому льду, по волнам океана. В это время появилась и чайка, и все увидели большой айсберг, на который забрался он сам, а следом за ним и его братья. Тогда старик обратился к четвертому охотнику и сказал: "Я знаю, ты тоже хотел бы вернуться; попробуй свои крылья!" Он тоже прыгнул в море и попытался взлететь, но вместо этого сразу же пошел ко дну и утонул бы, если бы не медведь; тот вынес его на берег и сказал: "Нет, ты никогда не попадешь домой, потому что твой амулет – ворон; ты можешь вернуться в мой дом на берегу и жить как раньше". После этого медведь обратился к трем братьям: "Крепко закройте глаза, сядьте рядом и тесно прижмитесь друг к другу. Если откроете глаза, никогда не попадете домой. А теперь я упрусь плечом в айсберг и оттолкну вас прочь". Вскоре их убежище задрожало и затряслось под ними, и путешествие началось. Так они продвигались вперед и вперед, пока не почувствовали удар, как будто наткнулись на что-то твердое. Медведь велел им открыть глаза, и – что же! – они увидели перед собой обширную землю и узнали в ней свою родину. Братья высадились на берег лишь чуть южнее того места, где раньше находилось их стойбище. Они пригласили медведя к себе и хотели чем-нибудь отплатить ему за услугу, но он сказал: "Нет, мне не нужна плата с вашей стороны – я только хотел сделать вам добро; но если в зимнее время случится вам увидеть медведя с лысой головой и ваши спутники захотят поохотиться на него, то попытайтесь отговорить их от этого и оставьте медведю немного еды". После этих слов он бросился в море и мгновенно исчез.
Братья направились к бывшему своему дому; они поняли, что в нем кто-то живет, так как возле дома играли маленькие мальчики. Оказалось, что родители назвали этих детей в их честь, в память о своих пропавших друзьях. Их жены все снова вышли замуж; но другие их родичи с огромной радостью приняли тех, кого давным-давно считали погибшими. Спрашивали их и о четвертом спутнике, но братья отвечали, что оставили его "на том берегу". Увидев, что нынешние мужья их бывших жен боятся их, братья успокоили их; они сказали: "Мы не желаем вам зла. Огромное спасибо вам за то, что так хорошо кормили наших родных". Но жен тем не менее им вернули.
За зиму они успели почти позабыть о медведе, как вдруг однажды вечером, когда все были дома, кто-то из мужчин воскликнул: "Медведь! Медведь направляется к берегу!" Все бросились хватать оружие, но трое братьев вмешались и воскликнули: "Подождите немного; мы должны сперва взглянуть на него!" Они сразу же узнали своего медведя и сказали остальным: "Без его помощи мы никогда не вернулись бы домой. Не охотьтесь на этого медведя; лучше поспешите угостить его!" Когда медведь вышел на берег, он сразу же направился к дому братьев и уселся на задние лапы перед входом. Люди положили перед ним несколько целых нерпичьих туш и жестами пригласили его отведать; сами же собрались вокруг него. Закончив трапезу, медведь улегся спать, а дети без страха играли рядом. Через некоторое время он проснулся, еще немного поел и поднялся; прошел к берегу по своим собственным следам, бросился в море, и больше его никогда не видели. Говорят, что весьма многочисленное потомство Ситлиарната никогда ни в чем не знало нужды.
24. Как Меркисалик охотился на оленей
(Эта сказка составлена из двух вариантов, один из которых был записан в Северной Гренландии до 1828 г.)
У Меркисалика был только один сын, и некому больше было помогать ему кормить семью. В летнее время они вдвоем обычно охотились вдоль берегов одного и того же фиорда. Со временем Меркисалик постарел и одряхлел; он вынужден был отказаться от охоты и оставить прокорм семьи на сына. Однажды, когда все они опять обосновались на стоянке у фиорда и сын, как обычно, ушел на охоту, старики остались одни и никого не ждали. Они занимались делами возле шатра и неожиданно заметили лодку, которая шла по ветру вверх по заливу в сопровождении нескольких каякеров. Меркисалик очень обрадовался этому зрелищу и велел жене достать сушеного мяса, чтобы гости могли перекусить после высадки на берег. Его обрадовало, что у сына в охотничьих экспедициях теперь будут спутники. Среди прибывших было много мужчин, в том числе несколько разговорчивых и общительных стариков.
Когда сын Меркисалика вернулся с гор, он тоже очень обрадовался новому обществу. Он встретил их всех с величайшим гостеприимством и пригласил к трапезе, как только она была готова и свежее мясо сварилось. Пока же все очень вежливо разговаривали и вскоре договорились на следующий же день вместе отправиться на охоту. Так и сделали; и вскоре увидели множество животных, пасущихся на траве внизу в долинах. Были высланы загонщики, и охотники принялись сооружать земляные стены с удобными позициями для стрельбы. Гости предложили, чтобы сын Меркисалика стрелял последним, и он согласился; но когда загонщики окружили зверей и погнали их на засаду, у него вдруг возникла мысль: "Что, если они слишком жадны и ничего мне не оставят?" Тем временем остальные начали целиться и быстро перестреляли всех, кого смогли. После этого сын Меркисалика помог им ободрать добычу, но, когда все начали спускаться вниз к шатрам, держался немного позади. Вернувшись в лагерь, чужаки сразу же велели своим женщинам готовить еду и пригласили на трапезу Меркисалика и его людей. За ужином один из мужчин заметил: "Должно быть, в здешних местах и правда много зверья, раз уж даже сын Меркисалика успешно охотится". Меркисалик и его родичи выслушали эту колкость в молчании; но после, вернувшись в свой шатер, отец сказал: "Иначе не может быть; мы должны уступить им, поскольку их много".
Следующий день прошел точно так же; гости обошлись с сыном Меркисалика так же, как накануне; ему опять выделили самую неудачную позицию для стрельбы, дальше всего от загонщиков; а на обратном пути он снова держался чуть позади. Вскоре, однако, он присоединился к остальным; по возвращении домой пришельцы вновь пригласили родичей Меркисалика к трапезе из добычи этого дня. Тот человек, что накануне насмехался над сыном Меркисалика, и теперь разговаривал с ним так же, отчего Меркисалик очень рассердился.