Глава 6
ДЗИДЗО – ДЕТСКИЙ БОГ
Дзидзо – кто он такой?
Дзидзо, Бог Маленьких Детей, божество, успокаивающее буйное море, определенно, самый любимый из буддийских Богов, хотя некоторые его характерные черты несколько схожи с Каннон, Богиней Милосердия. Самые популярные божества, будь то на Востоке, или на Западе, – это те, что больше всего походят на людей. Дзидзо, хотя и буддийский, по существу очень японский Бог, и лучше всего можно описать его, сказав, что это Бог – покровитель бесчисленного числа женщин, стремящихся перенестись в загробную жизнь, чтобы заботиться о своих детях и после их смерти, божество, которое будет и отцом и матерью для душ их малышей. И именно поэтому Дзидзо является Богом Женских Сердец, а не предметом мелочных дебатов почтенных теологов. Изучение природы и характера Дзидзо открывает все лучшее, что есть в японской женщине, поскольку он воплощает ее любовь, чувство прекрасного и бесконечное сострадание. Дзидзо обладает всей мудростью самого Святого Будды с той лишь разницей, что Дзидзо отказался от Нирваны и не сидит на Золотом Лотосе, а стал через утонченное прекрасное самопожертвование божественным товарищем по играм и защитником детей. Он – Бог улыбок и длинных рукавов, враг злых духов и тот, кто способен исцелить раны матери, у которой умер ребенок. Есть поговорка, что все реки текут в море. Для японской женщины, чей ребенок лежит на кладбище, все реки гонят свои отливающие серебром воды туда, где ждет добрый Дзидзо. Вот почему женщины, потерявшие своих детей, пишут молитвы на узких полосках бумаги и пускают их плыть по реке к великому Духовному Отцу и Матери, который ответит на все их мольбы любящей улыбкой.
У алтаря Дзидзо
Клара Уэлш в своем стихотворении "У алтаря Дзидзо" так описывает картину цветения сакуры:
"Перед алтарем доброго Дзидзо расцвели вишни, и ярко-розовое цветочное облако на тонких веточках походит на спутанную линию ажурного узора.
В предрассветном свете, розовом на фоне серого мха с дрожащими на нем капельками росы, можно разглядеть спокойную улыбку и безмятежное чело вырезанного лица, на котором играют солнечные лучи.
Светает. Я срываю ветку, с нее тут же начинают осыпаться лепестки. Утренний воздух пахнет свежестью. Лепестки плавно опускаются вниз, на колышущиеся волны травы.
Полдень заставил меня устыдиться того, что совершили мои праздные пальцы, послав в тумане бутонов и цветов внезапный цветочный водопад со сладко пахнущей ветки.
Зарево заката угасло вдали. Я рассеянно поднимаю руку, но теперь уж нет ни Дзидзо, ни сакуровой ветки – лишь только темнота беззвездных небес!"
Дзидзо и Лафкадио Херн
Лафкадио Херн писал в одном из писем: "Существует странный обычай, связанный с Дзидзо, который, возможно, вас заинтересует… Когда играют свадьбу в доме человека, которого в деревне не любят, молодые люди из деревни приносят придорожную статую Дзидзо на дзасики и объявляют о приходе Бога. (Это делается, когда крестьянин слишком жаден или семейство скупо.) Все члены семьи должны выйти, поприветствовать божество и отдать все требуемое сакэ и все угощение, чтобы ничего не осталось в доме. Отказываться опасно, молодые крестьяне вполне могут разрушить жилище. После этого статую относят назад на ее место. Визита Дзидзо сильно боятся. Такого никогда не делают тем, кого любят".
Однажды Лафкадио Херн, который всегда с теплыми чувствами и восхищением относился к этому божеству, захотел восстановить голову и руки разбитой статуи Дзидзо. Его жена убедила его не делать этого, и мы цитируем его необычный ответ, потому что он немного напоминает нам легенду, рассказанную в этой главе: "Гомэн, гомэн! (Прости меня!) Я думал только немножко порадовать тебя, вот и все. Дзидзо, о котором я тебе писал, совсем не то изваяние, которое можно найти на кладбищах, это тот Дзидзо, который охраняет и успокаивает море. Он – не печальное божество, но тебе не пришлась по нраву моя идея, поэтому я отказался от своей затеи. Однако бедный Дзидзо-сама горько плакал, когда услыхал о твоем ответе мне. Я сказал ему: "Ничего не поделаешь, ведь мама-сан сомневается в том, кто ты есть на самом деле, и думает, что ты страж кладбищ. Я-то знаю, что ты спаситель морей и моряков". Бедняга Дзидзо плачет по сей день".
Высохшее дно Реки Душ – Сай-но Кавара
Под землей есть Сай-но Кавара, или высохшее дно Реки Душ. Это место, куда после смерти попадают все дети, а также те, кто так и не женился или не вышел замуж. Здесь малыши играют с улыбающимся Дзидзо и строят маленькие пагоды из камня, ведь его очень много на высохшем дне Реки Душ. Матери этих детей в мире живых также складывают камни вокруг статуй Дзидзо, ведь эти маленькие пагоды олицетворяют молитвы, они являются защитными амулетами от они или злых духов. Иногда на высохшем дне Реки Душ они ненадолго одерживают победу и разрушают маленькие пагоды, которые с такой радостью и смехом строили дети-призраки. Когда случается такое несчастье, смех прекращается, и малыши летят к Дзидзо, чтобы он защитил их. Он прячет их в своих длинных рукавах и святым посохом прогоняет красноглазых они.
Место, где обитают души детей, – серый мир теней и туманных холмов и долин, через которые и прокладывает себе путь извилистая Сай-но Кавара. Все дети одеты в короткие белые кимоно, и, если случается злым духам напугать их, всегда есть Дзидзо, чтобы осушить им слезы и отправить их опять играть в призрачные игры.
Далее следует гимн, посвященный Дзидзо и известный как "Легенда о Гудящей Сай-но Кавара", представляющий нам красивую и понятную концепцию Бога Дзидзо и тех призрачных земель, где играют дети.
Легенда о гудящей Сай-но Кавара
Не об этом мире этот печальный рассказ,
Легенда о Сай-но Кавара,
Что у подножия горы Сидэ;
Хоть и не об этом мире этот рассказ; но все-таки
очень печальный.
Ибо собраны вместе в высохшем русле
Реки Душ – Сай-но Кавара
Множество детей нежного возраста:
Младенцы всего двух-трех лет,
Малыши четырех-пяти лет, дети,
коим нет и десяти, -
В Сай-но Кавара все они собраны вместе.
И голоса детей, тоскующих по родным,
Их плач об их матерях и отцах -
Совсем не те голоса и не тот детский плач,
что слышим мы в этом мире,
А плач, который так грустно слышать,
Что звук его проникает сквозь кости и плоть.
И столь же печально, как плач, занятие их -
Собирают они камни по руслу реки,
Чтобы сложить из них молитвенные пагоды.
Читая молитву о счастье отца, они складывают
из камней первую башню;
Молясь о счастье матери,
Они возводят вторую пагоду;
Вознося молитвы за своих братьев, сестер и всех,
кого дома они любили,
Дети складывают третью пагоду -
Так весь день они предаются
Своим печальным развлечениям.
Но только солнце начинает скрываться
за горизонтом,
Как появляются ́они, злобные демоны ада,
И так говорят им: "Что это вы здесь делаете?
Смотрите! Родители ваши, все еще живущие
в бренном мире,
И думать не думают ни о жертвах богам,
ни о праведных делах:
С утра до вечера лишь только оплакивают вас.
О! Как жалко! Увы! Как немилосердно!
Поистине причина той боли, что мучает вас,
Лишь только в скорби и слезах ваших родителей".
И, прибавив: "Не вините нас!",
Демоны рушат возведенные пагоды,
Разбивая камни своими железными булавами.
Но вдруг – о чудо! Появляется Учитель Дзидзо.
Он тихонько подходит и говорит плачущим детям:
"Не бойтесь, милые! Не пугайтесь!
Бедные крошки-души, ваши жизни
были так коротки!
Слишком рано пришлось вам отправиться
в тяжкий путь, к Мэйдо,
В долгий путь в Царство Мертвых!
Доверьтесь мне! Я и отец вам и мать в Мэйдо,
Отец всем детям в Царстве Мертвых!"
И он прикрывает их полами
своего сияющего одеяния -
Так милостиво он жалеет малышей.
Тем, кто не может идти, протягивает он свой
крепкий сякудзё.
И он обнимает малышей, гладит по головкам,
Прижимая их к своей любящей груди.
Так милосердно он жалеет детей.
Наму Амида Буцу! Хвала всемогущему Будде!Лафкадио Херн
Это прибежище детских душ конечно же далеко не идеальная страна. Сердца японских женщин породили именно Дзидзо, а не его страну. Строгое буддийское учение о причинах и следствиях, о рождении и перерождении относится даже к кротким младенцам. Но если Великое Колесо Истории вращается непогрешимо и замирает лишь тогда, когда желание не существовать, в конце концов, достигается в Нирване, преданный Дзидзо стоит у ног Судьбы и облегчает путь, по которому топают ножки маленьких деток.
Пещера детей-призраков
В Японии есть пещера, известная как Кю-Кукэдо-сан, или Древняя Пещера, глубоко внутри нее в нише находится статуя Дзидзо с волшебным драгоценным камнем и священным посохом. Перед Дзидзо расположены маленькие тории и пара гохэй, являющихся символами синтоистской веры, но, как заметил Лафкадио Херн, "у этого доброго божества нет врагов, у ног этого бога, любящего умерших детей, обе религии объединяются в деликатном почтении". Здесь встречаются тени детских душ, тихо перешептывающихся, когда они наклоняются то там, то здесь, чтобы построить свои каменные пагоды. По ночам они перебираются через море из своей долины Сай-но Кавара и покрывают песок в пещере следами своих призрачных ног, возводя, как обычно, эти каменные молитвенные пагоды, а Дзидзо в это время с улыбкой наблюдает за их старательной работой. Они отправляются в обратный путь перед восходом Солнца, так как считается, что мертвые страшатся смотреть на Богиню Солнца (Ама-тэрасу), а больше всего эти младенцы боятся ее сияющих золотых глаз.
Фонтан Дзидзо
В другой красивой пещере у моря находится Фонтан Дзидзо. Из этого фонтана течет молоко, которым души детей утоляют жажду. Матери, страдающие недостатком молока, приходят к этому фонтану и молятся Дзидзо, а матерям, у которых молока больше, чем нужно их малышам, нужно молиться тому же божеству, чтобы он забрал лишнее молоко и отдал его душам детей в своем великом Царстве Теней. Говорят, что Дзидзо отвечает на эти молитвы.
Благодарность Дзидзо
Женщина по имени Cora Садаёси жила, занимаясь разведением шелковых червей и сбором шелковых нитей. Однажды, когда она посетила храм Кэн-тё-дзи, ей показалось, что статуя Дзидзо выглядит замерзшей. Придя домой, она сделала шапку, вернулась с ней в храм, надела ее на голову Дзидзо и сказала:
– Была бы я богата, я бы дала тебе теплую одежду, чтобы обогреть все твое царственное тело. Но увы! Я бедна, и даже то, что я в силах предложить тебе, ниже твоего божественного достоинства.
На пятидесятом году жизни эта женщина умерла, но, поскольку тело ее три дня оставалось теплым, ее родственники не соглашались хоронить умершую. Однако вечером третьего дня, к большому удивлению и радости родных, она снова ожила.
Вскоре после этого женщина снова взялась за работу и рассказала, как ее душа предстала перед великим и ужасным Эмма, Повелителем и Судьей Мертвых, и как этот ужасный Эмма был зол на нее, поскольку она, вопреки буддийскому учению, убила множество шелковых червей. Эмма был так зол, что приказал бросить ее в чан, наполненный расплавленным металлом. Пока она кричала от нестерпимой боли, рядом с ней появился Дзидзо, в тот же миг металл перестал ее обжигать. Ласково поговорив с женщиной, Дзидзо отвел ее к Эмма и попросил, чтобы та, которая однажды согрела одно из его изваяний, получила прощение. Эмма внял просьбе милосердного божества, и женщина вновь вернулась в мир солнца и света.
Глава 7
ЛЕГЕНДЫ В ИСКУССТВЕ ЯПОНИИ
Значимость японского искусства
Сэр Альфред Ист в своей лекции по японскому искусству назвал его "великим в изображении мелочей, но мелким в изображении великого", и это в общем-то очень верно. Японский художник не имеет себе равных в изображении цветов, насекомых и птиц. Он превосходно изображает вздымающуюся волну, ветку цветущей сакуры на фоне полной Луны, полет цапли, сосны и карпа, плывущего в прозрачном ручье, но этот исключительный талант передавать все в деталях и точных подробностях, по-видимому, удерживает его от изображения того, что мы понимаем как "великое" тематическое полотно, историческая сцена с множеством фигур. Такой интерес к изображению различных небольших фрагментов природы – не узость и не академичность. Искусство не предназначено только для какэмоно, или свитка, что висит в алькове японского дома, чтобы им повосхищались какое-то время, а потом заменили на другой. Искусство в Японии, в отличие от любой другой страны, настолько универсально, что даже самое дешевое полотенце радует своим узором, а игральные карты, в отличие от наших, являются настоящим произведением искусства.
Считается, что изображение женщины в японском искусстве статично и лишено жизни. Это не совсем верно, если под статичностью понимать отсутствие всякого выражения на лице, но для того, чтобы понять образ японской женщины в искусстве, нужно сначала узнать о ней и ее поведении в жизни. За этим явно неподвижным лицом скрывается гнет старых традиций. Любопытно, что до тех пор, пока мы не привыкнем отличать черты одного японского лица от другого, которые внешне столь похожи, что все японцы нам, европейцам, кажутся на одно лицо, мы склонны прийти к поспешному выводу, что в Японии Мать-Природа довольствовалась повторением одних и тех же черт лица, забывая, что и мы при первом знакомстве кажемся японцам тоже все на одно лицо. В японском искусстве лицо не лишено выражения, только оно очень отличается от привычных нам выражений, и это особенно верно в отношении женских портретов. Большинство из нас видели много цветных гравюр с изображением женщин, где игра света и тени на лице полностью отсутствует. Мы склонны утверждать, что такое упущение придает лицу плоскостность, и, следовательно, делать вывод, что подобное произведение нельзя отнести к высокому искусству. Но это не так, японское лицо действительно плоское, и японские художники всегда старались отразить столь характерную черту. Цветные гравюры с изображением японских женщин не показывают никаких эмоций, будь то улыбка или острая печаль, но поскольку мы обнаруживаем столько недостатков с нашей точки зрения, то будем далеки от истины, если станем считать, что цветные гравюры подобного рода не выражают никакого чувства, а изображения на них походят на кукол и не представляют никакого интереса. "Мы должны принимать во внимание долгий период угнетения, через который была вынуждена пройти японская женщина. Поверхностное изучение странного для нас трактата, написанного Кайбарой под названием "Онна Дайгаку", или "Великое Наставление Для Женщин", поможет нам понять, что долгом каждой японской женщины было быть приятной, любезной, добродетельной, безоговорочно подчиняться старшим, но, прежде всего, не показывать внешне никаких чувств. Когда мы примем во внимание все вышеизложенное, до нас медленно начнет доходить, что в портрете японской женщины скрыты сила, а не слабость, спокойная и величавая красота, где все порывы сдерживаются, скрываются за множеством косных традиций. Японская женщина, каждый шаг которой был подчинен суровой дисциплине, тем не менее дала нам тип женственности, превосходной в своей миловидности и характере, и японский художник сумел уловить волшебство ее очарования. В изгибах ее тела художник дает намек на изящество гнущейся под ветром ивы, в узоре ее платья – обещание весны, а маленький красный ротик обещает безграничные удовольствия.
Япония обязана своим искусством буддизму, его стимулировало и поддерживало влияние Китая. Буддизм дал Японии изобразительное и декоративное искусство, а также изысканную резьбу. Синтоистские святилища были строги и просты, а буддийские храмы изобилуют всем, что могло дать искусство. И последняя, но немаловажная деталь: именно учение Будды принесло в Японию искусство планировки садов с его продуманным и красивым символизмом.
Некий японский критик-искусствовед писал: "Если в схватке мечом перерубить кисть (для письма), она будет кровоточить". Это приводит к умозаключению, что японский художник в свое произведение вкладывает всю душу, оно становится частью его самого, чем-то живым, сродни самой религии. С такой великой силой в кисти художника неудивительно, что он способен придать столь поразительную жизнь и движение своему произведению, особенно это видно в портретах актеров.
До сих пор мы показывали японского художника только как мастера миниатюры, он тем не менее верно и действенно изображал богов и богинь своей страны и многие мифы и легенды, связанные с ними. Ему нет равных в изображении прекрасного, но он не менее искусен и в изображении ужасного, ибо никакие художники, за исключением китайских, не преуспели в изображении сверхъестественного лучше, чем японцы. Какой контраст между изысканным изображением Дзидзо, Будды или Каннон и живописным изображением японских злых духов! В японском искусстве можно найти и неземную красоту, и крайнее уродство, и любители картин с видами горы Фудзи и размытого колорита гравюр Утамаро с женскими портретами ужаснутся, глядя на картины с призрачными изображениями сверхъестественных существ.