– На седьмой день, считая с этого дня, мы срубим дерево по повелению царя. Покинь же дерево до срока и не держи на нас зла!
Бог, обитавший в дереве, услышал обращенные к нему слова и подумал: "Эти мастера хотят срубить мое дерево. Когда дом мой падет, я исчезну. Вместе со мной исчезнут все молодые деревья вокруг, а ведь в них живут мои родичи. Моя собственная смерть не трогает меня так, как гибель моих детей, значит, я должен постараться спасти их жизни".
В полночь бог дерева вступил в покои царя.
– Кто ты? – испуганно спросил повелитель Бенареса. – Ты подобен богу, но лицо твое печально.
– Я – бог смоковницы, растущей в твоем саду. На протяжении шести тысяч лет люди поклонялись мне и никто не поднял на меня руку. Отнесись ко мне и ты с должным почтением, о царь!
Царь же ответил, что смоковница – как раз то дерево, что ему нужно для дворца, и пообещал, что, когда смоковница превратится в колонну, ей будут оказывать не меньшее почтение.
– Хорошо, только прошу тебя – сначала повели срубить верхушку, затем срединную часть, а под конец – корень, – ответил бог.
Царь запротестовал, говоря, что рубить дерево по частям – значит причинить ему больше боли, нежели чем срубить одним ударом.
– О повелитель леса, – сказал царь, – почему ты желаешь продлить свои страдания?
– Причина одна, – ответил бог. – Под моей сенью живут мои родичи, если вы срубите мое дерево под корень, оно, падая, может погубить их.
Царь был глубоко тронут. Воздев руки, он воскликнул:
– О древесный бог, во имя спасения других ты готов пожертвовать собою. Я пощажу тебя, ничего не бойся!
На следующий день царь раздал много пожертвований и правил долго и счастливо, пока не вознесся в обитель богов.
Лунный заяц
Однажды, когда Бенаресом правил Брахмадатта, будущий Будда был рожден зайцем и жил в лесу. У него было три друга – обезьяна, шакал и выдра. Все эти животные были исполнены мудрости. Они то и дело постились и щедро раздавали милостыню. В один из постных дней заяц и его друзья, как обычно, искали себе пропитание. Выдра поймала рыбу, шакал добыл немного мяса, а обезьяна нашла себе плоды манго. Заяц же, перед тем как отведать травы, задумался: а вдруг кто-то попросит у него немного еды? Не будет же он угощать травой. Поскольку у него не было ни мяса, ни фруктов, он решил, что отдаст себя.
Когда на земле происходят такие удивительные вещи, небесный трон бога Шакры раскаляется. Так случилось и в этот раз. Желая понять, что случилось, Шакра взглянул с небес на землю, увидел зайца и решил испытать его. Приняв облик брахмана, он отправился сначала к выдре и попросил у нее пищи. Выдра предложила ему рыбу. Шакал и обезьяна, в свою очередь, угощали его мясом и фруктами. Отвергнув подношения, Шакра сказал, что вернется на следующий день. Затем он отправился к зайцу, и тот обрадовался возможности сделать доброе дело.
– Брахман, – сказал заяц, – сегодня я совершу такое пожертвование, какого не делал прежде. Собери хворост и разожги костер.
Когда огонь разгорелся, Шакра позвал зайца. Заяц, который в будущем должен был стать Буддой, прыгнул в костер, счастливый словно фламинго, севший на ковер из кувшинок. Однако огонь не причинил ему вреда. Удивившись, заяц спросил брахмана о причине этого. Шакра признался, что не является брахманом и спустился с неба, только чтобы испытать зайца.
– Шакра, напрасны были труды твои. Для любого я сделал бы то же самое, что сделал для тебя, – сказал заяц.
– О мудрый заяц, – ответил Шакра, – да славится твоя добродетель во веки веков.
Раскрошив гору, он нарисовал на луне образ зайца, пользуясь в качестве краски соком раздавленной горы. Затем Шакра отбыл на небо. Вот почему на луне теперь можно увидеть зайца.
Сантушита
Последней человеческой инкарнацией Будды перед тем, как он стал Гаутамой, был царь Вессантара, о милосердии и сострадании которого повествует длинная Джатака. После долгого царствования Будда вознесся на небеса Тушита в ожидании своего последнего рождения. Следует понимать, что Будда стремится сократить время своего пребывания в обители богов в промежутках между инкарнациями, хотя его заслуги, разумеется, позволяют ему пребывать на небесах сколь угодно долго. В действительности он мог достичь нирваны в тот момент, когда решил стать Буддой, но вместо этого выбрал цепь постоянных инкарнаций во имя спасения живых существ от страданий. За свое самопожертвование Бодхисатва (тот, кто принял решение стать Буддой) получает вознаграждение. Желание стать Буддой уже само по себе стимул, подобный тому, что побуждает человека залезть на высокое дерево, чтобы достать плод. Кроме того, Бодхисатва никогда не воплощается в дурном существе, а боль, сопутствующая постоянному самопожертвованию, заглушается радостью от мысли о величии финальной награды.
Родившись на небе, Будда может сам выбрать себе инкарнацию. Он опускается на ложе и "умирает", возрождаясь на земле в избранном им облике. Перед своей последней человеческой инкарнацией Будда долгое время провел на небесах Тушита, где его звали Сантушитой. Узнав, что ему суждено скоро обрести земное воплощение, небесные божества окружили Будду, осыпая его поздравлениями. Исчезнув с небес, он очутился во чреве Махамайи, жены Суддходаны, царя шакья из Капилавасту. Махамайя зачала ребенка во сне. Дэвы перенесли ее в Гималаи, где она совершила омовение и очистилась. Затем ей явился Бодхисатва, подобный залитому лунным светом облаку. В руке он держал цветок лотоса. Некоторые говорят, что он явился царице в облике белого слона. Он трижды обошел вокруг Махамайи, и в этот момент Сантушита исчез с неба и вошел в ее чрево. В этот момент небеса содрогнулись, ад изверг пламя, музыкальные инструменты заиграли сами по себе, реки остановили свой бег, деревья покрылись цветами. На следующий день сон царицы истолковали шестьдесят четыре брахмана. Они объявили, что у Махамайи родится сын, который станет либо царем всей земли, либо Верховным Буддой. Девять месяцев Махамайю охраняли небесные божества. Тело ее стало прозрачным, и можно было увидеть ребенка. Через десять лунных месяцев Махамайя села в золотые носилки и отправилась навестить родителей. По пути она сделала остановку в саду, где росли смоковницы. Здесь и появился на свет Будда. Первым ребенка принял Брахма, затем он передал его дэвам, а те – приближенным царицы. Будда сразу же встал на ноги, и там, где он впервые коснулся земли, расцвел лотос. В тот же день родилась Яшодхара, ставшая впоследствии его женой; лошадь, на которой он уехал из города в поисках истины; возничий Чанна; любимый ученик Будды Ананда, а также смоковница, под сенью которой Будда обрел просветление.
Сиддхартха
Через пять дней после рождения царевича нарекли Сиддхартхой, а на седьмой день умерла его мать. Когда Сиддхартхе исполнилось двенадцать лет, царь призвал к себе брахманов, которые сообщили ему о том, что царевич, увидевший старость, болезни, смерть и отшельника, хочет стать аскетом.
– Я не желаю, чтобы мой сын был Буддой, – сказал царь, – ибо тогда он избежит большой опасности. Пусть лучше будет владыкой мира.
И царь предпринял все меры, чтобы уберечь сына. Он повелел построить три дворца, где царевич мог наслаждаться беззаботной жизнью и где запрещалось упоминать о смерти и печали.
Для пущей верности царь решил женить Сиддхартху. Желая найти ту единственную, что пленит серце его сына, он велел изготовить изысканные украшения и объявил, что царевич будет раздавать их девушкам благородного происхождения. Когда все драгоценности были розданы, явилась еще одна девушка по имени Яшодхара. Она спросила у царевича, есть ли у него подарок для нее, и он, не задумываясь, отдал Яшодхаре свое драгоценное кольцо. Узнав о том, что Яшодхара приглянулась сыну, царь немедленно послал за ее отцом и попросил у него руки дочери для Сиддхартхи. Однако в благородных семействах шакья принято было выдавать дочь замуж только за того, кто проявит доблесть в состязании.
– Боюсь, – сказал Маханама, отец Яшодхары, – что этот изнеженный принц не проявит себя ни в стрельбе из лука, ни в борьбе.
Тем не менее был назначен день турнира, на который явились отпрыски благородных семей, претендующие на руку Яшодхары. Сначала они состязались в литературе и математике, затем в стрельбе из лука. Каждый из претендентов выступил достойно, но Сиддхартха, вооруженный священным луком, доставшимся ему еще от деда, легко превзошел их. Кроме того, он показал себя великолепным наездником и борцом. Женившись на Яшодхаре, царевич поселился с ней в прекрасном дворце, построенном его отцом. Возле дворца был сад, окруженный тройной стеной. В каждой стене были только одни ворота, охраняемые неусыпными стражами.
Тем временем на небесах было решено, что настало время, когда Великий должен отвергнуть беззаботную жизнь и обратиться к исполнению своей миссии. Боги внушили царевичу эту мысль, и система ценностей его изменилась. Он думал теперь не об удовольствиях, а о бренности жизни. Музыка, звучавшая во дворце, словно призывала царевича покинуть дворец и отправиться в путь. Послав за возничим, Сиддхартха объявил о своем желании отправиться в город. Когда царь узнал об этом, он повелел привести столицу в порядок и украсить ее, подготовив для визита Сиддхартхи. Ни одного старика, нищего или увечного не должно было остаться на улицах города. Но меры предосторожности, предпринятые царем, пропали втуне. Когда Сиддхартха проезжал по улице города, пред ним предстал дэв в облике согбенного старца, изнуренного болезнями, сморщенного и задыхающегося.
– Кто это? – удивившись, спросил царевич.
– Старый человек, – ответил возничий.
Царевич пожелал узнать, что значит слово "старый", и возничий объяснил ему, что с возрастом силы человека тают и, ослабленный долгими годами жизни, он может умереть в любой момент.
– Этот человек – один такой или старость приходит ко всем? – спросил царевич.
Узнав, что и ему суждено состариться, он не пожелал более осматривать город и немедленно вернулся во дворец.
На следующий день царевич снова отправился в город и встретил там больного, а в третий день увидел мертвого.
– Я тоже умру? – спросил он и получил положительный ответ.
В четвертый день царевичу встретился странствующий монах. Он заговорил с ним, и йог поведал, что удалился от мира, чтобы обрести свободу и покой. Встреча с монахом произвела на царевича глубокое впечатление. Он почтительно поклонился мудрецу и, явившись во дворец, попросил у отца разрешения последовать примеру монаха.
– Ибо все в мире преходяще, о царь, – сказал он.
Слова сына словно громом поразили старого царя, он горько заплакал, а когда царевич ушел, велел удвоить охрану дворца и не выпускать сына за его пределы.
Уход Сиддхартхи
Вскоре Яшодхара родила Сиддхартхе сына, которого нарекли Рахулой. Но даже это не могло отвратить царевича от избранного пути. Однажды ночью дэвы позвали его в путь. Сиддхартха бросил прощальный взгляд на спящую Яшодхару. Он хотел взять сына на руки, но рука Яшодхары покоилась на его головке, и Сиддхартха отказался от этой мысли из страха разбудить жену. Медленно пройдя через покои дворца, царевич остановился на пороге. Подняв глаза, он увидел усыпанное звездами небо. Шакра и многочисленные божества окружили Сиддхартху.
– О царевич, – сказали они, – настало время пуститься на поиски Высшего Закона Бытия.
"Даже боги спустились с неба, чтобы поддержать меня в моем решении, – подумал Сиддхартха. – Пора в путь".
Он позвал своего возничего Чанну и велел привести лошадь. При виде хозяина конь радостно заржал. Царевич сел в седло, поклявшись себе, что делает это в последний раз. Дэвы сделали так, что никто во дворце не услышал топота копыт, а когда царевич и его возничий подъехали к воротам, те распахнулись сами собой. Так царевич Сиддхартха покинул свой дворец и родной город, сопровождаемый сонмом ангелов, освещающих ему путь и устилающих дорогу цветами.
Чанна пытался уговорить царевича повернуть назад и избрать другой путь – стать владыкой мира. Однако Сиддхартха знал, что его цель – достичь Абсолютного Просветления, и предпочел бы умереть, нежели вернуться назад. Спешившись с лошади, он велел Чанне отвести коня домой. С возничим он отправил послание отцу, умоляя его не предаваться скорби, а, напротив, радоваться тому, что сын решил посвятить свою жизнь тому, чтобы избавить мир от страданий.
– Теперь я освободился от привязанностей, – сказал царевич возничему, – возьми коня и возвращайся во дворец.
После долгих споров Чанна повиновался. Поцеловав ноги царевича, он отправился в обратный путь.
А Сиддхартха пошел дальше и на пути повстречал охотника. Он отдал ему свою богатую одежду, взяв взамен лохмотья, более подходящие для отшельника. Этим охотником был дэв, изменивший облик, чтобы поменяться одеждой с царевичем. Затем царевич встретил цирюльника, который обрил ему голову. Наконец Сиддхартха достиг обители брахманов, которые почтительно приветствовали гостя. Себе в наставники царевич выбрал самого мудрого брахмана. Впрочем, вскоре он стал сомневаться в том, что учение брахманов приведет его на небо. Они не знали, как выйти за пределы цепи перерождений.
"Воистину несчастен этот мир, – ненавидящий демона по имени Смерть и все же упорно стремящийся к перерождениям! Какое заблуждение! Какая несбыточная мечта!" – думал царевич.
Странствия Сиддхартхи
Покинув обитель к великому разочарованию и огорчению брахманов, Сиддхартха отправился к знаменитому мудрецу по имени Алара. Но и его учение не удовлетворило царевича. Он покинул Алару со словами:
– Я ищу учение, которое не сомневается в бытии и небытии, вечности и невечности, а идея о безграничности и беспредельности не переводится в слова.
Вскоре царевич очутился в Раджагрихе, где его тепло принял царь Бимбисара. Он принялся уговаривать Сиддхартху оставить странствия, но царевич и слушать не захотел. Он снова пустился в путь и достиг деревни близ Гаджи. Поселившись в лесу по соседству с деревней, Сиддхартха зажил как аскет, съедая в день лишь горстку проса – количество, достаточное для поддержания жизни. Кожа его покрылась морщинами, тело иссохло, глаза ввалились, и все, кому случалось встретить его, испытывали страх, смешанный с почтением.
На протяжении всех этих лет, проведенных Сиддхартхой в лесу, отец не раз посылал к нему гонцов, умоляя сына вернуться. Однажды посланцы царя явились, когда Сиддхартха находился на грани смерти. Но и тогда он не прислушался к их словам, сказав только, что, если он умрет, не достигнув просветления, останки его следует перевезти в Капилавасту и объявить: "Вот останки человека, строго следовавшего избранному пути".
Вскоре царевич понял, что самоистязание не помогло ему приблизиться к цели, напротив, оно затуманило его разум. Он снова стал вкушать пищу. Рассказывают, что некая Суджата, дочь деревенского старосты, предупрежденная ангелом, приготовила Сиддхартхе еду: она взяла тысячу коров и их молоком напоила пятьсот других коров, молоком пятисот коров напоила двести пятьдесят коров и так далее, пока число коров не дошло до пятнадцати. Затем, смешав их молоко с рисом, она приготовила блюдо исключительной чистоты. Когда Бодхисатва явился в деревню, прося подать ему пропитание, Суджата предложила ему отведать риса с молоком на золотом блюде. Сиддхартха счел это хорошим предзнаменованием. Он взял блюдо, вышел из деревни и омылся в реке. Он хотел переплыть на другой берег, но стремительное течение подхватило его, и наверняка он утонул бы, если бы дэви, обитающая в дереве, растущем на берегу реки, не протянула руку и не вытащила его на сушу. Сиддхартха сел на берегу, чтобы поесть. Закончив, он бросил золотое блюдо в реку. Там его подхватил змей. Он уже собирался отнести блюдо к себе во дворец, но Шакра, приняв облик Гаруды (мифической птицы, заклятого врага змей), выхватил блюдо у змея и отнес на небеса Тушита.
Тем временем Бодхисатва, окруженный зверями и птицами, дэвами, змеями, асурами и прочими существами, направил свои стопы к древу мудрости, в тени которого предыдущие будды достигали просветления.
Путь Бодхисатвы пролегал недалеко от того места, где жил змеиный царь. Повелитель нагов был уже очень стар и за свою жизнь повидал немало будд, следовавших к древу мудрости. Он приветствовал Бодхисатву, а вместе с ним хвалу будущему Будде пели его жена и дочери. Дэвы развесили стяги на деревьях, чтобы Бодхисатва легко нашел путь к смоковнице. В пути Бодхисатва предавался размышлениям и подумал, что не только дружественные ему существа должны стать свидетелями его победы, но и демон Мара. Тут же посланец богов отправился к Маре, чтобы сообщить о том, что Бодхисатва уже приближается к древу мудрости. Демон немедля собрал свою армию. Ужасное зрелище представляло собой его войско. Здесь были тысячеустые демоны, демоны, лишенные голов, рук или глаз, змееустые демоны, пузатые как бочонок. Все они были вооружены копьями, луками и палицами. Собрав войско, Мара повел его к древу мудрости.
Древо мудрости
Бодхисатва тем временем приблизился к дереву, сияя, словно гора из чистого золота. Сев под деревом с восточной стороны, он дал обет не сходить с места, пока не достигнет просветления. Земля содрогнулась шесть раз. Тут появился демон Мара в облике гонца, спешно прибывшего из Капилавасту. Он сообщил, что кузен Будды, Девадатта, узурпировал власть и установил тиранический режим. Гонец умолял Бодхисатву вернуться и восстановить порядок в стране. Однако Бодхисатва лишь заметил, что Девадаттой движет злоба и тщеславие, а царевичи шакья из трусости позволили ему захватить власть. Размышляя о человеческих слабостях, Бодхисатва еще больше укрепился в мысли достичь верховных уровней сознания.
Услышав слова Бодхисатвы, дэви из смоковницы восторжествовала. Божества других деревьев приблизились и спросили у нее, что за сияющее существо восседает в тени ее дерева. Услышав, что это Бодхисатва, они осыпали его благоухающими цветами. Тогда Мара велел трем своим дочерям-красавицам петь и танцевать перед Бодхисатвой. Но напрасно они искушали его, он оставался недвижим, словно лилия на спокойной водной глади, и тверд, как гора Меру, как железные стены, опоясывающие вселенную. Дочери Мары пытались соблазнить Бодхисатву сладкими речами, рассказывая об удовольствиях земной жизни и опасностях, подстерегающих того, кто отправится на поиски мудрости. Однако Бодхисатва отвечал:
Удовольствие быстротечно, как вспышка молнии.
К чему же мне стремиться к тем удовольствиям, о которых вы
говорите?
Признав свое поражение, дочери Мары покинули Бодхисатву, пожелав ему удачи:
Да достигнешь ты высот, к которым стремится твое сердце!
И, сам обретя спасение, спасешь других.