Цари, творящие добро, достигнут процветания, |
А те, что губят подданных, идут дорогой гибели". (183)
Услышав эту речь, Мандамати ответил: "Да! Вы сказали хорошо. Я останусь здесь, но если ко мне не будут присылать по одному животному, то без сомнения я съем всех вас". Тогда они согласились с ним и, наслаждаясь покоем, стали без страха бродить в том лесу. И ежедневно в середине дня из каждого рода по очереди в пищу ему посылали кого-нибудь одного, достигшего старости, утомленного жизнью, охваченного печалью или боящегося смерти детеныша или жены.
Так чередовался род за родом, и вот как-то пришла очередь зайца. И когда все стаи зверей указали ему на это, он подумал: "Как погубить этого злого льва? Да ведь:
Что трудно для разумного?
Кого не победит решимость твердая? |
Кто не покорен сладкой речи?
Чего нельзя усердием достичь? (184) ār
Так я погублю льва". И медленно-медленно он пустился в путь, оттягивая время и с тревогой в сердце обдумывая способ погубить льва. И в конце дня он направился к нему. А лев, у которого за прошедшее время исхудала от голода шея, полный гнева, подумал, облизывая уголки рта: "Да! Утром мне надо будет перебить всех зверей". Пока он так думал, заяц медленно-медленно подошел к нему, поклонился и стал перед ним. И видя, как поздно тот пришел и каким он оказался маленьким, пылающий гневом лев грозно сказал: "Эй, ничтожный! Будучи маленьким, ты пришел один и к тому же с опозданием. За это, убив тебя, я уничтожу утром все породы зверей". Тогда склонившийся заяц почтительно ответил: "Господин, ни я, ни другие звери не виноваты в этом. Выслушай, какова причина". Лев сказал: "Скорей же рассказывай, пока не очутился между моими клыками". Заяц рассказал: "Господин, сегодня все звери, видя, что в чередовании родов настал мой черед, послали вместе со мной еще пять зайцев, потому что я оказался очень маленьким. Когда мы были в пути, из большой ямы в земле вылез лев и сказал: "Куда вы идете? Вспомните вашего бога-хранителя". Тогда я ответил: "Согласно договору мы посланы в пищу нашему господину льву Мандамати". Он сказал: "Если так, то знайте, что этот лес принадлежит мне. Поэтому согласно договору все звери должны иметь дело со мной. Этот Мандамати похож на вора. Поэтому позови его и скорее возвращайся. Кто из нас окажется царем по своей силе, тот и съест всех этих зверей". Тогда, получив от него приказание, я пошел к господину. По этой причине я и опоздал. Теперь пусть решает господин". Услышав это, Мандамати ответил: "Дорогой, если так, то скорей покажи мне этого мошенника-льва. Тогда я вымещу на нем свой гнев на зверей и успокоюсь. Сказано ведь:
Земля, друзья и золото - вот три плода сражения. |
Коль нет ни одного из них, не надо начинать войны. (185)Где нет награды стоющей, где суждены лишь бедствия, |
Не вступит там в сражение благоразумный человек". (186)
Заяц сказал: "Господин, ты прав. Ведь воины вступают в бой за свою землю, когда их оскорбляют. Однако он живет в крепости. Ведь и послал он меня, выйдя из нее. Трудно одолеть врага, укрывающегося в крепости. Сказано ведь:
Ни с тысячей больших слонов, ни с сотней тысяч лошадей |
Не сможет царь достичь того, чего достигнет с крепостью. (187)Стрелок, стоящий на стене, сильнее сотни воинов. |
Наука поведенья нам рекомендует крепости. (188)Послушавшись наставника, руками Вишвакармана |
Сам Шакра крепость основал, боясь Хираньякашипу. (189)И пожелал он вслед за тем: "Царь, крепостью владеющий, |
Да победит!" Поэтому повсюду крепости стоят". (190)
Услышав это, Мандамати сказал: "Дорогой, даже если он находится в крепости, покажи мне этого вора, чтобы я его погубил. Сказано ведь:
Борись с болезнью и с врагом, как только обнаружишь их. |
Ведь коль усилятся они, тебя сумеют погубить. (191)
А также:
Кто силу сознает свою и хочет славу приобресть, |
Один всех перебьет врагов, как Бхаргава воителей". (192)
Заяц сказал: "Это так. Но все же он показался мне сильным. Не следует идти господину, не зная его сил. Сказано ведь:
Кто сил не знает собственных и сил своих противников, |
Тот гибнет в столкновении, как гибнет мотылек в огне. (193)
А также:
Ведь если слабый в бой пойдет, чтоб сильного врага убить, |
Бесславно возвратится он, как слон, чьи сломаны клыки". (194)
Мандамати сказал: "Какое тебе до этого дело! Покажи мне его, даже если он находится в крепости". Заяц ответил: "Если так, пусть господии идет". Сказав это, он пошел вперед и, достигнув колодца, обратился ко льву: "Господин, кто же может вынести твой блеск? Ведь даже издали завидя тебя, этот вор забрался в крепость. Подойди же, чтоб я показал тебе его". Услышав это, Мандамати сказал: "Дорогой, покажи скорее". И тот показал ему этот колодец. А лев, совсем лишенный разума, увидев в воде свое отражение, издал рев. Тогда благодаря эху из колодца послышался рев вдвое громче прежнего. Услышав этот рев и подумав: "Он очень силен", лев бросился вниз и лишился жизни. А довольный заяц обрадовал всех зверей и, прославляемый ими, счаетливо зажил в том лесу.
* * *
Поэтому я и говорю: "Разумен кто, тот и силен...". Каратака сказал: "Это вроде сказки о вороне и плоде пальмы. Хоть заяц и достиг успеха, все же человек, лишенный могущества, не должен обманывать великих". Даманака сказал: "И могучий и немощный - всякий должен быть решительным в своих усилиях. Сказано ведь:
Кто был решительным, того ожидает счастье.
"Судьба, судьба!" - так говорят ведь одни лишь трусы. |
Судьбу себе ты подчини и смелее действуй,
А коль удача не придет, - где ж проступок в этом? (195) vasa
К тому же сами боги сопутствуют тому, кто всегда предприимчив. Сказано ведь:
К исполненным решимости сам бог идет в союзники. |
Так Вишну, диск и Гарутман ткачу в сраженьи помогли. (196)
И кроме того:
Сам Брахма разобрать не смог обмана, ловко скрытого. |
Принявший облик Вишну ткач царевной наслаждается". (197)
Каратака спросил: "Как же это благодаря уверенно и ловко проведенному обману был достигнут успех в предприятии?" Тот рассказал:
Рассказ восьмой
"Есть в стране гаудов город под названием Пундхравардхана. Жили там два друга, ткач и тележник, каждый из которых достиг совершенства в своем ремесле. Они без конца тратили заработанные ими деньги, носили мягкие, пестрые и чрезвычайно ценные одежды, украшались цветами и бетелем и благоухали ароматом камфары, алоэ и мускуса. Проработав три четверти дня, они в последнюю четверть обычно украшали тело и гуляли вдвоем по площадям, храмам и другим местам. Обойдя различные зрелища, собрания, посетив праздники по случаю рождений и другие людские сборища, они возвращались в сумерки к себе домой. Так проходило у них время. И как-то в один большой праздник все городские жители, нарядившись кто как мог, стали бродить вокруг храмов и других мест. И вот наряженные ткач и тележник, глядя на разукрашенные лица собравшихся повсюду людей, увидели дочь царя, сидевшую на большом балконе верхнего этажа дворца и окруженную подругами. Область сердца ее была украшена парой упругих и выдающихся вперед грудей, цветущих первой молодостью. Ее округлые ягодицы отличались пышностью, и талия ее была стройна. Волосы ее, темные, как грозовая туча, были мягкие, умащенные и волнистые. Золотые украшения, покачивающиеся в ее ушах, соперничали со сладостными качелями бога любви. Лицо ее было прекрасно, как недавно распустившийся нежный цветок лотоса, и, подобно сну, она овладевала глазами, всех людей.
И видя эту несравненную красоту, ткач, со всех сторон пораженный в сердце пятью стрелами Манасиджи, скрыл, сохранив присутствие духа, свое состояние и кое-как добрался до дому, всюду видя перед собой царскую дочь. Испуская длительные и горячие вздохи, он упал на непокрытую постель и остался на ней. Представляя царевну такой, какой она явилась, ему, и думая о ней, он, находясь в таком состоянии, прочел стихи:
"Где красота живет, там - добродетель".
Увы! Нет правды в этом изреченье. |
Ведь красота ее вошла мне в сердце,
А тело все горит в разлуке с нею. (198) upa
И также:
Одно любовью сожженно, другое унесла она, |
В сознанье третье держится. Так сколько ж у меня сердец? (199)
И также:
Всегда достоинства должны всем людям счастье приносить. |
За что ж газелеокая меня сжигает красотой? (200)
Ведь каждый - нет сомненья в этом -
Всегда стремится охранять свое жилище. |
А ты в мое вселилась сердце
И безрассудно сжечь его желаешь. (201) ār
Уста, как пурпур бимбы, || младых грудей сосуды, ||
что гордо выступают,
А также пуп глубокий, || и вьющиеся кудри, ||
и стан изящный, тонкий |
Приносят без сомненья || немалые страданья ||
мечтателям влюбленным.
Но как несправедливо, || что щек ее блистанье ||
всего меня сжигает! (202) srag
Прижавшись к влажным от шафрана грудям любимой,
Буграм подобным, что на лбу у слона вспухают, |
В ее объятья заключен, утомленный страстью,
Я на мгновенье бы уснул, сладким сном объятый. (203) vasa
Ведь если мне самой судьбой погибнуть предназначено, |
Пускай хоть смерть нашел бы я не от газелеокой той. (204)
Хоть милая вдали, но видишь ты ее ||
перед собой, о сердце,
Так научи глаза такому волшебству, ||
коль утомилось видом. |
Ведь одиноко ты, и даже встречи час ||
тебе печаль приносит.
Кто любит лишь себя, тот радостей лишен, - ||
лишь благодетель счастлив. (205) çārdūВоистину с небес похитила красу ||
ты у луны холодной,
А лотос голубой всей прелестью своей ||
глаза твои украсил. |
От страсти пьяный слон не знает, что взяла ||
ты у него походку,
Но как сумела ты, чьи члены так стройны, ||
мое похитить сердце? (206) çārdū
На небе, в воздухе, средь нас - везде присутствует она. |
Зовут ее в опасностях, как Нараяну самого. (207)"Мгновенны состоянья все" - неверно Буддой сказано: |
Когда я думаю о ней, все время предо мной она". (208)
Так с возбужденным умом он причитал на все лады, пока, наконец, не настала ночь. На следующий день опять в условленное время тележник нарядился и пришел в дом ткача. Он увидел ткача лежащим на нспостланной постели с вытянутыми руками и ногами, испускающим длительные и горячие вздохи, с бледными щеками и проливающим слезы. Видя его в таком положении, он сказал: "Эй, друг! Отчего сегодня твое тело в таком состоянии?" И когда тот, снова спрашиваемый им, ничего не ответил от стыда, то тележник, охваченный печалью, прочел стихотворение:
"Разве можно || гнева друзей бояться?
Помогать им, || чувствуя недоверье? |
Тот, кому ты, || матери словно, веришь,
Вот кто - друг твой. || Всякий другой - лишь встречный". (209) çāli
И затем, умея разбираться во внешних признаках, он приложил руку к его сердцу и другим частям тела и сказал: "Приятель, как мне кажется, это состояние вызвано у тебя не лихорадкой, а любовью". Когда же таким образом он сам дал ему возможность говорить, тот, усевшись, прочел стихотворение:
"Коль хочешь снова стать счастливым,
Достойному слуге, жене благочестивой, |
Властителю могучему
И другу о печали расскажи". (210) ār
Сказав так, он поведал ему все о своем состоянии, начав с того, как увидел царскую дочь. Тогда тележник, подумав, сказал: "Ведь царь этот - кшатрий. Не боишься ли ты совершить нечестивый поступок? Ты ведь вайшья". Тогда тот ответил: "По закону кшатрий может иметь жен от трех каст. Наверно, она - дочь вайшийки. Поэтому я и чувствую к ней склонность. Сказано ведь:
Уверен я - кшатрию подойдет она,
И оттого сердце мое стремится к ней. |
Ведь у людей, что благородством славятся,
В таких делах голос решает внутренний". (211) vaṁça
Тогда, узнав его решение, тележник сказал: "Приятель, что же теперь делать?" Ткач ответил: "Почем я знаю? Я рассказал тебе как другу". Сказав это, он умолк. Тогда тележник обратился к нему: "Встань, умойся, поешь и перестань горевать. Я придумаю для тебя такое средство, благодаря которому ты сможешь непрерывно вкушать с ней радость любовного наслаждения".
Тогда ткач, возрожденный обещанием друга, поднялся и взялся за все обычные дела. И на следующий день тележник взял только что сделанное им из дерева сооружение в виде Гаруды, раскрашенное разными красками и поднимавшееся вверх с помощью клина, пришел к ткачу и сказал ему: "Приятель, если ты влезешь на него и вставишь клин, то сможешь отправиться, куда захочешь. Когда же ты вытащишь клин, сооружение опустится. Поэтому возьми его. Сегодня ночью, когда люди уснут, прими облик Нараяны, украсив свое тело, и, сев на Гаруду, созданного силой моего знания, опустись на крышу дворца в покои девушки и поступи с царской дочерью, как пожелаешь. Я убежден, что царевна спит одна на крыше дворца".
Сказав это, тележник ушел, а ткач провел остаток дня, обуреваемый сотней желаний. Когда же наступила ночь, он, благоухая от ароматной воды, курений, пудры, притираний, бетеля, благовоний для рта, цветов и других средств, надев разнообразные венки и одежды и блистая диадемой и другими украшениями, так и поступил. И когда царская дочь, чье сердце лишь слегка затронул Мадана, лежала одна на постели на крыше дворца, залитой лунным блеском, и с улыбкой глядела на месяц, она внезапно увидела ткача в облике Нараяны, сидящего на Вайнатейе. Увидя его, она в волнении поднялась с постели, почтительно приветствовала его и спросила: "Божественный. По какой причине почтена я здесь твоим приходом? Укажи поэтому, как мне поступить". Когда царевна сказала так, ткач медленно ответил ей глубоким нежным голосом: "Дорогая, ради тебя явился я сюда". Она сказала: "Я ведь дочь человека". Он ответил: "Ты - моя прежняя супруга, изгнанная из-за проклятия. Долгое время охранял я тебя от сношений с мужчиной и поэтому теперь женюсь на тебе по обряду гандхарвов". Тогда, подумав: "Это ведь такое недосягаемое желание", она согласилась, и он взял ее в жены по обряду гандхарвов.
Так проводили они время, с каждым днем все больше любя друг друга и вкушая радости любовного наслаждения. В конце каждой ночи ткач влезал на искусственного Гаруду, говорил ей на прощание: "Я отправляюсь на небо Вайкунтха" и, незамеченный, возвращался в свой дом.
И однажды стражники женских покоев заметили на теле царевны следы наслаждений с мужчиной. Боясь, как бы им не лишиться жизни, они в страхе обратились к господину: "Божественный! Соверши милость, даровав нам безопасность. Мы должны кое-что сообщить". Когда царь согласился, хранители женских покоев рассказали: "Божественный! Несмотря на то, что покои усердно охраняются от доступа мужчин, царевна Сударшана выглядит так, словно ею наслаждается мужчина. Мы здесь ничего не можем сделать. Пускай здесь решает божественный".
Получив такое известие, царь с тревогой в сердце подумал:
"Дочь родилась" - большое размышленье.
"Кому дать в жены?" - вновь сомнений много. |
"Счастливой будет в браке иль несчастной?"
Да! Много горя дочь отцу приносит. (212) indra
Также:
Лишь родится дочь, - || лишает мать рассудка,
И пока растет || друзьям приносит горе, |
Замуж выдадут - || ведет себя беспутно.
Дочерей иметь - || большое наказанье. (213) prami
Также:
"Достанется ль достойному?
Понравится ль ему? Свободна ль от грехов?" - |
Так беспокоится поэт
За новую поэму, как за дочь". (214) ār
И вот, размышляя и так и этак, он пришел к царице и сказал: "Божественная! Пусть тебе в точности сообщат, о чем говорят слуги. На кого теперь гневается Кританта, что послал такое зло?" И когда те рассказали, что произошло, царица с обеспокоенным сердцем поспешно отправилась в покои девушки и увидела, что губы ее дочери искусаны, а тело исцарапано ногтями. Тогда она сказала: "Эй, негодница, позорящая свой род! Зачем ты нарушила добродетель? Кто это, отмеченный Критантой, приходит к тебе? Раз такое дело, скажи правду". И та, опустив лицо от стыда, рассказала ей всю историю про ткача в облике Вишну.
Услышав это, царица с улыбающимся лицом и с поднявшимися на всем теле волосками поспешно отправилась к царю и сказала: "Радуйся, божественный! Ведь сам блаженный Нараяна каждую полночь приходит к девушке. Она стала его женой по обряду гандхарвов. Так этой ночью мы с тобой пойдем к окну и в полночь должны увидеть его. Ведь он не разговаривает с людьми". Услышав это, царь возрадовался сердцем и с трудом провел этот день, показавшийся ему за сто лет. И вот, когда ночью царь с женой, спрятавшиеся у окна, обратили взор на небо, они увидели, как тот, отмеченный подобающими знаками, сидя на Гаруде и держа в руках раковину, диск и палицу, спускался из воздушного пространства. Тогда царь, чувствуя себя погруженным в нектар, сказал царице: "Никто другой в мире не сравнится с нами счастьем. Ведь нашу дочь посещает и услаждает сам блаженный Нараяна. Исполнились все желания наших сердец. Теперь, благодаря могуществу зятя, я покорю всю землю".