Я прекрасно знал, что ничего подобного жители деревни не говорили. Я подумал: "Что случилось бы, если бы я не следовал Дхарме? Вообще-то я не зарекался использовать магию против того, кто попытается отобрать мое поле. Вдобавок, для йогина обычная клятва – это сон, не обладающий собственной реальностью. Ничто не мешает мне мгновенно вызвать ураган, едва тетя выйдет отсюда. Однако я не стану совершать подобные вещи. Как же практиковать терпение, если будет не на кого злиться? Если бы сегодня мне предстояло умереть, что я делал бы с полем и всем остальным? Говорят, что терпение – это лучшее средство достичь Просветления. Таким образом эта женщина поддерживает мою медитацию. Благодаря дяде и тете я вступил на путь Освобождения. Благодарность моя так велика, что я буду еще сильнее желать им Просветления. Решено: я отдаю им не только поле, но и дом".
Свое решение я объяснил тете следующим образом:
– Я не смогу достичь Просветления, не следуя советам Ламы. Возьми не только мое поле, но и дом.
Затем я спел такую песню:
Досточтимый Лама, в твоих руках все радости и печали
Этого бродяги, которого ты направил в одиночество гор.В круге сансары мирские дела лишают сил;
Увлекаясь ими, подрубаешь корень Освобождения.Если находишь удовольствие во вредных поступках,
Пожнешь урожай в виде бедствий нижних миров.Родственные связи – это обитель демонов;
Выстраивая их, попадаешь в кольцо огня.
Твое имущество станет чужим.
Все, что накопишь, отойдет врагу.Вино стремления к счастью – это яд;
Выпив его, разрываешь артерию Освобождения.За мое поле тетя расплатилась плодами жадности;
Прими я их – упаду в сферу голодных духов.Слова моей тети выражают лишь гнев;
Сказав такое, разрушаешь себя и других.Тетя, забери мое поле и дом
И будь счастлива.Дхармой я очищу твои преступления,
Искренне практикуя в священных местах;
Сочувствием одолею помехи,
Приходящие из нечеловеческих миров;
С ветром развею любое несовершенство.Я поднимаю взор и прошу:
Мой добрый Лама, воплощение Будды Акшобхьи!
Благослови этого бродягу на жизнь в горном отшельничестве!
Выслушав эту песню, тетя обрадовалась:
– Ты, племянник, действительно искренне ищешь истину. Это поразительно!
Сказав так, она ушла. Все случившееся произвело на меня очень тяжелое впечатление, от которого я никак не мог отделаться. В то же время, столь решительно избавившись от своего имущества, я испытал большое облегчение. Наконец-то настала пора действительно покинуть эти места и уйти медитировать в пещеру скалы Лошадиный Зуб, где мне предстояло свести воедино весь свой опыт созерцательной практики. За это я назвал ее пещерой основы.
На следующее утро, взяв добро, принесенное тетей, и те скудные пожитки, что у меня еще оставались, я отправился к белой скале. Никого там не зная, я остановился в одной из пещер. Подушкой для медитации служил мне маленький жесткий коврик. Я дал обет не спускаться в людные места:
Пока не обрету особый опыт и постижение,
Я не покину уединенную горную обитель.Я не пойду за подаянием -
Лучше умру от голода.
Я не отправлюсь за одеждой -
Лучше умру от холода.
Я не предамся мирским удовольствиям и развлечениям -
Лучше умру от грусти, разочарованный сансарой.
Я не спущусь в долину за лекарствами -
Лучше умру от болезней.Я не позволю себе отвлечься телом, речью или умом;
Буду медитировать, пока не стану Буддой.
Учителя и Йидамы, благословите меня,
Чтобы я сдержал свои обещания.
Дакини и Защитники, действуйте как положено!Лучше умереть,
Чем жить в человеческом теле
И не стремиться к самопознанию.
Лучше умереть,
Чем нарушить обеты.
Океан Защитников, прошу вас:
Если я отступлю от своих обещаний -
Возьмите мою жизнь, не раздумывая!
Учителя и Йидамы, благословите меня:
Пусть потом я приду в человеческом теле,
Встречу святое Учение
И смогу практиковать его!
Дав такой обет, я спел песню обещаний и просьб:
О, духовный сын мастера Наропы
И вся линия преемственности методов Освобождения!Пусть я буду медитировать, развивая нерушимую концентрацию,
Не отвлекаясь ни на внутренних демонов, ни на внешний мир.Пусть, не утопая в озере умственного покоя,
Я выращу чудесный цветок проникновения в суть.Пусть больше не теснятся сложные мысли,
И воцарится великая простота.Пусть сомнение покинет мою обитель
И созреет плод опыта и постижения.Пусть никакие препятствия не смогут мне помешать
И ум придет к уверенной осознанности.Отринув колебания на пути искусных средств,
Пускай сын идет по стопам отца.Мастер, воплощение Будды Непоколебимого,
Благослови этого бродягу на достижение совершенства в уединении гор!
Я допел, подкрепился жидким супом со щепоткой цампы и начал медитацию. В уме стала пробуждаться осознанность Махамудры, однако я не мог совладать с дыханием из-за телесной слабости. Блаженное пламя туммо не разгоралось, и тело пробирал озноб. Тогда я сосредоточился и стал призывать Ламу. Ночью в состоянии глубокой ясности меня посетило видение. Множество женщин собрались для ритуальной трапезы. Они окружили меня и сказали: "Марпа послал нас передать тебе это поучение. Если огонь туммо не возникает, можешь использовать методы, которые мы сейчас покажем. Делай это, пока блаженный жар не пробудится вновь".
Затем они обучили меня йогическим упражнениям.
Сидя в позе, известной как "шесть сплетенных сердец", я испытал невообразимое физическое блаженство. Задействуя элемент воздуха, я добился контроля энергии речи. Затем я медитировал на покой ума с помощью энергии, подобной самораспутывающемуся клубку змей. И вскоре тепло туммо стало распространяться во мне.
Прошел год. Мне захотелось выйти наружу и прогуляться. Я собрался было в путь, но вспомнил о своем обете и запел:
Марпа, воплощение Будды Держателя Алмаза!
Благослови этого бродягу на завершение практики в уединении!Миларепа, гордец,
Пусть эта песня послужит тебе напоминанием,
Ведь ты отрезан от друзей и приятных бесед.Пустынны те долины, что ты мечтаешь увидеть.
Никакие желанные страны не развеют страданий.Не выдумывай.
Ничего не выдумывай – покойся естественно.
Создавая концепции, вредишь самому себе.
Не отвлекайся.
Ни на что не отвлекайся, развивай внимательность.
Если ум блуждает, все благо уносится с ветром.Не уходи.
Никуда не уходи, не двигайся с места.
Если выйдешь – споткнешься о камни.Не отдыхай.
Никаких передышек – склони голову.
Прервавшись, ничего не найдешь и вернешься с пустыми руками.Не ложись.
Никогда не ложись – медитируй.
Если заснешь, тебя одолеют пять мешающих чувств.
Так я очистился и продолжил медитировать, не отличая день от ночи. Моя практика стала более глубокой. Так прошло еще три года.
Каждый год я съедал по мешку из своих припасов, и однажды они исчерпались. Мирянин ликует, когда находит щепотку золота, и впадает в отчаяние, когда ее теряет. Но что значит потеря золота по сравнению с участью йогина, которому суждено умереть, так и не достигнув Просветления! Жизнь, ведущая к состоянию Будды, – драгоценнее миллиардов миров, наполненных сокровищами.
"Что же мне делать? – подумал я. – Я лучше умру, чем нарушу обет, поэтому мне нельзя идти в деревню. Однако нужно найти какое-нибудь пропитание, чтобы сдерживать свои обещания и практиковать Дхарму".
Я вышел из пещеры. Солнце пригревало, и вода из ручья была превосходной на вкус. На плато, с которого открывался великолепный вид на долину, я нашел заросли крапивы. Радостный, я вернулся к практике.
Так я стал питаться крапивой, и медитация продолжалась.
Миновало время, и моя одежда протерлась, а тело, покрытое седыми волосками, стало похожим на скелет и зеленоватым, как крапива. Тогда я взял свиток, который мне дал Лама, и положил его себе на голову. С тех пор я уже ничего не ел, но в желудке сохранялось ощущение сытости, а во рту – привкус пищи. Я хотел было сломать печать на свитке и посмотреть, что там внутри, но мне приснился сон, из которого я понял, что открывать его пока рано. Поэтому я оставил все как есть.
Прошло еще около года. Как-то в мою пещеру заглянули неудачливые охотники с рынка в Кьидронге, которые только что упустили оленя. При виде меня они воскликнули: "Привидение!" – и побежали прочь, но я позвал их и сказал, что я отшельник.
– В это трудно поверить, – говорили они меж собой, – но давайте посмотрим.
Охотники ворвались ко мне и закричали:
– Где твоя еда? Отдай ее нам! Мы потом все вернем тебе, но если ты откажешься, мы тебя убьем.
– У меня нет ничего, кроме крапивы, – ответил я. – Поднимите меня и посмотрите сами. Я не боюсь грабителей.
– А мы не грабить тебя пришли.
– Что будет, если поднять отшельника? – хохотнул один из них.
– Наверное, мы получим благословение, – усмехнулся второй.
Они по очереди поднимали меня и роняли на землю. Изможденное от голода и лишений, мое тело болело, но я почувствовал сильнейшее сострадание к ним и прослезился.
Один из охотников отказался тревожить меня и крикнул своим товарищам:
– Постойте! Этот человек, похоже, действительно ищет истину. И даже если это не так, вы не докажете свое мужество, мучая этот мешок с костями. Не его вина в том, что мы голодны. Оставьте его в покое!
А мне он сказал:
– Ты необычный йогин. Я не причинил тебе вреда, поэтому прими меня под свою защиту.
Другие отозвались:
– Защити и нас тоже!
– Защищать можно по-разному, уж поверьте мне, – буркнул один из них и вышел из пещеры.
Я не собирался использовать против них магию, однако их настигли мои божества-охранители. За какие-то прошлые проступки местный князь приговорил охотников к наказанию: главный был убит, а остальным вырвали глаза. Помиловали лишь того, который за меня тогда заступился.
С тех пор прошел еще год. Вся моя одежда истрепалась, а старая шуба, что дала мне тетя в уплату за поле, превратилась в лохмотья. Я хотел было сделать подушку из пустых мешков и тряпья, оставшегося от моей одежды, но подумал: "Если мне суждено сегодня умереть, то сейчас мудрым поступком будет медитация, а не бесполезное рукоделие". Я расстелил изорванную шубу и стянул ее края вместе, чтобы накрыть нижнюю часть тела. На спину я набросил куски мешковины. Когда и это покрывало стало рассыпаться, я подумал, что, должно быть, зашел в своем аскетизме слишком далеко. Я решил все-таки соорудить себе одежду, но у меня не было ни иголки, ни нитки. Связав вместе три куска мешковины, которые могли прикрыть мне плечи, поясницу и ноги, я примотал их к телу обрывками джутовой веревки. Так я одевался днем. Ночью же я стелил на подушку обрывки шубы, пока от них еще хоть что-то оставалось. Так я провел в медитации еще один год.
Я слышал голоса многих людей. Однажды у входа в пещеру появились несколько охотников, несущих дичь. Увидев меня, они тоже завопили:
– Привидение!
Один из них бросился наутек, а тот, что стоял дальше, возразил:
– Какие же днем привидения? Приглядись-ка повнимательней!
Несколько охотников постарше осторожно приблизились, но я, видимо, выглядел настолько пугающе, что они тут же разбежались в разные стороны. Я закричал им вдогонку, что я не привидение, а отшельник, медитирующий в горах, и что своей ужасающей внешностью я обязан скудной пище.
– Давайте посмотрим, что там такое, – решили они и вернулись.
В моем жилище они не нашли ничего, кроме крапивы. Растроганные, охотники принесли мне много мяса и другой еды и сказали:
– То, что ты делаешь, поразительно! Пожалуйста, спаси существ, которых мы убили, и помоги им переродиться в высших мирах. Очисти также и нашу дурную карму.
Вежливо попрощавшись, они ушли.
– Какая удача! – радостно подумал я. – Теперь я буду питаться как человек.
После того как я съел приготовленное на огне мясо, по телу разлилось ощущение безмятежного счастья. Вскоре у меня улучшилось здоровье и обострилась чувствительность, отчего практика только укрепилась. Я переживал блаженное осознавание пустоты – такое, какого не испытывал никогда раньше. Тогда я понял, что несколько даров, полученных в горном уединении, оказались полезнее, чем сотня подношений, которыми я наслаждался в городах и селах.
Я ел мясо понемногу, и в моих припасах со временем завелись черви. Я подумал было съесть все, что осталось, убрав личинки, но потом решил, что не имею на это права: несправедливо отбирать у существ их пищу. Поэтому я оставил мясо червям и снова вернулся к своему аскетичному рациону, состоящему лишь из крапивы.
Однажды ночью в моей обители появился человек. В поисках еды он обшарил всю пещеру. Я разразился смехом:
– Ты пытаешься найти что-то посреди ночи, когда я ничего не вижу и при свете дня.
Человек тоже рассмеялся и ушел восвояси.
Миновал еще год. Как-то раз еще несколько охотников из Ца, не подстрелив никакой дичи, набрели на мое жилище. Из одежды на мне тогда было лишь три куска мешковины, подвязанные веревкой, а сам я находился в состоянии глубокой медитации. Один из охотников указал стрелой в мою сторону и произнес:
– Человек это или призрак? Или, может быть, пугало? Судя по одежде, скорее всего, призрак.
Я улыбнулся и ответил:
– Это я. Я человек.
Они узнали меня по щели между зубами.
– Это ты, Добрая Весть?
– Да.
– В таком случае, дай нам что-нибудь поесть. Мы расплатимся с тобой позже. Прошло много лет с тех пор, как тебя в последний раз видели в нашей деревне. Неужели все это время ты находился здесь?
– Да, все эти годы я не сходил с этого места. И у меня нет никакой пригодной для вас еды.
– Угости нас тем, чем питаешься сам. Этого будет достаточно.
– Хорошо, тогда разведите костер и сварите крапивы.
Охотники разожгли огонь и приготовили крапивный суп. Не насытившись, они попросили мяса.
Я развел руками:
– Будь у меня мясо, моя пища была бы более обильной. Но я не ел его уже много лет. Лучше возьмите еще крапивы.
– Тогда мы могли бы сварить кости.
– Будь у меня кости, моя пища не была бы такой безвкусной. Но я обхожусь без них много лет. Просто добавьте еще крапивы.
– Но мы не можем есть без соли!
– Возьмите крапиву вместо соли.
– Да уж, на таких харчах и в таком наряде ты никогда не будешь похож на человека. Даже слуга ест впрок и носит теплую одежду. Нет в мире более несчастного и жалкого существа, чем ты!
– Нет, не говорите так! Я родился под счастливой звездой. Я встретил Ламу Марпу с Южных Скал. Благодаря его наставлениям я достигну состояния Будды в течение одной жизни. Отрешившись от всего мирского и медитируя в уединении, я уверенно двигаюсь к цели. Пренебрегая пищей, одеждой и людским мнением, я уничтожу врагов – мешающие эмоции и ложные взгляды – уже в этой жизни.
Среди мирян я самый смелый и целеустремленный. Вы родились в землях, где распространилось Учение Будды, но у вас не возникает и мысли о том, чтобы послушать Дхарму или помедитировать в уединении. Самое опасное поведение – накапливать дурные поступки мало-помалу, горсть за горстью. Именно они влекут в глубины адских миров. Я же постоянно пребываю в покое и потому переживаю ни с чем не сравнимое блаженство. С этого момента я счастлив в окончательном смысле. Послушайте же мою песню.
И я спел им Песню о пяти видах блаженства:
Простираюсь у ног сочувственного Марпы!
Благослови мое отречение в этой жизни.
Белая скала Лошадиный Зуб – оплот Срединного пути.
Живя на ее вершине,
Я, отшельник из Тибета в хлопковых покровах,
Отверг пищу и теплую одежду, чтобы стать совершенным Буддой.
Блаженство – сидеть на жесткой подушке,
Блаженство – прикрываться хлопковой тканью,
Блаженство – связывать колени поясом для медитации,
Блаженство – обладать иллюзорным телом, не голодным, но и не сытым,
Блаженство – проникать умом в суть природы вещей.
Я не испытываю горя. Я полностью доволен.Если вам кажется, что я счастливый человек, поступайте так же, как я.
Если же вы недостаточно удачливы
Для того, чтобы практиковать Дхарму,
Окажите почтение истинному и постоянному благу
Всех существ, вашему и моему,
И не совершайте ошибку, огорчая меня.Как только сядет солнце, расходитесь по домам.
Раз жизнь коротка и смерть приходит без предупреждения,
У этого йогина, стремящегося к состоянию Будды,
Нет времени на бессмысленные слова.
Поэтому оставьте меня в медитации.
Охотники ответили:
– Да, в твоих словах много радости. Определенно, у тебя дар красноречия. Но, каким бы достойным ни был твой пример, мы не можем ему следовать.
Вскоре в Кья Нгаца открылась ежегодная ярмарка глиняных фигурок ца-ца. По этому случаю охотники вспомнили и спели эту Песню пяти блаженств. Моя сестра Пета как раз просила там милостыню. Услышав их пение, она воскликнула:
– Это слова истинного Будды!
Один из охотников, усмехнувшись, сказал:
– Так-так, она возносит хвалу своему собственному братцу.
Другой добавил:
– Будь твой брат Буддой или обычным человеком – в любом случае это его песня. Сейчас он так истощен, что находится на грани смерти.
Пета ответила:
– Наши родители умерли много лет назад, и тогда дядя и тетя ополчились против нас. Мой брат скитается на краю света, а сама я прошу милостыню и, наверное, никогда уже его не увижу, – и она заплакала.
Тогда подошла Дзесэ утешить ее:
– Не плачь, Пета, твой брат недалеко. Я видела его. Ступай к белой скале Лошадиный Зуб и ищи его там.
Не раздумывая ни секунды, сестра поспешила к белой скале. Она взяла с собой полный кувшин пива и небольшую чашу с мукой и смесью приправ. Еще издали Пета заметила меня. Мое тело истощилось, глаза ввалились, кости выдавались наружу, плоть была высушена и зелена, кожа походила на воск, волосы стали серыми и грубыми, а конечности едва шевелились.
От такого зрелища моя сестра пришла в ужас и поначалу решила, что ей привиделся дух. Но, вспомнив слова охотников о том, что ее брат умирает от истощения, она спросила:
– Ты человек или призрак?
– Я – Мила, Добрая Весть.
Узнав мой голос, она вошла в пещеру, обняла меня, и слезы покатились по ее щекам.
– Брат, старший брат! – воскликнула она и вдруг лишилась сознания.
Я был и рад, и опечален. Через пару мгновений Пета пришла в себя, положила голову мне на колени и закрыла лицо руками. Всхлипывая, она рассказала свою историю: