И как еще!
Мне это слаще, чем валяться с бабою.
Ксанфий
О Феб! Так протяни мне руку правую,
И поцелуй, и дай поцеловать тебя!
Нежные объятия. Во дворце слышится шум.
Но ради Зевса, во плетях нам общего,
Скажи мне, это что за крик ужаснейший
И ругань?
Эак
Еврипид с Эсхилом ссорятся.
Ксанфий
Да ну?
Эак
Дела, дела пошли великие.
Средь мертвецов восстанье небывалое!
Ксанфий
А что?
Эак
Закон старинный установлен здесь
Для всех искусств, могучих и прославленных:
Кто всех сильней и выше в мастерстве своем,
Тем в Пританее угощенье дарится
И трон с Плутоном рядом.
Ксанфий
Понимаю все.
Эак
Когда другой придет, сильнее прежнего,
Соперники в искусстве состязаются.
Ксанфий
Эсхила что ж так сильно опечалило?
Эак
Трагическим престолом он давно владел,
Как величайший мастер.
Ксанфий
Ну, и что ж теперь?
Эак
Когда сошел под землю Еврипид, собрал
Вокруг себя воров он и налетчиков,
Отцеубийц, грабителей и взломщиков –
Их в преисподней множество. Наслушавшись
Словечек ловких, доводов и выдумок,
Они взбесились и мудрейшим мастером
Его признали. Возгордившись, занял он
Эсхила трон.
Ксанфий
Его избили до крови?
Эак
Ничуть! Народ судилища потребовал,
Чтобы решить, кто в мастерстве искуснее.
Ксанфий
Вот негодяи!
Эак
И какие! Подлые!
Ксанфий
Но разве не нашел Эсхил союзников?
Эак
Людей немного честных на земле и здесь.
Ксанфий
А что ж Плутон намерен предпринять теперь?
Эак
Велел он к состязанию готовиться
И к тяжбе из-за трона.
Ксанфий
Почему, скажи,
Престола и Софокл себе не требовал?
Эак
И не подумал даже. Снизойдя в Аид,
Поцеловал Эсхила он и руку дал,
И тот его на троне посадил с собой.
Теперь же обещал он (Кледемид сказал)
Быть очередным. Если победит Эсхил,
Не тронется он с места. Если ж нет, тогда
Он с Еврипидом вступит в состязание.
Ксанфий
Когда ж начало?
Эак
Скоро, Зевс свидетель мне.
Вот здесь, пред нами, совершится судьбище,
Здесь на таланты будут весить музыку.
Ксанфий
Они подвесят на безмен трагедию?
Эак
Они линейки вынесут, и гири слов,
И слитки изречений.
Ксанфий
Будут плиты лить?
Эак
И рычаги и клинья. Еврипид клялся,
Что по словечкам разберет трагедии.
Ксанфий
Я думаю, Эсхил ужасно сердится.
Эак
Как грозный бык взглянул он и нахмурил лоб.
Ксанфий
А кто ж судьею будет?
Эак
Много спорили.
Людей с рассудком не легко нигде найти,
К тому же брать афинян не хотел Эсхил.
Ксанфий
Воров нашел бы много и налетчиков.
Эак
А остальные все – невежды круглые
В делах искусства. К твоему хозяину
Тут обратились. Он знаток художества.
Но в дом войдем! Где господа дерутся, там
Достаточно и нам перепадает слез.
Уходят в дом.
Хор
Желчью чудовищной здесь изойдет громоносный вития
В час, как увидит врага, наточившего едкие зубы
С острым оскалом. Тогда в исступленье и злобе
Завращаются глаза.
Спор шлемоблещущий вспыхнет словес, оперенных султаном,
С колкими стружками шустрых острот и с занозами мыслей
Хитрого мужа. Подымется он против силы
Конновздыбленных речей.
Всхолмив чудовищных косм золотую летучую гриву,
Страшно морщины стянув и насупив тяжелую складку,
Этот взревет и речений, окованных медью,
Исполинский вырвет вздох.
Тот же – расчетливый фокусник слов, изощренный искусник, –
Гибкий язык наточив, раскидает словечки, расщепит
Зычную бурю речей и запутает петли,
Губы ядовито сжав.
Эписодий пятый
В яростном споре входят Еврипид и Эсхил. С ними Дионис.
Еврипид
Не откажусь от трона, уговоры брось!
Я говорю, что в мастерстве сильней его.
Дионис
Эсхил, чего ж молчишь ты, иль не слышишь слов?
Еврипид
Сначала станет важничать. Ведь всякий раз
Чудачит точно так же он в трагедии.
Дионис
Постой, дружок, не городи напраслину!
Еврипид
Его давно я знаю, раскусил давно.
Певца невежд, горластого, строптивого,
С безудержным, неистовым, безумным ртом,
Бахвала, витьеватого, трескучего.
Эсхил
Богини огородной порождение,
Что ты сказать посмел мне! Попрошайка слов,
Тряпичников властитель и лоскутьев швец!
Не будешь рад отваге!
Дионис
Замолчи, Эсхил!
Не раздувай дыханье в жаркой ярости!
Эсхил
Отнюдь, сперва изобличу я этого
Творца уродов. Кто он? И насколько нагл?
Дионис
Овцу, овцу, рабы, ведите черную!
Грозит нагрянуть ураган чудовищный.
Эсхил
Изобретатель песенок изнеженных,
Любви развратной выдумщиц, ужо тебе!
Дионис
Замолкни, удержись, Эсхил почтеннейший!
А ты, несчастный Еврипид, покуда жив,
Беги от бури и от градобития,
Чтобы, метнув увесистым речением,
Не размозжил он темени и "Телефа"!
А ты, Эсхил, без ярости, но с кротостью
Доказывай, доказывай! Не дело ведь,
Чтоб трагики бранились, как разносчики.
Ты ж сразу вспыхнул, словно подожженный дуб.
Еврипид
Что до меня, готов я, не боясь ничуть,
Кусать и получать укусы, взвесив все:
Стихи и песни и костяк трагедии.
"Эола" и "Пелея" отдаю на суд,
И "Мелеагра", и, конечно, "Телефа".
Дионис
А ты что делать хочешь, говори, Эсхил?
Эсхил
Не препираться – вот мое желание.
Здесь не равны мы в споре.
Дионис
Почему ж это?
Эсхил
Моя со мной не умерла поэзия.
Его же – с ним скончалась, под рукой она.
Но если хочешь, будет пусть по-твоему!
Дионис
Сюда огня нам дайте и кропильницу.
Я помолюсь пред тем, как в состязании
Судить начну. Пусть будет мудр и прям мой суд.
А вы начните песню, восхвалите Муз.
Хор
Зевсовы дочери, чистые девы,
Музы, о дивные девять! Вы видите замысел смелый
Этих мужей, созидателей слов. Они ринутся в битву
Ярую, в споре сойдутся, метнутся в словесном ристанье.
Музы, явитесь и силу вселите
В страшную распрю речей,
Стружек словесных и кряжей стихов!
Мудрость вступила в великую битву. Час приходит.
Дионис
Вы оба помолитесь перед прением.
Эсхил
(торжественно)
Деметра-матерь, разум мой вскормившая,
Твоих мистерий даруй мне достойным быть!
Дионис
(Еврипиду.)
Возьми и ты кропильницу, молись!
Еврипид
Готов!
Но я богам молюсь совсем особенным.
Дионис
Как? Собственным и нового чекана?
Еврипид
Да!
Дионис
Что ж! Помолись особым божествам своим!
Еврипид
Эфир, питатель мыслей, языка рычаг,
Со мною будь! Ищейки – ноздри чуткие,
Слова хватать и расщеплять позвольте мне!
Совершается жертвоприношение.
Агон
Первое полухорие
Ода
Мы пришли и здесь собрались
Выслушать от хитроумцев,
Как из-за стихов и песен
В боевой пойдут поход.
Распален язык отвагой,
Нрав свиреп, ужасно сердце,
Мысли быстры и легки.
Знаем, будет спор жестокий,
Утонченно, изощренно
Будет говорить один,
А другой, с корнями вырвав
Слов стволы,
Бросит их. И хруст промчится
По ристалищу речей.
Хор пляшет.
Предводитель хора
Для прений время настает. Так говори ж искусно,
Не подражая никому, по-своему и тонко.
Еврипид
Эпиррема
Каков я сам и каково мое искусство, после
Я всесторонне разъясню. Сперва ж его ошибки
Разоблачу и докажу, что он – бахвал и гаер
И вводит зрителей в обман. Немало уж и Фриних
Морочил нас. Сперва, лицо закутав покрывалом,
Сажает в одиночку он Ахилла иль Ниобу –
Трагические чучела. Они молчат, не пикнут.
Дионис
Клянусь богами, да!
Еврипид
А хор четыре песни кряду,
Топоча оземь, пробубнит. Актеры ж все ни слова.
Дионис
А мне вот нравилось, клянусь, молчанье их не меньше,
Чем нынешняя болтовня.
Еврипид
Ты глуп и неотесан,
Поверь мне!
Дионис
Видимо, что так. Зачем же так чудит он?
Еврипид
От шарлатанства, для того чтоб зритель ждал смиренно,
Пока откроет рот Ахилл. Тут и конец всей драме.
Дионис
Каков мошенник! Нагло как обмануты мы были!
(Эсхилу.)
Чего ж мычишь ты, что рычишь?
Еврипид
Боится обличений.
Покуда он дурачит вас, подходит к середине
Потеха. Дюжину еще словес прибавит бычьих,
С бровищами, с хвостищами, как пугала ребячьи,
А зрители ни бе ни ме.
Эсхил
О, горе!
Дионис
Помолчи ты!
Еврипид
Не скажет слова в простоте.
Дионис
(Эсхилу)
Да не скрипи зубами!
Еврипид
Скамандры всё, и крепости, и на щитах звенящих
Орлы-грифоны, медь и блеск речей головоногих, –
Понять их – величайший труд.
Дионис
Да, видит Зевс, вот так же
И я промучился без сна всю ночь! Понять старался,
Что значит рыжий конь-петух. Ну что это за птица?
Эсхил
Невежда! Знак на кораблях такой изображают.
Дионис
Я ж коне-петухом считал павлина Филоксена.
Эсхил
А ты, посмешище богов, какие пишешь драмы?
Еврипид
Да не про коне-петухов, не про козлов-оленей,
Как любишь ты, как чертят их на завесах мидийских.
Ничуть! Когда из рук твоих поэзию я принял,
Распухшую от пышных слов, надутую от бредней,
Сперва ее я подсушил, от тучности избавил
Пилюлями истертых слов, слабительным из мыслей
И кислым соком болтовни, настоянным на книжках.
Потом на песнях воспитал Кефисофонта тонких.
Герой не мямлит у меня и вздора не городит,
Нет, выходя, он всякий раз свое происхожденье
Сперва рассказывает.
Дионис
Да, твое намного хуже.
Еврипид
С начала драмы ни один актер не остается
Без дела. Всем даю слова: и женщинам, и слугам,
И девушкам, и господам, старухам даже.
Эсхил
Боги!
Какой ты казни заслужил за дерзость?
Еврипид
Зевс свидетель!
Любовь народа – цель моя!
Дионис
Дружок, молчал бы лучше,
Тебе не очень-то к лицу такие разговоры!
Еврипид
Витийствовать я научил вас всех.
Эсхил
Ну да, негодный!
А лучше прежде чем учить, ты сам бы разорвался.
Еврипид
Безмены ввел я, и углы, и меры красноречья,
Чтоб можно было весить, жать поэзию и мерить,
Стругать, слесарничать, паять.
Эсхил
Вот-вот, паять – согласен.
Еврипид