Последние пятьсот лет вся интеллектуальная жизнь империи сместилась в провинции. А Вечный город стал рассадником порока. Таких немыслимых извращений, как в Риме, не практиковали больше нигде, даже в известной сексуальными пристрастиями своих жителей Содомии. Уже триста лет ставка императора находилась в столице одной из восточных провинций, городе Траяне-на-Дунае. Хотя официально главным городом страны продолжал считаться Рим, практически все государственные учреждения переехали поближе к главной ставке. По отдельным, непроверенным пока слухам, доходившим до Палланта, молодой император Леторий Архелай, воодушевленный грандиозными успехами питомцев Астериапольского университета, подумывал о переносе своей штаб-квартиры в Скифию.
Посидев четверть часа, задумчиво барабаня пальцами по малахитовой столешнице, Плавтий нажал сенсор пульта связи, посылая вызов командиру своей личной центурии Робирию Постуму. Центурион откликнулся немедленно и уже через минуту бесшумно проскользнул в дверь. Вытянувшись в струнку, Постум строго по уставу поприветствовал прокуратора.
– Да ладно, дружище, расслабься! Выпей вина, разговор есть! – махнул рукой Плавтий. Робирий был его старым приятелем еще с военной академии. Первые шаги по службе парни делали вместе, но потом Паллант удачно женился и резко ушел вверх, а Постум продолжал тянуть лямку, командуя незначительными подразделениями в провинциальных гарнизонах. Устроившись на месте прокуратора Скифии, Плавтий не поленился разыскать старого друга и поставил его на должность начальника личного конвоя.
Робирий небрежно засунул М-жезл за пояс и подошел к стоящему в углу погребцу. Налив себе охлажденного вина, центурион деликатно умостил тощую задницу на небольшой козетке, стоящей сбоку от стола. Других сидячих мест, кроме кресла хозяина, в этом кабинете не предусматривалось. Дождавшись, пока центурион усядется, Паллант начал говорить:
– Как ты помнишь, на сегодняшний вечер назначены испытания "Большого проникателя". Для обеспечения безопасности ты поставил снаружи лаборатории удвоенные посты. Это правильно! Но ведь если "Проникатель" заработает, он откроет дверь в другой мир! Вдруг оттуда что-нибудь вылезет к нам?
– Хорошо! Расставлю по залу свой лучший десяток, – после размышления предложил Робирий, осторожно прихлебывая из кубка. – А уж если эти воины не справятся, то по тревоге сразу поднимется весь "Шестой Победоносный". Я распоряжусь, чтобы легат отменил сегодня все увольнительные в город.
– Отлично! – одобрил решение своего подчиненного прокуратор. – А то у меня сердце не на месте! Я как узнал, что Сервилий закончил возиться с "Малым проникателем" и взялся за "Большой", так, можешь себе представить, спать стал плохо. Все время кошмары какие-то снятся! То из "двери" чудовища выползают, то вражеские воины в полном боевом.
Постум сочувствующе покачал головой, не забывая отхлебывать из кубка. С какого кипариса прокуратора стали мучить кошмары, центурион представить не мог. Испытания "Малого проникателя" закончились, по сути, ничем. Все исправно работало, но "дверь" не открывалась. Сервилий Якх объяснил это тем, что до критической отметки не хватало энергии. Но, по словам ученого, только то, что "Проникатель" работает, уже говорит о правильности выбранного принципа. Любого другого, позволившего себе такие фокусы, прокуратор уже как минимум посадил бы в карцер. С формулировкой: "За разбазаривание государственных средств". Но Якху благоволил сам император, и лаборатория приступила к созданию более крупной модели.
И вот сегодня всем заинтересованным сторонам наконец-то станет ясно, на что потрачены полтора миллиона сестерциев. Специально для размещения "Большого проникателя" к физической лаборатории пристроили ангар. Чисто внешне машина впечатляла. Металлическая арка высотой сорок локтей. Это массивное тело пронизывает квадратный проход шириной десять локтей. Внешняя обшивка выполнена из листов полированной бронзы. На боковых стенках расположены причудливые хрустальные конструкции, похожие на люстры. Между ними находятся утопленные в небольших углублениях обсидиановые стержни. Вся внутренняя поверхность прохода выложена золотыми полосками, сплетающимися в сложный узор.
Яркий свет висевших под потолком громадного помещения газовых шаров, отражаясь от полированных панелей машины, бросал блики в глаза наблюдателей. А их в этот вечерний час собралось немало. Сервилий Якх пригласил на испытания большую группу ученых университета. Тут присутствовали почти все деканы и руководители лабораторий. Многие с помощниками и лаборантами. На фоне этой шумной толпы несколько потерялись представители власти. Прокуратор Скифии Плавтий Паллант захватил с собой кроме Постума личного советника Цезония Приска. Обещанный Робирием десяток внутренней охраны уже разошелся по залу, совершенно пропав из виду среди конструкций вспомогательной аппаратуры. На всякий случай центурион приказал легионерам прийти в полном боевом: два М-жезла с запасными обсидиановыми стержнями, стальной меч, кинжал, доспехи из черной бронзы с эмиттерами силовой защиты.
Прошло почти сорок минут после заявленного времени начала испытаний, но два десятка лаборантов Сервилия все еще продолжали суетиться возле "Проникателя". Напряжение в зале нарастало. Даже невозмутимый Постум начал нервничать, чего не случалось с ним со школы. Центурион украдкой приложился к фляжке с вином. Наконец лаборанты отошли от машины, а Якх, взобравшись на пульт управления, напоминающий престол китайского мандарина, призвал всех присутствующих к тишине. Гул голосов постепенно затих. Стало отчетливо слышно, как Сервилий, повернув несколько золотых рычагов на своем пульте, тихо бормочет молитву, призывая богов помочь в трудном деле.
Раздался скрежет, все подвижные части на арке стронулись с места. Принялись вращаться хрустальные "люстры" и обсидиановые стержни. Внутри корпуса машины тоже началось движение. Через узкие вертикальные смотровые щели было видно, как в глубине крутятся гигантские маховики. Скорость вращения постепенно увеличивалась, появилась мелкая вибрация. Свет в зале начал мигать. Наблюдатели застыли на месте, буквально придавленные к полу всевозрастающей мощью.
Шары под потолком зала погасли окончательно. Мрак немного рассеивали светящиеся навершия рычагов на пульте Сервилия. Внезапно появился еще один источник света – загорелись желтым светом золотые полосы, покрывающие внутренность прохода. Затем раздался громкий, хлестнувший по ушам щелчок, зал залило белое сияние. Люди, стоящие прямо напротив проема "двери", успели увидеть, как в дальнем конце прохода появилась картинка. Зеленые холмы под ярким голубым небом. Затем изображение заполнил какой-то движущийся объект. С ужасающим грохотом из "двери" выскочил громадный механизм на толстых рубчатых колесах. За большим стеклом квадратного оранжевого домика, установленного в передней части колесницы, виднелось перекошенное лицо человека. Отбрасывая, как кегли, подвернувшихся на пути гостей, чужая машина проскочила всю лабораторию вдоль и врезалась в наружную стену. Стена, усиленная для надежности силовым полем, удар выдержала. Домик на передке смялся, словно бумажный, колесницу отбросило на несколько локтей назад.
Снова, как перед началом испытания, наступила тишина. Только теперь ее с полным правом можно было назвать "гробовой". Сервилий торопливо дернул на пульте несколько рычагов и произнес короткое ругательство. Механизмы "Проникателя" стали останавливаться. Сначала появился свет, потом пропала вибрация. Люди постепенно приходили в себя. Кто-то уже пытался оказать первую помощь пострадавшим. Зал заполнили стоны раненых и резкие команды очнувшегося центуриона. Легионеры осторожно замыкали кольцо вокруг "пришельца".
В боковой стенке оранжевого домика откинулась дверца, и на пол кулем вывалился окровавленный человек в замызганной пятнистой, желто-зеленой одежде.
– Брать живым! – скомандовал центурион. Легионеры взмахнули М-жезлами, набрасывая на чужака силовое поле.
Водитель "КамАЗа" Анатолий Павлович Буяр приподнял голову и оглядел мутным взглядом столпившихся вокруг людей, одетых, словно с картинки из учебника истории Древнего мира. Туники до колена, сандалии-калиги, на поясах впечатляющий набор холодного оружия, на головах гребенчатые шлемы. "Черт, сколько раз зарекался не пить за рулем! Мало того, что в какой-то сарай влетел, так еще и глюки пошли!" – подумал Анатолий Павлович и умер.
Глава 6
На следующий после награждения и беседы с руководством империи день мы втроем (Машу в компании Насти и Кати носило по торговым центрам и бутикам) сидели в номере гостиницы и сочиняли список необходимого оборудования. Стесняться не стали – наваяли более пятидесяти наименований. Запросили медицинское оборудование и лекарства, полевые генераторы и радиостанции, мобильные бурильные установки для рытья артезианских колодцев, грузовики и легкие вездеходы, даже средства гигиены не забыли. Несомненным плюсом техники "бета-мирян" являлось отсутствие необходимости в специальном топливе. Все работало на электричестве, а генераторам требовалась дистиллированная вода.
Оставался нерешенным вопрос с оружием. Нового не дадут, а что из себя представляет старое? Может, нам такое старье и даром не нужно – хватит хорошо зарекомендовавших себя маузеров и "MG-34" с проверенного подмосковного склада трофейного оружия? Но явившийся с докладом об успехах набора добровольцев князь Олег Эйвазов с ходу развеял все сомнения. Снятым с вооружения в русской армии "старьем" оказались автоматические винтовки и пулеметы со сбалансированной автоматикой под безгильзовые патроны. Кроме того, по поручению командования Эйвазов сообщил, что нам будет выделено немало тяжелого оружия предыдущего поколения – пушек, гаубиц, мортир, минометов, гранатометов. И, соответственно, боеприпасов к ним. Как выразился Олег, в количествах, ограниченных только пропускной способностью портала. Посмотрев тактико-технические характеристики морально устаревшей в этой реальности техники, мы тихо ахнули – предложенные артсистемы находились на одном уровне с до сих пор состоящими на вооружении орудиями нашего родного мира. А еще нам отдавали стоящие на консервации боевые турболеты предыдущего поколения. Правда, всего пятнадцать штук. Но для войны с татарами, да и вообще с кем бы то ни было в семнадцатом веке, этого хватит с избытком. Да, поистине императорский подарок! Еще князь похвастал успехами в наборе волонтеров – будет кого назначить инструкторами.
А ближе к вечеру заявился Влад Косарев, чтобы пригласить нас на вечеринку по случаю получения наград. Поскольку только в Атаманском полку насчитывалось около трех десятков награжденных офицеров, соответственно и приглашенных набралось около двух сотен. Господа офицеры не поскупились и сняли для торжества один из лучших в городе ресторанов.
Посидели в тот вечер душевно. В глазах рябило от обилия расшитых золотом парадных мундиров. Моя правая рука просто отваливалась от бесчисленных рукопожатий. Каждый из присутствующих считал своим долгом лично поприветствовать нас. Как и в прошлый раз, после полуторачасовой торжественной части старшие офицеры покинули зал, и началась стихийная мужская попойка. Однако в самый разгар пьянки, когда отовсюду уже слышались предложения "поехать в номера", появилась решительная Маша. Она снова проявила свои диктаторские замашки и, блюдя нашу "невинность", увела в гостиницу. В этот раз мы действительно крепко перебрали, но ведь и орденами не каждый день награждают!
Сразу после завтрака с нами связался адъютант главнокомандующего, сообщивший, что первая партия заказанного нами оборудования уже готова к отправке на юг, а через портал в Царском Селе полностью закончен вывоз трофеев из Черной Звезды. Ворота можно сворачивать и переносить. Пришла пора прощаться с блистательным Санкт-Петербургом и этой реальностью. Нас ждал ставший почти родным семнадцатый век.
Открыв "окно" из Грозного в Николаев, мы на несколько дней погрузились в суету приема многочисленных "подарков". Начиная от ящиков с мылом и заканчивая гаубицами. Вскоре под руководством Эйвазова прибыли первые добровольцы, и тут выяснилось, что их общее количество перевалило за несколько сотен. Сказав, что поучаствовать в боях на холодном оружии желают "несколько" человек, князь Олег сильно погорячился. К счастью, немедленно приступить к "отдыху" смогло всего сто девяносто шесть человек, иначе бы у нас возникли проблемы с размещением такой прорвы народа. Остальных пока задерживали дела службы, и они должны были присоединиться к нам постепенно, небольшими командами. Кроме военных, ожидалось прибытие гражданских специалистов – врачей и учителей. Их тоже набиралось около трехсот человек.
Мало того, оказалось, что в "Бета-мире" сейчас моден не только "реальный стиль боя", но и некое хобби, называемое в нашей реальности "реконструкторством". Молодые люди собирались в клубы и воссоздавали обмундирование, предметы экипировки, оружие и образ жизни далеких предков. И некоторая часть поступивших добровольцев оказалась участниками сообщества, реконструирующего боевые парусные корабли.
В течение недели к нам перегнали десяток абсолютно аутентичных деревянных корветов и даже один фрегат. За примеры для подражания были взяты боевые корабли русского флота восемнадцатого века. "Туристы" просто сгорали от желания проверить свои новоделы в реальном бою с настоящим противником. Правда, пришлось немного охладить их пыл – идти в бой против турок на таких кораблях – форменное самоубийство. При практически одинаковом вооружении ведущую роль в достижении победы начинало играть численное преимущество. Пришлось заняться срочной модернизацией – установить на кораблях в дополнение к дульнозарядным гладкоствольным (досконально скопированным с оригиналов – на них тоже не было прицелов!) пушкам по десятку крупнокалиберных пулеметов. Теперь наш флот стал полноценной боевой единицей.
Снова встал вопрос о командующем. По первоначальному замыслу мы собирались привлечь на эту должность адмирала Нахимова. Для его "вербовки" была собрана целая делегация во главе с Машей. Но, к сожалению, ни Мария, ни Мишка, ни пошедшие с ними четверо увлекающихся историей морских офицеров так и не уговорили героя присоединиться к нам. Даже сообщение о скорой гибели не поколебало Нахимова. Этот мужественный человек заявил, что останется на своем посту до конца при любом развитии событий. Категорическое решение заставило искать другую кандидатуру.
После длительных обсуждений приняли мое предложение о привлечении на должность командующего адмирала Ушакова, прекрасно зарекомендовавшего себя в войнах с турками и французами. Без сомнения, талантливый флотоводец, автор нескольких революционных для своего времени тактических приемов остаток жизни после отставки в 1807 году провел в своем крохотном имении под Тамбовом. Наверняка ему хотелось хотя бы еще раз постоять на палубе, ловя приносимые ветром соленые брызги. В наше время шестьдесят лет – не возраст, а перейдя в другую реальность, Ушаков навсегда избавится и от болезней, и от подступившей старости. Нормальный человек, не связанный какими-либо обязательствами вроде воинского долга, престарелых родителей или малолетних детей, должен согласиться на такой шанс.
Чтобы не пугать старика рассказами о других реальностях, решили обставить вербовку как приказ о возвращении на службу, подписанный лично Александром Первым. А уже потом, на месте, поставить Федора Федоровича перед фактом. В случае отказа неволить адмирала не будем, просто вернем домой, компенсировав неудобства.
Для проведения тщательной подготовки к этой операции моя подруга решила отправиться в базовую Москву, чтобы покопаться в архивах и заказать необходимые костюмы. Вместе со мной сопровождать Марию вызвались два десятка офицеров, мечтающих посмотреть на жизнь параллельной реальности. Так что "окно" на базовую мы пересекли довольно большой компанией.
Прогулка по Москве затянулась до позднего вечера. Среди гостей нашлось несколько москвичей, которые воспринимали все увиденное с повышенной эмоциональностью. В салоне арендованного автобуса то и дело слышались удивленные восклицания. Особенно "бета-мирян" потряс вид Красной площади с Мавзолеем.
Ближе к вечеру я завез ребят поужинать в пивной ресторанчик "Папаша Мюллер". Официанты с подозрением косились на кучу плечистых молодых мужиков в одинаковых темно-синих комбинезонах, но обслуживали быстро. Офицеры воздали должное неплохому светлому пиву и довольно приличным стейкам. К концу трапезы приехали Мария с Леной.
– Как поживает четвертая власть? – приветствовал я Старостину.
– Скучно поживает! – ответила журналистка, присаживаясь за стол между мной и Олегом Эйвазовым. – С тех пор как вы уехали на юг, писать стало не о чем! Тиражи моей газеты упали вдвое! Приходится высасывать из пальца сюжеты о кошках-маньяках и застрявших в вентиляционных трубах проститутках!
– Ого! – искренне удивился Олег. – А в наших новостях ничего подобного нет!
– Могу предложить сюжет о тележке-убийце из супермаркета! – смеясь, сказал я.
– Да иди ты! – немедленно отреагировала Лена. – Лучше расскажите, чем вы там эти две недели занимались?
– Какие две недели? – оторопел я. За всеми нашими приключениями я уже почти забыл, когда мы последний раз ходили в базовую реальность.
– Подруга! Я же тебе час назад говорила, что у нас после последнего открытия "окна" прошло больше полугода! – негромко сказала Маша, вяло ковыряя ложечкой пирожное. – У тебя что, склероз?
– Значит, ты теперь гораздо старше меня! – тут же чисто по-женски сообразила Лена.
– Фиг тебе, подруга! – злорадно отреагировала Мария. – Сколько раз можно говорить, что мы в чужой реальности не стареем! А все раны зарастают, как у "Росомахи" из "Людей Икс". Сережке месяц назад ногу прострелили, так пулевое отверстие затянулось буквально на глазах!
– Ничего себе! – брякнул ошарашенный Олег, впервые слышавший эту историю. – А вот мы сейчас тоже находимся в чужой реальности, и что же? Нам теперь не страшны никакие раны?
– Совершенно верно, князь! – ответил я. – Если не умрете на месте, ну, там рана в голову или сердце, то в считаные секунды ваше тело восстановит первоначальный облик. Проверено многократно!
– Господа! – обратился Эйвазов к своим соратникам. – Вы слышали? Мы теперь неуязвимы! Но берегите голову и сердце!