Офицеры зашумели. От нашего конца стола к противоположному стали по цепочке передавать подробности самоисцеления. Нельзя сказать, что удивительная новость вызвала бурный восторг, все-таки это были военные, привычные ходить под смертью. Но теперь, судя по завязавшимся разговорам, нам следовало ожидать от добровольцев безумного геройства. Один из офицеров даже умудрился проверить сообщение на месте – оцарапал себе вилкой запястье. Ранка затянулась на глазах. Беседа за столом распалась на отдельные группы. Кто-то продолжал обсуждать открывшиеся перспективы неуязвимости, кто-то делился впечатлениями от увиденного во время сегодняшней экскурсии. Лена, сделавшая стойку ушами при слове "князь", уже напропалую кокетничала с Олегом.
Я придвинулся к Маше и тихо спросил:
– Про Ушакова все узнала?
– Конечно! Екатерина Вторая за победу при острове Тендра пожаловала Федору Федоровичу орден Святого Георгия второй степени, имение Спицыно и пятьсот душ крепостных. В имении он провел последние годы жизни. Находилась эта деревня на полпути между Тамбовом и Липецком. Потом сам прикинешь по карте – как удобней туда добираться. Чтобы понять, как должен выглядеть приказ о возвращении в строй, я скопировала в архиве несколько десятков документов начала девятнадцатого века и на их основе сделала в фотошопе нужную бумагу. И на всякий случай подорожную на генерала с сопровождающими – вдруг на кого-нибудь нарветесь, кто захочет паспорта проверить. А еще заехала в театральную мастерскую, где мы обычно заказывали исторические костюмы. Там дала задание начать подбор тканей и подготовку эскизов для военных мундиров того периода. Возьми завтра человек пять и съезди на первую примерку.
– Умничка! – чмокаю Машу в макушку. – Что бы мы без тебя делали! Ну, ладно, время уже позднее, а день сегодня был длинный. Автобус я уже отпустил, поэтому сейчас позвоню, закажу несколько такси, и поедем на ночевку!
– А где ты всех разместишь? – уточнила Маша.
– В "Песочнице", где же еще?! – удивился я. – Там не то что двадцать человек – роту разместить можно!
– Князь Олег поедет со мной! – томным голосом сообщила Лена. – Я обещала показать ему вид на Москву при лунном свете!
Кто-то из молодых сотников хихикнул, но Эйвазов грозно посмотрел на парня своими зелеными глазами, и шутка умерла, не родившись. Вызванные такси прибыли через двадцать минут. Олег и Лена укатили на серебристо-синей "Мазде" журналистки. Мы с Машей дождались, когда офицеры разместятся в машинах, и возглавили колонну на Машином "пыжике".
"Песочница", общей площадью около тысячи квадратных метров, легко вместила всю толпу. Убедившись, что гости разместились с комфортом, мы с Машей поднялись на третий этаж, в комнату, которая уже официально стала нашей "супружеской" спальней. Приняв душ и немного порезвившись на шелковых простынях огромной кровати, мы еще нашли в себе силы, чтобы обсудить планы на ближайшее время.
– Я думаю, подготовка займет пару дней, – сказала Маша. – Выбери несколько ребят в сопровождающие, ведь тебе придется изображать генерала, а они без свиты по глуши не ходят, тем более в девятнадцатом веке. С ролью генерала справишься?
– Ты забыла, радость моя, кто главный воевода! – гордо ответил я. – А сие звание приравнено к генерал-лейтенанту! Так что играть роль мне не надо! Кстати, ты помнишь, что генералу невместно топать пешком?
– Завтра что-нибудь придумаю! – отмахнулась Маша. – Может быть, удастся взять лошадок напрокат вместе с лошадиным фургоном. Ты ведь не погонишь верхом из Москвы до Тамбова? Эх, солиднее приехать в карете, но жаль времени на возню!
– А кто нам даст напрокат лошадей, да еще и с фургоном? – удивился я. – Нам ведь не всякие лошадки нужны, а представительские! А такие сейчас больших денег стоят. Как бы не дороже лимузинов!
– Придумываешь на ходу проблемы, горе мое! – вздохнула подруга. – Есть у меня знакомые в конном клубе. Завтра им позвоню. А тебе надо только взять пачку денег и заехать забрать лошадей.
– Хорошо! Пожалуй, все вопросы мы обсудили! – решил я. – Завтра еду в ателье, потом в конный клуб, потом займусь автомобилями!
– А я повезу выгуливать офицеров, – подхватила Маша, – потаскаю их по городу, покормлю обедом. Ленку, если она ночью не перенапряжется, возьму с собой. Встречаемся вечером в "Песочнице".
Обсудив текущие планы, мы незаметно задремали. Однако судьба уже подготовила новый сюрприз.
Пробой реальности № 132
Третий день между бандами "Черные шершни" и "Лысые орлы" шла война за Южный округ Москвы. Традиционно эту территорию контролировали "орлы". "Черные шершни" являлись относительно молодой группировкой, с приходом нового лидера – Пики – решившие урвать кусок пирога побольше. Пика в свое время успел послужить в специальных частях армии Московии, застал Московско-Нижегородскую войну, даже командовал взводом. Он прекрасно научился управлять людьми, вести уличные бои, а также виртуозно владел десантным ножом, за что и получил такую кличку. В свою банду Пика подобрал ветеранов минувшей войны, не боявшихся лить кровь. Амбиции, безумная отвага, звериная жестокость, помноженные на неплохое воинское умение, позволили "шершням" нанести противнику немалые потери в первые дни боев.
Но затем сказался недостаток специфического организационного опыта. Все-таки Пика стал главарем всего два года назад. За три дня боев "шершни" потеряли восемнадцать человек. Это не так страшно для банды в двести голов, но вместе с бойцами оказалось утрачено их огнестрельное оружие. Да и запас патронов начал стремительно таять. Людские потери можно восполнить за счет молодняка, парней пятнадцати-шестнадцати лет, номинально не входивших в банду. Но вот оружие и боеприпасы приходилось покупать, а в связи с боевыми действиями торговцы взвинтили цены в три раза. Этого Пика предусмотреть не смог. Денег, оставленных в резерве, явно не хватало.
В кратчайшие сроки, всего за несколько часов, главарь со своими "лейтенантами" разработал операцию по ограблению Южного отделения Государственного банка Московии. Сложность заключалась в том, что хотя обычно полиция не вмешивалась в бандитские разборки, но государственное имущество охраняла рьяно. Непосредственным прикрытием отделений Госбанка занималось элитное полицейское подразделение. Каждую точку охраняло двадцать человек с автоматическим оружием. А в случае тревоги на место в течение пяти минут прибывали два взвода с крупнокалиберными пулеметами.
Пика понимал, что после такой акции посадит себе на хвост всю полицию города. На столь наглые нападения правительство реагировало быстро и жестко. За голову главаря немедленно объявлялась крупная награда, и в поиск бросались многочисленные городские охотники. Всем был памятен недавний случай с главарем "Глазастых" – Полковником, возомнившим себя самым крутым на московских улицах, но потерявшим голову (в буквальном смысле) от руки наемника.
Обо всех грядущих проблемах Пика знал. Но форс-мажорные обстоятельства требовали немедленного действия. Хитрый план предусматривал наведение сил преследователей на главную ставку "Лысых орлов". Таким образом достигались сразу две цели: ответственность за ограбление перекладывалась на врагов, а за этим следовало их неизбежное ослабление.
"Шершни" выехали на акцию в ночь с восьмого на девятое июня. Ядро группы составили наиболее проверенные, опытные бойцы. Руководил операцией сам главарь. Но отлично задуманное дело не задалось с самого начала. При проезде по Южному шоссе броневики "шершней" засекли наблюдатели "орлов". И в момент завязавшейся перестрелки с охраной банка в спину врагу ударили полсотни "Лысых орлов". Перекрестный огонь в считаные минуты выкосил почти всю группу "шершней". А тут еще подоспел оперативный отряд полиции. Поняв безвыходность ситуации, Пика с четырьмя соратниками пошел на прорыв. Под грохот пуль по броне главарь сумел оторваться от преследователей метров на двести. Полицейский броневик шел по пятам, неприцельно строча из тяжелого пулемета.
Но одна из очередей все-таки хлестнула по корме машины беглецов. Машину Пики охватило белое сияние, словно вспыхнул килограмм магния, раздался громкий щелчок. Когда свет погас, перед полицейскими расстилалась пустая лента шоссе. Броневик Пики исчез.
Глава 7
Как и рассчитывали, сборы в дорогу заняли два дня. В Тамбов выехали только девятого июня, ранним утром, чтобы не застрять в пробках. В поход выступили на двух машинах, "Соболе" с кондиционером и лошадином фургоне на базе "ЗИЛ-130". От "КамАЗа" с "окном" я отказался, заменив его складной рамкой. Военные мундиры девятнадцатого века, упакованные в прозрачные полиэтиленовые чехлы, висели в микроавтобусе на самом видном месте. Мундиры в сочетании с лошадьми служили нашей группе основным прикрытием на случай проверки документов. По командировочному удостоверению мы проходили как группа каскадеров "Мосфильма", следующая на съемки исторического блокбастера. Эта нехитрая маскировка удалась на славу. На посту при выезде из города гаишники только мельком просмотрели сопроводительные документы. Основными вопросами, заданными стражами порядка, были: "Как называется фильм?" и "Когда он выйдет на экраны?".
Наша команда состояла из шести человек. Олег Эйвазов отправился сам и лично отобрал остальных. Трех молодых сотников Атаманского полка и степенного ротмистра-кирасира. Несмотря на молодость казаков, они уже успели поучаствовать не в одной боевой операции, включая Африканскую экспедицию. А кирасир командовал танковой ротой во время Второго Джихада.
Движение из Москвы в этот ранний час практически отсутствовало. По пути нас обогнало всего пять-шесть машин, поэтому я не удивился приказу остановиться на посту ДПС, стоящему на границе Московской и Тульской областей. Гаишники явно маялись от скуки. Я послушно притер "Соболь" к обочине, сидевший за рулем "ЗИЛ-130" ротмистр Артюхин повторил маневр. Но внешний вид милиционеров сразу насторожил. Морды у всех небритые и похмельные, форменные рубашки застегнуты кое-как, фуражки набекрень. Зато короткие стволы "АКСУ" направлены точно на нас. Если бы не будка стационарного поста рядом, то я бы точно решил, что это подстава. Правая нога даже зачесалась от нестерпимого желания нажать на педаль газа. Но пока разгонимся, они в пять стволов из нас решето сделают.
Выходя из машины, я негромко бросил сидевшим в салоне офицерам: "Максимальное внимание, возможно нападение!" Ребята внешне никак не отреагировали на предупреждение, но через пару секунд боковая дверь "Соболя" отъехала в сторону. Офицеры стали неспешно, расслабленно покидать салон, усиленно делая вид, что вышли размять ноги. Напротив них уже стояли два милиционера с автоматами наперевес. Наше собственное оружие надежно спрятано в тайнике микроавтобуса, и теперь, чтобы достать его, потребуется несколько минут.
На близком расстоянии эти гаишники еще меньше напоминали нормальных стражей порядка. Запах давно не мытого тела, отчетливо видимые грязевые потеки за ушами. Форменная рубашка испачкана пылью, словно ее владелец валялся на земле, а потом наспех отряхнулся. На груди видны темные пятна, похожие на кровь.
Ближайший ко мне "гаишник" поднял глаза. Совершенно бешеные, полные такой ненависти, что я сразу понял – нас сейчас будут убивать. Псевдомилиционеры вскинули автоматы. Дальнейшие мои действия шли на уровне выработанных сотнями тренировок рефлексов. Рывком ухожу с линии прицеливания. Оказавшись сбоку от стрелка, правой рукой хватаюсь за ствол, а левой резко бью в ухо. Мужик пластом рушится на землю, а "АКСУ" остается у меня. Короткий контрольный удар прикладом в переносицу. Один готов! Быстрый взгляд в сторону – казаки не подкачали – их противники тоже валяются на земле. Еще трое готовы! Но стоящий шагах в десяти от нас автоматчик все-таки успевает нажать на спуск. Клац! Этот придурок не опустил предохранитель! Я вскидываю трофейный автомат, уже понимая, что не успею. Большой палец бандита опустил вниз планку переводчика огня, а указательный давит на спусковой крючок. В воздухе серебристой рыбкой мелькнул нож. Олег бросал из неудобнейшей позы, снизу вверх, извлекши клинок из наколенных ножен под брюками.
Не успев сделать выстрела, бандит уронил автомат, постоял, словно в раздумье, несколько секунд, давая всем обозреть торчащую из правой глазницы рукоятку ножа, а затем грузно осел на землю, как мешок с картошкой.
– Cuando esta vivora pica, no hay remedio en la botica! – продекламировал Олег, извлекая свой клинок из черепа покойника. – Сергей, а у вас все представители власти такие агрессивные?
– Это не менты! – ответил я, направляясь к будке поста. – Какие-то грязные уроды, переодетые в милицейскую форму! И сдается мне, автомат Калашникова они держали в руках первый раз. Иначе бы здесь в пыли лежали мы!
В задней комнатке будки я увидел именно то, что ожидал, – пять раздетых до белья трупов. Настоящие гаишники. У всех перерезано горло. Скорее всего резали уже обезоруженных. Уж больно раны аккуратные, основательные, в бою так ударить не получится.
Пока я осматривал пост, офицеры сноровисто оттащили бандитов с дороги. При этом в кустах обнаружился закиданный ветками самодельный броневик. Естественно, без номерных знаков. Конструкция напоминала машины из американского фильма "Безумный Макс". На раму из ржавых труб приварены толстые стальные листы. Углы рамы скреплены громадными болтами. Обшивка сильно исцарапана пулями, броневик явно побывал в тяжелом бою. В кормовой части серия пробоин от пуль крупного калибра.
– Что будем делать? – спросил Олег, с интересом рассматривая это чудо техники.
– Валить отсюда надо, – ответил я. – И как можно быстрее, любой проехавший сейчас мимо автомобилист потом станет свидетелем. Лошадиный фургон – машина приметная, даже не зная номера, нас быстро вычислят. Среди бандитов остались живые?
– Один еще дышит! – тут же откликнулся сотник Соколов.
– Свяжите его и суньте в фургон, – скомандовал я. – И в темпе уезжаем отсюда!
Только отъехав на добрых двадцать километров, мы остановились, чтобы побеседовать с пленником. Проезжая какую-то деревню, я тормознул "Соболь" и позвонил в милицию из телефона-автомата, сообщив о драке на посту ДПС.
Увидев небольшую грунтовую дорогу, мы съехали на нее с трассы и проползли по колдобинам полкилометра.
– Надо этого парня допросить, сдается мне, что он из "альфа-реальности", соотечественник нашего Андрея, – сказал я Эйвазову, – а заодно лошадок немного выгулять. Совместить, так сказать, полезное с бесполезным.
Мы вывели из фургона лошадей, а затем вытащили сопротивляющегося бандита. Один из сотников беззлобно дал ему в печень и повалил на траву.
– Вот это да! – удивился есаул. – Я же ему руку в двух местах сломал! А он с такой травмой продолжает шебаршиться!
– Так у него уже, наверное, все зажило, ведь больше получаса прошло, – пояснил я, внимательно разглядывая пленника.
– Ага, так вот про что вы тогда говорили! – догадался Эйвазов. – Я в чудесные исцеления, если честно, не очень поверил, прекратившая кровоточить царапина – еще не доказательство! Но вот живой пример перед глазами! Этот парень сейчас находится в чужой для него реальности, как и мы, поэтому его организм стремится сохранить статус-кво. Но подельщиков его мы убили, следовательно, реальность – реальностью, а смерть – смертью!
– Давай, придурок, рассказывай, как на посту очутился и зачем полицейских наших зарезал? – ничинаю допрос, но бандит только таращит глаза. – В молчанку играть не советую! Люди мы простые, шутить не умеем! Сейчас начнем ради эксперимента от тебя куски отрезать и смотреть, за какое время они отрастут!
То ли угроза подействовала, то ли страшное слово "эксперимент", но парень начал говорить. Звали его Пика, и был он главарем банды, грабившей этой ночью Госбанк Московии. Потом, спасаясь от погони, они выскочили в неизвестную местность. Решив, что каким-то образом пересекли границу своего карликового государства, бандиты отмахали по инерции почти сотню километров. Уже на рассвете их броневик остановили представители местной власти. Но, разгоряченные прошедшим боем, бандиты сумели быстро обезоружить полицейских. Затем, решив достать новую машину и гражданскую одежду, Пика додумался инсценировать проверку документов. Но первая же попытка стоила им жизни и здоровья.
– Все понятно! – подвожу закономерный итог, ударом в переносицу отправляя незадачливого главаря в "страну вечной охоты". – Хорошо, что они разбежаться не успели, а сразу на нас нарвались. Попадись им простые люди, история имела бы печальный финал. Крови эти отморозки не боялись.
Выгуляв лошадей, мы продолжили движение и после полудня проехали Тамбов. Свернув за городом на ведущую в Липецк дорогу, отмахали еще полсотни километров и наконец добрались до нужного места. Собрали рамку "окна". Переоделись в мундиры, оседлали лошадей и сразу перешли в девятнадцатый век, не тратя времени на предварительную разведку.
Мария, кроме всего прочего, снабдила нас неплохой картой, скопированной из землеведческой описи 1805 года. Но, проехав пару километров, мы убедились, что карта картой, а местность местностью. Дорога к деревне едва угадывалась – такое ощущение, что здесь вообще не ездили. Потом на пути попался не обозначенный на карте ручей. Берега водной преграды оказались очень топкими, и мы с трудом преодолели вброд неширокий поток. Наконец малоезженая колея вывела на Т-образный перекресток с нормальной дорогой, проходившей поперек нашего пути. Ну и куда теперь?
– Блин, здесь только камушка с целеуказанием не хватает! – в сердцах сказал я. – Налево пойдешь – коня потеряешь. Направо пойдешь – звиздюлей получишь! А прямо тут вообще дороги нет! И где искать Спицыно?
– Дык, барин, Спицыно тама! – из-за куста вышел паренек и махнул рукой в левую сторону.
– Ты откуда взялся? – подозрительно спросил я, оглядывая "регулировщика". Белобрысый, худой, босой, морда рябая. Одет в поношенную домотканую рубаху и портки до колен. Голени сплошь покрыты синяками, словно он тренировал лоу-кик. На вид ему лет шестнадцать. – Кто такой?
– Дык, барин, Прокопий я! – удивленно ответил паренек. Как будто он местная звезда эстрады и его должны знать в лицо все, включая случайно приехавших в эти края генералов. – Машка моя пропала, вот я ее тута и ищу.
– Машка – это твоя жена? – зачем-то уточнил Эйвазов.
– Нет, барин, не женат я! – еще более удивленно ответил парень. Типа, что за глупые вопросы баре задают – ведь про личную жизнь Прокопия знают буквально все. – Машка – моя коза!